Часть 36 (2/2)

— Красота.

— Чем помочь?

— Да не чем. Может, поедешь домой?

— Вовка освободится в полвторого. Если у нас ничего не изменится, созвонимся и я его подхвачу.

— Хорошо. Похоже, что не изменится. Как в вакууме. — вздохнул Корф, плюхаясь на диван. Анна села рядом.

— Может, позвонить Косте? Пусть у отца спросит? — взяла его за руку.

— Это крайний вариант. Ладно, расслабились. Срач убрали?

— Да. — кивнул Андрей. — Владимир, можно вопрос?

— Попробуй.

— Почему ты ушёл из спецназа?

Корф молчал, взял печенье и начал грызть.

— Надоело. — коротко ответил парень.

К ребятам присоединилась Ракитина.

— Вторые сутки? — спросила спокойно.

— Умгу. — Владимир был где-то не здесь. Встал и ушёл к себе.

— Я что-то не то спросил? — вполголоса уточнил Шпагин у Анны. Та молча кивнула и вышла за мужем.

Нашла Корфа в спортзале на шведской стенке. Просто была рядом. Парень перешёл на отжимания. Сделал глоток воды из бутылки.

— Володя, остановись, — Анна подошла к нему и приобняла. — ты только что поел, нельзя нагрузки. Идём ко мне в кабинет, я тебе кое-что показать хотела бы.

Майор молча повиновался.

У себя в кабинете Анна закрыла дверь, достала коробочку конфет села на руки мужа, который расслабился на диване. Обняла его, прижалась и гладила.

— Если не хочешь, можешь не рассказывать. Я просто буду рядом.

Парень уткнулся в её плечо.

— Как же хорошо, что ты у меня есть.

Спустя время поднял голову:

— Я за чаем.

— Не надо, я сама. Побудь тут.

Корф поставил согнутые руки на колени, переплел пальцы, уткнулся в них подбородком и вспоминал. Точнее, не мог забыть. Он не слышал, ни как Аня вернулась, ни как свернулась рядом клубочком. Он был там, в гуще дыма и огня, выстрелов, крови, боли, ранений и предательства. Того предательства, которое стоило одной физической жизни и двух моральных — его и Сашки Романова. Сколько времени и денег понадобилось для их восстановления знает только Николай Павлович и Александра Фёдоровна. Едва пришёл в себя, сразу попросил, чтобы Надюше ничего не говорили. Не потому что они тогда были в ссоре, а чтобы не нервничала. Он этого не заслужил. Она потом увидела его шрамы и всё поняла. Но потом. Он знал, Костя по секрету сказал, что Надюша пыталась что-то выяснить у его родителей, но ответ был один — «Он жив? Вот и радуйся». А Тёмки нет. И детей у него не будет. А всё из-за одного урода…

Ощутил тепло Ани. Вздрогнул, усадил жену на колени и целовал.

— Расскажешь? Я просто выслушаю, ничего говорить не буду. — тихо предложила Анна, держась за его шею.

Отрицательно мотнул головой:

— Пора Вову забрать. Позвони ему, сейчас подхватим, пусть подождёт немного.

— Урок закончится через десять минут.

— Как раз успеем закрыть кабинеты. Сейчас Андрея предупрежу.

Владимир завёз жену с сыном домой, а сам отправился на кладбище. По дороге купил цветы и коньяк. Зашёл к родителям и брату, постоял, рассказал новости. Потом нашёл вторую могилу, скромную, слегка заросшую травой и бурьяном. Почистил участок, помыл надгробие. С фотографии на него смотрел весёлый кареглазый брюнет с весёлыми глазами и тонким острым носом. Поставил цветы в банку. Присел на корточки, плеснул немного коньяка на могилу и сделал глоток сам.

— Здорово, Тёмыч. Прости, что не заходил долго. Я помню о тебе. Просто… не могу я, понимаешь? Ты всё понимаешь. — глоток алкоголя, продолжил вполголоса. — Не нашли мы его тогда. Да и по голове нам хорошо тогда дали. А ведь оставалось только браслеты… Ничего, брат, мы найдём его. Пусть немного поуляжется. А то с таким министром как у нас, действовать нужно осторожно. Знаешь, ты мне снишься регулярно. Хорошо снишься, значит, тебе там неплохо. Может действительно лучший из миров? Ребята наши… Со многими ты встретился уже, некоторые ещё дорабатывают, остальные ушли. Кто в ВОХР, кто спился. — замолчал. Сказать хотелось больше, чем получалось. Да и зачем? Всё равно адресат не услышит. — Мама твоя в доме престарелых. Я пытался, да поздно. Заходим с Царем к ней. Редко, но бываем. Сейчас заеду. Ладно, брат, я пошёл. Я зайду ещё. Бывай. — Но не ушёл. Стоял долго у плиты, смотрел на фото. Пить не хотелось. Не поможет. Медленно побрёл к выходу.

Корф тихо вошёл в квартиру, ему навстречу прибежал Бастер и негромко гавкнул.

— Привет, бродяга. — парень сел на пуфик, стянул с себя обувь и гладил подросшего щенка. — Сейчас, только руки помою.

Выйдя из ванной взял собаку на руки.

— Наши спят? — шёпотом спросил у животного. — Давай пожрем, а?

Каждый принялся за свою трапезу. Отдельно, но вместе.

Владимир ел медленно, периодически «выпадая» из реальности. Перед глазами стояла маленькая, сухонькая старушка, хотя абсолютно ещё не старая женщина, с грустными и счастливыми глазами одновременно. Он долго извинялся, за своё длительное отсутствие, а ей был так важен его визит, как напоминание о погибшем сыне. Вместе вспоминали Артёма — сына, друга, брата. Она не хотела отпускать, а Владимир — уходить.

Анна увидела свет и вошла на кухню, обнаружила там мужа и облегчённо выдохнула. Она полдня не могла до него дозвониться. Сказал, что отъедет по делам и как в воду канул, ещё и телефон отключён. Придвинула табурет, села молча рядом. Не понимала, что происходит, но понимала, что не надо лезть.

Парень доел и заметил жену рядом.

— Прости. — проговорил тихо с виноватым видом.

— Чем я могу помочь?

— Быть всегда со мной. — помыл посуду и налил чай. Заговорил нормальным тоном. — Вовка уже спит?

— Да. Ждал тебя весь вечер.

Тихий вздох.

— Всё хорошо, он понял, что так надо.

— У него собрание в эту пятницу?

— Да. Надо хоть не забыть. Сейчас напоминание поставлю.

Внимательно смотрела на Владимира.

— Идём спать? Ты выпил и сел за руль?

— Два глотка. Потом кофе. Всё нормально. Завтра нужно обязательно заехать к Надюше. Сегодня даже не звонил ей.

— Надюша сама мне позвонила. Спрашивала, как ты. У неё всё хорошо. Она хотела, чтобы сегодня дядя Саша ночевал дома. Не сложилось, похоже.

— Я ей утром позвоню, потом осмотрюсь и заеду. Завтра ещё цирк. А ты весь день дома.

— Разберёмся. Пошли спать.

— Сначала к Вовке.

Корф бесшумно вошёл в комнату сына, присел на корточки, долго смотрел на него, потом поцеловал. Посидел ещё немного и вышел.

Анна ждала его у окна их комнаты, обхватив себя руками. Владимир подошёл к ней, повернул к себе лицом, заглянул в любимые глаза:

— Прости. Мне нужно было… Я… Я потом всё расскажу, не сейчас, хорошо? — растерянно смотрел на неё.

— Конечно, любимый. Скажи мне только одно: у тебя проблемы?

— Нет. В этом смысле всё в порядке. — привлёк к себе. — Я тебе спать нормально не даю. — ощутил отрицательное движение головой.

Стояли молча. Владимир наклонился, поймал женские губы. Анна подняла голову и подалась к нему, максимально вжимаясь в мужа. Подхватил, обхватила его торс своими маленькими коленками. Один шаг — погас свет, второй — минус одежда, третий — его руки упираются в стену, а губы не дают сделать вдох. Тихий стон. Мягкое скольжение по простыне.

— Останови меня. Тебе нужен отдых. — горячее дыхание обжигает нежную щеку и лишает жизненно необходимых губ. Ладно, не гордые, возьмём сами:

— Нет… Продолжай… Я соскучилась…

Бешеный, неистовый, страстный танец двух молодых тел. Одной любви. Одной судьбы. Её стон. Его рык. Два обессиленных тела на постели. Неразмыкая объятий.

— Анечка, как ты?

— Прекрасно. Ты как?

— Тоже. — на ощупь нашёл бутылку воды, напоил жену и сам сделал несколько глотков. — Вовка обиделся?

— Нет, вроде бы.

— Но очень ждал.

— Да. Как и я.

— Прости… — тихо, с болью. — Потом…

— Я всё понимаю. Правда. Иди ко мне.

И опять всё по кругу. Губы. Руки. Поцелуи. Нехватка воздуха. Вдох. Танец двух тел. Ещё более яркий. Ещё более необходимый.

Анна открыла глаза и поняла, что она всё так же лежит на муже и в его руках.

— Володенька, родной, давай в душ? — шёпотом, очень слабо.

— Давай.

Выбрались из комнаты и проводили себя в порядок.

В постели переплели руки друг на друге и заснули.

Утром Владимир отправился готовить завтрак и ссобойки сыну.

— Папа! — в кухню влетел сонный ураган и обнял его.

— Доброе утро, мой хороший. Прости, вчера я немного замотался… — обнял и поцеловал родную макушку.

— Всё нормально.

— Ты про цирк помнишь?

— Да.

— Тогда созвонимся. У тебя сегодня пять уроков?

— Да.

— Так, держи. А где твой термос?

— Ой, сейчас!

Владимир накладывал завтрак.

— Как в школе дела?

— Всё нормально. Учусь, общаюсь с ребятами. Некоторые с ужасом ждут собрание.

— А что вы успели напортачить за две недели учёбы?

— Трое ребят успели получить точки и двойку в личном журнале препода.

— Ивана Александровича?

— Да. Он строгий. Мне нравится.

— По учёбе вопросы есть? Ты точно всё понимаешь?

— Да пока.

— Хорошо.

— Доброе утро, чего меня не разбудили, заговорщики? — к мужчинам присоединилась Анна.

— Чтобы ты выспалась. — одновременно поцеловали её в обе щеки.

— Ясно. Так, одежда готова?

— Да. И еду папа уже сложил.

-Тогда зубы и одеваться. Выходить через десять минут.

— Я завезу. Не спеши. — бросил Владимир в спину Володи-маленького.

— Ты к Надюше сейчас или в обед?

— Сейчас. Только Вовку завезу.

— Я с тобой хочу. Мне врач больше скажет и я больше пойму.

— Хорошо. Тогда не спеши. Я за тобой заеду. Ещё напишу Надюше, что купить.

— Уговорил.

— От меня несёт?

— Нет. И вчера запаха не было.

— Как ты поняла? По состоянию?

— Да.

В кухню вбежал младший Корф:

— Я готов.

— А я не очень. Дай мне две минуты. Пока можешь погулять с Бастером.

Внедорожник майора припарковался у ворот школы, парень вышел, достал из багажника рюкзак сына и протянул ему.

— Ничего не забыл, точно?

— Да, пап. Не волнуйся.

— Тогда до связи. Мы с мамой постараемся максимум после третьего урока тебе написать, что и как.

— Хорошо, я понял. Пап, береги себя!

— А ты себя.

Быстро обнял ребёнка, проследил, чтобы он зашёл спокойно в здание и плавно тронулся, набирая по ходу тётю.

Анна быстро нырнула в салон машины и пристегнулась.

— Сейчас через магазин.

— Хорошо. Володь, ты тогда иди сразу в палату, а я с врачом поговорю.

— Умгу.

— Я всё потом тебе расскажу, не нервничай. — успокаивающе кивнула девушка.

— Анют, про министерский визит не рассказывай Надюше, хорошо? Я Сашу потом введу в курс дела. Он сегодня по-любому на работе должен появиться. Я расскажу всё.

— Мог не говорить.

— От меня несёт?

— Нет, всё хорошо.

Ехали молча.

— Ты на работу потом?

— Да, мало ли. Саша покажется и пусть к Надюше возвращается, а я побуду, наверное. Сейчас посмотрим.

В больнице Анна отправилась к врачу свекрови, а Владимир сразу к ней.

— Привет. — улыбнулся. Пожал руку дяде. — У, какая штука. — показал глазами на капельницу.

— Привет, родной. Это витамины, спокойно.

Парень разгружал пакеты, Бенкендорф отправился мыть фрукты.

— Ты тут? Я тогда домой переоденусь и в офис.

— Да, я потом тебя догоню, там кой-какие документы, но в сейфе. Оставлю тут Аню.

Полковник всё понял, поцеловал супругу и вышел. Корф присел рядом с койкой, взял женщину за свободную руку:

— Прости, мам, я ещё вчера хотел, но немного замотался. — целовал каждый пальчик.

— Прекрати, — чуть сжала и опустила руку, держала сильно. — я всё понимаю. Расскажи новости.

— Нет новостей, честно. Наши все в отпусках, работают новенькие. Романов с Наташкой в санатории. Если наши со вторника на работе, то эти счастливчики ещё недели две или три, не помню. Ты как? Как братишка? Почему десять дней?

— Я отлично, капают витамины, общеукрепляющее. Братишка растёт, развивается, всё хорошо, Славик страхуется просто.

— Перенервничала из-за того «быка»? — Корф повёл головой.

— Было дело, — усмехнулась. — отвыкла.

— Прости. — тихо.

Владимир спрятал лицо на плече тёти, чувствовал, как медленно отпускает. Надежда Николаевна гладила его мятежную голову.

— Что случилось, сынок? Расскажи, мальчик мой, я всё пойму. — мягко и тихо прошептала женщина.

— Я очень за тобой соскучился, родная.

Мерно тикали часы. Корф оторвался от родного тепла и натолкнулся на нежный взгляд Нади. Почувствовал, как на душе стало легче.

— Всё хорошо, правда, Надюш. — улыбнулся искренне. — Просто очень тебя не хватает. Так, давай тебя с малышом покормим. Я всё купил, сыр, овощи-фрукты, йогурт Аня сделала сама, оказывается, у нас в доме йогуртница есть.

— Есть, я покупала когда-то. И сама забыла. — улыбнулась.

Зашла медсестра, сняла капельницу, осведомилась о самочувствии, рассказала о смене комплекса витаминов. Надя отправила племянника в аптеку.

Владимир подошёл к палате и услышал женский смех. Улыбнулся сам.

— А вот и я. Так, предлагаю всё же накормить наших пациентов. Мам, а вы гулять выходите?

— Да, в папином сопровождении. Так что, у нас есть всё. — улыбнулась Надя.

Через время майор оставил женщин.

***

Саша смотрел на спящую на соседней койке жену. Улыбнулся. Встал, привёл себя в порядок и бесшумно вышел.

Наташа открыла глаза и увидела букет полевых цветов. Перевела взгляд и улыбнулась. Рядом сидел любимый мужчина. Протянула руку и провела по его уже гладко выбритой щеке. Саша перехватил руку и поцеловал. Притянула его к себе. Парень устроился рядом. Смотрели друг на друга.

— Доброе утро, любимый, — тихо и чуть хрипловато произнесла девушка. — спасибо за цветы. Когда успел?

— Доброе утро, Натусь. Пока брился. — озорно улыбнулся. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Который час?

— Восемь. Завтрак через полчаса. Может, давай сюда?

— Нет. Мы, как порядошные, пойдем в столовую. У тебя сегодня что?

— Утром как всегда, плюс капельницы. У тебя?

— Выходной. Буду с тобой. Так, подъём, я ещё не чистила пёрышки.

Во время завтрака майор ощущал на себе чей-то взгляд и начинал нервничать. Плюс за соседним столиком сменились люди и там обретался теперь молодой и весьма привлекательный парень, который не сводил глаз с его женщины. Наташа же не видела никого, кроме собственного мужа.

— Саня? Ты чего такой напряжённый?

— Всё хорошо, правда. Ешь. У тебя точно выходной?

— Да, мне «почистили» и переделали график занятий. Я тебе сейчас проведу и буду ждать на лавочке. — улыбнулась.

Брели медленно в сторону лечебного корпуса. Им на встречу шла женщина, чьё лицо Александру показалось смутно знакомым, но он не заморочился на этот счёт, как женщина подвернула ногу ровно рядом с ним и парню пришлось подхватить её.

— Вы в порядке?

— Да, спасибо большое. Простите, не заметила, увлеклась чистым воздухом.

В этот момент в ладонь мужчины лягло что-то прямоугольное.

— Простите ещё раз, спасибо.

Саша невозмутимо кивнул головой и сунул руку в карман джинсов.

Наташа провела мужа, оставила ему полотенце и воду, сама устроилась на лавочке в тени разлапистого и очень красивого дуба, который девушка сфотографировала. Достала телефон и набрала свекровь.

Женщины весело болтали и смеялись, когда из здания вышел Романов и завертел головой в поисках жены, заметил не сразу, по спине пробежался холодок. Увидел Наташу, шумно выдохнул и пошёл ей навстречу. Крепко прижал к себе.

— Ты чего? — удивилась девушка.

— Ничего. Показалось, что это всё сон. — поцеловал.

— Идём, посидим.

Устроились на лавочке.

— Как ты?

— Нормально. Уже легче. Сейчас массаж, потом душ, потом капельница и обед.

— Устал?

— Нет. За тобой соскучился. Что делала?

— С мамой разговаривала. Она всё меня инструктирует. — поцеловала его шею.

— Не провоцируй… — поцелуй из невинного угрожал перерости во что-то другое, но Наташа вовремя отстранилась.

— Тихо, Сань, тихо. Потом всё. Так, массаж. У тебя всё есть?

— Крем.

— Крем на, давай мне воду, тебе всё равно нельзя. Я тут буду.

— Может лучше в номер, полежишь?

— Не хочу, хочу воздух.

— Хорошо, понял. Дыши глубоко. — усмехнулся Романов и пошел оздоравливаться дальше.

Наташа читала книгу, которую ей сбросила свекровь, в телефоне, когда напротив неё появилась тень:

— Такая красивая и в одиночестве?

Девушка подняла глаза и увидела молодого парня, которого можно было бы назвать симпатичным, если бы не наглое и самоуверенное выражение глаз, и вообще, в нем было что-то отталкивающее.

— Познакомиться не желаете?

Попытался сесть рядом, но программист отодвинула от себя сумочку, и места не хватило.

— Нет, молодой человек. Ни знакомство, ни общение в мои планы не входят. Давайте на этом и закончим. — откинулась спиной к спинке скамеечки и спокойно смотрела на хама.

— Не, ну чего такая красивая и такая дерзкая, а?

— Потому что Вы слишком приставучи. — Наташа встала и взяла в руки сумочку, но отойти от лавочки не смогла, так как парень перекрыл ей путь.

— Будешь звать на помощь?

— Зачем? Сама справлюсь. Отойди. — попробовала отодвинуть его рукой, но он только схватил ее за руку. Наташа ударила «общительного» сумочкой по голове и скрутила руку, которая уже была в её руке и ударила ногой по косточке на ноге, не сильно, но ощутимо. Парень упал на колени.

— Я же просила отойти.

Отпустила руку и повернула голову в сторону лечебного корпуса из которого ей на встречу бежал прихрамывая взволнованный муж. Поспешила к нему.

— Саш, успокойся, всё в порядке. Всё, стой.

— Тронул?! — из глаз летели молнии, голос ледяной.

— Нет, нет, просто активно хотел поговорить. Всё, идём присядем, там солнышко, отдышись. Зачем бежал, тебе запрещено!

Саша сделал пару глотков воды и притянул к себе Наташу, поцеловал висок.

— Ты точно в порядке? Может, к врачу?

— Всё хорошо, не переживай. Не надо врача.

Медленно успокаивался.

— Никогда не думал, что такая маленькая сумочка может быть оружием.

В Наташину сумочку действительно поедва помещались ключ от номера и мобильный телефон.

— Она не из мягкой кожи, а практически негнущаяся. — усмехнулась Наташа. — Так что… Сань, ты как?

— Нормально.

— Тогда душ и капельницы. Идём.

— Нет. Я заведу тебя в номер, а потом душ.

— Я тут побуду, он больше не полезет. Успокойся. Тогда иди в душ, а я в тенёчек. — поцеловала мужа в щеку.

До обеда провалялись в номере. Саша уложил Наташу на себя и молчал. Мягко перебирал волосы девушки. Романова поцеловала его.

— Не начинай, обед скоро. — прошептал майор.

— Я ничего не начинаю…. — медленно покрывала его поцелуями.

— Натусь…

Она молча легла обратно.

— И как это называется? — хитро прищурился Александр. — Раздразнила и в кусты?

— Отдыхай пока. Ты от капельницы ещё не отошёл.

— Натуся, не балуйся, — перевернулся на живот и согнутым локтем придвинул жену под себя. — накажу.

— Саня!.. — захлебнулась воздухом. — Сашка… — стон.

Открыла глаза и первым делом посмотрела на часы:

— Через пять минут обед.

— Тогда одеваемся. — вскочил и протянул ей руку.

Быстро привели себя в порядок, Саша натянул джинсы и сунул руку в карман, нащупал бумажку, развернул. Прочитал, нахмурился. Вспомнил, что получил её утром. Кивнул головой и вышел вслед за женой.

— Сань, ты в порядке? — Наташа взяла его под руку.

— Абсолютно. Я надеюсь, этот «разговорчивый» будет молчать.

— Откуда он вообще взялся? — недоумевала любимая женщина.

— Он столовается по соседству с нами. На тебя сегодня утром все глаза выложил.

— Да?

— Угу.

— Александр Николаевич, а ведь Вы ревнуете. — остановилась и улыбнулась, глядя на смущённого мужа.

— Ну, да, есть такое.

— Перестань. — поцеловала в щеку. — Бессмысленно. Идём, и так опаздываем.

— Я понимаю, и всё же.

На обед они опоздали. За соседним столиком сидел их общительный сосед, но молча. Ребята спокойно ели, когда к соседнему столику подошла Воланж:

— Здравствуйте, Семён, приятного. — холодно проговорила директор санатория. — После обеда жду Вас у себя. Постарайтесь найти для меня время.

И с достоинством английской королевы покинула зал.

— Ну и дамочка. — прошептала Наташа, подавшись вперёд к Саше.

— Есть такое, — кивнул в ответ. — зато сколько понту. И всё без толку.

После обеда отправились отдыхать. Но вместо сна читали и обсуждали привезённые вчера книги.

— Слушай, тут неподалеку я вчера заметил кондитерскую, пошли, а?

— Сань? Идём. Ты точно отдохнул?

— Да. Ты нет?

— Я и не устала. Идём.

В кафе было спокойно, уютно, тихо. Выбрали несколько пирожных и сок.

— Мне, вообще-то, сладкое не очень нужно. — заметила Наташа. — Но хочется.

— Значит ешь. Не надо себе отказывать в том, чего хочется. — пожал плечами Саша. — Тем более, что сегодня сам Бог велел.

— Что делаем завтра?

— Посмотрим, как пойдёт.

Накупили с собой пирожных и гуляли по окрестностям. Остановились в тени дерева, Романов прижал к стволу спиной Наташу и поцеловал. Обвила его шею руками.

— Как хорошо.

— Угу. Романов, тебя когда Сашей называли, специально что ли? Как царя? — Наташа потерялась носом о его нос.

— Да. Отец полный тёзка, и из меня решили сделать. Но своих детей назовём, как захотим. Без всяких шуток. Наташка моя… — глаза в глаза.

— Саш?

— М?

— Можно вопрос?

— М.

— Ты сделал мне предложение через несколько месяцев знакомства.

— М?

— Любовь с первого взгляда?

Тишина, лишь где-то отдаленно поют птицы.

— Ты так красива, что не можешь быть столь проницательна. — шёпотом.

Молчание. Глаза в глаза.

— Когда ты не ответила на мое предложение ни на следующий день, ни через неделю, я подумал, что это безнадёжно.

— Лучше безнадёжная любовь, чем её отсутствие.

Саша поцеловал Наташу.

— Идём в номер, уже темнеет.

Брели молча. Наташа физически ощущала ростущую недоговорённость между ними. Сначала вопрос о спецназе, теперь это. Вроде бы и ответил, а в то же время. А может, надо перестать накручивать себя?

— Ты мне действительно понравилась с первого взгляда, и внешне, и манерой держаться, и что не стушевалась в нашей компании, и что тебе палец в рот не клади. Потом понял, что мне с тобой комфортно, ты мой человек. Потом мне стало тебя не хватать. Я испугался. — Усмехнулся. — Я после одной такой нехватки уже долго лечился. А потом плюнул на всё, потому что с каждым днём ты становишься мне всё нужнее. Рядом. Дома, на работе, на отдыхе. Всегда.

Молчали. Брели медленно.

— Однажды я поняла, что жизнь ничего не дает бесплатно — за себя нужно будет бороться, а свое право на счастье придется выстрадать. Еще будет и ветер в волосах, и закаты у моря, и моё отражение в любимых глазах, но сначала меня ударило. По взрослому, — неожиданно и очень больно. Удар был жестоким и сильным, — я отлетела на обочину жизни и пролежишь там очень долго, не в силах подняться. А потом я поняла, что боль — это просто топливо и отпустила прошлое ко всем чертям. Правда, оно меня не отпустило. В этот момент всё то, что казалось мне недостижимым оказалось передо мной, я встала с колен и больше не опущусь на них никогда и ни перед кем, разве что перед Богом. Потому что женщину, которая нашла опору в самой себе, сломать невозможно. Однажды мне сказали: «ты изменилась». То ли упрек, то ли недоумение, а возможно восхищение и даже зависть. Я действительно изменилась, потому что те, кого я любила нанесли мне четыреста ножевых в спину и сердце. Через эти удары я осознала свою истинную силу, повзрослела и стала мудрей. Помнишь, у Ремарка: «У меня такое чувство, будто ты за эти три месяца стала по крайней мере на пять лет старше. Ты стала на пять лет красивее. И на десять лет опаснее — так ты изменилась.» Да. Я изменилась. Я поняла, что люди непостоянны и держаться не за кого, кроме самой себя. Я научилась лечить свои раны самостоятельно. Научилась говорить «нет» всему, что мне не подходит и мешает двигаться дальше, научилась душить свои страхи, сомнения и слабости недрогнувшей рукой. Научилась распознавать чужие игры с первого хода и играть в них по своим правилам. Больше нет той наивности и открытости. Отныне я доверяю только себе. Рассчитываю только на себя. Научилась видеть истинную суть людей сквозь. Через. Вопреки. Появились новые высоты, цели. Я буду брать их одну за другой. Перестала себя обесценивать. И не позволю этого никому. Зависимости и слабости исчезли. Не считая кулинарных. На смену им пришла уверенность в себе и спокойная мудрость в глазах — печать счастливой женщины, прошедший путь предательства и боли, вышедший победительницей и создавшей себя заново. В характере, — сталь, при любой попытке дотронуться — из хрупкой лилии тут же превращаюсь в ядовитый плющ. Я научилась прятаться за маской иронии и сарказма.

Они давно уже стояли напротив друг друга. Саша внимательно смотрел на любимую. Наташа же смотрела мимо него. Встряхнул.

— Натусь, Натусь! — привлёк к себе и очень крепко, до боли, прижал к себе. — Запомни, любимая, никакой борьбы, никакой боли, никаких предательств, никакого яда. Есть я. Я сам многое повидал в жизни, поэтому я гарантирую тебе, у тебя всё будет хорошо. Достойно тебя. А, поверь мне, ты достойна очень многого. Ходить с ровной спиной, быть счастливой, любимой, ты уже есть любимой, самой любимой, достойной иметь семью, она уже у тебя есть, достойна не ворочать кирпичи, а передать это мне, достойна иногда быть слабой и смешной, зная, что я всё пойму и всегда тебя приму. Слабой, расстроенной, без грима и маски, такой, какой ты есть. Мне плевать на твою фамилию и твое прошлое, я сделаю всё, чтобы твое настоящее и будущее было самым счастливым. И закат, и рассвет на берегу моря у нас будет. Всё будет. Уже постепенно есть. Наташка, девочка моя родная, моя самая любимая. Позволь себе пару дней побыть слабой, позволь мне решать твои вопросы. Да, сегодня с этим прилипалой я немного не успел, но так будет не всегда. Я с тобой. Расслабься, расслабься, Наташка моя.

— Мне нужно привыкнуть. — шёпотом.

— Привыкай. Я с тобой.

Вернулись к ужину. За соседним столиком было пусто. Не было ни накрытой еды, ни оздоравливающегося. Романов выдохнул.

В номере Саша периодически посматривал на часы.

— У тебя свидание? — иронично поинтересовалась жена.

— Моё свидание это ты. — пересел на её койку и склонился к маленькому ушку. — Да. Кашин добился своего. Судя по тому, как он шифруется, дело дрянь. Я склонен ему верить. Я уйду, а ты закройся и никому не открывай. Постарайся заснуть. Не нервничай. Всё будет хорошо.

— Будь осторожен. — поцеловала парня.

Саша вышел на улицу, потянулся, прикинул камеры, и отправился на прогулку. Нашёл лазейку, выбрался за территорию, пошёл согласно описаному маршруту, благо знал местность как свои пять пальцев. Сел на лавочку. Ждал. Рядом с ним присел Кашин.

— Извините, пожалуйста, но мне больше не к кому обратиться. Да и для Вас есть информация.

— Слушаю.

— Хищения в нефтегазовой отрасли. Есть некто Силантий. Бизнесмен. Самый крупный игрок в этой сфере. Вроде как хочет всё под себя подмять, а с другой, ворует. Типа у государства, но, фактически, сам у себя.

— Зачем? — не понял майор.

— Чтобы довести до формального банкротства самое крупное нефтегазовое месторождение и отжать. За бесплатно.

— Соответствующие службы?

— Куплены. Да у него и профильное министерство в кармане. Да и из здесь присутствующих отдыхающих есть заинтересованные лица.

— Понял. Это просто наводка или есть доказательства?

— Есть. Вот. — вложил в руку Романова флешку. — Он — человек без прошлого.

— Понял. Какая информация для меня?

— Если удастся хотя бы начать работу, я расскажу Вам, кто слил Вашу группу и убил Артёма Говорова.

Саша вздрогнул.

— Откуда?

— Свои счёты с теми людьми.

— Какой Ваш интерес в деле Силантия?

— На флешке вся информация.

— Кто слил и убил я знаю. Он сделал пластику. Я не знаю, как он выглядит.

— Первые шаги в этом деле и я дам наводку. Если удастся большее — адрес.

— Понял. Постараюсь.

— Пожалуйста.

— Больше не подходите ко мне. Я сам Вас найду.

Майор растворился в темноте.

***

Корф вошёл в кабинет полковника и всё ему рассказал.

— И теперь вторые сутки тишина. Думал попросить Костю, потом засомневался. Может, сейчас лучше пересидеть? — майор откинулся на спинку кресла и сложил пальцы домиком.

— Ты молчал?

— Да. Ребята все тоже.

— Понял. Будем ждать. Боюсь, что такое затишье сам знаешь перед чем.

— Объясни мне другое, как такое мурло в министрах оказалось?

— Ой, а то ты первый день на свете живёшь. Не знаешь, что в руководстве никто нормальный не оказывается. Я, в принципе, с его замами всегда общался, на общих сборищах стараюсь не отсвечивать. Говорит всегда по бумажке.

— Ясно. Ладно, езжай к Надюше, она скучает.

— За тобой она скучает больше. — мимолётно улыбнулся Бенкендорф. — Я пока поработаю, а ты дуй к семье. У вас цирк сегодня?

Парень кивнул.

— До скольки?

— До семи вместе с антрактом. Сменить тебя?

— Посмотрим, может, на час-два.

— Хорошо, не проблема. Тогда я поехал.

— Давай, хорошего вечера.

— Спасибо! Я на связи.

Владимир с Анной за руку и Бастером на поводке ждали сына недалеко от школы. Видели, как мальчик вышел в группе таких же ребят как и он сам. Пёс весело завилял хвостом и громко залаял.

— Тихо, ушастый, тихо, сейчас прийдёт твой хозяин. — Корф потрепал его за ухом.

Володя-маленький повернул голову в их сторону, его глазёнки радостно расширились, широко улыбнулся, быстро попрощался с одноклассниками и побежал в сторону родителей.

— Привет! — Анна улыбнулась и обняла его.

Мальчик постарался обнять обоих родителей сразу, но его друг так активно выражал свою радость, что только мешал. Младший Корф забрал у отца поводок и гладил.

— Привет! Давно ждёте?

— Всегда, — усмехнулся отец. — идём? Как день прошёл?

— Спокойно. Учились, не дрались, всё мирно.

— Давай рюкзак, — Владимир протянул руку. — давай, давай.

Мальчик протянул его отцу.

— Это ребята из твоего класса?

— Да. Обсуждали, когда поедем кататься на электросамокатах. Можно же?

— Можно, — мягко отозвалась Анна. — только не в ущерб школе.

— Не. Мы или в пятницу или на выходных. Посмотрим. Пока собираемся только, обдумываем. Многие же с ужасом собрание ждут.

— Господи, да что в нем такого страшного? — Владимир искренне недоумевал.

— Реакция родителей. — усмехнулся сын.

Подошли к дому, Володя-маленький и Бастер отправились на площадку для выгула животных. Владимир и Анна остались снаружи.

— Не понимаю я этого ужаса. — покачал головой майор. — Ну получил плохую отметку, так помоги ребёнку.

— Это ты так рассуждаешь, так себя вела твоя мама, Надюша с дядь Сашей, моя мама, Варя. Нам повезло. А есть родители, которые считают, что их ребенок самый умный, кто-то, что всё должно даваться в школе, кто-то не признает двойку. Да что двойку, четверка катастрофа.

— Бред. Полный. Главное — это психическое и физическое здоровье ребёнка. А знания придут. И даже не в универе. С опытом, с работой.

— Это наше мнение, и есть люди, которые его не разделяют. Поэтому я очень тебя прошу, молчи на собрании. Выслушай и всё.

— Постараюсь. Для начала нужно на это собрание попасть. Мы же не знаем, что через пять минут будет. Куда нас дёрнут.

После представления вышли из цирка. На всех троих были смешные светящиеся рожки. Володя-маленький шёл между родителями и крепко держал их за руки. Весело болтали. На подходе к дому у Владимира зазвонил телефон. Анна напряглась, а мальчик расстроился.

— Это дядя Саша Романов. — прокомментировал Корф, прижимая к себе сына. — Да, Сань? Нормально. Вы как? Долго ещё я вам завидовать буду? М, понял. Тоже вариант. Посмотрим. Наташке от нас привет, пока. Вам привет от Романовых.

Зашли в квартиру.

— Приглашает на выходных к ним. Отдохнуть.

— Круто! А мы поедем? — обрадовался Володя-маленький.

— Посмотрим. Скорее всего.

— Ур-ра!

— Так, ужинать! Я ставлю греться! — Анна успела переодеться и теперь стояла у плиты.

Владимир обнял её со спины.

— Володь, — вполголоса, чтобы не услышал сын, спросила девушка. — что-то случилось?

— Похоже. Саня за нами явно не соскучился. Но раз зовёт, то не просто так. Чуть что, пойдешь с малым и Наташей гулять.

— Конечно.

Ужинали, обсуждали увиденное.

— Пап, а ты завтра пойдёшь к тёте Наде?

— Да.

— А можно с тобой?

— Посмотрим. Я утром ей позвоню, спрошу, можно ли к ней, мало ли, что врач скажет. Может, скажут, что ей нужен отдых от нас всех.

— В это я больше поверю. — согласилась Анна.

— Но дядя Саша там живёт? — надулся мальчик.

— Он молчит, в отличие от нас. — усмехнулся Корф.

***

Утром оперативники вошли в кабинет невозмутимого, но бледного полковника и увидели там взъерошенно-растрёпанного генерала Романова и пьяного министра.