Часть 2 (1/2)

Ловино Варгас лежал в кровати, прижимая руки к ушам, и осмелился медленно приоткрыть глаза. Он находился в своей темной спальне.

Тишина ... тишина ... тишина ...

Везде царила приятная тишина.

Он постепенно убрал руки с ушей, держать их там осталось его привычкой детства, и наконец полностью открыл глаза.

Его спальня являлась простой комнатой,где находились лишь кровать, ночной столик, комод и шкаф. Стены он покрасил темно-коричневым цветом и повесил на окно самые темные и толстые занавески, которые смог найти, создавая этим для себя убежище. В шкаф он больше не помещался, а под кровать тем более, поэтому спальня стала заменой этих узких мест, где он раньше часто прятался. Еще одна плохая привычка.

В конце концов он окончательно проснулся и посмотрел по сторонам, пытаясь привыкнуть к темноте. Лишь один луч солнца смог проникнуть сквозь занавески и старался войти в мрачную комнату.

- Который час? - выдал он заспанным голосом и ощупал ночной столик рядом с кроватью в поисках наручных часов. Полдень.

- Черт, как поздно, — процедил он сквозь зубы, встал и раздвинул занавески, позволяя комнате хоть немного осветиться.

Скудный и уже почти пустынный пейзаж на улице приветствовал его. Один уличный кот копался в его мусоре, но убежал, когда Ловино начал стучать в окно, чтобы его прогнать.

Парень потянулся и вышел из спальни, чтобы приготовить себе простой завтрак, в очередной раз листая газету в поисках работы. Последнюю он потерял, потому что угрожал своему шефу, после того как услышал, что тот планировал сексуальное домогательство с одной из его коллег. Но, по крайней мере, он этого типа хорошенько напугал.

После того, как приготовил себе несколько ломтиков тостового хлеба и кофе он открыл газету и начал красной ручкой отмечать несколько объявлений про вакансии на работу.

Быстро проглядывая их, он откусил немного тоста и отпил глоток из чашки, а когда встал, чтобы достать сахар, посмотрел краем глаза на телефон и заметил минимум пять сообщений на автоответчике. Он закатил глаза. Конечно, они все с великой вероятностью были от Феличиано. Больше никто ему не звонил.

Вздохнув, он нажал кнопку, чтобы прослушать сообщения. Было так, как он думал: все от Феличиано.

”Ве~ привет, братик. Ну как ты там? Надеюсь, все хорошо. Может, ты сейчас спишь или притворяешься, что тебя дома нет, но я прекрасно знаю, что ты меня избегаешь. Ну ладно, я хотел тебе напомнить, что у мамы скоро день рождения. Да знаю я, что ты не придешь, но купи ей хоть что-то красивое и я ей передам. Ciao.”

Почти все сообщения были об одном и том же с незначительными вариациями. Ловино фыркнул и со злостью взял телефон, чтобы перезвонить.

Через несколько минут он услышал вечно веселый голос брата.

- Эй, придурок. Почему мне надо купить маме подарок? - спросил Ловино сразу же, даже без всякого приветствия.

- Ве~ ну так принято, когда у кого-то день рождения, и если уж ты не придешь поздравить маму лично, то это меньшее, что можешь для нее сделать, — бодро ответил Феличиано.

- Ты же знаешь, что я черт знает где живу, здесь я ничего для нее не найду. И думаю, мне не надо тебе напоминать, что я безработный, — проворчал Ловино, агрессивно кусая хлеб. Его брат вздохнул, будто каждый год слышал это оправдание.

- Посети тогда город, найди ей что-то дешёвое и напиши маленькое письмо. Ве~ это же не так трудно, — ответил младший. Ловино бросил тост на тарелку.

- Да что ты говоришь, Феличиано. Ты прекрасно знаешь, что мне ещё как трудно идти в этот проклятый город с кучей людей и всей остальной дрянью. Просто купи ты ей что-нибудь и скажи, что это от меня. Все, проблема решена, — предложил старший.

- Нет, мне надоело это делать. Надо, чтобы это была вещь, которую ты сам для нее выбрал. Серьезно, братик, почему ты несколько лет назад начал так относиться к маме и папе?... Как будто они тебе что-то плохое сделали, - Голос Феличиано стал тише.

Ловино взъерошил себе волосы. Как хорошо, что его брат находился далеко и он не мог слушать предположения, которые создавались в данный момент в его голове.

- Не начинай опять об этом. Ладно уж, куплю маме подарок, только отстань от меня. Я тебе позвоню, когда вернусь, — сдался Ловино. Его брат засмеялся.

- Спасибо, братик! Мама обрадуется, но было бы еще лучше, если бы ты пришёл в гости.

- А для меня было бы лучше, если бы ты наконец прекратил меня этим шантажировать. Я никогда больше туда не вернусь. Будь счастлив, что я вообще выйду из дома из-за этой ерунды, - После этого Феличиано решил отстать от него.

- Да понял я, понял. Позвони мне, когда купишь подарок, я приеду и его заберу, — сказал он, чтобы закончить ссору. Но, прежде чем Ловино положил трубку, Варгас его остановил.

- Братик, еще одна маленькая вещь... Когда ты выйдешь... будь осторожен, — попросил он таким серьезным тоном, что старший сморщил лоб.

- Я не чертов инвалид! - гаркнул на него Ловино и бросил трубку.

Иногда его очень нервировала чрезмерная забота Феличиано. Наверняка он этому научился у него. Но Ловино все равно не нравилось, как тот разговаривал с ним, как будто у него какая-то неполноценность.

Ворча, он сел обратно за стол и съел половину завтрака. Уже немного успокоившись, он посмотрел из окна и внезапно почувствовал волнение. Почти год он не был в городе и не хотел опять переживать один из этих кризисов, которые вызывали большие толпы. Возможно, Феличиано был прав и ему стоило бы быть поосторожнее.

Как же он ненавидел эту жизнь ... но даже если бы Ловино был совсем нормальным человеком, может быть, все равно не любил бы людей ... в них было что-то, что просто не позволяло ему приблизится к ним, будто они все представляли опасность.

Он положил сложенную газету на стол и пошел собираться. Когда был уже одетым, Варгас перекрестился перед крестом, что висел на стене возле входной двери, взял деньги, ключи и свой МР3-плеер с большими наушниками, которые он купил специально для таких случаев.

Со временем Ловино научился, как можно подавить шум, сделать его более терпимым: он слушал громкую музыку. Конечно, шум все еще оставался, но был хоть немного потише.

Когда он открыл дверь, чтобы отправится на каторгу, обнаружил того самого кота, которого недавно прогнал. Тот лежал, растянувшись у двери, и грелся под солнцем.

- Ну и устроился ты здесь, маленький негодяй, — пробормотал парень и погладил его по голове. Кот лениво открыл глаз, посмотрел на него и снова уснул.

- Давай лучше будешь охранять мой дом, вместо того чтобы копаться в моем мусоре, — сказал Ловино, на что животное еле слышимо мяукнуло, будто в качестве ответа.

Парень надел наушники и дошел до единственной остановки автобуса, все время повторяя себе под нос, что это была плохая идея. Он никак не хотел вылезать из своей заброшенной деревни из-за таких пустяков, мог бы просто написать письмо, полное приторных фраз, где было бы всё одно и то же, но тогда Феличиано не оставит его в покое (он мог стать абсолютно невыносимым).

Что началось нервностью, когда он сел в автобус, превратилось в страх, чем ближе он подежал к городу. Пассажиров становилось все больше, а Ловино все громче делал музыку и время от времени прижимал наушники к ушам.

Легкий шепот начал проникать к нему, но музыка с этим еще справлялась. Ловино старался глубоко дышать и чем-нибудь отвлечь себя, пока автобус ехал до его остановки. Когда он вышел, звуки стали намного громче, настолько, что он чуть не сел обратно и не вернулся домой.

Нет, в конце концов он остался, ведь если доехал сюда, тогда уж купит этот дурацкий подарок, ведь Феличиано ему никогда этого не простит, а только прибавит очередной шантажный материал, чтобы заставить Варгаса навестить маму, что было еще хуже, чем поездка в город.

Он в очередной раз глубоко вздохнул, сжал руки в кулаки и пошел, держась от людей подальше, будто одно их прикосновение причинит ему боль. Как Ловино и боялся, жужжание нескольких голосов начало проникать сквозь подушечки наушников и приходилось постоянно прижимать их к ушам. Громкость музыки уже была на максимуме, поэтому он решил ускорить шаги, стараясь не подходить близко к людям.

Шум начинал уже действовать на нервы, а его лоб все больше нахмуривался. Во всей этой смеси из голосов он улавил волнение, фрустрацию, злость, плач, а иногда очень дурные или поверхностные мысли.

- Замолчите ... - прошипел он сквозь зубы, стараясь, чтобы его не слышали, и в сотый раз поднимая руки к ушам.

Варгас быстрым взглядом осматривал витрины. 25 минут он уже там шатался и теперь ему было все равно, что выбрать, лишь бы что-нибудь купить и наконец сбежать от невыносимого шума.

Когда он, не замечая, добрался до улицы с большими толпами, Ловино проклял весь мир. Пока он стоял у светофора, туда приходило всё больше и больше людей. Пытаясь проигнорировать легкую боль, которая уже просыпалась в его голове, он зажмурил глаза и укусил язык. Целая куча беспрестанных звуков доходила до его ушей, их было столько, что было невозможно различить слова.

- Ну давай уже, — умолял он светофора, пока шум становился все сильнее, и его уши и голова начинали болеть.

Наконец зажёгся зеленый цвет и Ловино чуть ли не помчался к другой стороне, убегая от маленькой толпы, которая собралась в углу. К счастью, он недалеко заметил магазинчик для женских аксессуаров и, не думая дважды, зашел.

Голоса женщин в магазине резко ударили в его голову и заставили снова скрипеть зубами.

《Это мне подойдет? А если ему не понравится? Мне это не идет. Мое лицо слишком толстое. Мои глаза слишком маленькие. Моя кожа не подходит к этому цвету. Мне надо лучше выглядеть, обязательно лучше выглядеть.》

Вот такие вещи слышал Ловино вперемешку со своей музыкой, и ни на секунду не мог поверить, какой сумасшедший дом царил в головах у женщин. Почти все они были помещаны на своей внешности и он был уверен, что у каждой имелся какой-нибудь комплекс.

Он схватил первую расческу, украшенную стразами, которую увидел и чуть ли не побежал к кассе, все еще слыша всю самокритику покупательниц, которые, несмотря на то, что позировали перед зеркалом как модели, на самом деле надумали себе целый список дефектов и мало чего хорошего.

- Вы платите наличными или картой? - спросила добрая продавщица, пока Ловино нервно дергал пальцы. Его головная боль стала сильнее, и он ответил не сразу.

- Наличными, — выдал он и взъерошивал себе волосы, массируя голову, пытаясь смягчить боль, но та, наоборот, усилялась с приходом в магазин женщин и их партнеров. Все больше невыносимых голосов, все больше шума, все больше боли.

Продавщица неспешно укладывала расческу, а Ловино тем временем начал мять свою футболку и сжимать ее в кулак. Его руки потели, а музыка уже почти не помогала.

Девушка с улыбкой передала ему маленький пакет и попросила, посещать магазин снова. Он поблагодарил её сквозь зубы и поспешил на улицу, где наткнулся на большее количество людей, что только усиляло его боль, которая скоро превратилась в мигрень.

Он чуть не крикнул, когда волна из мыслей и чувств навалилась на него аки бомба. Музыку он уже не слышал и вытащил плеер из кармана, чтобы узнать, в чем дело. У того закончился заряд, потому что Ловино не пришло в голову зарядить его перед тем, как выйти из дома.

Итальянец начал громко ругаться, на что получил несколько сердитых взглядов и пару гневных слов в ответ. Шум шел прямо в его сторону и вдруг началась мигрень.

《Я опоздаю. Не могу поверить, что он так издевался надо мной. Убью шефа. Мне нужны деньги. Мне надо уйти от него. Я дам ему пять минут, чтобы прийти. Не могу найти телефон. Сегодня папа вернется. Как мне его попросить о разводе? Мне ни в коем случае нельзя провалить экзамен. Все дураки. Я хочу уйти. Как я это ненавижу.》

Ловино зажмурил глаза, пока проходил мимо людей и слушал каждую мелочь, которая создавалась в их головах. Было ощущение, словно кто-нибудь орал ему прямо в уши. Он уже еле терпел головную боль.

- Замолчите наконец, — шепнул он и прикусил нижнюю губу, чтобы сдержать слезы.

Надо побыстрее отсюда выбраться, но улица была переполненной и чем дальше он шел, тем больше проходил людей. Как же больно ... его голова скоро взорвется.

Тяжело дыша и пытаясь не вызывать подозрение, он закрывал себе уши, но напрасно. Сильно много людей, от которых исходил невыносимый шум.

Он добрался до остановки автобуса, где, как оказалось, стояла толпа, затем решил спуститься в метро, но и там столкнулся с кучей людей. Таким образом, он пошел искать место поспокойнее и остановился в углу, когда от боли у него затуманился взгляд, прислоняясь лбом к стене, пытаясь хоть немного прийти в себя.

- Успокойся, просто успокойся, — еле выдал он от боли и поплелся дальше, пока через несколько улиц не нашел маленькое кафе, где всего лишь один стол был занят. Недолго думая, он быстро зашел и сел за один из свободных.

Он облокотился на стол и спрятал голову между руками, защищая себя от чего-то, что никто кроме него не видел.

Голоса со всех сторон все еще были слышны, но уже меньше. Теперь он слышал только прохожих и трех парней, которые сидели за другим столом.

Парни пили капучино и ели рогалики, пока разговаривали. А работники кафе ходили между кухней и самим кафе, не замечая Ловино.

- Ну скажи, Antoine, когда у тебя будет время для встречи с друзьями? - спросил блондин с французским акцентом.

《Мне кажется, что он начал нас избегать. Что-то с ним не так? ... нет, это Антонио, он всегда в порядке.》

- Замолчите, — прошипел Ловино снова, когда услышал одновременно слова и мысли француза.

- Фран прав, мы уже целую вечность не были на настоящей вечеринке. Конечно, мы сейчас ответственные взрослые и так далее, но выпить вместе пиво никому не помешает, — вмешался альбинос с сильным немецким акцентом.

《Вытащите меня уже из этой чертовой рутины. Если я еще один день пойду на работу, а потом вернусь домой, я повешусь. Ну давай, Антонио, у тебя всегда есть идеи, чем заняться, ты всегда в порядке и готов повеселиться.》

- Замолчи, — повторил Ловино, когда услышал, что этот немец с красными глазами в самом деле чувствовал.

- Гилберт прав, mon amour. Ты же всю жизнь улыбался и подбодрял всех, давай, передай нам немного твоей врожденной веселости, — добавил француз мечтательным тоном.

《Я не в порядке...》

Эта мысль была такой громкой в отличие от других, что Ловино от неожиданности подпрыгнул.

- Да, Антонио! Мне бы так каждый день улыбаться, расскажи нам свой секрет, — приставал альбинос.

Веселый, радостный смех третьего парня раздался в кафе.

《Я не в порядке!》

И снова Ловино испугался этой мысли, которая являлась не просто мыслью, а настоящим криком. Все еще держа руками голову, он начал взглядом искать человека, кому принадлежал этот голос.

- Да нет у меня никакого секрета, я просто живу свою жизнь. Вы преувеличиваете, — ответил парень с коричневыми волосами и огромными зелеными глазами, владелец этого кричащего голоса. Теперь он только почему-то звучал веселым и на его лице играла сияющая улыбка.

《Я не в порядке! Я не в порядке!》

Повторяло тем временем его сердце с такой силой, что Ловино сморщил лоб.

- Как я тебе завидую, Антонио, у тебя такая удобная и простая жизнь. Ты не волнуешься о разных мелочах. Ах... мне бы жить день за днем с такой улыбкой, как ты, — сказал немец преувеличенным тоном и положил щеку на ладонь, глядя на этого Антонио, который засмеялся с огромной улыбкой на лице.

《Я не в порядке, я не в порядке, я не в порядке, я не в порядке, я не в порядке, я не в порядке, я не в порядке, я не в порядке, я не в порядке, Я НЕ В ПОРЯДКЕ! ЗАМЕТЬТЕ УЖЕ, ЧТО МНЕ ПЛОХО! ПУСТЬ ХОТЬ КТО-НИБУДЬ ЗАМЕТИТ! ПОЖАЛУЙСТА! СПАСИТЕ МЕНЯ!》

Ловино снова тихо вскрикнул и положил голову на стол, прижимая руки к ушам и пытаясь хоть как-то приглушить эти мысли, которые звучали больше как душераздирающие крики.

- Замолчи, замолчи! - умолял Ловино, все сильнее давя руками на уши и снова закрывая глаза.