Глава 3 (1/2)

Дни полетели с головокружительной скоростью. Каждое утро Гриндевальд вытаскивал сонно моргающего Альбуса из постели, влезая в окно его спальни, наплевав на все приличия, а затем нетерпеливо дожидался, пока тот появится на крыльце с неизменной корзиной в руках. И после тащил в ближайшее безлюдное место, быстро выучив все удобные закутки Годриковой впадины, где, установив все необходимые ограждающие чары, они практиковались в магии до самого вечера. Батильда, судя по всему, несказанно радовалась их, как она полагала, завязавшейся с ее легкой руки дружбе и совершенно не возражала против того, чтобы племянник львиную часть времени проводил с Альбусом. Так она могла без угрызений совести с головой уйти в работу над своим учебником, который должен был вот-вот выйти в публикацию.

Письма копились на столе Альбуса, оставленные без ответа, а намерение вплотную заняться проблемой Арианы совершенно вылетело из его головы. Альбус к собственному удивлению тратил на Гриндевальда все свое свободное время совершенно добровольно, особенно когда выяснилось, что они с юношей имеют куда больше общего (да, мисс Бэгшот, Вы были правы), чем могло показаться на первый взгляд. Это особенно проявилось в одно утро, когда, обсудив с Альбусом учебную программу на грядущий день, Гриндевальд неожиданно попросил рассказать подробнее о расширенных щитовых чарах, за которые тот получил премию Варнавы Финкли.

- Protego falciparum, - кивнул Альбус, горделиво выпрямившись. - Позволяет на довольно продолжительное время изолировать источник мощной магии, такой как вырвавшееся из-под контроля колдовство или волшебного зверя высокого класса опасности.

Они шли вдоль поросшей плющом стены дома старика Броклхерста, страдавшего слепотой, глухотой и еще сотней недугов, но сохранившего поразительный интерес к жизни соседей. Вот и сейчас его рябое морщинистое лицо показалось из-за высохших кустов гортензии, но юноши, вежливо кивнув, и не подумали прерывать разговор. Специальное заклинание превращало их беседу в набор бессмысленных звуков для чужих любопытных ушей.

- Насколько я понял со слов Батильды, ты каким-то образом смог создать щит, который не теряет прочность со временем. Но как? Ведь сама суть щитовых чар состоит в поглощении внешнего воздействия, чем оно больше, тем быстрее ослабевает барьер. Обратное противоречит Второму закону Гэмпа.

Рыжие брови Альбуса так и поползли вверх. Во-первых, казалось невероятным, что такой самовлюбленный болтун как Гриндевальд в принципе способен слушать кого-то помимо себя, в чем Альбусу довелось уже не раз убедиться. Во-вторых, удивлял сам факт, что заядлый дуэлянт и истый практик, презирающий планомерность и теоретическую направленность учебных программ, настолько подкован в углубленной теории заклинаний. До этого момента Альбус полагал, что Гриндевальд, как и большинство его современников даже в академических кругах, использует магию отчасти бездумно, заучивая список полезных заклинаний и не вникая в подробности. Зачем, если результат от этого не изменится?

- Ты абсолютно прав! - Альбус настолько воодушевился тем, что Геллерт оказался способен оценить всю сложность и без излишней скромности гениальность его открытия, что совершенно не заметил радостную снисходительность в своем голосе. Будто Геллерт был питомцем, приучившимся, наконец, к лотку. - Понимаешь, просто однажды я подумал, а что если центром и источником щита сделать то самое, что необходимо удержать с его помощью? Если как бы вывернуть щит наизнанку? И тогда...

- Удерживаемая внутри магия сама же будет поддерживать барьер, которым окружена! - возбужденно перебил его Гриндевальд, присвистнув. - Да ты чертов гений, Дамблдор!

Альбус польщенно улыбнулся, чувствуя, как розовеют скулы.

- Я серьезно. И как тебе это только в голову пришло?

- Не помню, - улыбаясь все шире, Альбус умолчал, что импульсом для мыслей в этом направлении явилась, разумеется, Ариана. И не удержался, чтобы не похвастаться. - Protego falciparum требует недюжих магических способностей и силы воли, но его уже официально внесли в список необходимых заклинаний для работников аврората и отдела Магического правопорядка.

- Как пчелы на мед, а? - понимающе фыркнул Геллерт.

К концу недели ни тому, ни другому так и не удалось добиться особенных успехов в освоении новых навыков, но досада неудач с лихвой компенсировалась возникшей взаимной симпатией и, пожалуй, даже восхищением. Насколько Альбус мог судить по глубине знаний юноши и тому, что львиная доля всех его безумных школьных приключений приходилась в основном на последние два курса, Гриндевальд провел в библиотеке едва ли меньше времени, чем сам Альбус. Только почему-то стеснялся это признавать. Более того, в отличие от Альбуса, чьи даже самые оригинальные рассуждения зачастую скатывались в нечто излишне формализованное и сухое, Гриндевальд играл словами мастерски, любую, даже самую простую и очевидную идею умел подать как нечто необыкновенное, заразить собеседника своим воодушевлением, зажечь интерес. Общение с Гриндевальдом действовало опьяняюще подобно чтению захватывающего романа, оторваться от которого не представлялось возможным, и одна глава следовала за другой до тех пор, пока не слипались веки. У Альбуса, проводившего с юношей почти целые сутки, даже не оставалось времени, чтобы по обыкновению разобраться в собственных чувствах и проанализировать мысли, взвесить свое отношение к новому знакомому. Геллерт быстро реабилитировался в его глазах, несмотря на колкости и издевки, на выпирающее самолюбование, показное пренебрежение правилами и бесконечное хвастовство, и от неприятного осадка их первой встречи не осталось и следа.

И потому робкая просьба Арианы познакомиться с его новым другом не показалась Альбусу несвоевременной. С тех пор как Гриндевальд появился в Годриковой впадине, его шумное оживление, похоже, всколыхнуло не только трясину мрачных мыслей старшего из Дамблдоров. Ариана больше не сидела безвылазно в своей комнате, каждое утро теперь пекла свежее печенье, и, воссоединяясь с Геллертом на крыльце, Альбус чувствовал спиной любопытный взгляд серых глаз.

Так как это была идея Арианы, Аберфорт не посмел сказать ни слова против, но не отказал себе в удовольствии многозначительно намекнуть Альбусу, что если что вдруг пойдет не так, то это будет целиком и полностью его вина. И без брата представляя возможные риски, Альбус, приглашая Гриндевальда на завтрак, кратко поведал тому, утаив детали, что сестра колдовать не умеет, а чужой магии панически боится, так что юноше следует вести себя сдержанно. Геллерт лишних вопросов задавать не стал и, показавшись на крыльце дома Дамблдоров утром воскресенья, даже соизволил привести себя в порядочный вид. Помимо выглаженных рубашки и брюк на нем был удлиненный жилет глубокого синего цвета и ботинки с заостренными носами, и только шейный платок, повязанный не стесняющим горло, свободным узлом, помешал бы поместить Гриндевальда на страницы журнала мужской моды. Открывший ему дверь Альбус даже несколько растерялся. Такой Геллерт - собранный и аккуратный - казался старше и будто немного выше, а от шлейфа изысканного парфюма на краткий миг сбилось дыхание.

- Привет, - хмыкнул Геллерт, входя, не дождавшись приглашения, и с любопытством осматриваясь. - Миленько тут у вас.

Не сказать, чтобы обстановка в доме Дамблдоров кричала роскошью, но Персиваль никогда не скупился в вопросах качества, а Кендра обладала отменным вкусом, который, кажется, передался как минимум Ариане, исправно поправляющей ряд пухлых подушек на софе в гостиной. За Аберфортом остался уход за цветами и садом, последний, правда, особенного внимания никогда не удостаивался, а Альбус по мере необходимости (когда пыль становилась полноправной частью интерьера) затевал магическую уборку. Перед приходом гостя, разумеется, распределенные обязанности были исправно выполнены. Более того, заметно взволнованная Ариана даже заставила ворчащего Аберфорта - “Мы что, Министра ждем?” - помыть голову и причесаться. Завязывать волосы лентой на манер Альбуса он наотрез отказался и пушистой гривой походил на пса породы комондор.

- Проходи в столовую, вот сюда, - пригласил опомнившийся Альбус, чувствуя внезапное волнение не пойми от чего. Там их ждал Аберфорт, поминутно сдувая рыжие пряди с неприветливого лица. - Знакомься, это мой брат, Аберфорт.

- Геллерт Гриндевальд. Хотя Альбус наверняка обо мне много рассказывал, - неспешно окинув его оценивающим взглядом с головы до ног, юноша протянул руку с точно такой же ленцой, как это было в первую встречу с Альбусом, играя тот же спектакль под названием “Докажи, что стоишь моего внимания”. Аберфорт, остро реагирующий на малейшие отголоски пренебрежения, сжал его ладонь куда сильнее, чем требовали приличия.

- Да не то что бы, - он нарочито безразлично пожал плечами, быстро принимая правила игры, казавшейся Альбусу бессмысленной и глупой. - Сказал только, что ты вроде как знаешь, с какой стороны держать палочку.

Вообще-то Альбус не сомневался, что после упоминания дуэльного таланта Гриндевальда Аберфорту очень даже захотелось познакомиться с ним, как минимум узнать, чего тот стоит. И что его предубеждение против Геллерта возникло скорее в противовес восхищению, которое испытывали к иностранцу брат с сестрой. Да и в принципе Альбус легко мог представить, как юноши подружатся, если бы не одно веское “но”. Само лицо Геллерта - насмешливое и самоуверенное - действовало на Аберфорта как красная тряпка на быка, как неправильный ответ на сфинкса или как что угодно движущееся на дракона. Альбус становился свидетелем подобного бессчетное количество раз и очень удивился бы любой другой реакции. Он только надеялся, что, проверив нового знакомого на прочность, брат - как это обычно бывало, если оказывалось, что делить с противником нечего - быстро остынет.

- А что, в Хогвартсе этому не учат? - нарочито удивился Геллерт, вскинув светлые брови.

- А вот и Ариана, - предупреждая ответную колкость Аберфорта, громко сообщил Альбус, глядя на лестницу, ведущую на второй этаж. Сестра в любимом голубом с белым кружевным воротником и манжетами платье робко переминалась с ноги на ногу на одной из верхних ступеней. Ее чуть менее тронутые рыжиной, чем у братьев волосы мягкими волнами струились по спине, подвязанные широким бантом, а в ушах скромно блестели жемчужные серьги-гвоздики. Да, Ариана подошла к знакомству с новым другом брата со всей серьезностью, и в груди Альбуса впервые за несколько недель шевельнулась нежность по отношению к сестре. Для бедной, запертой в доме девочки даже визит соседа - уже целое событие.

Аберфорт тут же кинулся помочь ей сойти с лестницы, но Ариана неожиданно проигнорировала его, спустившись самостоятельно и со всем достоинством.

- Я очарован, - изящно склонившись, Геллерт галантно поцеловал воздух над ее рукой, когда Альбус представил их друг другу. На обычно насмешливом лице юноши не осталось ни капли высокомерия, одна сплошная любезность. - Стоило приехать в Англию только ради того, чтобы увидеть такую красоту.

Не привыкшая к подобному обращению Ариана залилась румянцем до самых кончиков ушей, и не заметила, как перекосило Аберфорта за ее спиной. Сдерживая смешок, Альбус позвал всех к давно накрытому столу. Сестра проснулась рано утром, чтобы успеть приготовить воистину королевский завтрак: здесь были маленькие булочки со смородиной, смазанные сливочным маслом и джемом, омлет с жареным беконом и еще теплое овсяное печенье. Аромат в столовой царил божественный, и Геллерт с Аберфортом на некоторое время забыли о своих разногласиях.

- Очень вкусно, - потянувшись за очередным печеньем, похвалил Гриндевальд, снова вгоняя Ариану в краску. Та почти ничего не ела, только мелкими глотками пила чай, как ей казалось незаметно разглядывая юношу словно тот был диковинным зверем. И не мудрено, ведь помимо матери, братьев и Батильды девочка вот уже много лет не видела вблизи другого человека. Уж точно не такого как Геллерт.

Аберфорта ничто в подлунном мире не могло лишить аппетита, но, набивая рот хрустящим беконом, он нет-нет, да бросал на гостя недобрые взгляды, давая понять, что разговор еще не окончен. Геллерт игнорировал их, как игнорируют рычащего на привязи пса, поддерживая инициированную Альбусом непринужденную беседу о школьном прошлом. Ариана обожала слушать рассказы братьев о школе, лишенные, разумеется, большего количества магических деталей, а Геллерт никогда не упускал возможность вспомнить Дурмстранг, по-видимому, ставший для него настоящим домом, так что комбинация эта оказалась, как и предполагал Альбус, беспроигрышной.

Геллерт в красках поведал им о горных вершинах, покрытых снегом даже летом, об озере, которое, напротив, не замерзает даже в самые суровые зимы. О большом черном корабле с высокими мачтами и невысоком, скромном с виду замке с многоярусной сетью подземелий. О том, что в отличие от Хогвартса Дурмстранг - частная школа и обучение в ней платное, а для того, чтобы попасть в списки учащихся необходимо сдать вступительные экзамены, в том числе экзамен на знание немецкого языка. Потому студенты Дурмстранга - почти поголовно отпрыски зажиточных магических семей со всей Европы, начиная, очевидно с Германии и Австро-Венгрии и заканчивая Российской Империей, Болгарией, Италией и многими другими странами. Такой глупости как распределение по факультетам в Дурмстранге, конечно же, нет, зато каждому студенту с первого курса разрешено иметь метлу. Да и учебная программа не такая ограниченная как в Хогвартсе.

- Кто бы сомневался, - прервал пафосный монолог Гриндевальда помалкивающий до этого Аберфорт, эмоции на лице которого оставались вполне себе прозрачны. - Небось каждый день в расписании сплошные Темные искусства. А домашние задания на тему “Как превратить соседа по парте в студень и с чем его есть потом”.

- Аберфорт! - одернул его Альбус, кося взглядом на Ариану. Ему ли было не знать, что, разреши директор Фронсак включить в список школьных предметов Темные искусства, Аберфорт стал бы первым записавшимся на курс.

- Какие вульгарные представления о Темных искусствах, я будто читаю средневековую брошюру об охоте на ведьм, - брезгливо усмехнулся Геллерт, соизволив, наконец, бросить снисходительный взгляд на младшего из братьев Дамблдоров. - Но, впрочем, чего это я. Откуда бы такому Hinterwäldler знать что-то о действительно серьезной магии.

- Как ты меня назвал?! - угрожающе сощурился Аберфорт, стиснув вилку в кулаке, словно из нее могло вылететь атакующее заклинание. - Может повторишь это на английском, или кишка тонка?

- Аберфорт, Геллерт, прошу вас, успокойтесь. Не забывайте, что мы в присутствии дамы, - еще раз с нажимом урезонил Альбус, на всякий случай сжав волшебную палочку под столом. Упомянутая дама слегка побледнела, переводя обеспокоенный взгляд с одного на другого, но пока что не демонстрировала признаков приближающегося приступа. Вот только после внезапной смерти Кендры ничего нельзя было сказать наверняка.

- Приношу свои извинения, - тут же смягчился Геллерт, вежливо кивнув Ариане. - Мое поведение абсолютно недопустимо. Я непременно должен загладить свою вину перед хозяйкой дома.

После таких слов девочка, разумеется, готова была простить ему все что угодно, а вот уязвленный, бурлящий возмущением Аберфорт, наоборот, закусил удила и сдерживался от того, чтобы не смахнуть насмешку с лица блондина хорошим апперкотом, единственно ради сестры. Чтобы как-то сгладить трескучее напряжение, повисшее над столом, Альбус предложил налить еще чая, но Гриндевальд поспешно отказался - кофе в доме Дамблдоров не водился, и бедный австриец с трудом осилил одну чашку сладкого чая с молоком.

Обстановку неожиданно разрядила Ариана. Взмахнув ресницами и кокетливо заведя выбившийся локон за ухо, она попросила Геллерта рассказать что-нибудь о его путешествиях, таким образом впервые за очень много лет заговорив с кем-то помимо родных и Батильды. Удивительно спокойно и даже игриво, как будто ее кто-то этому учил. Такой они сестру никогда не видели. Обычно тихая и по-детски непосредственная Ариана сейчас казалась самой обыкновенной четырнадцатилетней девочкой, впервые пробующей свои женские чары, и разница эта была настолько невероятной, что Аберфорт даже отвлекся от своей ненависти к Гриндевальду.

На Геллерта, привыкшего к легкому, светскому флирту и не знающего всех деталей состояния Арианы, подобное поведение впечатления не произвело, и он с явным удовольствием поведал о том, как в семилетнем возрасте ездил с двоюродной бабушкой, не с Батильдой, на выставку в Париж и как впервые увидел Эйфелеву башню. Зачарованно внимая ему, Ариана так оживилась, ахая и восхищаясь всему, что он вспоминал о выставке, что не заметила, как ей в чашку упал кусочек булочки. Ее недоуменно переглядывающиеся братья, хоть и по разным причинам, почувствовали себя лишними, и это одинаково задело обоих.

В тот момент, когда из гостиной донесся звон часов, извещая о том, что стукнул одиннадцатый час, Геллерт поднялся из-за стола и вежливо поблагодарил Ариану за превосходное угощение и радушный - тут Аберфорт громко фыркнул - прием.

- Пора и честь знать, - элегантно склонившись, чтобы поцеловать руку Арианы на прощание, Геллерт затем повернулся к Альбусу. - Я подожду тебя в том месте у моста, где мы были пару дней назад. Полагаю, - тут он с ухмылочкой глянул Альбусу за спину, - тебе нужно кое-что уладить дома.

- А может это мы с тобой что-нибудь уладим, Гриндевальд? - тут же воинственно отозвался Аберфорт, вскочив на ноги, но австриец прошел мимо, уронив напоследок только, что не станет калечить ребенка. Вскипев, Аберфорт кинулся было за ним, но Альбус ловко встал у него на пути, придержав за плечо.

- Берт, не надо, - как можно более ласково попросил он, но тот только сильнее взбесился, резко стряхнув с себя его руку.

- Что не надо?! Почему ты только меня останавливаешь? Ты что, глухой? Не слышал, как он меня назвал?!

- Геллерт со всеми такой поначалу - терпеливо объяснил Альбус. - Поверь, со мной он вел себя гораздо хуже. Но чем сильнее твоя реакция, тем больше его это забавляет. Ты же не хочешь доставить ему такое удовольствие?

- О, я ему сейчас кое-что доставлю! - сжав кулаки, Аберфорт снова дернулся к двери. - Отпусти, у меня руки чешутся раскрасить его смазливое личико!

- Аберфорт. Пожалуйста. Ты пугаешь Ариану.

Уж какой, а испуганной сестра нисколько не выглядела. Отвернувшись от окна, в которое выглядывала Гриндевальда, она смерила брата выразительно долгим укоризненным взглядом, без всяких слов изъявив, что чрезвычайно разочарована его несдержанным, невоспитанным и попросту возмутительным поведением. Даже Альбус, бывший староста факультета и староста школы, не сумел бы передать все это одними только глазами. Пристыженный, но ничуть не разуверившийся в своей правоте Аберфорт заскрипел зубами, раздраженно смахнув с лица пушистые рыжие пряди.

- Я поговорю с Геллертом, - заверил Альбус, уверенный, что брат теперь уж не ринется в драку. - Возьму с него обещание, что впредь он будет вести себя учтиво.

- Да иди ты, миротворец хренов! - фыркнул Аберфорт брезгливо, вперив кипящий бессильной злобой взгляд в противоположный угол комнаты, и, будь он василиском, жители деревни попадали бы замертво в радиусе мили. - Не строй из себя главу семьи. Будь отец жив, он не стал бы терпеть подобное, а вышвырнул бы мерзавца из дома, как только тот открыл свой поганый рот.

Более всего в этой жизни Альбус не выносил две вещи: жестокость и непробивное невежество.

- Во-первых, как бы тебе не хотелось обратного, я действительно глава семьи, Аберфорт, и пора бы зарубить это на носу! - повысил голос Альбус, теряя терпение. Сколько раз между ними происходил разговор, подобный этому? - Во-вторых, будь отец жив, он устроил бы тебе взбучку за такую дерзость. А в-третьих, я очень надеюсь, что ты достаточно разумен, чтобы не лезть на Геллерта с голыми кулаками. Да и с палочкой, в общем-то, тоже.

И, не желая продолжать эту бессмысленную ссору, Альбус повернулся, чтобы попрощаться с сестрой перед уходом, но Ариана, по-видимому, утомившись их пререканиями, незаметно удалилась к себе в комнату. Так что не без доли злорадства он трансгрессировал прямо перед носом у возмущенного Аберфорта прямиком в условленное место - там, где река измельчала настолько сильно, что невысокий бревенчатый мост, перекинутый через почти пересохшее русло, казался чьей-то глупой шуткой. Зато здесь можно было проводить дуэли со всеми удобствами, ведь песок смягчал падения, а мост давал спасительную в жаркие дни тень. Гриндевальд, судя по всему, тоже был не в настроении идти пешком, Альбус застал его уже на месте нервно расхаживающим взад-вперед вдоль вяло текущего ручейка - того, что оставалось летом от реки Минноу. Сброшенные ботинки юноши валялись рядом, жилет был расстегнут, шейный платок болтался свободно, на лице собирались грозовые тучи.

- Быстро ты разобрался, - завидев его, Геллерт прекратил свои хождения, но против обыкновения даже не усмехнулся. Альбус и не подозревал, что его настолько сильно задела перебранка с Аберфортом, но, признаться, считал, что виноваты оба. Ему никогда не удавалось понять, почему некоторым так сложно не самоутверждаться за счет каждого встречного.

- Зря ты так с Аберфортом, - укоризненно покачал головой Альбус. - Обязательно было его провоцировать? Он злопамятный и теперь не успокоится, пока вы не подеретесь.

- Я в ужасе! - округлил глаза Геллерт. - Но извиняться не собираюсь. Твоего братца для его же блага нужно поскорее научить подбирать себе противников по зубам. Иначе это может плохо, а главное быстро для него кончиться.