Часть 30 (2/2)
Натаниэль собрался быстрее партнёра и стал ждать. То ли Жан был сам по себе медлительнее, то ли ему нужно было больше времени под водой, чтобы хотя бы немного уменьшить боль, то ли он пытался собраться с мыслями. Но, в любом случае, ждал его Нат достаточно долго.
Когда они пришли в комнату первого и второго номеров Рико их уже ждал. Один. Кевина не было ни в раздевалке, ни в комнате, а значит, всё плохо. Очень плохо.
— Что ты хотел? — спросил Натаниэль.
— Да так. Хозяин недоволен, что вы не справляетесь и сказал мне решить этот вопрос. Думаю, мы с вами сегодня хорошенько развлечёмся.
— Что ты... — начал Жан, но Нат его бестактно перебил.
— Tais-toi. (Заткнись.) — шикнул он.
— Натаниэль, — предостерегающе сказал Рико. — Говори только на известных мне языках.
— どうするんですか？ (Что ты собрался делать?)
— ああ、あなたとは何もありません。彼と一緒に楽しみたい。(О, с тобой — ничего. А вот с ним много всего интересного,) — в глазах Рико появился безумный блеск и он посмотрел через плечо защитника.
— いいえ。(Нет,) — Натаниэль отказывался верить в то, что Рико действительно это сказал, что он действительно хочет сделать что-то с его партнёром.
— はい。(Да.) — твёрдо сказал Морияма, делая большой шаг вперёд. — 彼もあなたと同じように抵抗があるのでしょうか？いつまで持つか？ (Как думаешь, он будет такой же стойкий, как и ты? Сколько он продержится?)
— あなたは彼に触れない。(Ты не тронешь его.)
— そして、かき混ぜるのです。(А ты помешай.)
— リコ、やめろ。なぜ、そんなことを？ (Рико, прекрати. Зачем тебе это?)
— オーナーはあなたに不満があるようです。(Хозяин недоволен тобой,) — почти пропел японец.
— そのとおりです。(Вот именно!) — он едва сдерживал крик. — ご主人様は私に不満があるのであって、ジャンに不満があるわけではありません。(Мастер недоволен мной, а не Жаном.)
— あなたたちはパートナーです。(Вы партнёры,) — пожал плечами Рико.
— 私のミスのために、私に何かしたいのなら、構わない。でも、触っちゃダメだよ、彼のせいじゃないんだから。(Если ты хочешь сделать что-то мне, за мои ошибки — хорошо. Но не трогай его, он не виноват.)
— そうなんですか？私があなたに何をしてもいいというのですか？ (Серьёзно? Ты хочешь сказать, что я могу сделать с тобой всё, что только захочу?) — усмехнулся Морияма.
— ただ、理由もなく、私のミスでジーンに手を出すのはやめて、あとは好きにしてください。(Только не трогай Жана без причины и за мои ошибки и, тогда, делай всё, что хочешь.)
Рико холодно рассмеялся.
— そして、例えば、レイヴンと一緒に寝て欲しいとしたら。まだ大丈夫？(А если, скажем так, я хочу, чтобы ты переспал с Вороном. Всё ещё согласен?)
По спине Натаниэля пробежал холодок и он впал в ступор.
— ゲイが嫌いなんですね。それは不思議な質問ですね。(Ты же ненавидишь геев. Зачем это?)
— 気が変わったのか？(Что, передумал?)
— いいえ。(Нет.) — уверенно сказал Веснински. — そんなことはないでしょう。(Я уверен, что ты не сделаешь этого.)
— 私のことをよく知っていると思ったのに。でも、頭が悪いんだろうな。(Мне казалось, ты знаешь меня настолько, чтобы понимать на что я способен. Но ты, видимо, слишком туп для этого.) — Рико ещё раз оценивающе осмотрел Натаниэля и Жана. — Моро, уйди.
— Что? — глаза Жана быстро забегали от партнёра к ”королю”.
— Jean, va dans ta chambre. Je serai bientôt là. (Жан, иди в комнату. Я скоро приду.)
— Quoi... ? No, je ne peux pas te laisser. Et nous sommes... Nous sommes partenaires. (Что...? Нет, я не могу оставить тебя. И мы же... Мы же партнёры.)
— Jean, va-t'en. Vous êtes seulement dans le chemin ici. (Жан, уходи. Ты здесь только мешаешь.) — твёрдо сказал Натаниэль, не сводя взгляда с Рико.
Ещё несколько секунд Моро просто стоял, смотря в затылок Веснински. Решив что-то для себя, он кивнул и, поклонившись, вышел. Натаниэль выдохнул. Их с Жаном комната находится немного дальше по коридору, а значит, он не только сможет спокойно дойти, но и будет на достаточном расстоянии от Рико.
— У тебя проблема с нападающими, — констатировал Рико.
— У меня проблема с нападением. Если ты забыл, я защитник. Это ты у нас нападающий номер один.
— Не дерзи мне, Натаниэль.
— А где здесь дерзость? Я никогда не играл в нападении, я в нём полный ноль. Так почему ты не можешь забрать их?
— Зачем? Тебе будет неплохо уметь играть на всех позициях, ты ведь ещё не скоро станешь официальным членом команды. А так от тебя хоть какая-то польза будет.
— Хорошо, научи меня.
— У меня нет на тебя времени, — усмехнулся Рико. — Попроси Кевина.
— Что, думаешь, Кевин справится с этим лучше, потому что он лучший нападающий? — если этот ублюдок не станет трогать Жана, значит, у Натаниэля развязаны руки и язык.
За секунду Рико оказался возле него, с ножом в руке, и полоснул лезвием по груди, а пока он не успел опомниться, притянул ближе за ворот футболки.
— Не смей со мной так разговаривать, ничтожество! — прошипел он с японским акцентом. — Ты — собственность! Ты принадлежишь мне! Как ты смеешь со мной так разговаривать!?
— Что, правда глаза колет? — Натаниэль продолжал улыбаться, чем ещё больше взбесил Рико.
Рико оттолкнул его от себя с такой силой, что Веснински отлетел в стену, сильно ударившись головой и спиной. Морияма подошёл к нему и, сжав одной рукой его запястья, а второй — горло, пообещал:
— お前の人生を地獄に落としてやる、ナサニエル。(Я превращу твою жизнь в ад, Натаниэль.)
Он сжимал его руки так сильно, что было ясно — останутся синяки. Шею он держал слабее, но это не означало, что Натаниэль не задыхался.
— 私が望めば、あなたは死ぬわ！だから、いい子にして、言われたとおりにするんだ！」。(Если я захочу, ты сдохнешь! Поэтому будь хорошим мальчиком и делай то, что тебе говорят!) — Рико оставил руку на его горле, но больше не давил, что позволило Натаниэлю сделать глоток воздуха.
Пару секунд он потратил на отдышку, а потом посмотрел прямо в глаза Морияма.
— あなたの願いが叶うなら、私は今頃、死んでいますよ。(Если бы твоё желание учитывалось, я бы уже сдох.)
Видимо, это лишило Рико последних тормозов и терпения. Он резко дёрнул его руки, снова сжал шею и ударил головой о стену.
— お前には無理だ！(Ничтожество!) — прошипел он, хватаясь за нож и приставляя его к сонной артерии. — 今すぐ殺してやる! (Я убью тебя прямо сейчас!)
Натаниэль испугался. В первый раз за достаточно много времени он по-настоящему испугался. Рико — безумец, он может прямо сейчас убить его, не задумываясь о последствиях. Но жизнь в Балтиморе научила его многому, да, у него оттуда много всякого дерьма, но привычки, выработанные там, нередко спасали ему жизнь. Конечно, он мог бы сам применить силу, но так он подвергнет опасности и себя, и Жана, благо, был другой вариант. Он слишком хорошо умел прятать эмоции и сохранять ровный тон, хотя со вторым ему больше помогла жизнь с Кенго.
— どうぞ、私を殺してください。そんなことで監督に何をされると思ってるんだ？事前に許可を取ったのでしょうか？(Давай, убей меня. Как думаешь, что тренер сделает с тобой за это? Сомневаюсь, что ты заранее спросил у него разрешение.)
— ビッチ！(Сука!) — Рико снова ударил его о стену. Натаниэлю уже стало это надоедать. Неужели у этого ублюдка так мало фантазии?
”Король” прошёлся ножом по правому плечу. Он или знал, какая рука у Натаниэля рабочая и хотел ухудшить его игру, — что вполне вероятно, — или это просто совпадение.
— 苦しむことになる! (Ты будешь страдать!) — сказал он в лицо Веснински.
— もう3年も苦しんでいるんです。まだ起きていないことで、私に何ができる？(Я уже три года страдаю. Что ты можешь со мной сделать такого, чего ещё не было?)
— もっとできることがたくさんあると信じて。(Поверь, я могу ещё многое сделать.)
— 楽しみにしています。(Буду с нетерпением ждать,) — саркастично сказал Натаниэль, за что получил по лицу.
Где-то минут десять продолжалась их ”перепалка” и, Натаниэль был уверен, что это продолжалось бы дольше, но скоро должен быть отбой, а учитывая, что Кевин должен к этому времени быть в комнате, Рико выпустил его.
Нат надеялся, что Жан уже лёг спать и он побудет в спокойном одиночестве, но ему просто не могло так повезти. Моро ходил по комнате, теребя подол футболки.
— Натани...! Oh, mon Dieu ! (О, Господи!) — вскрикнул он. — Qu'a-t-il fait ? Nous devons voir un médecin. Vous devez voir un médecin. Le Maître l'a laissé faire ? (Что он сделал? Нам нужно к врачу. Тебе надо к врачу. Ему разрешил Хозяин сделать это?) — мысленно метался Жан.
— Arrêtez. C'est bon. (Прекрати. Всё в порядке.)
— C'est quoi ce bordel ? ! (В каком, блять, месте?!)
— Jean, laisse-moi tranquille, c'est bon. (Жан, отстань, всё хорошо.)
Несколько секунд была тишина, Жан не разрывал зрительный контакт и открывал-закрывал рот, не зная, что и как сказать.
— Je peux vous aider en quoi que ce soit ? (Я могу тебе чем-нибудь помочь?) — в итоге выдавил он, приглушённым голосом.
— Rendors-toi. (Ложись спать.)
Натаниэль взял чистое полотенце и одежду и закрылся в ванной. Он включил тёплую, почти горячую, воду и склонил голову, позволяя струям воды стекать по волосам. Разрез на груди был не глубокий, терпимый, в отличии от пореза на плече, который вызывал адскую боль, вода же, первое время, ещё больше её усиливала. Запястья Натаниэля ныли, их будто резали изнутри.
Он так простоял минут пятнадцать, когда боль уменьшилась, он завернулся в полотенце и достал аптечку. Любые таблетки были исключительно у врача, а вот перекись, нитки, иголка и бинты у него были. Один порез он обработал, а вот второй стоило зашивать. Сделав несколько стежков, которые были явно неудачные, кривые и болезненные, Натаниэль повернул голову в сторону двери. Через щель он видел, что свет в комнате всё ещё горит. Что ж, Жан сам предлагал помочь. Младший надел широкие штаны и открыл дверь. Моро сидел на кровати и в упор смотрел на дверь.
— Pouvez-vous m'aider ? (Ты можешь мне помочь?)
— Oui, bien sûr. Qu'est-ce que je peux faire ? (Да, конечно. Что я могу сделать?)
— J'ai besoin de toi pour m'aider à recoudre une coupure. C'est sur mon épaule, je ne suis pas à l'aise pour faire quoi que ce soit, et mes mains me font mal. (Мне нужно, чтобы ты помог мне зашить порез. Он на плече, мне неудобно что-то делать, да и руки болят.)
— Tu as perdu la tête ? ! (Ты головой поехал?!) — опешил Жан. — Vous devez voir un médecin. Le Nid en a un ! (Тебе к врачу надо. В Гнезде же он есть!)
— Je ne vais nulle part. Allez-vous m'aider ou non ? (Я никуда не пойду. Ты поможешь мне или нет?)
— Je ne sais pas comment ! Allons à Bowes ! (Я не умею! Пойдём к Боумсу!)
— Jean, arrête. Pourquoi aller n'importe où ? (Жан, прекрати. Зачем куда-то идти?)
— Allons-y. (Пошли.) — приказал Моро.
У Натаниэля не было сил с ним спорить, уж лучше сходить, чтобы Альфред донёс до Жана, что ходить к нему, если ты не умираешь, нельзя. Натаниэль надел свою самую большую футболку и они пошли в медицинский кабинет. Он не был там уже полтора года, Боумс научил его правильно накладывать швы и он перестал нуждаться в помощи врача.
Жан шёл почти вплотную к нему и постоянно кидал встревоженный взгляд. В кабинет постучал он же.
— Входите, — послышался голос мужчины с другой стороны.
Когда он увидел кто заходит, то слегка приподнял брови.
— Натаниэль, Жан? Что случилось?
— Рико... — начал Моро.
— У меня порез на правом плече, можешь зашить?
— Давай посмотрим.
Натаниэль снял футболку и подошёл к Альфреду. Врач аккуратно ощупал рану. Сказав, что ничего серьёзного нет, он дал ему обезболивающее и за пару минут сделал аккуратный шов.
— Что-то ещё?
— У тебя есть мази от синяков?
— Показывай, — устало сказал Боумс.
Натаниэль вытянул руки, на которых уже начали появляться тёмные пятна. Альфред стал ощупывать руки, попутно спрашивая где какая боль.
— Так, ну на левой руке у тебя просто ушиб, а вот на правой растяжение.
— Что? Нет, быть не может. Я должен играть! У тебя есть какое-нибудь лекарство?
— Лекарство от растяжения, ты серьёзно? — Натаниэль кивнул. — Я сделаю перевязку, руке нужен покой.
— Какой покой, если я должен играть?
— Я поговорю с тренером Морияма, попрошу его относится к тебе не так строго хотя бы пару дней. И я говорил это тебе, Рико, Кевину и сейчас говорю Жану: учитесь играть второй рукой. Будешь амбидекстром и жизнь станет легче, без переживаний «а вдруг мне сломают руку». Вы даёте гарантию самим себе, что не огребёте лишний раз за травму
— Легко сказать, — закатил глаза Натаниэль. — У нас нет времени этим заниматься...
— Сейчас есть, занимайся, нечего лентяйничать.
Боумс сделал перевязку и предупредил Жана, что ходить сюда, если нет очень веской причины, не стоит, Тэцудзи этого не поддерживает, на что Моро нахмурившись сказал, что понял.
После этого, вместо того чтобы спать, Веснински потащил их на корт. Он пытался разработать руку, под испепеляющие взгляды Жана, который стоял у него за спиной.
Натаниэль не мог сделать не то что упражнения Воронов, а даже самые начальные, которые выучил в Малой Лиге.
— Зачем нам это, Натаниэль? Пошли спать, это бесполезно, — сказал Жан.
— Я должен хотя бы что-то делать левой рукой, а сейчас всё по нулям, — психовал Веснински. — Давай ты тоже попробуешь?
— Нет, я одной хреново играю, какие две?
— Ты слышал, что сказал Альфред, так что, клюшку в руки и занимайся.
Жан пробормотал какие-то ругательства на французском, но всё же пошёл за инвентарём.
Естественно, Тэцудзи не понравилось, что Натаниэль не сможет нормально играть и, чтобы не стопорить обучение основного состава, он отстранил Натаниэля, только Натаниэля, на Жана это не распространялось, от тренировок команды, но он должен был заниматься с первокурсниками, да и на наказания Тэцудзи не скупился. Но, справедливости ради, он отчитал Рико и нападающий успокоился, по крайней мере на некоторое время.
Через неделю Натаниэль смог играть правой рукой и вернулся к тренировкам, где Рико мог отыграться на нём за всё время их необщения. Но он не перестал постепенно осваивать все упражнения Воронов левой рукой и заставил Жана делать тоже самое. Он предлагал и Кевину, но тот сказал, что это абсолютно бесполезно.
Но, к удивлению Натаниэля, он согласился подтянуть его по нападению. Конечно, учитель из него был не лучший, но хотя бы какой-то. Ну, как не лучший, он хорошо, просто прекрасно, объяснял, но его терпения не хватало на повторение и спокойное указание ошибок, он начинал просто орать.
* * *</p>
Натаниэль и Жан стали чуть лучше общаться между собой и с Кевином. Они нередко ели вместе в столовой и проводили вечера в комнате защитников.
— Если ты продолжишь говорить про Вавилон, то я выставлю тебя за дверь, — сказал Натаниэль Кевину, который сидел рядом с Жаном с книгой в руках.
— Ты просто ничего не понимаешь.
— Ты говоришь про Вавилон третий день. Надоело уже, — поддержал партнёра Жан.
— Идите к чёрту, — огрызнулся Кевин.
— Как может не надоедать одна тема? — спросил Натаниэль.
— Как могут не надоедать языки? — парировал Дэй.
— Я могу рассказывать тебе про французский, он не надоест, — предложил Моро.
— Нет, не стоит, Рико это не...
— Рико здесь нет, — перебил Натаниэль. — Je me demande combien de temps il te faudra pour apprendre le français avec lui ? (Мне интересно, сколько времени тебе понадобиться, чтобы выучить с ним французский?)
— Eh bien, vous avez appris rapidement. (Ну, ты выучил быстро.)
— Donc tu ne m'as pas aidé, (Так ты мне и не помогал,) — усмехнулся четвёртый. — Ils se sont juste moqués et plaints de mon accent. (Только издевался и жаловался на мой акцент.)
— Je vais vous maudire. (Я тебя прокляну.)
— Je n'ai jamais eu une telle menace avant, (Таких угроз у меня ещё не было,) — признал парень. — Je me suis même demandé. Que vas-tu faire ? (Мне даже интересно стало. Что делать будешь?)
— Je vais maudire. (Прокляну.) — повторил Жан, а Натаниэль рассмеялся.
Через пару недель Жан окончательно втянулся и стал играть более-менее стабильно, да и остальные первокурсники стали тренироваться со всеми Воронами.
И именно в это время Рико решил, что их жизнь слишком спокойна.
Жан разбирал свои вещи в шкафу, в то время как Натаниэль смотрел на ноутбуке запись игры.
— Tu ne veux pas nettoyer ? (Ты не хочешь прибраться?)
— Non, je suis très bien comme ça, (Нет, у меня и так нормально,) — ответил Нат, не отрываясь от экрана.
— Qu'est-ce qui est normal ? Vous avez une pile solide ! (Какое нормально? У тебя одна сплошная куча!)
— Ne touchez pas à mes affaires. (Отстань от моих вещей.)
Жан сказал что-то о его неряшливости, но настаивать не стал.
— J'ai un petit T-shirt et un sweat à capuche. Voulez-vous l'essayer ? (У меня есть маленькая футболка и толстовка. Примеришь?) — предложил он, кидая одежду на его кровать.
Натаниэль подтянул к себе кофту и надел поверх своей одежды. Она была ему слегка великовата, как никак Жан выше и шире него, но Веснински лишь подтянул рукава.
— Satisfait ? Je peux regarder le match en paix maintenant ? (Доволен? Теперь я могу спокойно посмотреть матч?)
— Vous êtes le diable. (Ты — дьявол.)
— Je suis athée, (Я атеист,) — усмехнулся Нат.
— Non, tu es un diable avec un sale caractère, totalement insupportable, (Нет, ты дьявол с отвратным, абсолютно невыносимым характером,) — возразил Жан.
— Donc tu es un démon. Mon loyal subordonné, (Значит, ты — бес. Мой верный подчинённый,) — Натаниэль рассмеялся, а Жан кинул в него книгой со стола, что-то бормоча про совесть и дьявола.
— Qu'est-ce que tu regardes ? (Ты что хоть смотришь?) — спросил Моро, садясь на кровать позади Ната.
— Le match des Trojans et des Lions. Tu veux le regarder ensemble ? (Игру Троянцев и Львов. Хочешь вместе посмотрим?)
— Tu n'es pas en train de vérifier ? (Ты разве не досматриваешь?)
— C'est un match tellement cool, j'aimerais le revoir. (Это такой крутой матч, что я с удовольствием посмотрю ещё раз.)
— Fanatique. (Фанатик.) — подытожил Жан, пока Натаниэль перематывал игру на начало.
Когда первый тайм закончился Натаниэль повернулся к партнёру.
— Alors, qu'en pensez-vous ? Suis-je toujours un fanatique ou l'avez-vous apprécié ? (Ну, как тебе? Я всё ещё фанатик или тебе понравилось?) — спросил он с издевающейся улыбкой.
— Laissez-moi tranquille, (Отстань,) — Жан отвернул от себя Натаниэля. — Ce n'était pas terrible, mais tu es toujours un fanatique malade. (Это было не ужасно, но ты всё ещё больной фанатик.)
Веснински улыбнулся и они продолжили просмотр. Четвёртый отклонился назад и почти лёг на Жана, а тот и не возражал.
— On finit de le regarder plus tard ? (Может потом досмотрим?) — спросил Жан, когда заметил, что Натаниэль пытается не заснуть.
— Non, il ne reste que dix minutes. Et nous devons vous inculquer l'amour de l'ecce et des jeux, (Нет, тут осталось всего десять минут. А нам надо привить тебе любовь к экси и играм,) — к концу фразы он усмехнулся.
— Ça ne va pas marcher pour toi, (Ничего у тебя не получится,) — самоуверенно сказал Моро.
Когда игра закончилась, Троянцы выиграли со счётом 8:6, и Натаниэль стал убирать ноутбук, попутно интенсивно говоря о матче, а Жан убирать книги со своей кровати.
— Je ne regarderai rien d'autre avec toi, (Я больше не буду ничего с тобой смотреть,) — предупредил он. — Je vais vous laisser vous amuser seuls avec Kevin. (Позволю вам с Кевином наслаждаться этим одним.)
За этим между ними последовала небольшая шутливая перепалка, которая прервалась резким открытием двери. В дверном проёме стоял Рико. Жан сразу слегка поклонился, а Натаниэль лишь нахмурился. Рико никогда не приходил в его, — в их, — комнату лично, он либо передавал что-то через Воронов, либо Кевина. Когда Рико прошёл чуть дальше в комнату за ним зашли двое третьекурсников. И тут Натаниэль перестал понимать, что вообще происходит.
— リコ？ (Рико?) — спросил он с осторожностью. — ここで何をしたいんだ？ (Что тебе здесь надо?)
— 忘れてしまったのでしょうか？ (А ты забыл?) — деланно удивлённо сказал Морияма.
— 何を？ (Забыл что?) — раздражённо спросил Натаниэль.
— Мы же с тобой договаривались, — Рико перешёл на английский.
— Sur quoi vous êtes-vous mis d'accord ? (О чём вы договаривались?) — тихо спросил Жан на французском, но был проигнорирован.
— Что ты несёшь? О чём?
— Я не трогаю Жана, но с тобой делаю всё, что захочу, — Рико жестоко ухмыльнулся.
— Qu'avez-vous arrangé avec lui ? ! Vous êtes un idiot ? (О чём ты с ним договорился?! Ты идиот?) — спросил Жан дрожащим голосом.
Натаниэль посмотрел на парней позади Рико и понял, что конкретно сейчас будет. Чего именно хотел ублюдок.<span class="footnote" id="fn_32614263_5"></span>
— Скажи, что ты несерьёзно, — голос Натаниэля дрогнул в конце фразы.
— О, ещё как серьёзно. Но я сегодня добрый, поэтому, если ты хочешь, можешь признать это и я не трону тебя, — невозмутимо сказал Рико, недвусмысленно намекая, что будет, если Веснински откажется.
— Ты псих! — процедил Натаниэль, вкладывая в эти слова всю свою злость.
— Возможно, — на губах Морияма играла издевательская ухмылка.
— Refusez. (Отказывайся.) — потребовал Жан.
— Je ne peux pas, (Не могу,) — сказал Веснински, пытаясь быстро что-нибудь придумать.
— Vous pouvez, il l'a suggéré, vous dev-... (Можешь, он сам предложил, ты дол-...)
— Jean. (Жан.) — огрызнулся Нат. — Tu ne sais pas tout, tu ne comprends pas, alors ferme-la. (Ты не знаешь всего, не понимаешь, так что заткнись.)
— Натаниэль, кажется, я уже предупреждал насчёт французского, — вмешался Рико. — Мне нужен твой ответ, а не Моро.
— Я не хочу, чтобы ты трогал Жана. Это можно посчитать ответом? — немного нервно сказал Натаниэль.
— Более чем, — ублюдок жестоко ухмыльнулся и кивнул Шону.
Шон Гарсия и Фред Янг — партнёры-защитники, с которыми Натаниэль хорошо общался, ну, относительно хорошо. Парни нередко помогали ему и старались быть максимально лояльны на корте. Что ж, Рико знал об этом, поэтому и привёл именно их.
Несколько секунд Шон просто смотрел на Натаниэля, а потом, отведя взгляд, сделал несколько нерешительных шагов к нему. Веснински рефлекторно попятился назад. Гарсия подошёл к нему вплотную, и одними губами прошептав «прости», заломал запястья Натаниэля и кинул его на кровать.
Натаниэль пытался что-то сделать, пытался оттолкнуть Шона, скинуть его с себя, но бесполезно — старшекурсник был гораздо сильнее. Парень слышал, как Жан что-то говорил, кричал на французском и английском, но смысл до него не доходил. Натаниэль лишь надеялся, что Фред не тронет Жана.
Гарсия не пытался сделать Натаниэлю больно, — наоборот, старался быть аккуратнее, — и удовлетворить себя. Конечно, это было не так болезненно как с Ромеро и Джексоном, но и насладиться этим он, мягко говоря, не мог. Веснински не видел ни Фреда, ни Жана, ни Рико, но отчётливо слышал возню и крики.
В один момент Шон перестал удерживать его руки и как либо ещё давить на парня под ним, за что получил несколько грубых слов на японском от Рико. Поэтому ему пришлось снова сжать запястья Натаниэля. Шону эти действия так же удовольствия не доставляли, поэтому он старался избегать взгляд мальчика и не смотреть на его тело.
Натаниэль не знал сколько времени прошло, прежде чем Шон отпустил его. Но когда Гарсия отошёл Нат, первым делом, перевёл взгляд на партнёра и выдохнул, когда увидел, что Фред всего лишь держит Жана, не давая ему вырваться и подойти к Натаниэлю, а Рико что-то тихо, заговорщически, ему шепчет, заставляя смотреть себе в глаза и держа за подбородок. После того, как Морияма сказал всё, что хотел, повернув перед этим голову Жана в сторону Натаниэля, и, презрительно осмотрев Веснински, ушёл, забрав с собой третьекурсников.
Стоило двери закрыться и Жан подлетел к партнёру, сразу протягивая к нему руки, не зная что и как закрыть, сжать или вообще сделать.
— Не надо, — дрожащим голосом попросил Натаниэль, прижимая руки к груди.
— Натаниэль... Я... Я могу тебе помочь? — спросил Жан, мгновенно отстраняясь и давая партнёру, так нужное сейчас, пространство.
— Нет, — ответил Веснински, пустым взглядом смотря куда угодно, но не на Моро.
Пару минут он сидел, укутавшись в простынь, и пытался собрать себя воедино, после чего, на дрожащих ногах и превозмогая боль, прошёл в ванную.
* * *</p>
Натаниэль провёл в ванной несколько часов, полчаса он пытался смыть с себя чужие прикосновения, пытался унять физическую боль и совладать с собственными эмоциями, а остальное время просто пытался собраться с мыслями и абстрагироваться от всего, в том числе и Жана. Моро несколько раз стучался к нему и спрашивал всё ли в порядке и не нужна ли ему помощь, но в ответ была лишь тишина.
— Nathaniel, tu es vivant ? Vous devriez sortir, (Натаниэль, ты живой? Тебе стоит выйти,) — мягко сказал Жан, вновь стучась в дверь, не решаясь просто открыть её<span class="footnote" id="fn_32614263_6"></span>.
— Je veux être seul. (Я хочу побыть один.) — равнодушно и едва слышно ответил Нат.
— Vous feriez mieux de sortir et de vous asseoir dans votre chambre. (Выходи, посиди лучше в комнате.)
Натаниэль ничего не ответил. Он не хотел говорить ни с Жаном, ни с кем-либо ещё. Ему просто нужно побыть одному. В тишине.
— Nathaniel, s'il te plaît, sors. Je suis inquiet, je peux peut-être vous aider. (Натаниэль, пожалуйста, выходи. Я переживаю, может быть, я смогу помочь тебе.) — продолжал Жан.
Веснински понимал, что Жан просто банально переживает за него, на самом деле Натаниэль даже представить не мог, что чувствовал бы сам на месте партнёра, но это не значило, что его мнение и чувства изменились.
— Jean, laisse-moi tranquille, je veux être seul. (Жан, отстань от меня, я хочу побыть один.)
— Vous êtes sûr ? (Ты уверен?) — на тон тише спросил Моро, всё ещё не готовый уходить.
— Jean, (Жан,) — жалобно произнёс Нат, облокачиваясь спиной о край ванны и укладывая голову на бортик.
Жан пару минут стоял около двери, надеясь, что друг передумает и выйдет, но нет. Моро хотел удостовериться, что Натаниэль хотя бы в относительном порядке и не собирается ничего с собой сделать, но посчитал, что будет не очень хорошо, если он просто ворвётся к нему. Поэтому Моро постарался выкинуть из головы все эти неприятные картины и попытался себя чем-нибудь занять.
Но постельное бельё он уже сменил. Безусловно, на чёрных простынях кровь была не так заметна, но Жан хотел избавиться от всего, что могло напомнить его другу, — и ему, — о насилии. Телефона у него не было, а ноутбуки проверялись, поэтому на них можно было или учиться только студентам, или, уже всем, смотреть что-либо связанное с экси: искать информацию о командах, смотреть записи матчей или интервью. Ну, или читать книги, которые были отобраны в каждую комнату отдельно. В основном это была классика и история, современных книг не было, фантастики, романов, драмы, комедии и трагедии тоже. Поэтому вариантов чем заняться было мало.
Когда вода снова включилась Жан взял толстовку, — свою толстовку, потому что она была значительно больше, — и штаны и занёс их в ванную, положив около раковины. Надеясь, что Натаниэль скоро выйдет, Жан сходил на кухню<span class="footnote" id="fn_32614263_7"></span> и сделал Натаниэлю чай с ромашкой, он был немало удивлён, что в Гнезде такой в принципе есть, а себе сделал крепкий кофе. Так же он захватил немного фруктов и ягод, надеясь, что Нат всё же поест, хотя понимал, что, скорее всего, этого не произойдёт.
Когда Натаниэль вышел чай был чуть тёплый. Он не знал как реагировать на внезапную заботу Жана: ему было приятно, что партнёру не плевать, он был благодарен ему за помощь, но он не привык доверять людям. Кенго и Ичиро убили не один год, чтобы в их отношениях было полное доверие и Нил их не боялся, а тут он готов довериться малознакомому парню. Это ведь неправильно, да? Да и он был уверен, что Жан отвернётся от него, что ему будет неприятно и мерзко находится рядом с ним после всего, что было. После того что он видел. Как он должен относится к тому, что его партнёр волнуется за него, а не презирает?
По крайней мере, Натаниэлю так казалось.
— Нат, — почти шёпотом сказал Жан, выводя его из размышлений. — Как ты относишься к ромашковому чаю? — он протянул ему чашку.
— Спасибо, — Натаниэль выдавил из себя жалкое подобие улыбки и принял чай, сразу делая большой глоток и косясь на кровать.
— Можем поменяться кроватями, — предложил француз, заметив взгляд партнёра.
— Нет, не нужно.
— Ты уверен? — робко, боясь настаивать, уточнил Жан.
— Да.
Жан хмуро кивнул.
— Насколько всё плохо? — спросил он, через несколько минут молчания.
— Я в порядке.
— Не ври. — грозно сказал Жан, но быстро сбавил обороты. — Ты не можешь быть в порядке. Не сейчас.
— Жан, — голос Натаниэля был слишком измученный, слишком жалкий, но он не мог ничего с этим поделать, — ничего не поменялось, всё в порядке, — прежде чем Моро успел возразить, он сказал: — Я хочу посмотреть игру Воронов и Львов, ты со мной?
Несколько секунд Жан неверующе всматривался в лицо друга, пытаясь понять о чём думает этот мальчишка, но по итогу лишь удручённо выдохнул.
— С тобой, — сказал он, а потом добавил. — Маленький Дьявол.
Натаниэль на это слегка хмыкнул и снова включил ноутбук.
* * *</p>
Жизнь Натаниэля и Жана не сильно изменилась после этого «инцидента», они продолжали заниматься на корте, а по вечерам вместе смотрели записи старых матчей. Единственное, Жан стал внимательнее к Натаниэлю, старался присматривать за ним и не давить слишком сильно. Что нельзя было сказать о Шоне. Его успеваемость упала, играть он стал заметно хуже, за что получал жестокие наказания от Мастера, — Хозяина, — и предупреждения, что если он не возьмёт себя в руки, то вылетит не только из Воронов, но и из Эдгара Аллана. Гарсия не смог вернуться на прежний уровень, поэтому Тэцудзи исполнил свою угрозу, вышвырнув парня и из команды, и из университета.
Шон не смог смириться с этим. Не смог смириться, что потерял свой смысл жизни, потерял экси, и не смог простить себе, или принять, то, что изнасиловал парня. Нет, не парня, мальчика. Маленького ребёнка. Он стал много пить, пытаясь хоть немного забыться, но когда алкоголь перестал давать желаемый эффект он подсел на тяжёлые наркотики. Шона мучила совесть. Не сумев смириться со всем, что случилось, он покончил жизнь самоубийством.
Если бы он не был бывшим Вороном, то СМИ не обратили бы на это внимания, но «особо умные» люди быстро начали проводить параллели, — в том числе и правдивые, — и обвинять в смерти молодого парня Тэцудзи, Воронов, да и весь Эдгар Аллан в целом. Мастер потратил немало времени, сил и терпения, — и денег, — чтобы исправить это, приводя аргументы, что какие-либо отклонения у парня начались после ухода из Воронов и винить в этом можно только его. А также провёл беседу с Рико, запрещая ему проводить подобные ”эксперименты” с перспективными игроками, такими как Шон.