9. Чучело-Мяучело (1/2)

Арсений не спеша вышел из магазина, забросил купленные продукты в багажник и закрыл авто. Рука уже было дёрнулась открывать водительскую дверцу, но резко затормозила. Мужчина постоял так пару секунд, а после убрал ключи в карман ветровки и, решив прогуляться, так сказать, перед сном, отправился в сторону парка.

Ветер слегка обдувал лицо, пробирался под слой вязаного свитера и заставлял мурашки бежать по спине. Холодно не было, было скорее приятно ощущать свежий воздух. Арсений вышел на аллею, которую освещали только редкие фонарики с ярким светом. То тут, то там встречались пары: молодые, постарше, прошли даже пожилые мужчина с женщиной, крепко держась за руки. Дети наслаждались последними мгновениями катания на велосипедах и самокатах по сухому асфальту, пока родители не отвезли их в гаражи из-за дождливой погоды. Кто-то гулял с собакой, и все, кого Арсений встретил на парковой дорожке, наслаждались осенним вечером. Попов уже немного забыл, какого это — просто ходить и гулять. Никуда не торопясь и не спеша, просто идти по дороге в своё удовольствие.

Взрослая жизнь ворвалась в его покои слишком резко, но при этом не сказать, что Арсений волновался об этом. Просто с переездом на его плечи ложилось куда больше обязанностей, а сейчас, когда начался учебный год, появилась ещё ответственность и за учеников. Тут уж не до прогулок будет. Попов тайно от всех ликовал, что ему дали одиннадцатый класс, а не как Паше — пятый. С детьми постарше конечно не сказать, что проще, например, если не дай бог начнётся драка, нужно попытаться усмирить её участников максимально безопасным способом, чтобы ещё кто-нибудь не пострадал: всё-таки парни в семнадцать лет отличались достаточно высоким ростом и накаченным телом. С другой стороны мелкие конфликты, которые возникали у пятиклашек, никогда не случались у ребят старшего возраста, а это был плюс.

Обдумывая всё это, Арсений сделал небольшой круг по парку, а когда увидел на телефоне отметку, перевалившую девять часов вечера, решил разворачиваться назад к машине. Внимание мужчины привлекли стоящая почти у конца аллеи лавочка, а на ней знакомая сутулая фигура. Попов подошёл ближе, а когда убедился в своих догадках, нахмурился.

— Антон? — удивлённо спросил учитель, вскинув бровь. — Ты что тут делаешь так поздно?

— Ничего не поздно, время только половина десятого, — вздохнул парень, даже не оборачиваясь на учителя. — Я Диму жду, когда они с мамой от знакомых приедут. Здрасьте, кстати.

Антон засунул книгу, которую до этого читал, в рюкзак, кидая беглый взгляд на учителя.

— Забор покрасьте, — без злобы чуть улыбнулся Арсений. — Вы на ночёвку, что ли? Раз ты его так поздно ждёшь?

Мужчина присел рядом с парнем на лавку, стал рассматривать его. У того было какое-то бледное лицо и явно усталый вид. Может быть, на работе замотался. Клетчатая махровая рубашка, накинутая поверх футболки, выглядела великоватой подростку, но тем не менее это хорошо смотрелось. На пальцах, как обычно, держалось много колец, поблёскивающих в свете фонаря.

— Можно и так сказать, — кисло ответил Шастун.

— Что-то случилось? — серьёзно произнёс мужчина. Он понимал, что сейчас в подростковом возрасте у ребят могут просто скакать туда-сюда гормоны, отчего вытекает и плохое самочувствие, переменчивое настроение, какое-то пассивное состояние, которое то и дело появляется по вечерам либо в пасмурную погоду. Но при этом не спросить Попов не мог. — Антон, если что, я выслушаю тебя.

— Нет, всё нормально. Мне просто от работы ближе к Диме пойти, нежели чем к себе домой, — парень хотел сказать что-то ещё, но прервался, мотнув головой.

Арсений поджал губы, странно, что вместо того, чтобы идти к себе, Антон идёт к другу. Хотя с другой стороны завтра выходной день, так что почему бы и не провести время в хорошей компании?

— Скажи честно, что-то с родителями случилось?

— С чего вы решили?

— Первое, что в голову пришло. У меня в твоём возрасте было несколько крупных ссор с отцом, так что я понимаю, о чем говорю. Я всегда к друзьям уходил, когда не мог находиться дома.

Антон прищурился, взвешивая все «за» и «против» — стоит ли верить учителю, или это просто такой приём, чтобы он рассказал обо всём, что с ним происходит.

— Я поссорился с ними, — соврал парень. — Не хочу сегодня домой приходить. Не беспокойтесь, всё нормально.

Арсений ничего не ответил, лишь кивнул и уставился себе под ноги. На улице постепенно начинало холодать, так что нужно было решать, что делать дальше.

— Ладно, пошли.

— Куда?

— К машине, сейчас ко мне домой поедем. Не знай ещё, во сколько твой Дима вернётся. Его мама писала, что он возможно в понедельник на несколько уроков не придёт, а значит, он на выходные уехал. Не думаю, что тебя радует перспектива ночевать на улице.

«Да мне как-то всё равно», — подумал парень. На самом деле он ни Диме, ни Серёже не сказал, что сегодня скорее всего останется в заброшке. С Серёжей он даже не помирился. Прийти в заброшку хотелось как можно позже, чтобы уже спать нужно было ложиться. Антон не любил долго находиться в полной темноте или при свете фонарика. Тревожно на душе становилось.

— Не ломайся, Антон. Я тебя не оставлю ночью на холодной улице, я же не изверг какой-то. Переночуешь у меня, а завтра, так и быть, отвезу тебя к Диме, если он приедет. Или к тебе домой. Куда сам попросишь.

Антон глубоко выдохнул, но всё же встал с лавки, заметив, что его ноги порядком затекли и продрогли от холода. Шастун сидел здесь несколько часов.

До машины они шли в тишине, Арсений чуть впереди, но не отпуская от себя Антона слишком далеко. Дойдя до уже знакомого хёндая, парень подождал, пока учитель откроет двери, а затем, присаживаясь на сидение, ударился головой о потолок. Недовольно профырчав, всё-таки плюхнулся на сиденье.

— Эх ты, чучело, — хихикнул Арсений, позволив себе слегка взъерошить волосы парня, отчего те стали напоминать гнездо на макушке.

— Чучело-Мяучело, — буркнул в ответ Антон, вспомнив детский советский мультфильм, который часто смотрел по утрам у бабушки.

Мужчина звонко хохотнул, широко улыбнувшись, и посмотрел на ученика. В каком-то роде Антон очень сильно походил на это самое Чучело-Мяучело, тоже взъерошенный весь, сидит, как на иголках, и глаза такие же большие, зелёные. Ну вылитый кот.

— Мне в детстве жалко его было, — сказал вдруг Арсений. — Мама говорила, что я даже плакал несколько раз, когда смотрел, как мальчишки его вместо мяча в кольцо швыряли.

— Дети жестоки, — ответил Антон, больше в шутку, чем всерьёз.

— Кстати, как твоё самочувствие?

Подросток уставился на учителя непонятным взглядом, но, когда вспомнил, что сегодняшняя его отговорка пропуска школы состояла из-за проблем со здоровьем, проговорил:

— Мне уже лучше. Завтра приду в школу. Наверное.

— Ага, придёт он, конечно. Завтра воскресенье, дурачок.

Антон закатил глаза.

— Ну значит я буду спать. И похоже, у вас дома.

— Ладно уж, будить не буду. Посмотрю, насколько поздно ты встаёшь, раз на уроки опаздываешь.

— Ну это же не каждый день происходит!

— Нет, но на следующей неделе в школу нужно приходить без двадцати восемь. За каждым из вас я не успею присмотреть, кто во сколько проснётся.

— Приду, не беспокойтесь, — Антон уставился в окно, крепко прижимая к себе рюкзак, намекая своим видом, что на сегодня исчерпал весь лимит разговоров. Арсений не настаивал, наконец-то плавно выезжая с парковки.

***</p>

Дом Арсения представлял собой девятиэтажку, стоящую в достаточно чистом районе. Шастун настоял на том, что хочет покататься на лифте, но педагог убедил его доехать только до квартиры, а вниз уже не спускаться, обещая, что когда-нибудь они вместе покатаются на московском метро, проезжая все станции до конечной.

В квартире мужчины с первых минут повеяло теплом и уютом. Шастун решил для себя, что может остаться хоть тут, в маленькой прихожей на пуфике, лишь бы не уходить снова на сырую улицу.

— Раздевайся, можешь пока осмотреться, я пойду покупки разберу и чайник поставлю.

Антон кивнул, расшнуровал кеды, стянул их, решив не церемониться, оставил обувь рядом с дверью. Ветровка отправилась на свободный крючок, а парень прошёл вглубь квартиры.

Дверь спальни была приоткрыта, так что Шастун сразу заглянул туда. Комната была выполнена в приятном светло-голубом цвете, который как-то успокаивал, будто ты находишься на берегу моря, когда солнце палит не слишком сильно, песок перетекает сквозь пальцы, греет усталое тело. Шторки на окнах были задёрнуты, Антон не решился включать свет. Кровать была двуспальная, с двух сторон от неё стояли небольшие тумбочки со светильниками, с правой стороны — шкаф, а с другой — стол, на котором стопкой лежали тетрадки и учебники по русскому языку с пятого по одиннадцатый класс.