Глава 10 (2/2)
Она вдруг рассмеялась, видимо, от вина. Я усмехнулся. Какая же она была ласковая, нежная, милая. Она не проигнорировала мой чертов день рождения. Это стоило учесть в наших отношениях. Я отпил из бокала, и мой взгляд остановился на ее красивом личике. Еще недавно я даже и не думал кого-то приглашать в квартиру, кроме девушек с низкой социальной ответственностью. Да и в целом, у меня столько боли и одиночества накопилось внутри, рана от потери матери до сих пор щемила.
Немного подавшись вперед, я решил поцеловать Алессандру в щеку, но она как-то механически дернулась, что я коснулся не скулы, а губ, и произошел короткий поцелуй.
Углубляя поцелуй, наши тела прижались друг к другу, и Алессандра уперлась ладонями в мою твердую грудь. Вся кровь мгновенно прилила вниз. И ниже. Рациональное мышление начало покидать эту комнату. Она непроизвольно облизнула губы, и я как примагниченный проследил за этим движением.
— Але, — пробормотал я, поддевая ее нос своим. Легко и невесомо, будто пощекотал пером. Но дальше не пошел, продолжая заглядывать в черные глаза. Будто ожидая чего-то, спрашивая. Если бы я первый поцеловал какую-то другую барышню, более опытную и постарше, спорю, она через минуту уже скакала бы на моем члене. А в данном случае мне приходилось попотеть. Я подался вперед и впился в мягкие губы, жадно сминая их. Нужно было сделать это еще несколько фраз назад, а может, еще в спальне.
О боги, Алессандра издала глухой стон, ее губы без промедления раскрылись навстречу. Пальцы конвульсивно сжали мою рубашку на груди.
Я, обычно напористый и агрессивный, никак не попытался сделать поцелуй жестче. Послушно подстроился, продолжая неспешно играть с ее языком во рту. Когда забрал свою девочку к себе на колени, мое сердце размеренно и спокойно билось совсем рядом с ее бешено стучащим сердцем, на белой шее проступила пульсирующая венка. Алессандра оборвала поцелуй, растерянно ворочая головой.
Я откинул голову назад и посмотрел на нее.
— Спасибо за подарок, он прекрасен, — я опустил голову и прижался к манящей пульсирующей венке губами. Ответом стал рваный выдох. Продолжая дорожку поцелуев вниз по шее, руками сжал тонкую талию.
Я с ума сходил, мой свинцовый стояк конкретно упирался в ляжку Алессандре. Удача пришла из неоткуда — я нащупал на спинке молнию и принялся ее расстегивать. Немного приоткрыв застежку, ладонью заскользил по бархатной коже под платьем. И снова поднял голову, чтобы запечатать губы. Она забросила руки мне за шею и притянула к себе. Но тут же протестующе замычала и отстранилась.
— Нет, нет, не могу, — ее тихий шепот согрел кожу шеи. Мои поцелуи продолжались, как бы заставляя Алессандру передумать, но она окончательно мне запретила.
Дерьмо. Я на мгновение закрыл глаза, убирая руки от нее. Раскатал губу, называется. Уж подумал, что скоро моя квартира заполнится горячими стонами.
— Прости, — выронил я, нервно переставляя посуду на столике и собирая использованные салфетки в пустую коробку из-под суши.
— Вызови мне такси. Уже поздно, мне нужно готовиться к экзамену, — пробормотала Алессандра, поправляя на себе платье.
— Какое такси, я тебя сам подвезу.
Еще раз повторюсь, что не позволю ей выскользнуть из моей жизни ни за что на свете. Сегодня она боялась меня, а завтра перестанет. Теперь я пожалел только о том, что рассказал о себе. Мое детство определенно напугало милое создание.
— Хочешь, помогу тебе убраться? — предложила Алессандра, ей было неловко.
— Нет, — отрезал я.
Через десять минут я освежился водой в умывальнике и поправил своего приятеля в брюках, немного подождав, закрывшись в ванной, чтобы член окончательно смягчился, пока Алессандра рассматривала ночной Стохес из окна десятого этажа.
***</p>
— А родители знают, что ты ужинаешь со мной? — я пропустил ее в машину, стоявшую на парковке, и поправил букет в руках.
— Нет, конечно. Я взрослая девочка, могу сама выбрать, как провести вечер.
Я ничего не ответил, лишь серьезно взглянул. И правильно, что родители не знали. Я был уверен, что они доверяли своей дочке. Ее целомудренное поведение виднелось издалека, а вот целоваться она умела очень даже нескромно.
Мы быстро доехали до района, в котором жила Алессандра, постольку машин в это время дня не так уже и много набиралось. Город светился новогодними огнями, а возле подъезда моей спутницы темно, полночь не за горами, и я не хотел, чтобы такую красавицу кто-то обидел.
В подъезде было тихо, и мы замерли возле двери, никак не решались прощаться. Алессандра глупо улыбалась, а я решил не медлить, притянул за талию ближе к себе и вновь впился в губы требовательным поцелуем.
Скорее всего, из-за охмелевшего состояния Але прикусила мою нижнюю губу зубами, несильно потянула и, дождавшись моего хриплого выдоха в ответ, заставила меня, потрясающего говнюка, надолго заткнуться, рассмеявшись мне в рот. С нее будто слетели невидимые зажимы. Она больше не стеснялась меня. Сложно сказать, что ее удерживало тогда в моей квартире, она не объяснила свое поведение. Но, зная женщин вдоль и поперек, я почему-то был уверен, что она никогда не спала с мужчиной, боялась, что я брошу ее на следующий день после секса. Но сейчас, стоя на полутемной лестничной площадке мы целовались долго и медленно, и никто нам не помешал. Я держал в правой руке пакет с пирожными, цветы и целовал Алессандру. И был счастлив.
— Леви, все, я пойду, — мы прервались, и я в последний раз коснулся ее губ, механически отдавая ей сладости и букет тюльпанов.
Я улыбнулся.
— Да, конечно. Скорее всего, встретимся с тобой в день, когда у тебя экзамен. — Алессандра одобрительно кивнула и открыла ключом дверь.
С ней очень хотелось быть рядом. И делать все, на что хватит фантазии. Только профессией обзавелся опасной. Примет ли Алессандра мой образ жизни, не знаю…
***</p>
Серая пластиковая папка медленно проехала по столу, подталкиваемая моими двумя пальцами. Мик перевел взгляд с чашки в своих руках на меня. Его поза в кресле все еще была расслабленной: идеально начищенный ботинок на одной ноге заброшен на колено другой. Но серая папка заставила насторожиться.
— Кто он такой? — спросил Эрвин.
Я отбросил карандаш, тот прокатился по развороту блокнота, упал на стол и остановился. Откинувшись на спинку кресла в кабинете у Эрвина Смита, я устало зажмурил глаза.
— Контрабандист, марлиец из Либерио, — произнес я. — Занимается контрабандой кодероина из Парадиза, опиума и марихуаны. Разумеется, таможенники с ним заодно. Они и на этот раз полагали, что он проводит обычный груз. Владеет стрип-клубом в Либерио.
— А это что такое? — спросила Ханджи, беря мой листок со списком фамилий
— Я нарыл. Это люди, которые работают на нашего подонка на Lamborghini, они, к слову, очень профессиональные копы: Порко Галлиард, Марсель Галлиард, Райнер Браун и Бертольд Гувер.
— Меня волнует знаешь что, Леви, — Смит поднялся с кресла и подошел ко мне, я вопросительно сдвинул брови. — У твоего курсанта и у нашего преступника одна и та же фамилия — Йегер.
— Хм, — выдохнул я. — Ты же мне доверяешь, Эрвин?
— Как самому себе.
— Я на целый гребанный час закрылся в своем кабинете с Эреном и целый час допрашивал его с пристрастием, какого хуя у него и у Зика Йегера одна и та же фамилия. В итоге он реально не знает. Он разнылся и нихрена не понимал, что происходит.
— Так как будем действовать? Наряд в Либерио? — спросила Ханджи. — Парень действительно не виноват, что у него такой родственник, или кто он там ему…
— Нет, позволь мне этим заняться. Я возьму лучших своих полицейских, и мы на несколько дней уедем в Марли, прозондировать почву. И ты, четырехглазая, тоже, кстати, поедешь со мной.
Работы на меня навалилось дохренища. Я разрабатывал план встречи с Зиком Йегером. Едва находил время, чтобы просто спросить, как дела у Алессандры. За эти два дня после встречи с ней я спал, чтобы не соврать, всего четыре часа. Даже не знал, смогу ли увидеться с Але после ее экзамена. И никогда не думал, что оправдываться в сообщениях так сложно.
«Мне пора бы уже привыкнуть к твоей работе, или вовсе не привыкать», — высвечивалось сообщение Алессандры на ярком экране моего смартфона.
Блядство. А вдруг не судьба мне быть с этой девушкой, я ведь ночами пропадаю бог весть где, ловлю преступников? Мне даже поспать нормально некогда, не то что заняться сексом. Но, послав судьбу куда подальше, я сказал Алессандре, что встречусь с ней, где бы она ни была.
Она расстроилась еще больше, когда я сказал, что мне нужно уехать на пару дней в Марли.
— Я все равно Новый год праздную с однокурсниками, — с обманчивым безразличием выронила она, когда я вызвался проводить ее и прогуляться вдоль кофеен и торговых точек в ее районе.
— Ну, прекрасно.
— И с кем ты едешь в Марли?
— С Ханджи и со своими подчиненными.
— Хорошо, — спокойно ответила она, глядя под ноги. Черные носы лакированных ботинок быстро мелькали на тротуарной плитке, а потом Алессандра вдруг выпалила: — Леви, мы с тобой видимся, по сути, раз в две недели. Ты больше времени проводишь со своей бывшей женой и другими девушками, чем со мной.
Что за нахрен? Я издал нервный смешок. Меня буквально разорвало.
— Ты не представляешь, насколько глупо сейчас это прозвучало, Алессандра.
Остановившись, я посмотрел на нее с таким взглядом, как смотрел на меня когда-то директор школы, когда я дрался или курил, а затем как соседский старик за мои многочисленные попытки мошенничества в его доме в Подземном городе.
Я бы ни за что не заставил бы ревновать Алессандру, даже если бы под дулом пистолета Хитч Дрейс вынудила меня украсть ее девственность, которую вряд ли она при себе имела.
— Это кто тебе такое, блять, нашептывает обо мне? Жан? Или ты каким-то образом видишь во мне гулящего?
От раздражительности я достал сигарету из пачки и вставил в зубы. Из-за недосыпа я закипал, как старый самовар.
— Все, давай не будем ссориться. Просто я нервничаю: диплом, экзамены… А сил не осталось. Каждое утро с одним и тем же чувством еле поднимаюсь. Отпустили бы уже выпускную работу писать, столько всего лишнего задают делать. Все какое-то опостылевшее.
— Я и не ссорился, — я прижал ладонь к ее щеке. На этот раз Алессандре удалось не вздрогнуть, но она все еще была напряжена.
— Я дойду сама, — отстранившись, она двинулась дальше. Еб твою мать, женщины всегда такие сложные? Или все-таки я давал повод ревности? Дело в том, что я был чертов сукин сын, беспроигрышно влиял и на женщин, и на мужчин. Но с Алессандрой-то себя не сравнить. Ее я ревную намного больше… Она, скорее, принадлежала к тем девушкам, которые сильно нравились богатым развратным хуям.
До подъезда оставалось десять метров, и я решил оставить ее в покое. Стоял за углом и курил. А спустя минуту чуть не подавился дымом, услышав в подъезде крик и ругань.
— Эй, твари, отпустите девушку, джентльмены так себя не ведут, — шикнул я, ворвавшись в подъезд. — Животные, одним словом. И говорить тут не о чем.
Алессандра стояла в углу с расстегнутым на распашку пальто и обтирала кровь, сочившуюся из губы. Ее телефон лежал в метре от меня, разбитый.
— Ты кто еще такой? — двое местных накуренных ебарей решили грязно поприставать к моей девочке.
— Капитан полиции Леви Аккерман, — я шмыгнул носом и быстро достал из-за пояса пистолет, передернул рамку затвора и аккуратно вернул пистолет обратно за пояс во взведенном состоянии, припугнув их, одного уложил мордой на пол, а второй бросился бежать наверх по ступенькам. — Сука, доигрался, — достав из кармана брюк небольшой ножик, я метнул его в сбегающего. Лезвие попало в ногу, и тот с криком упал, грязно выругавшись. Выиграв пару секунд, я позвонил в отдел и вызвал наряд по нужному адресу.
— Леви… — хрипло ахнула Алессандра, скривившись от представшей сцены.
Краем глаза я видел, как она осторожно приближалась ко мне, пока я наручниками приковывал урода к лестнице. Але остановилась позади меня, и я ощутил, как ее трясло. Кровь на ее губе и слезки на щеках заставили меня еще больше возненавидеть себя за свою слабость.
— Сегодня переночуешь у меня. Иди к машине, — строго заключил я.