Глава 2 (1/2)

Описать их с Геллертом отношения как сложные было бы слишком просто. Больше всего они напоминали маятник, раскачивающийся в стороны - в одну, в другую - снова и снова, без конца и без остановки. Началось все, конечно, с той краткой встречи в Базеле. После они не виделись несколько месяцев, Геллерт не появился ни на день Рождения Альбуса, ни на Рождество, а затем… В одну из промозглых январских ночей Альбус, возвратившись в гостиницу вместе с Дереком, которому помогал в расследовании беспорядков на волшебном производстве, обнаружил в спальне нежданного гостя. Задумчиво подперев голову рукой, тот сидел на подоконнике у распахнутого окна, и на красивый профиль и золотистые волосы ложились редкие снежинки. И когда Альбус вошел, когда увидел впервые за год это лицо, эту усмешку…

То не стал ничего спрашивать.

По крайней мере, до того момента, пока доведенный до исступления Геллерт не обмяк под ним, тихо вздохнув и уткнувшись лицом в его шею. Только тогда, целуя лоб, светлые брови, порозовевшие скулы и пересохшие от стонов губы, Альбус спросил о тени затаенной боли на дне голубого и синего глаз. Не сразу и с видимым трудом Геллерт рассказал, как умерла его мать - хоть явно умолчал о чем-то другом - и до самого утра Альбус не выпускал его из объятий, даря тепло и утешение, искренне ему сочувствуя. И одновременно тихо наслаждаясь хорошо знакомым волнительным ощущением власти, силы и значимости, возникавшим всякий раз, когда Геллерт приходил к нему раненный и напуганный. Уязвимый. Отдающийся. Нуждающийся в нем и больше ни в ком другом.

Наутро от этого Геллерта, разумеется, не осталось и следа. Вновь насмешливый, циничный и гордый он запечатлел на его бедре смачный поцелуй, бросил “До встречи” и был таков, оставив после себя лишь смятые простыни и смятение в душе Альбуса.

С тех пор и на протяжении следующих четырех с лишним лет они виделись неоднократно. В этих тайных свиданиях было даже что-то пикантное, навевавшее воспоминания об их жизни в лондонской квартирке. Они редко договаривались о встречах заранее, чаще всего Геллерт просто возникал на пороге (если это был не дом Фламелей), вылавливал его на улице, в парке, в поездах, а однажды - Альбус вспоминал об этом с постыдным удовольствием - в библиотеке Биркбек-колледжа, где Альбус изучал магловские науки с позволения профессора Вудворта.

Конечно, далеко не всегда все шло как по маслу. Альбус был недоступен все время, что находился у Фламелей, Геллерт - априори, за исключением моментов, которые решал посвятить Альбусу. Бывало, они не виделись по несколько месяцев, а иногда проводили вместе несколько уикендов подряд. Временами они ссорились - как в год рождения Андре, когда Альбус решил провести Рождество с крестником - но чаще из-за разногласий по поводу политики, магии и морали. А еще чаще, наученные горьким опытом испорченных скандалом встреч, попросту не затрагивали эти темы, стараясь по максимуму насладиться обществом друг друга в драгоценные часы свидания. Не то чтобы Альбуса устраивало это лицемерие, но другого способа не рвать окончательно их и без того хрупкую связь он не видел.

О том, что думал об этом сам Геллерт, можно было лишь догадываться, и Альбус догадывался, что того-то такой расклад как раз вполне устраивает. Хотя бы потому, что свободы в этих «свободных» отношениях у Геллерта было больше, чем у Альбуса, пусть того возможные и более чем вероятные романы Гриндевальда на стороне трогали мало. Ибо он знал, что таким беззащитным и чувствительным, таким настоящим как с ним Геллерт не был больше ни с кем. И ни к кому больше Геллерта так не тянуло.

Таким образом, именно Гриндевальд всегда был инициатором их встреч, хоть те быстро прекратились бы без согласия на то Альбуса. И только один-единственный раз за четыре с половиной года Альбус сам трансгрессировал к Геллерту. Не ради глупого, рискованного сюрприза, нет. У него была важная новость.

Проведя большим пальцем по запястью с незримой, но никуда не девшейся за годы меткой, он не сдержал волнительную улыбку. Скоро все изменится - ну, хотя бы начнет меняться - и Геллерту больше не нужно будет скитаться по подполью, проводя тайные собрания единомышленников, курируя пропаганду по всей Европе и устраивая забастовки на магических производствах. Теперь, когда станет возможен открытый диалог, он сможет заниматься всем этим вполне легально - по крайней мере в США, где его согласно договоренности исключат из уголовного розыска. А, значит, больше никаких диверсий, стачек и провокаций. Больше никакой крови.

Если так, он готов будет открыто выступить в поддержку Геллерта и его идей (с некоторыми доработками, конечно), как тот всегда хотел. Как того всегда хотел и сам Альбус.

Ведомый меткой прыжок прошел очень мягко. Давно не трансгрессировавший таким способом Альбус успел забыть об этой особенности, да и к тому же боялся промахнуться. Это Геллерт наловчился регулировать расстояние до “цели”, то бишь до Альбуса, а вот последний был далеко не уверен, что не возникнет у Гриндевальда на коленях.

О том, что Геллерт в момент прыжка мог вообще находиться в воздухе, на метле или без нее, Альбус старался не думать. Вернее, разумеется, подумал об этом риске первым делом и благоразумно прихватил с собой портал в Париж, коими его снабжал отдел Дерека. Оставалось лишь надеяться, что в случае необходимости он успеет им воспользоваться.

Но все опасения Альбуса, к счастью, оказались далеки от реальности. Он очутился на невзрачной улице у торца невысокого здания, грязная кирпичная стена которого была обклеена объявлениями и дешевыми афишами. “Прекрасные танцовщицы из самой Франции! Впервые в Нью-Йорке! Незабываемый канкан!” - кричала одна из них, самая большая, с замершими в танце и ворохе перьев веселыми румяными женщинами. Альбус, пожалуй, никогда еще не видел столько, пусть и нарисованных, панталон за раз.

Значит, Нью-Йорк?

Ему доводилось слышать, что этот город был бородавкой на в остальном безупречном лице магической Америки, но он даже не представлял, что Геллерт курирует местных оппозиционеров лично. Да как тот только умудряется скакать по материкам, не имея связей в Министерстве? На нелегальных порталах можно и разориться.

Впрочем, эта немаловажная мысль улетучилась из головы Альбуса, когда одна из розовощеких девиц с афиши зазывно ему подмигнула. Что ж очень в духе волшебников - прятаться на самом видном месте. Оглянувшись по сторонам, Альбус вынул палочку и коснулся ее кончиком афиши, отчего подмигнувшая ему девушка захихикала, дернув оголенной по самое не хочу ножкой, а затем она и ее подружки-танцовшицы расступились, открывая проход куда-то вглубь сцены. Недолго думая, Альбус шагнул вперед.

А в следующий миг очутился в самом тесном, прокуренном, пропитом и пропащем баре в своей жизни. Несмотря на то, что день лишь недавно вошел в свои права, в помещении царил полумрак, еще более густой и осязаемый из-за пыльных (темно-зеленых?) бархатных драпировок на стенах. Постепенно привыкшие к темноте глаза Альбуса выхватили несколько квадратных столов, расставленных без какого-либо порядка и на разном удалении друг от друга, с разномастными к тому же стульями. А вот местная публика разнообразием как раз не отличалась - по большей части здесь были представлены те слои населения, которые Альбус ожидал бы встретить в Лютном переулке в Лондоне. Геллерт, и так выгодно выделяющийся на фоне большинства людей, конечно, блестел бы посреди всего этого сброда как начищенный галеон в грязной луже. Но нет, его в баре не наблюдалось. А впрочем, едва ли кого-либо здесь волновало что-либо помимо выпивки - никто даже не поднял взгляд на вошедшего, и не вполне уверенный, радоваться этому или нет Альбус подошел к липко блестящей барной стойке, из глубин которой гнусаво вещало магическое радио.

- Добрый день, - он поприветствовал бармена, чиркающего чернильным карандашом в замызганной тетради с таким увлечением, будто перед ним не потенциальный клиент, а сотрудник налоговой службы. С тем же успехом Альбус мог начать разговор с магловской фотографией. - Добрый день, сэр, - повторил он с вежливым нажимом.

Не нужно было оборачиваться, чтобы почувствовать, как взгляды присутствующих градом посыпались ему в спину. Оторвавшись, наконец, от тетради и засунув карандаш за синее от чернил ухо, бармен смерил аккуратный костюм Альбуса оценивающим взглядом и ухмыльнулся, обнажив желтые табачные зубы.

- Впервые в Слепой свинье, сэр?

- Еще не доводилось испытать это удовольствие, - кивнул Альбус, глянув тому за спину на полку с бутылками, этикетки на которых давно потемнели от сальных пятен и не сообщали ровным счетом ничего о внутреннем содержимом. - К тому же я кое-кого ищу.

- Неужели? - рыжие с желтоватой проседью брови бармена насмешливо изогнулись. - И кого же?

Глубоко вдохнув, Альбус решил пойти напролом.

- Геллерта Гриндевальда.

Казалось, даже радио напряженно умолкло на несколько мгновений.

- Не знаю никого с таким именем, - солгал бармен, не моргнув и глазом, и атмосфера в баре вернулась к былой степени тягучести.

Ну, разумеется.

- Жаль, я как раз хотел угостить его самым хорошим виски из Ваших запасов, - с притворным сожалением вздохнул Альбус. - И я был уверен, что встречу его здесь.

На это бармен лишь пожал плечами, вновь вытягивая карандаш из-за уха. В голову Альбуса вдруг пришла мысль набрать в легкие побольше воздуха и заорать имя Геллерта на весь бар. В конце концов, хоть Альбус и не был завсегдатаем подобных заведений, он понимал, как наивно надеяться на помощь местной публики. Но метка не может ошибаться, а значит Гриндевальд точно здесь.

- А чего это тебе от него понадобилось? - громко цыкнув, чтобы вытащить из зубов застрявшую рыбную косточку, окликнул его темнокожий мужчина, сидящий на другом конце барной стойки, бесстрашно сложив локти на ее липкую поверхность.

- Ведь я уже сказал - выпить за встречу, - отозвался Альбус, сжав в кармане волшебную палочку, когда тот, скрипнув стулом, направился к нему, разглядывая с все возрастающей подозрительностью.

- Что-то он не предупреждал ни о какой встрече. Мистер…?

Альбус только открыл рот, чтобы назвать любую пришедшую в голову фамилию, как на плечо мужчины сзади мягко легла рука.

- Мистер мой давний знакомый, - лучезарно улыбнулся Геллерт, похлопав его по плечу. - Все в порядке, Джим. Эй, Пит, - он подмигнул бармену, - налей-ка ему еще пива от расшатанных нервов.

Насмешливо фыркнув, тот махнул палочкой в сторону кружки, и та наполнилась сама собой. Геллерт же махнул Альбусу, чтобы следовал за ним. Молча проведя его сквозь бар, он отворил неприметную дверь, проем которой кратко сверкнул отблеском защитных чар, и они вошли в помещении куда меньшего размера, зато с куда более чистым воздухом.

- Мистер Дамблдор? Вы, наконец, решили к нам присоединиться? - веснушчатое лицо поприветствовавшего Альбуса мужчины вспыхнуло в закоулках его памяти почти пятилетней давности.

- Мистер Акерли? Рад Вас видеть, я…

- Альбус здесь по личному делу, Томас, - оборвал его Геллерт, заняв, по-видимому, свое прежнее место во главе стола, за которым сидело четверо незнакомых Альбусу людей. Разве что он с трудом узнал Лизу Вуд, на фотографиях в Пророке у которой были еще длинные волосы. - Господа, вы не составите компанию Джиму? Он, кажется, заскучал.

Переглянувшись, те послушно поднялись из-за стола и вышли, не сказав ни слова, но очевидно не слишком довольные своей ссылкой. Один лишь Томас, проходя мимо, дружелюбно пожал Альбусу руку, в то время как мисс Вуд замешкалась, буравя Геллерта требовательным взглядом.

- Его таланты необходимы в другом месте, Лиза, я ведь уже говорил, - в продолжение прерванного разговора сказал Геллерт, откинувшись в кресле и смахнув с белого пиджака нетипичного для него, простого кроя несуществующую пылинку. - Тогда как ты нужна мне здесь. И ничего плохого с ним не случится. Ты же знаешь, он не хуже меня умеет за себя постоять.

Кажется, последние слова ее все же успокоили, хоть она и хлопнула дверью чуть сильнее, чем следовало, скользнув по Альбусу любопытным, с остатками недовольства взглядом. Едва она вышла, Геллерт взмахом руки запечатал дверь и самодовольно ухмыльнулся, привычным жестом откинув со лба золотистую прядь.

- Соскучился?

Не без этого, конечно.

- У меня важные новости, - невозмутимо ответил Альбус, присаживаясь по правую руку от него, закинув ногу на ногу так, что из-под темно-зеленой штанины выглянула полоска ярко-красных носков - его новой слабости. - Касающиеся тебя напрямую.

- Ооо, все так серьезно, - продолжая ухмыляться, Геллерт перебрался на стол, ближе к Альбусу, и игриво провел пальцами по аккуратной рыжей поросли на его подбородке. - Мистер Дамблдор?

Альбус взглянул в его глаза - в уголке правого, синего, после трансформации остался маленький шрам, придающий Геллерту вечно насмешливое и дерзкое, очень подходящее ему выражение - вздохнул и, сдавшись, притянул поганца к себе.

Мерлин тебя дери, Гриндевальд!

У меня есть кандидатура получше.

- Геллерт, я…, - оторваться от алых губ было сложно. Вспомнить цель своего визита - еще сложнее, но все же Альбус справился, спустя некоторое время толкнув посмеивающегося Геллерта обратно в кресло и отодвинувшись чуть поодаль, чтобы не отвлекаться.

- Ну? - самодовольно разглядывая его, протянул Гриндевальд, постукивая по нижней губе указательным пальцем.

- Я хотел сообщить тебе, - поочередно соединяя кончики пальцев, Альбус собирался с разлетевшимися как пух мыслями. - Тебе первому о результате моих переговоров с Робом О’Брайеном.

Ухмылка тут же сошла с лица австрийца.

- Ты?! Ведешь переговоры с О’Брайеном?

- Именно, - деловито кивнул Альбус, понимая его удивление. Последние несколько лет Геллерт вел с О’Брайеном жаркие публичные дебаты в Рупоре Америки. Как впрочем и с Альбусом, анонимно критикующим все публикуемые им в Европе эссе - что, честно говоря, скорее нравилось обоим, добавляя искру соперничества в дикий сумбур их отношений. Но все же О’Брайена Геллерт, кажется, презирал со всей возможной искренностью. - Не так давно я предложил ему то, от чего он не смог отказаться. А взамен Роб обязался продвинуть законопроект об учреждении Комиссии по выдаче лицензий на смешанное производство.

- ЧТО?!

- Эта Комиссия будет рассматривать заявления на смягчение запрета для индивидуальных предпринимателей, - улыбнулся Альбус, довольный тем, что таки тоже не промах удивлять. - Пока что исключительно в медицинской и пищевой отраслях, но нужно же с чего-то начать.

- Погоди, - светлые брови сдвинулись. Геллерт явно испытывал трудности с улавливанием смысла его слов. - Ты хочешь сказать…

- Да! - Альбус уже не сдерживал распирающую его гордость. - Теперь, доказав важность своего предприятия и целесообразность использования на нем труда маглов, можно будет получить лицензию для смешанного производства на территории Америки. Ну а там со временем, я уверен, такая Комиссия появится и в Европе. И, кто знает, может, запрет отменят вовсе!

Редко кому доводилось видеть такую степень растерянности на артистичном, контролируемом до последней черточки лице Гриндевальда. Тот так опешил, что не сразу смог выдавить из себя что-либо осмысленное.

- Но это же… Я же… Все, чего я добивался все эти годы…

Можно добиться совсем иным, мирным путем.

- Знаю, Геллерт, - понимающе кивнул Альбус, нетерпеливо придвигаясь к нему вновь. - Но зато это куда более цивилизованный, а главное законный способ добиться свободы, о которой мы так мечтали. Теперь не нужно будет участвовать в митингах и расклеивать листовки, находясь на грани ареста, чтобы выразить свой протест. Достаточно подать грамотно составленное заявление и убедить комиссию. Конечно, это не будет легко. Но как раз этим мы с тобой можем заняться, чтобы ускорить процесс - давать консультации. Особенно ты, Геллерт. Не знаю никого красноречивее тебя! - он счастливо вздохнул, переводя дух. - А самое главное, я выбил амнистию для тебя и всех других участников движения. Так что мы с тобой сможем спокойно работать вместе. Я перееду в Нью-Йорк, и мы…

Воодушевленный своей идеей Альбус долго не замечал отсутствие оного у собеседника. Тем более что мысли застывшего в кресле Геллерта, похоже, причалили совсем к другому берегу.

- Почему я не знал об этом…, - тихо пробормотал он, рассеянно проведя рукой по лицу. - Вот, значит, зачем эта пресс-конференция.

- Что? - не понял мечтательно раскрасневшийся Альбус.

- О’Брайен сегодня выступит с речью в Центральном парке, - чуть сгорбившись в кресле, бесцветно пояснил Геллерт, глядя куда-то в центр его груди. - Я собирался пробраться на сцену и вызвать его на открытые дебаты, но, судя во всему, в этом больше нет необходимости, - он поднял на Альбуса взгляд, полный едкой иронии. - Ведь ты уже так замечательно все устроил.

Альбус оторопел. Он ни на мгновение не сомневался, что сдвиг с мертвой точки в вопросе о запрете смешанных производств обрадует Геллерта больше чем кого бы то ни было, ведь тот посвятил этому делу всего себя, отдал столько времени и сил! Так что, получив положительный ответ, Альбус примчался через океан, искренне веря в то, что подарит ему чудесное решение всех проблем.

Но Геллерт глядел на него так, словно Альбус его обокрал.

- Разве не этого ты добивался? - тихо спросил он, чувствуя как радость вытекает из него как вода сквозь сито. - Чтобы О’Брайен пошел на попятную?

- Ах, да?! А может, стоило сперва спросить меня об этом? - издевательски хмыкнув, Геллерт вскочил на ноги, принявшись раздраженно мерить шагами комнату. - Может стоило посвятить меня в свой гениальный план? Посоветоваться? Чем я здесь по-твоему занимаюсь?! Прохлаждаюсь в барах?

- Прости, что не предупредил заранее, - по мере того, как в голосе Геллерта все явственней звенели психозные нотки, Альбус переходил из виноватого состояния в состояние оскорбленное. - Но я не был уверен в успехе и не хотел тебя обнадеживать.