Глава 3 (1/2)

Хлоя нервничает. Она пытается это скрыть, но, судя по побелевшим костяшкам пальцев, слишком сильно стискивающих руль, у нее не особо хорошо получается.

Просто вся эта ситуация... трудная.

Ей не оставили выбора, вынуждая сделать то, чего ей совсем не хочется, причем гораздо раньше, чем она рассчитывала.

Встреча Трикси с Люцифером… событие немаловажное. Ни для кого не секрет, что Хлоя не в восторге от «Киберлайф», а если точнее, то от их несколько сомнительных моральных принципов. Поэтому она старалась не допускать продукцию компании, особенно андроидов, в жизнь дочери. Ну, настолько, насколько это вообще возможно. В настоящее время количество андроидов в Лос-Анджелесе непрерывно растет. Они везде – от супермаркетов до больниц, от салонов красоты до ресторанов, но больше всего Хлою беспокоит их внедрение в школьную систему. Там есть только самые простые андроиды, далеко не такие продвинутые, как Люцифер, но она все равно сомневается в полезности их присутствия рядом с детьми.

Она переводит взгляд на андроида – своего напарника – сидящего идеально ровно на пассажирском сиденье со сложенными на коленях руками. Он даже не шевелится, и если бы кто-нибудь мельком взглянул на него, то решил бы, что он выключен. Хлоя же знает, что это не так. Его тело, может, и не двигается, чего не скажешь о его глазах, смотрящих в окно. Оно как будто бы сканирует проносящийся мимо них городской пейзаж, впитывая их окружение и анализируя каждую деталь.

Может, позволить Трикси встретиться с Люцифером и не такая уж плохая идея, вопреки тому, что подсказывает ей разум. Это же не навсегда; в конце концов, Люцифер прототип. В какой-то момент «Киберлайф» закончит свое тестирование, и жизнь Хлои вернется в прежнее русло. Остается только надеяться, что Трикси не слишком к нему привяжется…

− Детектив, − внезапно произносит Люцифер. Она переводит на него взгляд и видит, что он по-прежнему сосредоточен на виде за окном, но теперь его брови сдвинуты в выражении, до жути похожем на недоумение. – Это не самый удобный маршрут к вашему дому. Вообще-то, если бы вы воспользовались своим автоматическим транс…

− Откуда ты знаешь, где я жи… − резко бросает она, но столь же резко замолкает, не договорив. Андроид, конечно. Почему это так сложно запомнить? Он просто ходячий и разговаривающий компьютер, который также оказался высоким, темноволосым и – чего греха таить – весьма привлекательным. О, и у него британский акцент.

Хлоя подавляет эту мысль, снова сосредотачиваясь на дороге. Не стоит ей пытаться понять конструкторские решения «Киберлайф».

− Мне надо забрать ребенка из школы, − поясняет она, даже не пытаясь скрыть раздражение в голосе, − и я могу ехать так, как пожелаю. Я сейчас не на службе.

− О, − тихо отвечает он, и когда Хлоя вновь косится на него, то замечает, что Люцифер больше не кажется сосредоточенным на виде за окном. Его глаза как будто… остекленели, словно он полностью погрузился в то, что происходит у него в голове. Маленький круглый светодиод у него на виске не привычно голубого цвета, а желтого и быстро моргает.

«Он думает», − понимает Хлоя. Но о чем? О чем думает андроид, когда не работает?

Воцаряется долгое молчание. Хлоя уже полагает, что на этом разговор исчерпан, но Люцифер вновь подает голос.

− Разве школа не предоставляет средство передвижения? Согласно моим данным, в школе вашего ребенка действуют автоматические автобусы.

В ее мозгу на миг происходит короткое замыкание. То, что он уже так много знает о ее жизни, немного тревожно. Хлоя задумывается было над тем, к какому количеству информации у него есть доступ, но затем вновь заставляет себя выкинуть это из головы.

− Э-э, да, в школе есть автобусы, но… − она трясет головой, не зная, зачем вообще ему это говорит, − моя дочь устроила драку, поэтому директор мне и позвонила.

− О. – Люцифер снова на какое-то время замолкает, и его слишком реалистичное лицо вновь нахмуривается, давая понять, что он вновь чего-то недопонимает. – Это часто случается? – в конце концов спрашивает он.

Хлоя хмыкает и слегка хмурится, не отрывая взгляда от дороги. Вопрос довольно странный. Какое ему до этого дело? Ее жизнь не имеет отношения к его работе, так что когда она не на службе, он должен просто молчать, верно?

− Иногда, − невольно признается она, не обращая внимания на внутренний голос, говорящий ей, что она не должна ему ничего объяснять. – Она хороший ребенок, но ее просто часто подначивают хулиганы.

− Хулиганы? – повторяет он, еще сильнее хмурясь. – С вашим ребенком что-то не в порядке?

− Что, прости? – потрясенно уточняет она, не в силах справиться со злостью. Что с этим андроидом не так? – С чего ты вообще это спросил?

− Хулиган – это тот, кто пытается навредить, унизить или принудить к чему-то того, кто уязвим или отличается от других, − мгновенно и почти автоматически отвечает он, словно бы зачитывая определение из словаря. – Так что, ваш ребенок уязвим или чем-то отличается от других?

При всех тех знаниях, к которым у него есть доступ, ему не хватает базового понимания человеческого поведения – это более чем очевидно. Он может быть запрограммирован на симуляцию эмоций, чтобы сливаться с толпой, но ничто не в силах скрыть недостаток фактического живого опыта. Она уже открывает рот, чтобы ответить, но Люцифер продолжает:

− Например… − он чуть поворачивается в ее сторону и жестом указывает на себя, − детектив Эспиноза попытался навредить мне сегодня, − он делает паузу и затем добавляет: − потому что я отличаюсь от других андроидов.

Что-то во всей этой истории с Дэном и Люцифером отзывается болью в ее сердце, даже несмотря на то, что Люцифер как будто совсем этим не обеспокоен. Хлоя ничего не отвечает, паркуя машину на противоположной от школы стороне дороги. Рев двигателя стихает, и последующая за этим тишина растягивается, словно зияющая бездна.

− Люцифер, − начинает она, полностью сосредотачиваясь на нем и решая, что не будет никакого вреда от того, что она станет вести себя с ним… повежливее.

И теперь, присмотревшись к нему как следует, Хлоя замечает больше последствий того, что Дэн над ним учинил. Его волосы спутаны – вероятно, из-за той смеси, которая использовалась в качестве клея, чтобы закрепить рога у него на голове, и неопределенной коричневой субстанции, которую на него вылили. Ее следы до сих пор видны у него на лице, где он, очевидно, не заметил их, когда пытался привести себя в порядок. Буквы исчезли с его рубашки в результате попыток их стереть, но ткань больше не белая, а покрыта разводами красного маркера. И, помимо всего прочего, от него до сих пор разит виски. Что-то подсказывает ей, что избавиться от этого запаха будет ой как непросто.

− Никто не заслуживает травли, − начинает она, удивляясь про себя тому, как дошла до того, что утешает андроида, но такова сейчас ее жизнь. Похоже, охотное принятие этого факта станет лучшим выходом для всех вовлеченных в эту ситуацию лиц. – Люди, которые травят других, обычно просто не знают, как справляться с проблемами в их собственных жизнях, и вымещают это на других. – Она пожимает плечами, видя, как его брови ползут вверх, когда он внимательно вслушивается в ее слова. – То, что ты отличаешься от других, может сделать тебя легкой мишенью для подобных людей, но это не значит, что с тобой что-то не так.

Она делает паузу, пожевывая губу в раздумье над тем, стоит ли произносить вслух слова, что вертятся на кончике языка.

− Наши различия делают нас особенными, и нам следует их принять, − в конце концов добавляет она, почувствовав себя так, словно с ее плеч сняли какой-то странный груз.

В некотором роде общение с ним напоминает общение с ребенком, но – как она часто обнаруживает, беседуя с Трикси – разговор напоминает ей о чем-то важном, что при всей окружающей ее суматохе просто вылетело у нее из головы. О некой основополагающей правде жизни, которую она просто… ненадолго забыла.

Да, Люцифер другой. Он андроид. У нее был не самый лучший опыт общения с ними, но разве с ее стороны честно предполагать, что он такой же, как остальные? Он сам сказал, что не похож на прочих андроидов.

Может, ей просто нужно дать ему шанс это доказать.

Разве он не заслуживает по крайней мере этого?

Он продолжает хранить молчание, лишь кивая в ответ на ее слова.

− В любом случае, − прочистив горло, продолжает Хлоя в попытке ослабить возникшее напряжение, − мне надо забрать Трикс, оставайся з… − Она уже собирается сказать, чтобы он оставался в машине, но, вероятно, не слишком умно оставлять бог знает насколько дорогого прототипа «Киберлайф» без присмотра у всех на виду, особенно в такой машине. Как бы не хотелось ей этого признавать, у ее автоматической машины есть некоторые полезные свойства, отсутствующие в этой. – Пошли, − решительно говорит она, открывая дверь и выходя из машины, после чего направляется к школе вместе с, как обычно, следующим за ней по пятам Люцифером.

Трикси в любом случае увидит Люцифера, так что, может, лучше просто побыстрее с этим покончить.

***

Люцифер подчиняется, следуя за пересекающей улицу и направляющейся в сторону школы детективом.

Это место просто сосредоточение суеты, создаваемой как взрослыми, так и детьми. Последние толпами выбегают через главный вход старого кирпичного здания. Большинство направляется к автоматическим автобусам, припаркованным на обочине, другие забирают со стеллажей для хранения велосипеды, а некоторые просто прогуливаются вокруг, собираясь группами и болтая.

Охранные дроны парят у них над головами, молча наблюдая, как того требуется государственный протокол безопасности для всех пришкольных зон.

Когда она ведет его за собой по тротуару к сводчатому входу в школу, он улавливает и фильтрует разговоры вокруг них. Большинство несущественны – просто ничего не значащая болтовня, не представляющая для него интереса, но некоторые оказываются до некоторой степени важными.

«Это Хлоя Деккер с андроидом?»

«Я думала, она ненавидит эти штуки».

«Я слышала, это она возражала против внедрения андроидов в классы».

«Лицемерка».

Двое взрослых – членов преподавательского состава, как подсказывает ему его база данных – стоят у лестницы, ведущей ко входу. Минуя их, Хлоя вжимает голову в плечи и ускоряет шаги. Учителя наблюдают за ней, опуская голоса до приглушенного шепота, который даже он уже не слышит, учитывая все прочие шумы.

Разговор кажется ему странным. Люцифер откладывает эту информацию для будущего анализа и продолжает следовать за Хлоей вглубь здания.

Они шагают по еще более шумным, чем школьный двор, коридорам, заставленным шкафчиками, из которых дети забирают свои вещи перед тем, как разойтись по домам. Стены заполнены голографическими досками объявлений и предупреждениями, информирующими учеников и персонал о том, что происходит в школе. Свет на полу формируется в стрелки, указывающие путь в различные классы и офисы. Они проходят мимо классов информатики, математики и китайского, останавливаясь перед закрытой дверью с матовым стеклянным окном. Слово «директор» парит над ней, написанное синими голографическими буквами поверх стекла.

− Подожди здесь, − говорит ему Хлоя, указывая на скамейку у двери, после чего заходит в офис.

Он следует ее указанию, устраиваясь на слишком маленькой деревянной скамейке в ожидании ее возвращения.

− А ты андроид? – раздается тоненький, исполненный любопытства голосок откуда-то сбоку от него.

Он переводит взгляд на источник звука, однако не обнаруживается там никого на уровне глаз и смотрит ниже.

Девочка, довольно маленькая для своего возраста, смотрит на него большими карими глазами. Волосы у нее также темные и струятся по плечам, сдерживаемые лишь цветным обручем.

Он видел эту девочку на фотографии на столе детектива.

Беатрис Эспиноза. Дочь Хлои Деккер и Дэниела Эспинозы. Возраст: 7 лет 10 месяцев.

− Да, − просто отвечает он – точно так же, как ответил бы любому взрослому.

− Это так круто! – возбужденно восклицает ребенок, широко улыбаясь и демонстрируя отсутствие двух передних зубов. Она придвигается ближе к нему и, наклонившись, продолжает расспросы: − А как тебя зовут?

Она как будто проявляет к нему интерес, сходный с тем, что ранее проявила мисс Лопез.

− Люцифер, − отвечает он.

Она широко распахивает глаза, а ее брови ползут вверх.

− Как дьявола? – шепчет она, словно это какой-то секрет.

Он принимается обрабатывать запрос, ища ссылки на этого «дьявола», и быстро находит ответ.

Дьявол. Происхождение: Библия. Также известен как Люцифер, сатана, воплощение зла. Существо, что склоняет людей ко греху или обманывает. Люцифер – латинское название планеты Венеры, означающее «несущий свет» или, в виде существительного, «денница».

Он единственный андроид в базе данных «Киберлайф» с таким именем.

− Полагаю, что да.

− Круто! – снова восклицает она c крайним воодушевлением. Несмотря на то, что она является отпрыском детектива, он сразу же замечает их разительные отличия. Наиболее очевидным кажется ее реакция на него – очевидно, что у нее нет предубеждения матери против андроидов. – Меня зовут Беатрис, − продолжает девочка, как будто немного успокоившись и устроившись поудобнее на скамейке, − но все зовут меня Трикси.

Люцифер хмыкает, кивая.

− А почему?

Ее маленькое личико хмурится, и она пожимает плечами, издавая какой-то звук, по-видимому подразумевающий «не знаю».

− Та девочка вон там… − она указывает на сидящую напротив по коридору девочку постарше, −… сказала, что с моим именем только на панель, и сделала фальшивый аккаунт в ГолоГрам, чтобы посмеяться надо мной, так что я ударила ее по тому месту, которое нельзя трогать.

Несколько слов оказываются для него незнакомыми. Быстрый поиск подсказывает Люциферу, что «ГолоГрам» − это социальная сеть, но вот с определением «место, которое нельзя трогать» ни он, ни интернет не знакомы. Она, должно быть, замечает его недоумение, потому что быстро показывает на его пах и поднимает брови, подчеркивая значение странной фразы.

− О, − протягивает Люцифер, после чего производит поиск по базе слова «панель». Он быстро находит определение, но в этом нет никакого смысла.

Панель (существительное). Дорожка для пешеходов по бокам улицы, тротуар.

Он не понимает, почему хождение по тротуару может быть для кого-то оскорбительным.

− А что это значит? – спрашивает ребенок, озвучивая его собственные мысли.

Он растерянно моргает.

− Я не совсем уверен, возможно, тебе придется спросить свою мать.

− О, ладно, − отвечает она, немного растеряв свой прежний пыл. Опустив глаза, она уже через секунду вновь поднимает их на него с вопросительным выражением на лице. – А что ты тут делаешь? У тебя тоже неприятности?

− Нет, − говорит он, − «Киберлайф» направил меня для работы в полиции в качестве нового напарника твоей матери.

Ее лицо озаряется чистой несдерживаемой радостью. Люцифер ничего подобного прежде не наблюдал, и что-то в этом проявлении восторга… обескураживает его. По-видимому, эти не вполне развитые люди в своем поведении сильнее отличаются от их взрослых копий, чем он полагал.

− У моей мамы есть андроид! – взвизгивает она, широко распахнув рот и практически сияя от радости.

Он этого не понимает. По какой причине она так воодушевлена? Линда говорила, что будет разумно попытаться понять человеческие эмоции. Этот же маленький человек как будто переполнен ими, так что, возможно, он сможет почерпнуть у нее полезную информацию по данному вопросу. Он как раз собирается спросить, чем вызвана такая реакция, когда дверь офиса директора распахивается, и на пороге возникает детектив. Она открывает рот, явно намереваясь что-то сказать, но тут же закрывает его при виде открывшейся ей сцены.

− Мам! – снова взвизгивает Трикси, спрыгнув со скамейки. – У тебя есть андроид!

Хлоя несколько раз открывает и закрывает рот, пока дочь крутится вокруг нее. Люцифер остается на месте, как ему и велели.

− Оно не мое, обезьянка, − в конце концов говорит она, по-видимому справившись с потрясением. – Это… рабочий андроид. А теперь пошли домой.

Она направляется к выходу вместе со следующей за ней Трикси. Пройдя несколько метров, она останавливается и кричит через плечо:

− Тебя это тоже касается, Люцифер.

Он подчиняется, поднимаясь и быстро их нагоняя.

− Мам, а что такое панель?

Хлоя раздраженно фыркает и бросает на него взгляд, значение которого он не вполне понимает – знает только, что она выглядит недовольной.

− Спроси у папы, − отрывисто бросает она.

***

Поездка до дома превращается в неисчерпаемый поток вопросов – настоящий водопад. Трикси с воодушевлением расспрашивает Люцифера обо всем, что только приходит ей на ум – от информации о «Киберлайф» и его работы до случайных бессвязных математических расчетов, которые, как уверена Хлоя, она выдумывает на ходу.

На удивление, Люцифер с легкостью отвечает на них, снабжая Трикси быстрыми ответами. Вообще-то, она замечает существенную разницу между тем, как он отвечает на ее вопросы, и тем, как он отвечал на вопросы Эллы ранее. Он словно бы учится при общении с разными людьми… адаптируясь к новым условиям. Вопросы Трикси в ее прямолинейной откровенности куда проще вопросов Эллы, и, по правде говоря, к тому времени, когда дочь переходит к обсуждению более серьезных и сложных тем, с которыми Хлоя не знает, как бы он справился, они подъезжают к дому. Это обстоятельство ничуть не остужает энтузиазм Трикси, скорее, направляет его в другое русло. Она практически нарезает круги вокруг Люцифера по дороге к входной двери.

Когда они наконец заходят в квартиру, Хлоя ощущает признаки начинающейся головной боли.

− Садись за домашнюю работу, обезьянка, − говорит она Трикси, указывая на ее комнату в надежде хоть ненадолго отдохнуть от чересчур взбудораженного ребенка.

− Но я хочу поговорить с Люцифером! – стонет та в ответ, выпячивая нижнюю губу.

Конечно, хочет. И почему только Хлоя думала, что она не привяжется к нему?

− Когда закончишь с домашней работой, − непререкаемым тоном заявляет Хлоя.

Трикси еще сильнее дуется, но делает, как ей велено, к немалому облегчению своей матери. Последнее, что ей сейчас нужно, − это детская истерика.

Она ставит сумку на пол и обходит стол, направляясь к раковине, тогда как Люцифер задерживается в прихожей. Взяв чистую тряпку и немного ее смочив, Хлоя оглядывается и видит, что Люцифер так и не сдвинулся с места.

− Иди сюда, − говорит она ему.

Он подчиняется не сразу, наклоняя голову и смотря на нее, слегка нахмурившись; его светодиод вспыхивает желтым. В конце концов Люцифер все же подчиняется, что, как Хлоя уже успела понять, он делает всегда… в определенном смысле.

Всего за несколько широких шагов он преодолевает разделяющее их расстояние, но все же не подходит близко, оставив между ними расстояние около метра.

− Да, детектив? – вопросительно спрашивает он.

− Иди сюда, − повторяет она, жестом подзывая его к себе.

Он вновь подчиняется, но Хлоя видит, что он как будто… колеблется, словно способен на это, однако же она уверена, что это не так. Он ведь андроид, в конце концов.

Когда он подходит достаточно близко, Хлоя берет его за подбородок. Удивительно, какой реалистичной кажется его кожа на ощупь; ее шелковистая мягкость казалась бы совершенно настоящей, если бы не отсутствие исходящего от нее тепла. Этот жутковатый холодок является отрезвляющим напоминанием о том, что он может выглядеть, как человек, но таковым не является – он машина.

Но его внешность может обмануть кого угодно. Его лицо – это изысканное, сложно переплетенное полотно, создающее более чем реалистичный фасад: от почти незаметных морщинок вокруг глаз до аккуратной щетины на скулах. У него есть даже россыпь веснушек.

А вишенкой на торте оказываются эти глаза – насыщенные темно-карие радужки, блестящие на свету, что добавляют ему глубины и делают его «эмоции» достоверными. Глазам полагается быть зеркалами души, и если бы Хлоя не знала, как на самом деле обстоят дела, то сказала бы, что она у него есть.

Как бы ей не хотелось этого признавать, он практически идеален.

Мысленно возвращаясь к предстоящей задаче, Хлоя уже собирается поднести влажную тряпку к его лбу, но внезапно возникшие сомнения заставляют ее помедлить.

− Ты ведь водонепроницаем, да? – Может, это глупый вопрос, но она не знает этого наверняка, а мысль о возможности его поломки вызывает у нее какое-то тошнотворное чувство.

Он несколько раз моргает перед ответом.

− Разумеется, детектив, полностью водонепроницаем.

И все же она колеблется по какой-то причине. Может, потому что когда она росла, ей говорили, что электричество и вода несовместимы. Но сейчас совсем другие времена – такие, к которым она так и не сумела адаптироваться так же хорошо, как все остальные.

− Так у тебя не случится чего-то вроде… короткого замыкания или типа того?

− Нет, − просто отвечает он без всякого осуждения в голосе. Приятно все-таки, когда тебя не пытаются судить.

− Ладно, хорошо, − говорит она, прижимая влажную тряпку к его лбу и стирая коричневое пятно, происхождение которого ей отнюдь не хочется выяснять.

И тут что-то происходит. Глаза Люцифера начинают моргать – очень быстро. Он издает какой-то жужжащий звук, и его тело начинает трястись. Хлою охватывает паника.

− Люцифер?

Он не отвечает, продолжая… сбоить? О боже, она сломала его. Зачем она его послушалась? Ей надо было просто…

− Да, детектив? – отвечает он, останавливая поток ее паникующих мыслей. Он… не сломан? Как это возможно? У него только что было… короткое замыкание, или как там это называется.

− Какого… ты только что… я думала… я… − Хлоя путается в словах, не понимая, что только что произошло, и в конце концов замолкает, просто смотря на него с открытым ртом. Кое-как собравшись с мыслями, она указывает на него и добавляет: – Ты только что вел себя очень странно. Я думала, ты сказал, что водонепроницаем?

Его губы выгибаются в странную полуулыбку, которую она уже видела на его лице раньше.

− Полагаю, люди называют это «шуткой», − поясняет он, перекатывая слова на языке так, словно сама концепция ему совершенно не понятна. И, слегка нахмурившись, уточняет: − Я все сделал правильно?

− Ты… − начинает она, ощущая странную смесь гнева и смятения. – Ты говнюк! – восклицает она, шлепнув его по плечу. – У меня чуть инфаркт не случился! Не делай так больше!

− Мои извинения, детектив, возможно, моя попытка пошутить была несколько топорной. – Он надолго замолкает, но его светодиод вновь вспыхивает желтым, когда она продолжает вытирать его. – Я попытаюсь это исправить в будущем.

Что? Он вдруг захотел стать комиком? Хлоя недоумевает, в чем причина этого его поведения, а потом осознает, что и понятия не имеет о причинах любого другого его странного поведения. Лучше пресечь это на корню прямо сейчас, прежде чем оно выйдет из-под контроля.

− Нет. Неа. Никаких больше шуток.

Он только сильнее хмурится.

− Но ведь люди так делают, да? – спрашивает он с чем-то до странности напоминающим настоящее любопытство в голосе. – По моим данным, если напарникам уютно в обществе друг друга, то они, скорее всего, будут более эффективно выполнять свою работу. Я подумал, что если попробую… − он неловко переминается, как будто силясь подобрать правильные слова.

− Быть более человечным? – заканчивает она за него, убрав влажную ткань от его лица, но не отодвигаясь и по-прежнему стоя на носочках, чтобы достать до его испачканных волос.

− Именно. Я подумал, что, если буду вести себя человечнее, вам будет комфортнее. – Он делает паузу и окидывает ее внимательным взглядом в ожидании реакции. – Прошу прощения, если пересек черту.

Мысль о том, что он – машина – активно пытается быть человечнее… нервирует ее. Хлоя знает, что его запрограммировали на максимально эффективную работу, но это уже немного чересчур. Однако же это просто заложено в его программе – ничего больше. Что бы оно ни делало, ей не стоит об этом забывать.

− Но ты не человек, − замечает она.

Следующие слова формируются в ее мозгу и оседают на языке, словно кислый привкус, от которого ей никак не избавиться.

«И тебе не стоит пытаться им быть».

По какой-то ей самой непонятной причине Хлоя не может озвучить эту мысль, отчего в комнате воцаряется тишина. Может, она к нему слишком строга, но это ведь правда, разве нет? Зачем ему пытаться быть человеком? Он таковым не является.

− Вы правы, детектив, я не человек.

После его слов повисает напряженное молчание, потому что ни один из них ничего больше не добавляет. Хлоя возобновляет начатое, изо всех сил стараясь вообще ни о чем не думать и просто сосредоточиться на попытках привести его в порядок. До этого вытирание его волос особым успехом не увенчалось, особенно учитывая то, что она едва видит, что делает. Проклятый «Киберлайф», зачем его сделали таким высоким? Люцифер, впрочем, как будто замечает ее проблему, потому что молча наклоняется, позволяя ей видеть его макушку. Так ей легче стирать липкую дрянь с его волос, хотя ей приходится потрудиться, активно прибегая к помощи мыльной воды.

В конце концов, удовлетворившись результатом своих трудов, Хлоя отступает назад и бросает тряпку в раковину.

− Спасибо, − благодарит он, не двигаясь с места.

Она облокачивается на столешницу бедром и переводит взгляд обратно на стоящую посреди ее кухни машину. Его волосы намокли и прилипли ко лбу, придавая ему еще более невинный вид, но по крайней мере они чистые.

− Пожалуйста, − тихо отвечает она. И почему вся эта ситуация вызывает у нее такое неприятное ощущение?

Он – оно – да как угодно, очевидно изо всех силы пытается помочь ей почувствовать себя уютнее. И она знает, что он может быть полезен ей в работе. Хлое хочется дать ему шанс, но внутреннее принятие оказывается более трудным, чем она предполагала.

− Слушай, Люцифер, − начинает она, запрокидывая голову, чтобы заглянуть ему в глаза, − мне жаль, что я все так усложняю. Просто… вся эта ситуация дается мне нелегко. – Она пожевывает губу, вновь вскользь задумавшись о том, почему оправдывается перед андроидом. Она могла бы ничего не говорить, но он прав: они напарники, и совместная работа будет проще, если она почувствует себя комфортнее. – Мне просто нужно время, чтобы приспособиться.

− Понимаю, детектив.

Она знает, что он хочет, как лучше, но ему этого не понять, что бы он ни говорил. Впрочем, она все равно ценит его усилие. Может, она приспосабливается быстрее, чем ей казалось.

− Ладно, − говорит она, тряся головой, чтобы избавиться от этих размышлений и сосредоточиться на недоделанной работе. – Снимай рубашку.