Бонусная глава (18+) (2/2)

- Мне очень лестно. Тогда, может, найдем более подходящее место?

- Что? Сейчас?! – испуганно задохнулся Альбус.

- Думаю, ты понимаешь, что я не могу долго оставаться в прошлом. Но если ты не готов, если не уверен, нам совсем не обязательно ничего делать, - Геллерт ласково коснулся его горящей щеки костяшкой согнутого пальца, смахнув рыжую прядь. – Мне будет достаточно и того, что я увидел тебя.

Альбуса охватила паника.

- Просто… просто это все так странно. Мне кажется, я брежу, - честно признался он, покачав головой и зажмурившись. - Как будто меня околдовали, и все это не по-настоящему. Слишком похоже на красивый сон…

В следующее мгновение мягкие, но настойчивые губы пленили его рот, не дав закончить предложение. Съежившись, сердце Альбуса остановилось на миг, а потом забилось в ускоренном темпе. Знает ли Гриндевальд, что это – его первый поцелуй? Наверняка знает. Но какая разница? Какая разница даже если он околдован? Альбус не желал, чтобы это прекращалось. Его дрожащие ладони робко легли на плечи мужчины, он ответил на поцелуй неумело, как мог, но с такой отчаянной решимостью, что тот был вынужден отстраниться, обхватив ладонями его лицо, иначе Альбус не заметил бы, как задохнулся.

- Значит, ты согласен? – пытливо заглядывая в затуманенные глаза Альбуса, еще раз спросил немец, и когда тот кивнул, громко дыша полураскрытым ртом, крепко обнял.

За знакомым ощущением трансгрессии последовала слепота – так ярко было в просторной, залитой солнечным светом, богато меблированной комнате с высокими окнами и мягким ковром на полу. Альбусу доводилось пару раз бывать в гостиницах во время заграничных поездок на научные конференции, но никогда – в настолько роскошных. Выпустив его из объятий, Геллерт махнул палочкой, и на ближайшем столике появилась этажерка с фруктами и сладостями, а рядом – ведерко с шампанским.

- Ты ведь лишился обеда из-за меня, - ухмыльнулся он. – Или, может, хочешь сначала принять ванну?

- Да, - кивнул Альбус, на самом деле куда больше желая остаться в одиночестве хотя бы на пару минут, чтобы немного прийти в себя. Отголоски поцелуя все еще подкашивали его ноги, это ощущение не смогла перебить даже трансгрессия. Гриндевальд, не глядя, махнул палочкой в сторону ванной комнаты.

- Что ж, не торопись. Я подожду, - он кивнул на журнальный столик со свежим выпуском Ежедневного Пророка. – Только прошу, никаких одеколонов.

Придержав свое любопытство, Альбус поспешил скрыться в ванной комнате, где его уже ждала большая круглая ванна на ножках, полная мутноватой с перламутровым отливом воды. От нее шел горячий пар, изысканно пахнущий травами и цветами, большую часть которых Альбус не узнавал, но запах этот однозначно ему понравился.

Что-то из будущего? Или в дорогих гостиницах везде так?

Быстро скинув одежду, он с наслаждением погрузился в горячую, но не обжигающую воду, вдохнул густой сладковатый пар. Его тело тут же начало расслабляться, тревога понемногу улеглась - наверняка волшебное действие добавленных в воду солей. Посему, когда Альбус вышел, закутавшись в мягкий гостиничный халат, из ванной, его уже почти не пугала мысль, что в комнате его ждет самый потрясающий мужчина на свете, вернувшийся из будущего только затем, чтобы…

Впрочем, вид снявшего пиджак Геллерта в приталенном жилете разом вернул волнение Альбуса обратно. Тот, уже закончив по всей видимости читать газету, стоял у окна, спрятав руки в карманах брюк. Услышав шаги Альбуса, отчасти заглушенные ворсом ковра, он обернулся и хищно втянул носом воздух.

- Замечательно, - прокомментировал он что-то, а потом подошел к столику. - Шампанского? - легко справившись с пробкой, Геллерт протянул Альбусу высокий бокал, в котором золотился, поигрывая брызгами, упомянутый напиток.

- Спасибо, - скрывая смущение, Альбус сделал несколько глотков. Прохладное сладкое шампанское освежало не хуже сидра, но имело куда более изысканный вкус. Как, кажется, все связанное с Гриндевальдом.

- Тебе нужно хотя бы немного поесть, иначе ты быстро опьянеешь, - заботливо посоветовал немец, тоже попивая шампанское, и махнул на этажерку с пирожными и фруктами. Буквально все, что здесь находилось, соответствовало вкусам Альбуса, и тот с аппетитом умял песочную корзинку с лимоном, взбитыми сливками и половинкой клубники. Цвет ее мякоти напомнил ему цвет губ Геллерта, и Альбус снова начал розоветь, пряча стыдливую улыбку в почти опустевшем бокале.

- Нет, так не пойдет, съешь еще что-нибудь, - увидев, что тот больше налегает на шампанское, немец протянул ему большую ягоду клубники. Но вместо того чтобы взять ее пальцами, Альбус, совсем растерявшись, потянулся к ней губами. И по тому, как вскинулись светлые брови Гриндевальда, понял, что тот не ожидал ничего подобного. Стремительно побагровев, Альбус отчаянно пожелал провалиться сквозь землю.

Что ты творишь, Дамблдор? Ты что, уже пьян?

- Хм, иногда я забываю, что у тебя всегда было отлично с фантазией, - усмехнувшись, Геллерт мягко притянул его к себе за талию и дразняще медленно провел заостренным кончиком ягоды по его раскрытым губам. Едва не выронив бокал из дрожащих пальцев, когда Геллерт, надразнившись вволю, прижал клубнику к его губам так, что потек сок, Альбус послушно откусил небольшой кусочек. И едва он проглотил его, как мужчина нетерпеливо пленил его рот своим, скользнув по губам уже не ягодой, но горячим языком.

Альбус все же выронил бокал, и тот тихо упал на ковер, залив ворс остатками шампанского. Зарывшись пальцами во влажные волосы у него на затылке, Геллерт целовал его глубоко и страстно, совсем не так нежно как в первый раз, но так Альбусу нравилось еще больше. Покорно позволяя мужчине исследовать свой рот языком, он, смелея, провел ладонями по его груди, рельеф которой чувствовался сквозь одежду. Все было совсем как в его тайных фантазиях, которые он позволял себе, когда желания тела становились невыносимыми. Совсем как в них Гриндевальд, шумно выдохнув ему в рот, подался вперед, вжав Альбуса в стол, задребезжавший посудой. На тот момент Альбус уже был не то что возбужден, он едва не достиг кульминации, а потому его стоящий, затвердевший член уперся мужчине в бедро, выдавая хозяина с головой.

Но не успел Альбус смутиться этим фактом, как руки Геллерта распахнули его халат, медленно скользнув вниз по часто вздымающейся худой груди, а в следующий миг мужчина уже оказался перед ним на коленях. Глядя на Альбуса снизу вверх, он медленно приблизил раскрытые губы к его члену и с видимым наслаждением скользнул ими и горячим влажным языком вдоль ствола. Чтобы не упасть, Альбус схватился руками за стол. Это тоже была одна из его фантазий, самая постыдная. Он задрожал, чувствуя приближение знакомой волны экстаза, хотя его едва коснулись. Уловив его состояние, Геллерт ухмыльнулся и одним плавным движением вобрал его в глотку до самого основания. Застонав в полный голос, Альбус тут же кончил, слегка подавшись бедрами вперед.

Пока он приходил в себя, Гриндевальд медленно вытащил его подергивающийся член изо рта, плотно проскользив по нему губами, а потом поднялся, глотнул шампанского из бокала, и снова поцеловал Альбуса, и в этот раз к вкусу шампанского примешался какой-то еще.

- Простите, - пролепетал, задыхаясь, Альбус. – Кажется, я все испортил.

- Во-первых, я уже просил называть меня Геллертом, - ухмыльнулся тот ему в губы, все чувственнее лаская горячими ладонями его талию. – А во-вторых, тебе семнадцать, сладкий, ты и понятия не имеешь, на что способно твое тело. Это была всего лишь небольшая прелюдия. Сегодня я собираюсь сделать все, что ты только пожелаешь. Скажи, намекни, я все сделаю.

Как не сойти с ума от таких слов? Окончательно махнув рукой на возможные последствия, если все-таки окажется, что его околдовали, Альбус смущенно попросил, отведя взгляд:

- Разденься?

Геллерт понимающе хмыкнул:

- Идем в спальню.

***</p>Спальня в номере подобно другим комнатам была просторной и светлой, в ней легко помещалась большая двуспальная кровать, заправленная шелковыми простынями. Шелк приятно холодил разгоряченную кожу Альбуса, запахнувшего халат и с восхищением наблюдавшего, как Гриндевальд неспешно развязывает и стягивает с шеи платок, как длинные пальцы ослабляют ворот рубашки и, спускаясь ниже, расстегивают одну за другой блестящие пуговицы серебристого жилета. Во всех его жестах, даже таких простых как снятие запонок, чувствовалась элегантность и классическая мужественность, которые так нравились Альбусу. Тем временем Геллерт, стянув рубашку через голову, отбросил ее в сторону, оставшись, таким образом, в одних только брюках, и Альбус с трудом подавил желание прижаться к его обнаженной груди с красивой четкой линией ключиц. Когда же сильные пальцы взялись за ремень на брюках, расстегивая его уверенными, резкими жестами, пылающий Альбус снова ощутил, как возбуждение скручивается тугим узлом внизу его живота. Без какого-либо стеснения Гриндевальд оголился окончательно, продемонстрировав юноше мускулистые ноги, узкий таз с упругими ягодицами и, что было лестно, напряженный член. А еще Альбус с удивлением отметил, что пах мужчины совершенно лишен волос, лишь вниз от пупка уходила узкая золотистая полоска. Ему вдруг стало стыдно, и он туже запахнул халат.

А что, так нужно? И почему я не подумал об этом, пока был в ванной?

- Ты чем-то разочарован? - пошутил Гриндевальд, приблизившись к кровати и склонившись к нему. Альбус хотел было виновато покачать головой, но вдруг заметил сеть тонких шрамов на его груди, разросшихся на светлой коже словно причудливые ветви. Это одновременно восхищало и ужасало.

- Откуда это? – обеспокоенно спросил он, проведя пальцами по очерченной светло-розовой ветвью ключице мужчины. Такой опытный маг как Гриндевальд наверняка убрал бы любые шрамы со своего идеального тела, а если не убрал, значит, раны, от которых они остались, были действительно кошмарными. Возможно, их даже оставила темная магия.

- Сдуру сам себя покалечил, - пожал плечами Геллерт, осторожно забираясь к нему на колени. Хоть они были примерно одного роста, мужчина явно весил больше, но упругий матрас все компенсировал. Обняв Альбуса за шею, он перекинул его распущенные рыжие волосы на одну сторону. – Не бери в голову. Как видишь, сейчас я здоров и цел, - упираясь своим членом в живот Альбуса, он потерся ягодицами о его член, и тот начал оживать еще стремительнее. – И готов ко всему. Как пожелаешь меня взять?

Челюсть Альбуса так и отвисла, руки, намеревавшиеся обнять мужчину за узкую талию, замерли в воздухе. Он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Этот красивый, зрелый мужчина, что, предлагает себя ему? Так вообще бывает?

- Но я… я думал, что…, - лепетал Альбус, безуспешно пытаясь собрать мысли в предложение. Геллерт тем временем исследовал губами его шею, что тоже не способствовало концентрации.

- Да-да? – горячий язык медленно скользнул по нежной коже, лизнув мочку уха.

- Я думал Вы… ты меня…

- Все будет как захочешь, сладкий, - мурлыкал Геллерт. – Ты говорил мне, что на самом деле изначально всегда представлял себя в роли актива. Так что ни к чему себя не принуждай.

- Хочу, чтобы ты это сделал, - смущенно пролепетал Альбус, собрав в кулак всю свою решимость. Гриндевальд был прав, его фантазии всегда были однотипны, но с ним Альбус не представлял себе ничего другого. Это казалось естественным – отдаться тому, кто настолько опытнее, искушеннее его.

- Больно не будет, - пообещал Геллерт, мазнув поцелуем по его губам, а потом повалил на простыни, пройдясь цепочкой поцелуев по его ребристой груди и впалому животу. Горящий возбуждением Альбус снова вспомнил, что у него в паху далеко не так гладко, как у Гриндевальда, и хотел было притянуть мужчину к себе, но тот вдруг медленно, даже нежно раздвинул его ноги, а затем горячий язык влажно скользнул по его мошонке и дальше вверх по члену, обведя кончиком верхушку головки. Протяжно застонав, Альбус передумал вмешиваться. Едва ощутимо посасывая головку его члена, Геллерт положил ладонь на таз Альбуса, и тот накрыло волной жара. – Это чтобы ты расслабился, - пояснил мужчина, оторвавшись на мгновение от своего основного занятия. Альбус что-то нечленораздельно простонал в ответ. Голубые глаза окатили его пронзительной нежностью, что совершенно не вязалось с тем, что в этот момент с развратными звуками делали губы. – Расслабься, Альбус, доверься мне.

Что тот и сделал. И когда влажные скользкие пальцы проникли в него, с готовностью их принял, почти сразу почувствовав приятную дрожь от их напористого, но чуткого давления. О, да, вот теперь он окончательно поверил, что Гриндевальд из будущего. Даже сам Альбус едва ли смог бы так быстро найти нужные точки. От охватившего его удовольствия, он не мог даже пошевелиться, а очень скоро почувствовал волну наслаждения, лишь отчасти связанную с тем, что Геллерт положил его ладонь на свою макушку, намекая, что Альбус волен контролировать ритм, с которым тому следует вбирать его. Сконцентрировавшись на движении пальцев, постепенно растягивающих его изнутри, искусавший губы Альбус не сразу заметил, как вцепился обеими руками в золотистые локоны Геллерта и принялся грубо проникать в его послушно раскрытый рот. Осознав это, он тут же остановился, виновато приподняв покрасневшее лицо Геллерта.

- Прости!

- Узнаю моего Альбуса, - сделав вдох, словно утопающий, тот ухмыльнулся распухшими, блестящими от слюны губами. Затем вытащил пальцы и полил свой член чем-то вязким из кончика палочки, закапав простыни и бедра вздрогнувшего Альбуса тоже. Тот вдруг понял, что за все это время ни разу не подумал позаботиться о возбужденном, казалось даже гудящим от напряжения Геллерте. Но сейчас уже было поздно. Подложив под поясницу Альбуса пару подушек, Геллерт придвинул его к себе, обхватив за бедра, и уперся головкой члена в его пульсирующий, обильно смазанный анус. – Обязательно скажи, если вдруг захочешь остановиться.

И вошел в него медленно и плавно, но сразу почти до самого конца. Подавившись вздохом, Альбус стиснул гладкие шелковые простыни обеими руками. Неприятно? Да это было потрясающе! Особенно когда Геллерт, упершись в матрас, начал размеренно покачивать бедрами, проталкиваясь внутрь и растягивая его еще сильнее. Не в силах сдерживаться, Альбус протяжно стонал во весь голос, переводя взгляд с сосредоточенного лица Геллерта вниз, на его член, с влажным хлюпаньем погружающийся внутрь Альбуса, и отнюдь не был уверен, от чего кончит быстрее – от самого процесса или от его созерцания.

- Да, не сдерживайся, - убедившись, что Альбус принял его без затруднений, Гриндевальд, не меняя темп, навалился на него всей тяжестью тела, украв очередной стон с его губ. – И не думай ни о чем.

Горячие сильные ладони мужчины сжали талию и плечо Альбуса, зафиксировав его под ним, чтобы проникновения стали еще глубже. Чувствовать на себе этот вес, сотрясаться от этого напора было настолько восхитительно, что прошло совсем немного времени до того, как Альбус ощутил приближение разрядки.

- Геллерт! Геллерт! – отчаянно звал он, не желая, чтобы все закончилось так быстро. Тот замедлился, скользнув языком в его умоляющий рот, а затем снова ускорился, и в таком рваном темпе Альбус продержался немного дольше.

- Давай же, сладкий, - шептал Гриндевальд ему на ухо, вдалбливаясь чуть сильнее. – Кстати, тебе нравится сжимать мою задницу, когда ты кончаешь.

Альбусу действительно понравилось. Он прижал Геллерта к себе так сильно, будто хотел сплавиться с ним в одно целое. А тот, пока Альбус, оборвав стон на середине, содрогнулся от оргазма, мощно толкнулся в него еще пару раз и замер, защипнув губами кожу на его шее.

Никогда еще потеря контроля над собой не приносила Альбусу такого острого, всеобъемлющего наслаждения. Он и представить себе не мог, что способен испытывать настолько сильные ощущения. Обычно подобное пугало его, но не сегодня, не в объятиях этого мужчины. Подрагивая, он стискивал пальцами кожу на спине Геллерта, утыкаясь лицом в его грудь, упивался ставшим резче запахом его тела, плавился от охватившего его жара.

- Люблю тебя, Геллерт! – задыхаясь, прошептал он, не помня себя. А затем по его пылающим щекам потекли неудержимые слезы.

- Что такое?! – встревожился Гриндевальд, вглядываясь в его лицо. - Что я сделал не так?

- Мы правда-правда встретимся? – всхлипнув совсем как ребенок, жалобно спросил Альбус.

- Уже через несколько дней, - ухмыльнулся тот, смахнув прилипшие рыжие пряди с его взмокших висков. – Но не забывай, что это буду не тот я, которого ты уже знаешь. Не дай ему сбить себя с правильного пути. Оставайся таким, какой ты есть, и тогда все будет хорошо. Твоей святости, сладкий, как раз хватит на нас двоих. Обещаешь?

Альбус решительно закивал.

- Вот и славно, любовь моя.

***</p>

- Серьезно, Геллерт?

- Ну а что?! - ослепленный своей яркой фантазией, он не сразу смог сфокусировать взгляд на Альбусе, сидящем в кресле напротив и аккуратно сомкнувшем кончики пальцев, как всегда делал, внимательно выслушивая своих горе-студентов. Вот и сейчас Геллерт вдруг почувствовал, будто не выучил три закона Гэмпа.

- Ты серьезно полагаешь, что вернуться в прошлое и соблазнить молодого меня было бы отличной идеей? - в рыжей бороде мелькнула легкая усмешка, зато пронзительно-синие глаза смеялись со всей откровенностью, хоть и не без ласковой снисходительности. - Что, во-первых, семнадцатилетний я так легко бы тебе отдался?

- А разве нет? - самодовольно ухмыльнулся он, проводя носком домашней туфли вверх по ноге Альбуса. - Думаешь, смог бы мне отказать?

Синие глаза проследили за его туфлей, а затем скользнули вверх по его телу, застряв на расстегнутом воротнике рубашки, частично обнажившем грудь, прежде чем встретиться с его глазами. В них тлел огонь.

- Что ж, пожалуй, тут ты прав, - улыбнулся Альбус, сдаваясь, и разомкнул пальцы, махнув в сторону камина, чтобы добавить полено. - Но тогда твой замысел тем более сомнителен. Явив юному мне взрослую версию себя, ты совершенно точно не добился бы моей предусмотрительности в отношении версии юной. Семнадцатилетний я либо сломя голову бросился бы в твои объятия, либо, что даже еще более вероятно, нашел сравнение вас двоих - тебя настоящего и тебя будущего - весьма невыгодным для первого. Семнадцатилетний ты был прекрасен, - в улыбке Альбуса растаяла ностальгия. - Но все же он не конкурент тебе нынешнему.

Если честно, Геллерт даже не знал, как на это реагировать. Его одновременно раскритиковали в пух и прах и возвели на пьедестал. И все это практически одним предложением. Так умел только Альбус. Нынешний Альбус.

- Я просто подумал, как было бы хорошо компенсировать молодому тебе все то, что случилось потом, - так и не решив, как реагировать, театрально обиделся Геллерт, отняв носок туфли, медленно обрисовывающий ногу Альбуса.

- И это чудесная фантазия, дорогой, - усмехнулся тот, мечтательно подпирая подбородок рукой. - И я еще не раз буду мысленно к ней возвращаться. Но меня все устраивает ровно так, как оно произошло на самом деле. По крайней мере, в том, что касается нас с тобой.

За окном небо над Запретным лесом стремительно темнело, почти сливаясь с черными силуэтами деревьев. Затянутая облаками луна походила на блеклое бельмо.

- Ну а если б наоборот? - не унимался Геллерт, никак не желая согласиться, что его идея с использованием маховика времени не исключительно гениальна. Он приподнялся в кресле, вперив в Альбуса азартный взгляд. - Если бы нынешний ты явился к молодому мне и преподал парочку уроков?

- И что же я должен был бы преподать? - скептически изогнул бровь Альбус, но Геллерт успел заметить всполох заинтересованности в его глазах.

- О, - губы Геллерта расплылись в сладкой улыбке, и он откинулся в кресле, загадочно поглядывая на Альбуса. - Сейчас расскажу.