Глава 2 (1/2)

Несмотря на то, что Гриндевальда от энтузиазма едва не разрывало, Альбус категорично настоял на завтраке, ведь вчера вечером так нормально и не поел. Пока он готовил овсянку, не прибегая к помощи волшебной палочки, раз уж больше не было смысла притворяться, Гриндевальд наблюдал за ним во все глаза.

- С ума сойти! – не сумел сдержать восторг юноша, когда Альбус, не глядя, махнул рукой, и порция горячей каши плюхнулась в тарелку, припорошившись сушеными ягодами и орехами. От овсянки он, сморщив нос, наотрез отказался, взяв на себя уничтожение остатков печенья Арианы.

Подкрепившись, они отправились к реке. Там можно было попрактиковаться в магии в уединении, к тому же Альбус хотел мимолетом проведать брата с сестрой. Их они встретили на полпути, когда Гриндевальд, похоже, не имевший привычки молчать, рассказывал ему, как во время одного из своих экспериментов с гравитацией сначала слишком сильно ее уменьшил, а потом, испугавшись, слишком сильно увеличил и чуть было не расшибся в лепешку, успев замедлить падение у самой земли. Этот сомнительный опыт, впрочем, ничуть не остудил пыл юного испытателя.

- Зато я теперь, можно сказать, спец по гравитационным чарам, - хвастался Гриндевальд, не сразу заметив, что утратил внимание своего слушателя. Завидев брата и сестру, Альбус резко остановился.

- Подожди меня здесь, пожалуйста, - вежливо, но твердо попросил он. Прерванный на полуслове Гриндевальд ничего не ответил, но остался на месте, когда Альбус заспешил навстречу Аберфорту и спрятавшейся за его спиной Ариане.

- Это тот самый? - позабыв возмутиться тому, что Альбус не сдержал обещания и не пришел раньше, спросил Аберфорт, кося глазами на Гриндевальда с настороженным любопытством, тень которого мелькнула и на бледном лице сестры.

- Да, это Геллерт Гриндевальд. Он попросил меня показать ему окрестности, - не моргнув, солгал Альбус. Раскрывать секрет первомагии еще и Аберфорту он не хотел, так как боялся, что его импульсивный младший брат может сильно себе навредить. Он перевел нарочито ласковый взгляд куда-то в воздух у головы сестры, все еще чувствуя неприятную тяжесть в груди при виде ее потерянного, испуганного лица. - А вы как?

- Лучше, - как всегда кратко ответил Аберфорт, заботливо заправив выбившуюся прядь за ухо девочки. - Правда, милая?

Ариана кивнула, виновато глянув на Альбуса снизу вверх большими серыми глазами, будто догадалась о его мыслях. Иногда Альбусу казалось, что жизнь в затворничестве вкупе с запертой в теле магией развили в девочке, которая по заветам матери всегда старалась быть незаметной и больше слушать, чем говорить, невероятную интуицию. От этого ему тоже бывало не по себе.

Что ж, по крайней мере сестра снова начала реагировать на окружающий мир. Теперь нужно поскорее отделаться от Гриндевальда и, наконец, заняться делами.

- Вот и хорошо, я постараюсь вернуться к обеду. Показывать у нас особо нечего.

- Удачи, - злорадно усмехнулся Аберфорт, уводя сестру домой, явно довольный, что не ему выпало проводить иностранцу экскурсию по деревне. Пока они не скрылись из вида, Ариана несколько раз украдкой оглянулась на Гриндевальда с повышенным интересом разглядывающего облака, спрятав руки в карманах брюк. Альбус был уверен, что ее заинтересовал вовсе не неряшливый вид юноши (в этом с ним вполне мог соперничать Аберфорт, у которого в волосах иногда прорастали семена), так же как не сомневался, что Гриндевальд успел внимательно рассмотреть его родственников издалека.

И действительно.

- Я думал, твоя сестра прикована к постели, – не упустил возможность продемонстрировать свою осведомленность Геллерт, как только Альбус вернулся к нему. – Тетушка сказала, что она не ходит в школу, и я решил, что это потому, что она серьезно больна. Но она выглядит вполне здоровой, по крайней мере, внешне.

- Недуг моей сестры несколько… иного вида, - нехотя отозвался Альбус, с неприятным удивлением отметив, что Гриндевальд таки слушает болтовню Батильды. Говорить об Ариане открыто все еще было непривычно, ведь в Хогвартсе никто из друзей кроме Элфиаса не знал о существовании его сестры. – Но это к нашему делу не относится.

- Ладно-ладно, мне, в общем-то, все равно, - пожал плечами Гриндевальд. – Далеко до реки?

Когда они вышли к излучине реки Минноу - на пологий склон обмелевшего русла, заросшего тростником и рогозом, солнце уже стояло в зените. Альбус, спешивший покончить с обучением племянника Батильды как можно быстрее, начал с лекции в лучших традициях школы чародейства и волшебства Хогвартс.

- Волшебная палочка – это артефакт, который фокусирует магию волшебника и направляет ее вовне на какой-либо объект согласно воле владельца, - вещал Альбус, прохаживаясь взад-вперед и заложив руки за спину. - В магическом сообществе закрепилось мнение, что колдовать без этого артефакта невозможно, однако общеизвестно, что совсем юные волшебники и волшебницы еще до приобретения палочки способны на некоторые выплески магии. А, значит, как я и говорил выше, волшебная палочка – всего лишь усилитель, если угодно, но не источник магии. Таким образом…

- Да-да, я все это знаю, - нетерпеливо перебил его Гриндевальд. Он сидел на земле, прислонившись спиной к стволу старой ивы, и скучающе прокручивал свою палочку в пальцах. – Можно уже ближе к делу, Профессор?

Альбус остановился, смерив юношу долгим строгим взглядом. Элфиас никогда не смел перебивать его.

- Ты хочешь научиться или нет?

- Хочу, - вздохнул тот, закатив глаза.

- Таким образом, первомагия или, как ее еще иногда называют, магия предков, - продолжил Альбус с достоинством, - представляется теоретически возможной, хоть и избегается подавляющим большинством взрослых волшебников в силу повышенной сложности исполнения и опасности, которая с ней сопряжена. Опасность заключается в том, что фокусировка магии и ее направление на объект полностью контролируются волей волшебника. А сложность - в том, что высокая степень концентрации и самоконтроля недостаточна, необходима также природная чувствительность к магии, причем важна тонкая настроенность как на внутреннюю магию волшебника, так и на внешний магический фон. В обычном случае львиную долю всего вышеперечисленного берет на себя как раз волшебная палочка, с которой волшебник общается посредством специальных заклинаний, в том числе невербальных. В случае же колдовства посредством первомагии заклинание теряет свою необходимость и...

- Заклинания не нужны? – оживившись впервые за лекцию, Гриндевальд отлепился от ствола ивы. Лицо Альбуса тронула самодовольная улыбка. Он тоже далеко не сразу пришел к этой простой, но основополагающей мысли.

- Подозреваю, что когда ты пытался научиться колдовать без палочки, то попусту сотрясал воздух заклинаниями, ведь так? - глядя на него сверху вниз, поинтересовался Альбус. Настала его очередь быть снисходительным. Впрочем, Гриндевальд был настолько потрясен услышанным, что не обратил на это никакого внимания.

- Ну конечно! Заклинание не только не нужно, оно даже мешает, ведь я сосредотачиваюсь на подходящем слове, и это отнимает часть концентрации, - он вскочил на ноги с самым уверенным видом, явно возомнив, что сейчас с легкостью наколдует как минимум Патронуса. Альбус вскинул бровь, невольно поразившись тому, как быстро Гриндевальд доработал его идею без его помощи. Элфиасу пришлось бы объяснять дальше. Тем временем взволнованный юноша молча махнул рукой в сторону дерева, под которым только что сидел.

Ничего не произошло.

- Что ты пытаешься сделать? – вежливо осведомился Альбус, ловя себя на мысли, что ни за что не даст Гриндевальду овладеть первомагией быстрее, чем он сам. О своем решении избавиться от племянника Батильды как можно скорее он уже забыл.

- Хочу поджечь, - отозвался тот, еще раз махнув рукой.

Альбус намеренно не сдержал смешок. О нет, мистер великий дуэлянт, так это не работает.

- В таком случае я спокоен за ни в чем не повинное дерево. Неужели ты думаешь, что у тебя сразу получится что-то настолько сложное?

- А почему бы и нет? – пожал плечами Гриндевальд, ничуть не огорчившись неудаче. - Не узнаю, пока не попробую, зачем тормозить себя лишними ограничениями.

- Ограничения вводят затем, чтобы не совершить фатальной ошибки, позарившись на слишком большой кусок, - поучительно объяснил Альбус. – Как в случае с твоими экспериментами с гравитацией.

- Как раз наоборот, - не согласился юноша, отрывая взгляд от ивы. – Я рискнул и быстро достиг результата, о котором прочие, осторожные мыслители, оградившие себя всяческими запретами, не смеют даже мечтать. Не спорю, подобный риск по зубам далеко не всем, большинство предпочитает следовать правилам, - он надменно вздернул подбородок. – Но уж точно не я.

- Я все же настаиваю, чтобы ты начал с самого элементарного, - улыбнулся Альбус, сделав вид, что не понял намек. Взмахом руки приманив откуда-то из зарослей гладкую гальку, он бросил ее под ноги Гриндевальду. – Попробуй поднять камень в воздух.

На самом деле Альбус кривил душой. Сам он когда-то начинал с того, что пытался перемещать перышко по поверхности стола перед собой. Но не упускать же шанс сбить спесь с самоуверенного красавчика?

В итоге спустя час покрасневший от напряжения и злости Гриндевальд так и не сумел даже немного сдвинуть гальку. Та только однажды слегка шелохнулась, но скорее от смущения из-за столь пристального внимания к своей особе, чем от действия первомагии.

- Не думай о том, что ты делаешь и как, преобразуй напрямую, деликатно, но решительно, - подсказывал Альбус, наблюдая за неудачами своего ученика со злорадным удовлетворением.

- Scheiβe!* – выругавшись, Гриндевальд замахнулся и пнул несчастный камень, после чего, прыгая на одной ноге выдавил из себя еще несколько незнакомых Альбусу ругательств на родном немецком. Он забыл, что бос.

- Напоминаю, что для того, чтобы почувствовать потоки магии, важно сохранять сосредоточенное, спокойное состояние разума, - не без издевки повторил Альбус, с усмешкой наблюдая за его прыжками. Гриндевальд огрызнулся на немецком, судя по контексту ситуации, посоветовав Альбусу засунуть спокойствие куда-то очень глубоко. Тот улыбался, почесывая себя по носу.

Успокоившись, Гриндевальд заявил, что желает продолжить занятие, но на предложение Альбуса заменить гальку на, например, листочек, лишь презрительно фыркнул. В итоге, когда по прошествии некоторого времени он снова рассердился и, махая руками как утопающий, едва не заехал Альбусу по носу, тот и сам потерял терпение.

- Это совсем лишнее! Своими жестами ты только сбиваешь себя с толку. Смотри, - с этими словами Альбус демонстративно поднял руку, и несколько сухих ивовых листочков всколыхнулись на траве за его спиной и взлетели в воздух. Затем он перевел на листья взгляд, а руку опустил. Листья не упали, а так и кружились в воздухе перед ними словно чаинки в чашке. У Гриндевальд отвисла челюсть, и Альбус не смог отказать себе в удовольствии порисоваться. Он закрыл глаза, и послушные его воле листья ринулись на юношу, облепив его лицо.

- Черт, да ты прям Мерлин какой-то! – поразился тот, стряхивая с себя листву.

- Это пока почти что мой максимум, - признался Альбус польщенно. Кажется, он слишком соскучился по всеобщему признанию, которым была пропитана вся его школьная жизнь. И, кажется, не он один.

- Давай проведем дуэль.

- Что?

- Дуэль, - в улыбке Гриндевальда появилось что-то гаденькое. – Хоть косточки разомнем, а то у меня уже голова распухла.

Альбус прекрасно понимал, что на самом деле юноша хочет самоутвердиться после своего провала, но решил, что поединок с более опытным противником непременно пойдет ему на пользу.

- Но мы установим правила, - настоял он, так как все еще не доверял племяннику своей соседки от слова совсем.

- О, не бойся. Мы начнем с элементарного, - ухмыльнулся Гриндевальд, возвращая любезность. Палочка появилась в его руке так же ловко, как карта у шулера. – Заклятье подножки и щитовые чары, согласен?