Часть 38 (2/2)

Молча провёл пальчиками по её лицу, заправляя выбившуюся прядь волос. Не убирая руки продолжил мягко гладить. Глаза в глаза, яснее, чётче, душевнее, правильнее.

— Давай дадим друг другу этот последний шанс. — негромко.

— Давай. — шёпотом. — Я не смогу без тебя.

— Глупенькая моя, глупенькая. Сможешь, ты всё сможешь. Это я сдохну. А ты сможешь. Ты такого классного парня сама на ноги поставила. Ты сильнее любого мужика.

— У-у, — отрицательно покачала головой. — я не могу без тебя. Не хочу. Это не жизнь, это движение по инерции, потому что «надо». А теперь я просто не могу привыкнуть, что ты с нами, что груз ответственности на тебе, что мне нужно, можно всё отпустить, доверять тебе. Нет, я доверяю, я не о том. В смысле… доверить решения, поступки. Господи, Корф… — прижалась к его плечу. Тут стульчик жалобно заскрипел и Владимир рухнул на землю, на спину, вжав девушку в себя.

Захохотали так, что распугали уток и рыбу под водой.

— Как ты? Ушибся?

— Нормально, цел. Ты как?

— С тобой — прекрасно.

— Тогда предлагаю встать и отправиться домой. Рыба вся попрятались явно. Хотя, у меня с собой запас еды и толстый свитер, можем позавтракать тут.

— Если ты не устал. Как твоя нога? Мы ей сейчас не навредили?

— Нормально, там царапина. — Сели, а потом и встали.

— Но ты хромал?

— Старые дырки о себе напомнили. Забей. Тебе холодно?

— Нет, я утеплилась. Может в дом? Учитывая дырки?

— Нормально, Надюша мазала, я как новенький теперь. — притянул жену к себе и с упоением поцеловал.

Отстранились лишь ощутив жжение в лёгких.

— Володька… — зарылась в мужнино плечо. Хотя, какое плечо, с её ростом Анна Корфу до подмышки еле дотягивала, и то на каблуках.

Владимир целовал её волосы.

— Давай поедим и пойдем в дом. Чтобы Варину колбасу обратно не тащить.

— Давай. Для костра сыро?

— Попробуем. Может, где найдём хворост не в росе? Так, вот поваленное дерево, даже сухое, садись, — достал из рюкзака плед, замотал в него девушку, усадил и поставил рядом с ней рюкзак, сам Корф оправился за щепками и снимать удочки.

Анна спрятала носик в шерсть пледа и наслаждалась запахом мужа. Под этим пледом крутила на пальце обручальное кольцо. А ведь, когда она сюда ехала, она была готова к тому, что любимый её отправит лесом. Официально разводиться не станут, а разбежаться — запросто. И всё из-за собственной глупости и не вовремя проснувшегося эго… Так, всё, всё хорошо, вы всё ещё вместе. Это последнее предупреждение! Поэтому сделали выводы и вперёд. Повертела головой, увидела с другого краю пенек, и переместилась туда, хотя вставать с насиженного и нагретого места было обидно. Нашла в рюкзаке кружку, термос, одноразовые тарелки, хлеб, домашнюю Варину колбасу колечком, баночку солёных огурцов и квашеной капусты. Поняла, что есть это придется руками.

— Я что-то нашёл. О, даже импровизированный столик. — Владимир улыбнулся и поцеловал жену. Начал разводить огонь. — О, что-то есть.

Анна достала дезинфектор и они помыли руки. Корф сел рядом, обвил своей рукой.

— Не, не удобно, вот так, — поставил ногу по другую сторону сруба, оседлав его таким образом. — о, теперь нормально. Девушка оказалась полностью в его власти. — Я хочу кушать, — жалобно простонал мужчина, когда они смогли оторваться друг от друга. — очень-очень.

Смеясь и толкаясь принялись за поздний завтрак.

— Надюшин чай. — усмехнулась Анна. — Ни с чем не спутать.

— Конечно, она сама эти сборы составляет. С подросткового возраста. Мне в детстве всегда казалось, что она волшебница-колдунья, которая только прячется под личиной моей тёти. И одно время побаивался её чаёв. Потом понял, что мудак и что вкуснее чем её чай я не пил ничего в жизни. Разве что твои губы.

— Перестань. Как мне ей в глаза смотреть?

— Как всегда. А где Вовка? Он с тобой?

— Нет, дома, с Надюшей и дядь Сашей. У него же школа. Я пообещала максимум завтра утром вернуться.

— Сегодня. К вечеру. Негоже ребенка одного бросать, тем более, что мы пока свободны.

— Он так рвался, бедный, что влетел в квартиру без меня и быстрее Бастера. Я с дядь Сашей поговорила, Надюша даже не вышла.

— Может отдыхала. Саша её одним взглядом в кровать укладывает. И она не спорит.

— Мудрая женщина.

— Всё приходит с опытом.

— Иногда этот опыт слишком болезнен, а иногда очень дорого берёт.

— Я с тобой. — крепче сжал руки на её плечах.

Анна принялась молча кормить мужчину.

— Ань? Всё. Проехали. Сделали выводы и всё. Не копайся в этом. Всё. Мы вместе. Мы любим друг друга. Нам просто нужно притереться. Мы помним друг друга двенадцатилетней давности и забыли, что все мы меняемся. Мы притрёмся и всё будет отлично. — докормил жену и поцеловал. — Предлагаю сложиться и медленно чапать домой. Осень нужно встречать не в лесу и не в такую погоду.

Начали складываться.

— А как? И где?

— Дома, в кресле, под пледом, с книгой и чашкой какао.

— Заманчиво. Но сложно исполнимо.

— Но можно попробовать.

Владимир набросил на себя рюкзак и протянул Анне руку. Она моментально взяла его руку и сильно сжала. Спокойно и неспеша шли обратно.

Корф размышлял над непостоянством жизни и своих метаний. Меньше недели назад он был уверен, что всё закончится разводом и встречами с сыном в редкие выходные. И частые пьянки. Потом понял, что никто не стоит здоровья. Алкоголизм отмёл. Вернулся в ЗОЖ. Но развод снился в кошмаре. Снилась Аня, которая молча смотрит на него, потом тянет в его сторону руку и при этом удаляется от него и растворяется в тумане. Просыпался в холодном поту. И не знал, что делать. Нет, можно, конечно, бросить всё и поехать к жене и поговорить. Но тут же понимал, что уходила Анна и вернуться должна Анна. Не он.

Остановился, притянул жену к себе и поцеловал.

— Я хочу с тобой состариться. Правда, если с моими залётами ты до старости и доживешь, то невменяемый и с нервным тиком. — Анна обвила его шею своим тоненькими ручками.

— Я до старости не доживу с нашей работой. — ощутил, как жена вздрогнула. — Но шанс есть всегда. В любом случае, я думаю, что у нас должна быть большая семья. Предлагаю, минимум пятерых детей и кучу внуков. И чтобы все собирались за одним большим столом.

— Лишь бы с тобой.

— Конечно со мной. А откуда тогда дети? — улыбнулся и поцеловал.

— Так мы домой будем идти до вечера. — пробормотала блондинка.

— Тебе так не нравится? — соблазнительно прошептал Корф.

— Очень нравится. — притянула его голову к себе.

До дома они всё же добрались.

— О, вернулись. — усмехнулся Григорий в бороду. — Как улов?

— Нормально, все целы, плавают в реке. — фыркнул Корф. — Кормить будете?

— Что, воздух действует? — иронично уточнила Варвара.

— Ага. И хронический голод обострился. Варь, наглый вопрос: ты сможешь выделить нам пару колбасок с собой? Очень вку-усные.

— И не только пару, и не только колбасок. Скажи мне, когда вы отчаливаете, чтобы успеть сложить?

— Вечером, часов в пять-шесть… А, нет, раньше, чтобы не все пробки собрать. В три-четыре.

— Поняла, хорошо, тогда ставлю пирожки. Спокойно! Надюше нельзя, а вы отсыпайтесь! Всё, брысь, отдых!

— Варюш, ключи от соседского дома у тебя? — тихо спросила Анна. — Мы бы осмотрели?

— Да, на ключнице, под самой стенкой. Если что, глава наш до пяти сегодня.

— М-да? Понял, спасибо.

Вошли в дом умершего соседа, проверили освещение.

— Частично работает, — Корф попрыгал по полу, потом позвонил Бенкендорфу. — дядь Саш, привет, мы тут осматриваем возможную дачу. Ты свободен? Давай я тебе камеру включу, осмотришь.

— Давай. Только не спешите.

— Привет, мамуль. — улыбнулся искренне, увидев на экране Надю. — Ты как?

— Отлично. Показывайте вашу затею.

Владимир провёл видео-экскурсию, обсуждали, что поменять, что оставить.

— Я понял. — хмыкнул Александр Христофорович. — Смотрите, я предлагаю дом законсервировать. Но! Закупить, нарубить дров и попросить Григория периодически протапливать его. Мы же не всегда сможем регулярно наведываться. Только сначала нужно поговорить с сельским главой. Что, как, сколько.

— Ну, это понятно. Меня интересует ваше согласие или несогласие.

— Мы согласны. — мягко улыбнулась тётя. — Идите разговаривайте. А мы будем собираться на теннис. Да, что с кулинарией?

— Мне пришло уведомление, что в среду собрание. Если Вовка не передумал, то будем идти. Но, пока, ничего не загадываем.

— Хорошо, всё, до связи.

Обошли и пофотографировали подробно весь дом.

— У меня есть знакомый плотник, можно будет попросить, он подчистит. Камин чистить, проверить крышу.

— Крыша нормальная, мы проверяли. Только все работы после появления малыша.

— Естественно. Да уже и холодно для ремонта. Скорее, чтобы дырки залатать. Ладно, идём к вашему старосте, а то мы делим шкуру не убитого слона. Веди.

В небольшом одноэтажном строении старой постройки легко нашли кабинет поселкового главы. Им оказался полностью круглый, полулысый, розовощекий и, чем-то напомнивший Владимиру братцев Наф-Нафа, Ниф-Нифа и Нуф-Нуфа сразу. Мужчина был очень суетливый, но глаза добрые, взгляд открытый.

— Здравствуйте, Василий Васильевич. — улыбнулась Анна. — Мы к Вам по делу.

— Здравствуйте, Анна Петровна. Чем смогу. Как здоровье Варвары Степановны? Присаживайтесь.

Корф помог жене сесть, сел рядом с ней. Анна коротко объяснила причину их визита.

— Этот молодой человек — Ваш супруг, правильно?

— Да.

— Очень приятно.

— Спасибо, взаимно. — коротко кивнул Корф.

— Я задачу понял. Смотрите, скажу откровенно, мне было бы лучше, если бы этот участок и дом, купили свои, а не эти, приехавшие. Сделали мне тут Двугорское 1, 2, 10…

— Цена?

— Я Вам называю минимальную — 960.000. Рублей.

Бровь Владимира поползла вверх.

— Спишем на непригодный участок и постройку.

— Спасибо большое. Кто из нас готовит документы?

— Я. Я Вас наберу, когда будут готовы.

— Лучше сообщение. Работа такая.

— Могу полюбопытствовать?

— Сугубо между нами. Оперативник. Деньги есть, от продажи дачи родителей. Лежат на депозите.

— Я не фининспектор. Это для собственного спокойствия. Спасибо.

— Тогда всё?

— Да. Хорошего дня!

— Взаимно. Привет большой Варваре Степановне.

На улице Анна ответила на незаданный вопрос майора:

— В юности он был влюблен в Варюшу.

***

В машине ехали молча, запах Варвариных блюд в двух огромных корзинах приятно щекотал нос и нервы.

Анна практически свернулась клубочком на пассажирском сиденьи рядом с Владимиром и всё думала. Пыталась понять, когда она, наконец, будет сочетать поступки и слова. У неё сначала обидные слова и поступки, потом примирение. Может, лучше сначала всё хорошо обдумывать, а потом делать? Или, хотя бы, спокойно обсуждать с мужем? Надюша абсолютно права, что однажды даже самый терпеливый устанет терпеть, ждать и прощать. Как психолог она прекрасно знала, что в любых отношениях всегда происходит переломный момент. И здесь есть два пути: разойтись в разочаровании и отправиться на поиски нового идеала или учиться договариваться, уважать различия, принимать несовершенства друг друга и признавать право каждого на неидеальность. Очень важно при этом не переделывать своего избранника, не упускать из виду его сильные стороны, на которые можно опереться в течение жизни и которые когда-то в нем привлекли. Нет ничего ценнее, чем видеть хорошие качества партнера, которых сам лишен. На этой основе и строится союз, в котором люди поддерживают друг друга. Собирают в копилку совместной жизни не обиды и претензии, а способы справляться с трудностями, теплые воспоминания, моменты близости, радости и любви. Секрет успешного, благополучного союза — общение, комфортное и безопасное взаимодействие, без обесценивания, манипуляций и наездов, обоюдное желание договариваться, готовность говорить о самом больном и конфликтном, не замалчивать проблемы, способность выдерживать негативные чувства, свои и чужие, умение просить, принимать и оказывать поддержку, а также отказываться от того, что тебе не подходит, и уважать право другого на то же самое. Осталось самое малое — самой следовать этому всему.

Обнесли весь соседний продуктовый супермаркет, тихо вошли в квартиру и поняли, что домочадцы спят. Быстро помылись, переоделись, запихнули продукты в холодильник, съели несколько Вариных пирожков с чаем и ушли к себе. Проверили спящего сына, погладили собаку.

Владимир сидел в кресле, Анна была в его руках.

— Анют?

— Да, любимый?

— С Вовкой всё в порядке? Он особо не спал днём. Устал? Может, ну её эту кулинарию? Куда ему?

— Он не сильно спал это время. — смутилась. — Всё чувствовал, понимал. Теперь отдыхает.

Корф молча её поцеловал:

— Всё. Всё хорошо.

Анна вернулась в исходное положение и наслаждалась его теплом, его руками, его дыханием, их близостью и единением. Владимир спокойно и успокаивающе гладил, целовал любимые волосы.

— Как твои дырки? Может намазать? Ты ещё и тяжести таскал сейчас?

— Всё хорошо, если что, я скажу. Не переживай. — взял жену за подбородок, поднял, начал целовать.

Анна развернулась в его руках и плавилась от каждого его прикосновения. Он целовал губы, лицо, шею, не переходил ни к чему другому, она явственно ощущала его напряжение и желание, сама давно уже переключилась с его губ на основание шеи, руки гладили его тело под домашней футболкой, но встать было сложно обоим.

— Я хочу ещё одного сына. И двух дочерей. — тихо прорычал парень, срывая с неё халат.

— Это четверо. Ты говорил пять… — прерывающийся шёпот. — Анна всё-таки стянула с него эту чёртову тенниску и целовала такое родное и любимое тело.

Корф встал, она тут же обвила его ногами за пояс. Не размыкая взгляда. Не размыкая рук.

— Дверь? — тихо, хрипло.

— Закрыта.

Женская спина заскользила по простыне. Поцелуи. Клятвы. Прощение. Любовь.

Володя-маленький проснулся и не нашёл друга рядом. Отправился на поиски, услышал веселые голоса и тихий смех из кухни, отправился туда.

— Папа! — прижался.

— Привет, сын, привет. Выспался? — растрепал взъерошенные волосёнки мальчишки.

— Угу. Ты как?

— Отлично. Так, мыть руки и за ужин. Потом пироги и пирожки от бабушки Вари.

За столом весело болтали и смеялись. Бенкендорф держал жену в руках и на контроле, но Надя была спокойна.

— Что с участком?

Корф назвал цену.

— Неплохо. Осталось только эти деньги найти. — заметила Надя.

— Эти деньги есть. Но это не срочно. Мы договорились, ждём братика. И только потом всё остальное. Мне было важно ваше мнение, тем более, мы рядом были. Остальное потом.

— Расскажи мне, пож…

Их прервал дёрганный звонок в дверь. Бастер пару раз гавкнул и навострил уши.

— Мы кого-то ждём? — шёпотом поинтересовался Владимир.

Родители переглянулись:

— Мы нет.

— Мы тоже. Ладно, проверим. Сидите тихо и спокойно.

Подошёл к двери, Анна привлекла к себе сына, Александр Христофорович склонился к ушку жены и что-то мягко шептал, поглаживая животик. Владимир вернулся бледный и жестом попросил дядю выйти.

— Убит Сергей Сергеевич. Волик. Сорок восьмая квартира. Нас просят подключиться.

— Я знаю. Твою мать. Точнее, взять на себя.

— Угу.

— Я свяжусь с генералом. Может, удастся… Хотя, лучше мы. Может, и быстрее. Снимай всех наших, кто не в санатории. Я к девочкам.

Спустя час в квартире Корфа собрались все оперативники, Макс и Катя отправились изучать место происшествия.

— Шур, чем я могу помочь? — Надежда Николаевна перехватила мужа, когда он зашёл за диктофоном и блокнотом с ручкой.

— Отдыхать, родная. Беречь себя. Там — б-р, ужас. Я тебе даже фотографии не покажу. Наши с нашатырём работают. Если что, мы спросим. — улыбнулся Бенкендорф. — Отдыхай. — поцеловал её в щеку и вышел.

Макс выполз в коридор, где уже сидела на корточках Ракитина и пила воду с противорвотным.

— Идём к Владимиру. Приляжешь.

— Не смеши.

— Что у вас? — шёпотом спросил Бенкендорф. — Идём к нам.

На кухне налил крепкий чёрный чай, достал один из Вариных пирогов, нарезал.

— Там месиво. В прямом смысле. Там сейчас Шубин с Андреем. Пытаются что-то понять. — Криминалист с наслаждением сделал большой глоток обжигающей жидкости.

— У меня просьба, — тихо проговорил Владимир. — Всё обсуждаем шёпотом. Тут женщины и ребенок. Им этого слышать-видеть не нужно.

— Конечно. — кивнул Седой. — Что дальше? Опросы?

— Предварительные беседы. — подчеркнул полковник. — Свои показания Надежда Николаевна напишет сама. Мы можем прикинуть приблизительное время смерти?

— Пока нет. Я только запаковал его в труповозку, могу судить по свёрнутости крови. Это с 10 до 13. — мотнул головой Алексей.

— Ты имеешь ввиду свёртываемость?

— Пока именно свёрнутость. У неё какой-то странный вид и состояние.

— Так, пока мы здесь, место сборища комната с ветровым стеклом. — скомандовал Бенкендорф. — В кухню могут и девочки зайти. Так, вперёд. Макс, Лёша в офис. Кто может заменить Романову?

— Техника? — уточнил Писарев. — Давайте я. Попробую. Когда-то шарил.

— Вперёд. — кивнул Корф. — Остальные делимся и по соседям. Диктофоны и кассеты у всех?

— Да. — вразнобой.

— Хорошо. Чайники и пирог в вашем распоряжении. На связи.

***

Саша с Наташей зашли в столовую, выбрали блюда и на подходе к своему столу увидели генерала Романова в гражданской одежде с чашкой чая за их местом столования. Парень опустил поднос на стол, свёкор помог девушке сесть.

— Привет, вижу, сюрприз удался. — мужчина говорил весело, но глаза строгие.

— Привет. — сын не понимал, чего ждать. — Тебе что взять? Там на выбор. Есть налистники.

— Расслабься, я ненадолго. Это вам. — показал на большой пакет на соседнем стуле.

— Не выбивайся из коллектива.

Саша принёс тарелку с завтраком и чашку с какао. Болтали ни о чём.

— Ты на процедуры? Фу, как не умели готовить элементарное, так и не умеют. — прокомментировал Николай Павлович качество напитка. Саша ехидно улыбнулся. У них с женой был сок.

— Нет. Вся эта неделя на воздухе и таблетках. Подарок на последок. Только ЛФК.

— Долго?

— Полчаса, минут сорок. Что?

— Когда?

— Через час. Что случилось? Мама?

— Нет, всё хорошо. Дома всё нормально. Тут озеро ещё есть?

— Да.

— Прогуляемся?

Романов внимательно смотрел в глаза отцу.

— Идём.

— Я так понимаю, имя Виталий Кашин тебе что-то говорит? — Николай Павлович с насмешливым прищуром смотрел на сына.

— Да. Сначала?

Ироничная тишина.

— Познакомились, когда его дочь взяли в заложники остатки радужной группировки, он дело вёл. Мы тогда только с Седым познакомились и первый раз сработали вместе. В группе тогда у нас минус один был, а Серого Аза на пробу взял. Потом и перетянул. Они все по периметру были, а я в квартире выше страховал, это была квартира его жены. Суперменил. Так и познакомились. Но так, коротко. Сколько там? Минуты две? Три максимум. — посмотрел на Наташу, но та была спокойна и внимательно его слушала. — Тут уже пересеклись. В ресторане. Думал, зашибу. Всё на встрече настаивал. Ночью встретились. Передал флешку с информацией о хищениях в нефтегазовой отрасли. Наше расследование в обмен на его информацию о Тёмыче. А через пару дней приехал Аза с информацией о Чёрном Адвокате. Я ему флешку и слил. Всё. Потом пересекались в столовой, чисто «здрасьте-до свидания». Вчера, кажется, видели его на прогулке. А что?

— Вчера, по возвращении из санатория домой, вечером, он был взорван в свой машине. А ночью в своей квартире во втором ведомственном доме был найден мертвым генерал Волик. Сергей Сергеевич. При чём так мёртвый, что лицо разбито молотком для отбивания мяса. А вся квартира в крови.

— Пытали? — тихо уточнила Наташа.

— Похоже. Вас кто-то видел?

— Не знаю. Надеюсь, что нет.

— Понял. Вы домой на выходных?

— Думали, да. В воскресенье. С понедельника же надо быть.

— Со вторника. Акклиматизируйтесь. Напишешь, вас Степан заберёт. Мне спокойнее будет.

— Всё так круто? Аза сказал, что Чёрного Адвоката взяли.

— Я так понимаю, что это только часть. Есть и ещё.

— Птичка слетит?

— Не знаю. Не хотелось бы. Это и мы. Ладно, разберёмся. Всё, отдыхайте. — наклонился к Наташе. — Спасибо за внучку. — выровнялся. — Всё, отдыхайте.

Быстро зашагал прочь. Саша притянул жену к себе и смотрели ему в след. Генерал остановился и вернулся.

— Мне звонил Гена. Сказал, что всё будет хорошо. — иронично усмехнулся.

Ушёл.

— О чём он?

— У меня знакомый как-то спросил, нет ли у меня кого на примете в дальний гарнизон. Вчера я ему пару кандидатур скинул.

— Что такое дальний гарнизон? И кто кандидаты? — Наташа положила голову ему на плечо и глубоко вдохнула. Было хорошо и спокойно. Защищённо. Саша тут же её обнял и гладил.

— Не холодно?

— Нет, но нужно идти, физкультура.

— Успею. Дальним гарнизоном называют, между собой, ссылку в не самые благополучные точки армии. Кандидаты — мужья вчерашних кумушек.

— Что? — отстранилась.

— Ничего. — пожал плечами и смотрел в глаза. — Им скучно? Вот пусть и развлекаются. Может, семьи свои укрепят и сохранят.

— Так Вы мстительны, Александр Николаевич? — зелёные глаза манили.

— Увы. Моё никто не тронет и не оскорбит. Ты — это семь я. Я — это семь ты. — поцеловал. — Идём, я на физкультуру, а ты полежишь. Потом придумаем, что делать будем.

— Давай просто поваляемся? Вдвоём. Потом не до этого будет. — не хотелось отстраняться от его тепла. Как же быстро один единственный, совсем недавно чужой, человек стал всем.

— Давай. Только с небольшими прогулками.

Саша проверил, чтобы жена действительно легла, помыл ей привезённый отцом виноград, положил на одноразовую тарелочку, поставил рядом с ней. Поцеловал, взял свои вещи для занятий и вышел.

Девушка незаметно задремала.

Романов бесшумно вошёл в номер, увидел спящую любимую и улыбнулся. Ушёл. Вернулся с букетом цветов, двумя пакетами молока и пряников. Поставил цветы в банку, молоко в холодильник. Принял душ и нырнул к Наташе. Осторожно устроился рядом, поцеловал её и животик, ласково гладил. Он всё не мог свыкнуться с мыслью, что скоро они будут родителями, а вот это чудо, тихонько посапывающее у его плеча, будет ждать его дома и воспитывать их малышей. Хотя, представить себе Наташку дома у плиты и с ползунками не получалось, несмотря на то, что у плиты он её видит. Улыбнулся.

— Как ты?

В очередной раз утонул в этих волшебных омутах.

— Нормально, ничего не болит. Даже лёгкость есть.

— Это здорово. Спасибо за цветы.

— Я купил молоко и к нему пряники. Предлагаю, романтический вечер. — улыбнулся.

— И здравствуйте, лишние килограммы.

— Перестань.

— Я шучу. Давай. Сколько ещё до обеда?

— Ты хочешь кушать? — парень встрепенулся. — Есть мамин паштет, котлетки. Сейчас нагреем.

— Нет, просто спросила, сколько мы ещё можем лежать.

Умостилась на его плече, взяла Сашу за руку. Наташа медленно отпускала прошлое. В теплоте отношений с мужем, с его родителями, которые постепенно и незаметно становились и её родителями, в Сашкиной силе, уверенности в себе и в ней, в его нежности, в его самоуверенности, в его постоянно рядом, в его заботе, в его искренности, в его надёжности, в его умении и, что самое важное, желании постоять за неё, за себя, за их будущее, в его вере в них таяли её страхи, её боль, её боязни. Постепенно расправляла свои крылья большая и красивая птица по имени Счастье. Она была уверена в нём, в себе, в них. И это было так непривычно и так радостно. Теперь она жила в стране по имени Любовь, в которой живут мудрость, страсть, доверие, взаимопонимание, счастье, красота и терпение. Со своим вторым «я».

Ужин Саша принёс в номер, достал молоко, фрукты, пряники. Зажёг две свечи, сгрёб Наташу в объятия и они полулежали в тишине, периодически что-то жуя и запивая молоком из одного пакета.

— Как вы?

— Я не верю, что это — реальность. Всё кажется, что это сон. Сказка.

— Сказка. — подтвердил муж. — Самая реальная сказка на этом свете. Я рядом. Кстати, а что тебе папа́ сказал? Если не секрет?

— Секрет от тебя? — насмешливо-ласково — Поблагодарил за внучку. А если внук?

— Отлично! Парень должен быть старшим. А девочка младше, он будет её защищать и оберегать.

— А если девочка?

— Ещё лучше. Она будет твоей полной копией.

Наташа вытерла слёзы.

— Что такое? — ощутила его напряжение.

— Всё хорошо. — удалось сдержать дрожь голоса.

— Не прячься. Я с тобой. — прижал сильно к себе. — Господи, как же хорошо, что мы встретились. Натусь? Давай обвенчаемся?

— Зачем? — полная отстранённость.

— Я хочу быть с тобой и на этом и на том свете. Очень. И буду. Как бы ты не вредничала. — уткнулся в её волосы. — Дурочка моя, дурочка. Моя. И ничья более. Я не тороплю. Я дождусь.

***

-Получается, херня. Херня получается. — Бенкендорф барабанил пальцами по столешнице.

— А я говорил, что министр не может быть не при делах в таком компоте. — Владимир потёр бороду. — Аня пока спит. Но та картина, которая вырисовывается, именно херня.

— Я так понимаю, полетит всё, что можно и нельзя? — Седой откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

— Да. — в кабинете появился генерал. — Сидите! — махнул раздражённо рукой. — Корф! Флешку читал?

— Так точно.

— Давай! Пока я изучаю, вы пойте, что сможете. Дальше посмотрим.

Майор сходил в свой кабинет и принёс накопитель информации.

— Да, позаботьтесь о близких и безопасности. Давайте к нам. Не спорить. Это приказ!

На прощание грохнул дверью.

— Нормально, однако… — прокомментировал Писарев. — Это чё щас было?

— Генерал Романов. — фыркнул красный как рак Костя. — Знакомьтесь.

— Знакомы.

— Разговоры! — Александр Христофорович был бледен. — Мне это уже надоело. Только и делаем, что охраняемся. Надо заканчивать.

— У вас семьи, это нормально. Мы могли бы и своими силами, но там надёжнее. — Седой выровнялся.

— Нет, ног и так не хватает. Так, Аню не выпускать из здания, Корф, звони сыну, я его сейчас заберу. Я домой. Максимум через два часа буду.

— Удачи. — иронично хихикнул племянник.

Полковник тяжело вздохнул и ушёл.

— Я ему сочувствую. — согласился Костя. — Я так понимаю, ему предстоит разговор с Надеждой Николаевной.

— О, да. Вов, привет. Ты где? Стой! — от окрика все вздрогнули. — Не выходи из здания школы! Дядя Саша уже едет! Жди его у охраны!

Через полторы недели, доведя дело до логического завершения, офицеры ждали генерала Романова для отчёта.

— Всем привет. Так, сразу, Надя с Вовкой и собакой уже дома. Спорить с ней невозможно. С ними Женя. Сейчас отчитываетесь и по домам, спать.

— Значит так, знал наш министр обо всём, но надеялся спихнуть на Чёрного Адвоката, что мы им и удовлетворимся. Но, люди с которыми он был связан, решили перестраховаться и грохнули Кашина. А подвела их жадность. Один и тот же человек убил ещё и Волика, который искал сук, что изнасиловали его дочь. Она покончила с собой. «Пальчики», камеры. Всё есть.

— Как он проник в дом? Учитывая камеры и консьержа?

— Консьерж признался, под настойчивыми вопросами, что отходил в туалет. К кому-то пристроился. Вышел через крышу. — отчитался полковник.

— Ремонт?

— Да. Замуруем.

— Всё, хорошо, понял. Документы все в порядке?

— Да.

— Тогда все свободны. Александр Христофорович, нам следует поговорить.