8. Оболочка из пластика (2/2)

Под завывание ветра Антон добрёл до дома Серёжи, встав у него под окнами. Скорее всего парень не сможет попасть в квартиру, пока Матвиенко не придёт из школы — родителей нет, а запасных ключей под ковриками уже, наверное, никто не держит. Зажигая сигарету, юноша раздумывал об этом, а ещё решал, стоит ли предлагать друзьям сделать дубликаты ключей, чтобы попрятать в разные места, а потом в гости друг к другу неожиданно приходить. Ну или чтобы вот в такие вот дни Антон не мёрз на улице.

Кончик сигареты запылал, Шастун, крепко зажимая её пальцами, поднёс к потресканным губам. Первая тяжка расслабила, а вторая вконец успокоила парня. Какая разница, что будет завтра? Сейчас на него лишь дует лёгкий ветерок, он спокойно курит в пустом дворе и совершенно не думает о проблемах, которых у него миллион.

— Ты куришь? — вдруг неожиданно раздался вопрос откуда-то снизу. Шастун сгорбился, замечая Егора. Что ж, кажется, этот паренёк найдёт его, где только можно. Да ещё и появляется совершенно неожиданно.

— Да, — кивнул парень, выдыхая на этот раз дым чуть в сторону и вверх. Не хотелось заставлять ребёнка нюхать эту гадость. К слову, Антон никогда не курил при Ксюше, как бы ему не хотелось приложить сигарету к губам.

— И не боишься заболеть? — удивлённо спросил пятиклассник.

— Чем же?

— Ну… Курение плохо влияет на организм, — задумчиво проговорил Егор, перебирая свои пальцы. — Может развиться рак хоть лёгких, хоть сердца, астма, инсульт… Там вообще много всего. Никотин ужасно сказывается на работе организма.

— Умный ты, Егор, — честно ответил Антон. — Поэтому и не кури лучше. А я вроде как бросать не собираюсь.

— Мне не нравятся сигареты, — сморщил нос мальчик, рассматривая дым, поднимающийся от горящего кончика. — Я не люблю, когда папа курит. У нас на кухне такой противный запах стоит.

Шастун может понять его. Если не кухня, то порой его комната начинает сильно вонять от табака, а иногда ещё и вперемешку с алкоголем. Тогда приходится открывать окно минут на десять, чтобы запах выветрился весь до крупицы и больше не раздражал стенки носа.

— Проси папу открывать окно почаще, когда он курит. Или пусть на балкон выходит.

— Я его просил, он не хочет, — медленно протянул Егор. — Когда ты в первый раз попробовал сигарету?

— Лет в двенадцать. Постарше тебя всего на год был, но это, на самом деле, не повод гордиться. Как видишь, теперь остановиться не могу.

Егор присел на лавочку, явно уставший после дня в школе. Он внимательно смотрел на Антона, вслушивался в его слова, пытаясь чётко понимать, что говорит парень.

— Ты сможешь бросить, если захочешь.

— Не смогу, — Антон сделал очередную затяжку.

Несколько минут они сидели в тишине, а потом Егор с каким-то детским интересом в глазах, как будто придумал какую-то шалость, взглянул на Антона и проговорил:

— Я сейчас тебе кое-что расскажу, но только это секрет!

— Хорошо, давай. Обещаю хранить молчание, как Тутанхамон в своей гробнице.

Егор осмотрелся и, убедившись в том, что их никто не подслушивает, заговорщически прошептал:

— Ванька с Петькой поспорил, что сигарету принесёт и закурит её за школой! Они даже руки пожали!

— Ты им скажи, пусть за школой не курят, — смеясь, посоветовал Антон. — Там камеры есть, плохо будет, если вас заметят. Лучше вообще постарайся их переубедить, не стоит вам пробовать эту хрень. И Павла Алексеевича своим поведением расстраивать тоже не нужно. Он хороший учитель, не заслуживает плохих ребят.

Павел Алексеевич был, наверное, одним из первых взрослых людей, который если и не понял Антона, то принял его таким, какой он есть. Порой немного грустным, иногда дерзким, ленивым. Историк всегда помогал ему, всегда был на его стороне, и вообще создавалось ощущение, что Паша представлял интересы учеников, поддерживая их в том, что в большинстве своём учителя несправедливо оценивают детей и подростков, слишком строго к ним относятся. Шастун за всё свое время обучения в Москве не помнит ни одного раза, когда Павел Алексеевич действительно ругал кого-то, поддакивая другим педагогам. К середине восьмого класса Антон решил, что никогда не будет расстраивать историка, он хотел хоть чем-то ответить за доброту и помощь учителя.

Егор даже не приуныл, мысленно соглашаясь со старшим, что не стоит позволять одноклассникам тащить в школу сигареты.

— Они же меня не послушают, я ниже их. А Петька ещё и борьбой с трёх лет занимается.

— Ума-то у тебя точно побольше будет, — Шастун потушил сигарету об мусорку, выкидывая окурок туда. Не было бы мальчика, он бы кинул себе под ноги. — Если что, нас с пацанами зови. Постараемся всё мирным путём решить.

Егор улыбнулся, кивнул, а потом, включив старенький мобильник и посмотрев на время, вскочил с лавки.

— Хорошо, извини, но мне нужно уйти, ещё Тёмку из детского садика забрать надо.

— Окей, увидимся завтра в школе, — улыбнулся Антон. — Пока, Егор.

— Пока!

Мальчишка побежал в сторону соседнего дома, видно, чтобы положить рюкзак и пойти за братом. Похоже, они очень тесно общались, раз Егор сам ходил за младшим после школы. Хотя, может быть дело в другом.

Пятиклассники ходят сами забирать братьев и сестёр из детского сада? Во всяком случае в одиннадцать лет Антон был достаточно самостоятельным, чтобы делать это, только мать не позволяла. А Шастун хотел проводить с Ксюшей как можно больше времени. Возможно, когда они станут старше, это получится сделать. Тем не менее, смотря на Егора, который отличался от своих ровесников умом, добротой и искренней радостью, Антон тоже становился чуточку счастливее от мысли, что хоть у кого-то в этом мире беззаботное детство.