10. Ариведерчи (2/2)
— У тебя есть какие-нибудь хобби?
— Вроде бы нет, — пожал плечами Антон.
— Совсем ничего не нравится?
— Ну… я читаю... Ещё на гитаре играю, умею на пианино, — сухо ответил парень. Почти всё, чем он занимался до восьмого класса, осталось в прошлом, и Антон не хотел это вспоминать. — В детстве на плавание ходил, но не особо любил это. Ещё я раньше мог быстро числа в уме перемножать и складывать, вычитать, сейчас наверное уже разучился немного… Историю люблю, недавно даже разбирал материалы на французском про Отечественную войну. <span class="footnote" id="fn_30959398_0"></span>
— А ты разносторонняя личность, как я погляжу, — с улыбкой на лице проговорил Арсений. — Даже французский язык знаешь?
— Его — нет, но английский и испанский — да.
— ¿Sabes español<span class="footnote" id="fn_30959398_1"></span>
— Oh, por supuesto. ¿Y pensaste que estaba mintiendo<span class="footnote" id="fn_30959398_2"></span>
— No, pero realmente quería comprobar.
<span class="footnote" id="fn_30959398_3"></span>
— Espero que haya satisfecho su interés, Arseniy Sergeevich.<span class="footnote" id="fn_30959398_4"></span>
— Más que, <span class="footnote" id="fn_30959398_5"></span> — мужчина прервался, а потом, щуря глаза, улыбаясь, спросил уже на русском языке:
— Не расскажешь, где ты так хорошо испанский выучил?
— Мама по большей части хотела, — Антон прикусил губу. Стараясь скорее убедить себя в сказанных словах, продолжил:
— Я ей многим обязан. Если бы не она, я бы, наверное, совсем ничего не знал. Она настаивала на том, чтобы я с детства хорошо учился. Саморазвитие, так сказать.
— Это на самом деле похвально, Антон, — кивнул Арсений. — Думаю, твоя мама желает тебе лучшего.
— Да… — парень прервался. — Вас тоже кто-то научил испанскому?
— Бабушка. Она несколько лет прожила в Барселоне, так что хорошо знала испанский. Я часто ездил к ней, когда был маленьким, и она учила меня.
Они повернули на малолюдную улицу, но сплошь усеянную деревьями и кустами. Это место чем-то напоминало парк, хотя и стояло рядом с жилым домом. Взгляд Антона упал на сушилку, стоящую посередине двора. На верёвках покачивались из-за ветра выстиранные простыни и часть одежды. Шастун сразу вспомнил такую же сушилку, на которую он помогал бабушке развешивать вещи лет так десять назад.
— У меня бабушка в деревне живёт, — тихо сказал парень, вспоминая родной город.
Арсений кивнул.
— У меня тоже. Мне нравилось приезжать к ней в детстве, во многом потому что в деревне жили мои двоюродные брат с сестрой, с братом мы одного возраста, сестра на четыре года младше. Мы постоянно что-то чудили. Пока их родители, мои тётя с дядей уезжали на работу, мы то в лес бегали, то на речку ходили, в песке валялись, ягодами объедались, что потом животы болели. Ближе к вечеру бабушка нас во двор загоняла, сначала ругала за внешний вид, но так, не сильно, потом помогала быстро одежду постирать, заштопать, ну или нас самих помыть, если мы с ног до головы перепачканы были. Бабушка многому меня научила. Жаль, что её больше нет.
— Она умерла? — слишком глупый вопрос, Антон. Парень сразу прикусил губу, опять он все испортил.
— Да, четыре года назад.
— Сочувствую, — искренне проговорил юноша.
— Когда-нибудь мы все уйдём, главное, чтобы жизнь счастливую прожили, — грустно улыбнулся Арсений. — Ты вчера по телефону с бабушкой разговаривал?
— Да, она в Воронежской области живёт. Я её уже с седьмого класса не видел… Никак съездить не могу, — Антон приостановился, думая, стоит ли продолжать говорить. — Одним летом я у неё все три месяца жил, это, наверное, было лучшее время, за исключением того момента, когда я с Позом и Серёжей подружился.
— Экзамены в этом году сдашь и сразу можешь к ней поехать. Восемнадцать-то тебе уже будет?
— В апреле.
— Ну вот, тогда в чём вопрос?
Они гуляли еще некоторое время. Обошли кругом весь район, потоптались около киоска с мороженым, пока Арсений убеждал Антона купить в нём что-нибудь, но парень отказывался. Затем учитель чуть сам не купил ему мороженое, но Шастун, наотрез отказывавшийся что-то есть, просто ушёл вперёд: если хотите, Арсений Сергеевич, оставайтесь тут, а я уйду. Затем они вернулись к подъезду Арсения, сели на лавочку около детской площадки, продолжили разговаривать.
Антон решил включить телефон, и первым, что увидел, было сообщение от Серёжи.
«Нам нужно сегодня встретиться, напиши, когда тебе удобно.»
— Это Серёжа, — прокомментировал своё действие парень, когда заметил, как Попов обернулся на него. — Нужно к нему прийти.
— Я могу тебя проводить, — учитель встал с лавки. — Всё равно сейчас хотел предложить назад ко мне подняться, холодно становится.
— Нет, не стоит, — махнул рукой юноша. — Спасибо, что скрасили моё одиночество.
Антон неловко потоптался на месте, думая, о чём собирается поговорить Матвиенко.
— Если захочешь поговорить, напиши в ВК, — приподнял уголки губ Арсений.
— Как скажете. Ну, до завтра наверное.
— Давай, не проспи только.
Антон кивнул, слепо надеясь, что встанет вовремя, а потом, на ходу набирая короткое «уже иду», развернулся в противоположную от дома учителя сторону. Арсений отошёл к подъезду, а когда силуэт парня скрылся за поворотом, последний раз осмотрел улицу и открыл дверь.