Глава 4 (1/2)

В конце концов, Альбус согласился на медицинский осмотр и взял у Азимуса особую зачарованную визитную карточку, порвав которую, послал бы аврору сигнал бедствия. И даже пообещал, что найдет занятие помимо работы в книжной лавке. Искать пришлось недолго. Открытые лекции в магловском университете показались Дереку отличной идеей, так что, спустя несколько дней Альбус взял у мистера Коутса обещанный отгул и отправился в центральную, утопающую в зелени парков и скверов часть Лондона, где в тени величественной колоннады Британского музея уютно расположились корпуса Лондонского университета.

Следуя обыкновению, Альбус пришел в лекторий заранее и получил возможность наблюдать, как тот постепенно заполняется публикой. Представленной по большей части студентами Биркбек-колледжа, но были здесь и такие же вольные слушатели как он, в том числе несколько женщин - невиданный прогресс по меркам магловского мира. Вскоре двое студентов под руководством уже знакомого Альбусу профессора Вудворта вкатили в лекторий передвижную меловую доску, а за ними прошествовал бледный мужчина лет сорока с аккуратной бородой и усами и с несколькими свернутыми в трубку демонстрационными плакатами подмышкой. Он явно нервничал, поправляя тугой белый воротничок, и Альбус прекрасно его понимал - в лектории яблоку негде было упасть. Лишь по соседству с Альбусом никто так и не сел, хоть на сидении стоял, оберегая место для хозяина, кожаный портфель с инициалами Дж. В. на громоздкой ручке.

Когда бледный мужчина, по всей видимости первый выступающий, уже заканчивал развешивать плакаты с совершенно непонятными, но интригующими схемами, где-то за спиной Альбуса послышался женский голос с отчетливым французским акцентом:

- Извините, позвольте пройти.

Обернувшись, Альбус увидел, как к его скамье приближается, с упорством протискиваясь сквозь заполненные ряды, молодая женщина в строгом коричневом платье и пиджаке. Ее провожали недовольными, но отчасти и любопытными взглядами и шепотками, ведь среди английской молодежи о француженках ходили далеко не самые пристойные слухи. Однако Альбуса волновало совсем другое - место подле него очевидно было уже кем-то занято! Но сказать девушке, проделавшей столь долгий, неудобный путь, что ей придется точно так же возвращаться обратно, он точно не мог, а потому вскочил на ноги, намереваясь уступить ей свое. Он, в конце концов, может и постоять, как многие другие, где-нибудь у стены.

- Благодарю, - нарочито игнорируя, как один из студентов толкает другого локтем, кивая в ее сторону, девушка поравнялась с Альбусом и тоже увидела портфель. И спокойно села, бесцеремонно сдвинув его в сторону. Тут Альбус совсем растерялся и начал было искать глазами свободное местечко в плотной толпе студентов у стены за рядами скамей, но встретился взглядом с профессором Вудвортом, махающим ему с улыбкой, говоря, что все в порядке. Ну конечно, Дж. В. - это он и есть! По лекционному залу уже прокатывались волны смешков - уж больно забавно этот долговязый рыжий метался в первом ряду - так что Альбус поспешно сел, чувствуя, как приливает к скулам кровь. Его новая соседка тем временем сняла шляпку и перчатки и положила перед собой толстую тетрадь и карандаш. У нее были темные, незамысловато уложенные волосы, темные же глаза под тенью густых ресниц, аккуратный нос и маленький рот с капризно-пухлыми губами. И все же при всем при этом ее лицо не казалось кукольным, а скорее навевало мысли о зимней стуже. Заметив, что Альбус на нее смотрит, она спокойно взглянула на него в ответ и представилась:

- Мартѝн Дюкре.

- Альбус Дамблдор, - вконец смутившись, он назвал свое настоящее имя и протянул руку, запоздало вспомнив о том, что у маглов так не принято. Ее темные брови взметнулись вверх, и пару мгновений они молча глядели друг на друга, но когда Альбус хотел уже убрать руку, девушка сдержанно, но твердо ее пожала. А затем переключила внимание на кафедру, где профессор Вудворт уже поприветствовал собравшихся, гармонично вплетя какую-то шутку, и представил публике сегодняшнего лектора.

- Прошу, Зигмунд, - и уступил место бледному мужчине. Тот нервно кашлянул, обвел взглядом притихших слушателей и пустился в объяснение своей теории о снах и их недооцененном значении для человеческой психики.

К концу его выступления, перенасыщенного слишком уж размытыми и неоднозначными по мнению Альбуса терминами, лекторий разделился на два лагеря. Один состоял из тех, а их было большинство, что восприняли теорию без особенного энтузиазма и позволяли себе откровенно зевать, в другой же вошли те немногие, что по-настоящему ей заинтересовались. Из глубины зала кто-то даже выкрикнул “гений!”, однако Альбус не причислял себя ни к тем, ни к другим. Часть изложенных идей безусловно заслуживала внимания, а некоторые даже были до гениальности просты и очевидны, но многие граничили с абсурдом и вызывали непонятное раздражение. По точеному профилю сидящей рядом Мартѝн сложно было понять, как та относится к услышанному, но конспект она вела со знанием дела, кратко выписывая основные тезисы и поясняя их копией схем с плакатов. Почерк ее был отрывист и угловат, а строчила она еще быстрее зачарованного пера, вгоняя Альбуса с его каракулями в глубокие комплексы.

Когда время вышло, несколько студентов повскакивали со своих мест и чуть ли не наперегонки ринулись к лектору, чтобы успеть задать волнующие вопросы, и, глядя на то, как они толпятся у кафедры, Альбус передумал следовать их примеру. Тем более, что к нему подошел улыбающийся профессор Вудворт.

- Мистер Грин, рад видеть Вас в моей альма-матер! Ну, как Вы находите первую лекцию?

- Положительно, хоть в некоторых моментах рискнул бы не согласиться, - честно ответил Альбус, заметив косой неодобрительный взгляд, брошенный на него Мартѝн прежде чем удалиться.

Впредь придерживайся легенды, Дамблдор!

Поболтав с Вудвортом еще немного - профессора почти силой увели решать какие-то срочные вопросы - Альбус покинул лекционный зал к тому времени, когда основная толчея на выходе уже утихла. И там снова увидел Мартѝн. Надевая на ходу перчатки, она пересекала вестибюль бойким шагом, так что юноша - тот, который толкал своего соседа локтем - едва за ней поспевал, пытаясь сказать что-то на ломанном французском. Следом на некотором отдалении, держась за животы от хохота, шли его друзья.

Высокому Альбусу не составило труда догнать их.

- Я хорошо знать город! А мой отец очень богатый челаэк, - убеждал Мартѝн незадачливый поклонник, и было неясно, намеренно он ведет себя как последний кретин или действительно не понимает, как выглядит со стороны.

- Вам докучают, мадемуазель Дюкре? Я мог бы проводить Вас, если угодно. Уверен, что знаю город ничуть не хуже, - предложил Альбус на чистейшем французском. Не зря его речь хвалил сам Николас Фламель, письменную, по крайней мере. Замедлив шаг, она смерила его строгим, оценивающим взглядом и вдруг улыбнулась. Словно сквозь зимнюю вьюгу выглянуло холодное, но ослепительное солнце.

- Будьте так любезны, месье Грин.

- Прошу прощения за то, что ввел Вас в заблуждение, - оставив раздосадованного юношу позади, они вышли в залитый солнечным светом, заполненный студентами двор, и Альбус сощурился. - Я когда-то представился профессору Вудворту вымышленным именем, по глупости найдя это забавным. И вряд ли когда-либо соберусь с духом признаться ему в этом.

- Вы не очень-то похожи на человека, который забавляется подобным, - хмыкнула Мартѝн, сворачивая в сторону, где выстроились в ряд у стены несколько новомодных магловских колясок с двумя колесами.

- А на какого человека я похож? - искренне удивился Альбус.

- На того, кто не станет использовать шаблонные фразы, чтобы добиться женского внимания, - откатив один из тех, что, кажется, назывались “велосипедом”, Мартѝн ловко перекинула правую ногу через сидение и выразительно подняла бровь, заметив, что Альбус не сводит глаз с ее туфельки на металлической педали. - Тоже считаете, что велосипед - неподходящий транспорт для женщины?

- Нисколько, - покачал головой Альбус, сконфуженно улыбнувшись. - Я просто до сих пор не могу понять, как на этом можно ехать и не падать. Волшебство какое-то.

- О, это куда проще, чем кажется. Попробуйте как-нибудь. Ну мне пора, - едва заметно оттолкнувшись от земли, она тронулась с места с непринужденностью вспорхнувшей с ветки птицы. - Приятно было познакомиться, месье Дамблдор.

- До свидания! - помахал Альбус, провожая взглядом ее плавно, даже величественно удаляющийся силуэт, и неспешно двинулся следом, щурясь на непривычно яркое солнце и прислушиваясь к трескотне студентов и потревоженных ими дроздов. И лишь спустя полсотни шагов с потрясением обнаружил на своих губах еще не угасшее эхо непринужденной улыбки. А ведь какую-то пару дней назад он был уверен, что уже никогда не сможет искренне чему-то радоваться и уж тем более получить удовольствие от краткой беседы с незнакомцем. Дерек был прав. Возвращение в научную среду действительно пошло ему на пользу.

***</p>

Пользуясь случаем, он прихватил с собой бутылку сливочного пива, которую жадно опустошил еще до того, как покинул дом Анники. Вернувшись из ванной и не обнаружив его в своей постели (и жизни), она едва ли расстроится из-за пропажи какого-то пива. К тому же его было явно недостаточно для полной моральной компенсации - в ушах Геллерта все еще звоном стоял ее высокий, не смолкающий ни на минуту голос. Ему вообще нечасто приходилось встречать людей, которые говорили больше него, и такие люди его неизменно раздражали. Тем более что эту недотрогу пришлось обрабатывать аж целых три дня!

Можно подумать, там было что беречь.

И все же слабенькое, пряное (Гамбургские пивовары добавляли толику мускатного ореха) пиво приятно согрело его пустой желудок. Траты на Аннику превзошли те, на что он рассчитывал, а его финансы и без этого находились в весьма плачевном состоянии после того, как он потратил львиную их часть на нелегальный портал в Лондон. При мысли о Лондоне в памяти тут же мелькнуло бледное лицо Альбуса с уродливой горбинкой на носу и потухшим, апатичным взглядом...

Геллерт швырнул пустую бутылку в кучу мусора на углу дома с такой злостью, что едва не пришиб зазевавшегося голубя.

Спустя несколько часов он был уже в кабинете Грегоровича, расположенном над лавкой волшебных палочек. Анника не солгала (о, нет, только не после ночи с ним) о защитных чарах, которыми ее дядя окружил свой дом, так что Геллерт проник внутрь без малейших затруднений. В доме никого не было. Грегорович предпочитал уединенную холостяцкую жизнь, да и ко всему прочему в данный момент находился в порту, пытаясь выяснить, куда делась заказанная им древесина для волшебных палочек. Портовые рабочие наверняка лишь разводили руками, и один лишь Геллерт знал, что два ящика ценного сырья находятся уже на полпути в Антверпен.

Внимательно оглядывая заставленный витринами с редкими палочками кабинет, Геллерт не мог не представить, в какой Грегорович сейчас ярости. Но пусть будет благодарен, что он всего лишь подделал погрузочный ордер, когда куда проще было бы скинуть ящики в воду. Обман быстро раскроется, и древесину Грегоровичу благополучно вернут. А вот Старшую палочку - нет.

Витрины, разумеется, не стоили его внимания. Будь Геллерт на месте Грегоровича, он ни за что не оставил бы Старшую палочку на виду. Но точно - в укромном, легкодоступном месте, под рукой. Так что он сосредоточился на массивном письменном, а заодно и рабочем столе. Здесь мастер проводил почти все свое время - занимался исследованиями, работал - и, видимо, здесь же строчил свои брошюры (их высокая стопка не позволяла закрыть ящик стола), в которых хвастал тем, что создает свои волшебные палочки исключительно по шаблону “могущественнейшей из всех”.

Идиот. Какой смысл владеть Старшей палочкой и при этом не использовать ее?

В том, что Грегорович в повседневной жизни довольствуется самой обычной, рядовой палочкой, Геллерт убедился в первый же день в Гамбурге, когда пришел в лавку под предлогом проверки своей. В тот же день, едва в дверь вошла Анника с корзинкой яиц и хлебом для любимого дядюшки, у Геллерта родился план. Успех которого должен увенчаться Старшей палочкой. Но где же она?

С размаху усевшись на тяжелый дубовый стул с потрепанным, продавленным сиденьем, Геллерт критично осмотрел стол еще раз, шепнул несколько проявляющих магию заклинаний и лишь каким-то чудом заметил всполох за спиной. Или это отражение в окне? Окно! С замершим сердцем он распахнул его, но лишь впустил в комнату соленый ветер. Хмм. Он закрыл створки, постучал палочкой по стеклу, и… вуаля! Теперь за окном виднелись уже не крыши домов и затянутая дымкой набережная, а внутреннее пространство небольшого серванта, в котором хранились во всевозможных коробочках и банках редчайшие компоненты: перья, единорожья шерсть и тому подобное, а также несколько дорогих на вид шкатулок. Взгляд Геллерта тут же нашел знакомый треугольный символ в ворохе вещей. Не тратя время на благоговейный трепет, Геллерт открыл черную лакированную шкатулку.

А в следующий миг резко шагнул в сторону, уходя от атакующего заклинания и не глядя махнув палочкой себе за плечо. И стремительно развернулся в продолжение этого движения, выверенным жестом поймав палочку, выбитую из руки Грегоровича. Осознав, что безоружен лишь пару мгновений спустя, тот замер в дверях со смесью гнева и потрясения на лице.

- Добрый день, герр Грегорович, - улыбнувшись, Геллерт нацелил кончик волшебной палочки в гневно вздымающуюся, бочкообразную грудь мужчины. Среагировав на чистом инстинкте, он все еще переживал запоздалый шок, никак, впрочем, внешне его не проявляя. Тренировки в дуэльном клубе принесли свои плоды. - Ваш груз быстро нашелся.

- Пусть я и не сразу обо всем догадался, но все же я не такой идиот, чтобы поверить, что моя дура-племянница заинтересовала такого как Вы, Гриндевальд! - возмущенно выплюнул Грегорович, тыча пальцем в его сторону. Его приземистую, крепкую фигуру буквально трясло от негодования - еще бы, позволить какому-то сопляку так легко себя обезоружить!

- Что ж, по крайней мере, в этом вы проявили проницательность, - фыркнул Геллерт с издевкой, чувствуя себя хозяином положения несмотря на то, что его поймали с поличным. Он кивнул на палочку из гладкого красного дерева, откатившуюся к ножке стола после того, как заклинание Грегоровича смело шкатулку с полки. - Не такой уж Вы и великий мастер, раз не смогли понять, что это - не Старшая палочка.

Я помню, как держал ее. Помню, какой она была.

Гнев в темных глазах Грегоровича плавно сменился пониманием происходящего, и оно показалось ему весьма забавным.

- Вот для таких умников как Вы я и поместил в тайник эту фикцию, - настала его очередь злорадствовать, и Геллерту осталось лишь недовольно поджать губы. - Разумеется у меня нет Бузинной палочки. Я не дурак, чтобы трубить о ней, будь она у меня, - он презрительно усмехнулся. - И, выходит, никто не продвинулся в Поиске дальше меня, раз судьба продолжает приносить к моему порогу Вам подобных желторотых искателей приключений, наслушавшихся старых баек и возомнивших себя великими колдунами. Но здесь приключение обычно и заканчивается, так что возвращайтесь домой, юноша, а счет за испорченную мебель я пришлю Вашему отцу.

На языке у Геллерта вертелось великое множество язвительных оскорблений, но он хорошо понимал, что любая ответная реакция только еще сильнее подчеркнет превосходство Грегоровича. А потому, решив сохранить достоинство, молча уронил палочку Грегоровича на стол и направился к двери, перешагнув через сломанную шкатулку. Провожая Геллерта насмешливым взглядом, мужчина любезно его пропустил, но, поравнявшись с ним, Геллерт не удержался-таки:

- Я передам Эткинд привет от Вас.

Грегорович вмиг посерьезнел.

- Не ввязывайся в это, парень. Думаешь, я просто так бросил Поиск? Это очень опасно! - закричал он Геллерту вдогонку.

Но тот лишь, не глядя, помахал рукой. Грегорович больше не представлял для него никакого интереса.

***</p>

- ...интереса ради можно предположить, что его теория верна, - задумчиво рассуждал Альбус, когда они с Мартѝн свернули на Тоттенхэм-Корт-роуд, следуя по которой должны были выйти на Чаринг-Кросс-Роуд, а там рукой подать до Трафальгарской площади, которую Альбус обязался показать иностранной гостье. Он нисколько не удивился, когда неделю спустя увидел ее на другом конце лектория, но и не думал навязывать ей свое общество и уж никак не ожидал, что по окончании лекции девушка подойдет к нему сама. И даже - неслыханно! - пригласит в кафе. Это было настолько неожиданно, да к тому же Альбусу в целом трудно было отказывать людям, что он немедленно выпалил согласие, лишь запоздало подумав о том, что, возможно, неправильно все понял. С одной стороны Мартѝн не создавала впечатление женщины в поиске кавалера, но с другой… Опыта в подобных делах у Альбуса не было никакого, и первое время он с ужасом представлял, как ему придется сказать Мартѝн, что она не интересует его в этом плане. Но к счастью беседовать с ней было легко и приятно, и Альбус вскоре забыл о своих опасениях, с азартом погрузившись в дискуссию о содержании той самой первой лекции, на которой они познакомились. - Однако я все равно не вполне понимаю, где именно лежит граница между явным и скрытым сновидением.

- А мне вся его теория целиком показалась надуманной и чересчур смещенной в одну конкретную плоскость, - недовольно повела плечом Мартѝн, катя велосипед сбоку от себя и время от времени ловя неодобрительные взгляды прохожих. Погода стояла пасмурная, но сухая и довольно теплая для конца сентября, так что улицы полнились гуляющими горожанами. - Его утверждения о цензуре и бессознательном как будто ставят крест на всем светлом и возвышенном, что есть в людях.

- Здесь я с Вами полностью согласен, - кивнул Альбус, провожая взглядом резво промчавшийся мимо, вспугнув с обочины стаю голубей, ярко-зеленый автомобиль и толпу мальчишек, с восторженными криками несущихся вслед. - Но стоит отметить, что некоторые, например, профессор Вудворт, убеждены, что эта теория в скором времени перевернет психологию как науку.

- Страшно представить, что случится, если он окажется прав, - упрямилась Мартѝн, кивнув в сторону кафе с аппетитными пирожными, красующимися на витрине, и ярко-красной, привлекающей внимание вывеской. Чуть дальше по улице располагался неприметный и даже отталкивающий “Дырявый котел”. - А, кстати, не пора ли нам перекусить?

За увлекательным разговором Альбус совершенно не заметил, как они преодолели столь немалое расстояние, и, мыслями все еще пребывая в психологических выкладках, чуть было не озвучил встречное предложение зайти в “Котел” и взять по кусочку фирменного пирога Оливера. Мартѝн так разительно отличалась от большинства женщин-маглов, что Альбус поневоле забыл о ее немагическом происхождении. Помогая ей разместить сложенный велосипед - да, этот с виду громоздкий механизм, оказывается, был еще и складным! - возле стойки для зонтов у входа в кафе, Альбус впервые задумался о равенстве и свободе не с высоты их с Геллертом поднебесных идеалов, но с вполне обыденной, приземленной точки зрения. Он знал многих выдающихся волшебниц, как на страницах истории, так и среди своих современниц, в то время как женщины-маглы представлялись безликой, безголосой массой. Но если хотя бы часть из них наделена столь же острым умом и стремлением к знаниям, как у Мартѝн, разве это справедливо, что в высших учебных заведениях в них видят лишь ушлых охотниц за мужьями?

Они заняли уютный столик у окна, и когда подошел официант, вежливо вскинув взгляд на Альбуса и услужливо поинтересовавшись, чего желает сэр и его прекрасная дама, Мартѝн невозмутимо заявила, что желает чай без молока и сахара и такое же пирожное как на витрине. Сдержав смешок при виде растерявшегося официанта, Альбус в тон ей добавил, что будет то же, но с молоком.

Когда заказ принесли, Альбус с удовольствием втянул носом сладкий запах миндаля и сливочного крема. Давненько он не баловал себя такими мелочами, как пирожное. Мартѝн тем временем уже почти расправилась со своим и лукаво посматривала на него, слизывая крем с ложки и пряча улыбку в уголках пухлых губ. Он сконфуженно поинтересовался, что ее насмешило.

- Надеюсь, это не прозвучит как оскорбление, но - Вы, Альбус, - улыбнулась она, опустив подбородок на согнутую ладонь. Он как и в первую их встречу заметил, что из украшений на ней лишь небольшая серебряная брошь в виде тонкой веточки с цветами из капелек янтаря. - Вы не похожи ни на кого из тех, кого я знаю. Временами Вы кажетесь мне умнее и начитаннее моего старшего брата, Марка, а ведь он известный в Париже юрист, но иногда не знаете самых простых вещей, таких как велосипед, телеграф или сказки братьев Гримм. Признаюсь, порой меня не покидает странное ощущение, словно Вы и вовсе из другого мира.

Альбус смущенно кашлянул.

Так недолго и влюбиться. Если бы, конечно, не парочка “но”.

- А еще Вы, кажется, единственный мужчина в Лондоне, который не пытается за мной приударить, - прямолинейно заключила Мартѝн.

Отчего-то Альбус почувствовал себя виноватым.

- Уверен, это потому, что у Вас пока еще немного знакомых в Лондоне, - мягко возразил он, поднося чашку ко рту. - Среди моих соотечественников немало достойных людей.

- О, прошу, скажите, что я Вас не обидела! - забеспокоилась она. - Я никогда раньше не покидала Францию и никак не могу привыкнуть, что вы, англичане гораздо серьезнее нас, французов.

- Все в порядке, - с улыбкой покачал головой Альбус и задал давно интересующий его вопрос. - А с какой целью Вы приехали в Лондон?

- Юридическая фирма, в которой работает мой брат, отправила его сюда для заключения важной сделки, и он предложил мне присоединиться. Видите ли, я недавно провалила вступительные экзамены на медицинский факультет Сорбонны, и Марк, наверное, решил, что так поможет мне отвлечься от неудачи, - беспечно поведала Мартѝн, ложкой собирая крошки пирожного с блюдца и отправляя их в рот.

- Вы не кажетесь особенно расстроенной, - отметил Альбус, думая о том, что ее легкая непринужденность ему определенно нравится.

- В процессе подготовки к экзаменам медицина потеряла для меня свою прелесть, - беспечно пожала плечами она. - Куда больше меня теперь привлекает химия. У моего отца фотоателье, я часто ему помогаю.

Химия была магловским аналогом алхимии, и с этого момента тема разговора предопределилась на долгие часы вперед. Пытаясь найти точки соприкосновения между двумя этими дисциплинами, Альбус как мог обходил магическую терминологию, и от этого его речь казалась Мартѝн особенно забавной, и она еще раз убедилась в том, что Альбус будто свалился с луны.

***</p>

Лунный серп висел в закатном небе, отражая которое, переливалась розовым золотом спокойная гладь Невы. Мимо неспешно проплывали речные пароходы, преследуемые толпой галдящих чаек. Тихо плескалась, омывая светлый гранит, вода. Сидя на ступеньках в тени одного из сфинксов, Геллерт задумчиво глядел в безмятежное лицо второго. Запечатленная в камне его улыбка хранила тайну, и Геллерт точно знал, какую.

Где-то неподалеку находился спрятанный от маглов - или как их называли в Российской империи, простаков - вход в Министерство, и набережные сфинксы по легенде были его неусыпными стражами. Представив, как оживают эти многотонные каменные изваяния, Геллерт подумал, что, пожалуй, следовало назначить встречу в каком-нибудь менее заметном месте.

Теперь ему показалось, что в миндалевидные глаза сфинкса закралось подозрение.

Что за чушь!

- Геллерт! Не ожидал увидеть тебя так скоро, - Воронцов подошел со стороны моста, опоздав на пару минут от обозначенного в письме времени. Приветливо улыбнулся, но Геллерт слишком давно его знал, чтобы понять, что Алекс не особенно рад его видеть.

Что ж, это было ожидаемо. По прошествии месяца после встречи в Вене один лишь Багров дал однозначно понять, что Геллерт может рассчитывать на его помощь. Остальные предпочли отмалчиваться.

- Как новая работа? - поднявшись, он небрежно отряхнул плащ. Они двинулись вдоль набережной, обгоняемые конными экипажами и небольшими речными пароходами.

- Хорошо. Меня определили в отдел магического транспорта, - заметно насторожился Алекс. Он не искрился гениальностью, но и глуп не был. И, пожалуй, тоже успел неплохо узнать Геллерта.

- Значит, отец не захотел выпускать тебя из виду? Что ж, его можно понять. Наверняка ему пришлось задействовать все свои связи, чтобы твое имя вычеркнули из Die Vornehmen. Но теперь-то ты будешь паинькой, да, Алекс? - ухмыльнулся Геллерт с налетом глумливости. Ему хотелось, чтобы тот, потеряв терпение, первым заговорил о деле.

Воронцов его не подвел.

- И ты заявился в Петербург только затем, чтобы поздравить меня с назначением? - скептически скривился он.

- Не только, - Геллерт с улыбкой кивнул двум прогуливающимся навстречу гимназисткам. Зарумянившись, те с недоступным видом прошли мимо, но затем позади раздалось их довольное хихиканье. Алекс едва ли вообще их заметил, все еще не сводя требовательный взгляд с лица Геллерта. Тот улыбнулся и ему. - Но я уверен, ты не захочешь знать, зачем именно.

- Слушай, если тебе что-то нужно от меня, Гриндевальд, завязывай со своими загадками, а не то...