Глава 4. (2/2)

Тонкие пальцы были явно ловкими, но почему-то намеренно очень медленно застегивали пуговицу рядом с этой красивой ключицей.

После этого Цзин Юаньци наклонился к уху Ши Цина. Края его губ были слегка приподняты. Он прошептал:

— Не могу дождаться вечера.

С этими словами молодой человек встал и снова лучезарно улыбнулся.

— Тогда я сначала пообедаю. Увидимся вечером.

Ши Цин молча смотрел, как Цзин Юаньци уходит.

И только когда он больше не видел спины юноши, он вздохнул.

[Он такой флирт.]

Система: [А? Где?]

Ши Цин молча склонил голову. Он смотрел на то место, где раньше лежал Цзин Юаньци.

Белая рубашка теперь было заляпана потом.

Он не мог не вздохнуть снова.

[Действительно хорошее шоу.]

Хотя Система ничего не видела, она все же пыталась утешить хозяина, который, казалось, не чувствует себя комфортно: [Цзин Юаньци не выглядит тем парнем, который избивает людей.]

[Да, но он все еще может кусаться.]

Система: [Хм…]

[Действительно хорошее шоу.]

Система успокоила его еще раз: [Хозяин, я могу активировать для тебя золотой палец…]

Однако, прежде чем она закончила говорить, она услышала, как Ши Цин добавил еще одну фразу: [Но мне это нравится.]

Система: [???]

Система: […]

Ши Цин откинулся назад с удовлетворенным выражением лица: [Ты заметила, что он хочет переспать со мной?]

[Этого не может быть.] Система с сомнением взглянула на показатель высокой враждебности. [Было вполне разумно сказать, что Цзин Юаньци не любит хозяина.]

Ши Цин нисколько не удивился.

[Посмотри на его значение враждебности по отношению к другим людям.]

Система послушно достала эти файлы. После этого наступило долгое молчание.

Ши Цин: [Что ты нашла?]

Система: […Они все на 100% ужасные.]

[Но у него такое восторженное отношение ко всем.]

Ши Цин: [Он притворяется.]

[Цзин Юаньцзи может выглядеть солнечным и жизнерадостным, но все это он делает, чтобы развлечься. Это не имеет большого значения. В любом случае, он так привык к этому, что это стало для него второй натурой.]

[По сути, он искатель острых ощущений, который отчаянно нуждается в развлечениях. Похоже, сейчас этим развлечением буду я.]

После слов хозяина, Система снова запуталась.

[Хозяин, что нам тогда делать?]

[Мы сделаем то, что должны.]

Ши Цин откинулся на спинку кресла и медленно закрыл глаза.

[Абсолютно ничего. Зачем что-то делать, если у нас есть такой нетерпеливый доброволец, как Цзин Юаньци? Поскольку ему так нравится полностью контролировать ситуацию, я позволю ему взять бразды правления в свои руки.]

Во всяком случае, ему это очень нравится.

Цзин Юаньци хотел повеселиться, верно? Ши Цин хотел увидеть, когда этот парень поймет, что в наши дни найти развлечение не так просто.

***</p>

Вечером съемочная группа приступила к съемкам ночных сцен.

Это была фэнтези-драма, основанная на чрезвычайно популярном сериале. Цзин Юаньци играл роль отчужденного юноши, который был влюблен в героиню и, в конце концов, стал главным злодеем.

В этой сцене главный злодей похитил учителя героини, чтобы заставить ее выйти за него замуж.

Ши Цин был тем невезучим учителем.

За двадцать минут до начала съемок он был одет в развевающуюся мантию с нанесенными на лицо косметикой ранами. Он вкладывал в рот небольшой пакетик с искусственной кровью. Когда его ударил злодей, которого играет Цзин Юаньци, ему пришлось укусить его и сплюнуть кровь.

Цзин Юаньци был одет во все черное, что должно было отражать черноту его характера. Он пришел со сценарием.

Его грим сегодня представлял собой классический черный грим злодеев с кроваво-красной точкой посередине лба. Его и без того длинные брови были немного гуще, а глаза были подчеркнуты подводкой.

Если бы он вел себя холодно, когда они начали снимать, Цзин Юаньци выглядел бы очень устрашающим и зловещим. Однако, когда он улыбался так же солнечно, как сейчас, он выглядел не так, как главный злодей, а больше походил на соблазнительного духа-лисицу.

Дух лисы был прямо перед Ши Цином. Его покрасневшие губы были слегка приподняты:

— Учитель Ши, почему бы нам не повторить наши строки?

Было нормально, что актеры из одной съемочной группы повторяли свои реплики вместе. Как мог Ши Цин отказаться от такой естественной просьбы?

Итак, император кино кивнул и достал пакет с кровью изо рта. Он изменил лицо согласно сегодняшнему сценарию. Его обычное равнодушное лицо стало окрашено гневом.

— Ты сошел с ума! Такой дьявольский культиватор, как ты, никогда не может бы быть достоин Ру’эр! И ты даже готов прибегнуть к таким подлым методам. Если бы мое совершенствование не пострадало, ты бы уже был разрублен на куски и был бы на пути в подземный мир! Может быть, в следующей жизни ты станешь зверем!

Цзин Юаньци, похоже, тоже быстро вошел в образ.

Его лицо было пустым, когда он протянул руку и схватил Ши Цин за шею сзади. Его голос был тихим и мягким:

— Может быть, но сейчас последнее слово за мной.

Сценарист растерялся. Он взглянул на сценарий на столе и сказал ближайшему помощнику:

— Разве здесь не сказано, что он должен держать его за шею лицом к лицу? Почему Цзин Юаньци стоит за учителем Ши?

— Это нормально, ведь это всего лишь репетиция. Но я думаю, что стоять позади него — не такая уж плохая идея. Так нет необходимости объединять камеры под разными углами, потому что теперь они оба смотрят в одном направлении.

Во время разговора Ши Цин внезапно почувствовал, что что-то не так. Позади него Цзин Юаньци холодно повторял свои строки, в то время как его левая рука, прикрытая широкими рукавами, медленно поползла к белому поясу на талии Ши Цина.

Это было похоже на то, как леопард, который вытащил свои острые когти, теперь трогал раковину мидии перед ним.

Император кино, всерьез притворившийся задыхающимся, внезапно остановился.

Наблюдавший за ними со стороны Гао Чжи крикнул:

— Брат Ши? Что-то не так?

— Да, что-то не так?

Правая рука молодого человека с глазами из цветущего персика, душившего собеседника, казалась неподвижной.

Однако большой палец, прикрытый длинным париком Ши Циня, слегка погладил его горло.

Это было похоже на легкое перышко.

Цзин Юаньци стоял на своем месте. Он осторожно наклонился вперед, его лицо напоминало дух лисицы, к императору кино, который напряженно моргнул своими красивыми ресницами.

В то же время он осторожно поднял скрытой левой рукой уголок пояса Ши Цина. Он был удовлетворен, когда тело человека перед ним напряглось еще больше. Его хриплый голос перешел в низкий гул.

Он казался сбитым с толку, как будто он не имел никакого отношения к текущей ситуации.

— Учитель Ши, что с тобой вдруг случилось?