Часть 18 (2/2)

Когда Анна предстала перед глазами изнывающиего от нетерпения Владимира, он замер: бледно-голубое платье-футляр с открытой спиной в виде v-образного выреза, серьги из белого золота с топазом и фианитами, прекрасно оттеняли серые глаза невесты, а туфельки на небольшом каблучке в тон платья дополняли образ. Белые чуть завитые локоны подчеркивали естественную красоту невесты, глаза, слегка подкрашенные тушью, сияли сильнее чем драгоценные камни.

— Анюта, ты прекрасна, — сглотнув, прошептал Корф.

— Ты тоже, — улыбнулась девушка. Действительно, костюм и галстук цвета металлик придавали Корфу некую солидность, запонки, подаренные тетей словно излучали тепло.

— Откуда такая красота в ушках? — ревность в голосе скрыть не удалось.

— Надюша.

— Тогда принимается. Твой букет, невеста. — протянул небольшой и недлинный букетик кремово-белых роз.

— Спасибо. Где все?

— Сейчас позову.

Через полчаса выехали в ЗАГС. Седой остался дома, учитывая его ранение и перелом, выстоять во дворце бракосочетания даже тридцать минут для него было сродни подвигу. Обещал дождаться заказанных блюд и не съесть их.

Володя-маленький, в тёмно-синем (а не серо-синем, как выяснилось, это был обман света в магазине) костюме и бабочке выглядел солиднее и серьезнее отца.

Бенкендорф сидел за рулём, на нем был бежевый костюм, который прекрасно оттенял песочное платье-двойку жены.

— Кольца у меня, — подал голос полковник. — Документы?

— Копии, мы сразу отдали.

— Вы не штамп в паспорте, а свидетельство?

— Да.

Когда в ЗАГСе, перед строгой дамой в старомодном костюме и с «халой» на голове, Анна сказала «да», глаза Владимира стали подозрительно влажными, он надел на тоненький пальчик обручальное кольцо, и тихо, так, чтобы услышала только Анна, прошептал: «Анна Корф. Моя жена».

Володя-маленький очень внимательно и строго наблюдал за происходящим, Бенкендорф спокойно смотрел на племянника, он волновался не меньше Корфа, ему казалось, что это он сам сейчас стоит перед грозной дамой, краем глаза заметил, что жена вытирает слезы, осторожно и ободряюще сжал ее руку.

Выйдя из ЗАГСа, Владимир выдохнул:

— У меня вопрос: а «хала» и эти «чудо»-костюмы — это обязательная униформа сотрудниц?

Все рассмеялись.

— Не думала, что первым вопросом будет именно это, — хихикнула Надя.

— Я тоже, но уж очень интересно.

— Судя по всему, да. — кивнул Бенкендорф. — Ребёнок, ты чего такой серьезный? — достал из багажника бутылку шампанского и одноразовые стаканчики, — Володя, раздавай.

— Шампанское?

— Спокойно, детское, безалкогольное. Но хоть что-то от традиций оставим? — разлил шипящий напиток. — Извините, но со вкусом ананаса.

— Да мы согласны, — улыбнулась Анна.

— Ну, что, молодежь, «горько»!

Новоявленные Корфы поцеловались и чокнулись со всеми стаканчиками.

— Считаем, что звон хрусталя мы услышали, — усмехнулся полковник. — Но я не услышал ответ на свой вопрос, юноша.

— Не придирайся к ребенку, — тихо заметила Надя. Владимир и Анна подошли и обняли ее.

— Надюш, все хорошо, мы вместе, слышишь? — прошептал Корф.

— Все отлично, поздравляю!

— Спасибо, родная.

Надя и Анна стояли в обнимку.

— Вов? Чего такой смурной? — Владимир привлёк к себе сына. — Максимум через неделю ты официально станешь Корф.

— И это вся свадьба? — недоуменно спросил ребёнок. — Ради того, чтобы какая-то Баба Яга сказала загробным голосом «объявляю вас мужем и женой» столько подготовки и красивые одёжки?

Анна уткнулась в мужа и тихонько смеялась, Надя с Александром Христофоровичем молча переглянулись.

— Во-первых, столько подготовки для праздника, который мы будем праздновать дома. — прижал мальчишку крепче и поцеловал в макушку, — Во-вторых, мы все хотим быть сегодня красивыми друг для друга, для тебя и для себя, чтобы запомнить этот день. Потому, что это наша с мамой единственная свадьба. Ну, и в-третьих, мы не для «бабы Яги» это делали, а, опять же, для себя, понимаешь?

— Да. А теперь куда?

— Домой, — улыбнулась Анна. — По идее, уже должны привезти пиццу, тирамису и прочее.

— Запечённые овощи! — подпрыгнул Володя-маленький.

— Господи, с таким счастьем, можно подумать, что тебя дома не кормят, — расхохотался Бенкендорф. — Поехали. — шёпотом к жене — Как ты?

— Отлично, — с лёгкой грустью отзывалась та. — Пятнадцать минут назад мы стали свекровью и свёкром….

— Надь? И из-за этого мрачное настроение? Мы себе невестку с детства воспитывали. — Надя чуть улыбнулась. — Все свои.

— Надюш? — подошёл Владимир, — Что такое? Врача?

— Нет, родной, нет, все хорошо, идём, а то овощи остынут.

— Надюш? — повторил Корф, Александр Христофорович подошёл к машине и запустил туда Анну и Володю-маленького. — Я рядом. Всегда.

— Я знаю, родной, я знаю. Просто, — голос дрогнул, — мама с папой сейчас были бы счастливы.

— Я хочу, чтобы счастлива была ты. И Анна с сыном. Но в данный момент — ты. А ты плачешь.

— Я не плачу, все отлично. Идём, нас ждут.

— Подождут, — взял ее лицо в свои руки, — я клянусь, я всегда рядом. И никогда в жизни больше не сделаю тебе больно. Хотя, больнее, чем я сделал, уже некуда, но я постараюсь, клянусь, все залечить. Идём?

— Прекрати, забудь. Все отлично, идём, жена ждёт, — улыбнулась Надя.

— Когда вы оба успели вырасти? — Корф подсадил женщину во внедорожник, — Я до сих пор помню маленькую девочку со смешными косичками и большими бантиками… И шалопая-мальчишку…

— А мы ими и остались, тетя Надя, — усмехнулась Анна с заднего сиденья. — Только вместо косичек — локоны. И шалопай на месте, — машина медленно тронулась, Бенкендорф вновь был за рулём. — даже в двойном размере.

— Не наговаривай мне на внука, — шутливо-строго отозвалась Надежда Николаевна.

***

Вечером все, вместе Седым, отпраздновали дома. Смущённый Сергей подарил Анне очередной букет цветов и чайный сервиз:

— Извините, ребят, но с фантазией у меня очень туго.

— Спасибо большое, Сережа, — улыбнулась Анна, — но мы, правда, не хотели подарков, просто отметить тихонько и всё.

— Хотя, не поверишь, — усмехнулся Корф, держа Анну в объятьях со спины, — пару дней назад поймал себя на мысли, что в квартире нет приличной посуды, я все переквасил в свое время.

— А что ты с ней делал? — удивилась копия Владимира.

Владимир и Надя переглянулись.

— Эт называется «надо признаться», да? — скорчив рожицу, вздохнул молодожён.

— Угу, — насмешливо кивнула тетя.

— Есть такая штука, сына, «переходный возраст» называется… Когда гормоны по голове хорошо бьют … Вот я и переколошматил всю посуду в доме.

— А сколько длится этот переходный возраст?

— Года три-четыре, — тяжело вздохнул Корф.

— И ты все эти годы бил посуду?

— Ой…

— Мы договорились, что это — оптимальный вариант, — улыбнулась Надежда Николаевна.

— И после этого вы не купили нормальной посуды???

— Почему? Купили. — продолжала улыбаться женщина, — Часть посуды разбилась в процессе использования, вторую часть колошматила я.

— Вы???? — удивился Володя-маленький.

— Шучу. На самом деле, посуды было не так и много, и она, действительно, побилась в процессе использования, и твой папа ей немного помог, но не бил специально. Мы шутим.

— Фух, — выдохнул мальчик.

— Нет, — возмутился Александр Христофорович, — свадьба без подарков не свадьба!

— Главное, чтобы без мордобоя, — усмехнулась Анна.

— Не, мы люди приличные, чуть что — дуель, — отмахнулся полковник. — Но подарок у нас есть.

Надя незаметно принесла из комнаты две коробочки в подарочной упаковке. В первой обнаружили цифровой фотоальбом с фотографиями обоих Корфов, начиная с детства и до сейчас.

— Ух-ты! А сейчас вы нас когда успели пофотографировать? — удивилась Анна.

— Мы и не такое умеем, — усмехнулась Надя.

— Я же говорю, гений, — тихо проговорил Владимир.

— Прекрати, нашел гения.

Следующим подарком оказался подарочный сертификат на мастер-класс по приготовлению шоколада и шоколадных изделий на троих: Владимира, Анну и Володю-маленького.

— Чтобы несмотря на всё «горько», ваша совместная жизнь была всё-таки сладкой, — прокомментировала тетя.

— Спасибо большое, — хором поблагодарили Корфы.

— И, кстати, «горько», — робко проговорил Седой.

— Если совсем честно, — перед десертом заговорил Владимир, — мы тоже приготовили вам всем подарки.

— Решили таким образом сделать себе подарок, но вы нас опередили, — поддержала мужа Анна. — Наши подарки практичные и приятные, хочется верить.

Володе-маленькому вручили коробку с паззлами и энциклопедию. Сергей получил наручные часы, взамен сломанных во время одного из задержаний, Надя и Бенкендорф получили парный подарок- чашки с фотографиями друг друга: у Александра Христофоровича фото жены, у Нади, наоборот, фото полковника.

— Спасибо большое, ребят, правда, но не стоило, это же ваш праздник.- тихо проговорил Седой, — Я сам выбрать не мог, а вы угадали всё, что я хотел в часах.

— Мы уже сказали, что таким образом делаем приятное себе, тем более, что часы тебе нужны, хотелось верить, что я неплохо тебя знаю и могу выбрать подходящие, — ответил Корф.

— Но вы и так много для меня сделали: я и живу тут, и ем, и лечусь.

— Ага, а ещё моешься, спишь…- хмыкнул Владимир, Анна согласно кивнула. — Серый, прекращай, или мы обидимся. Ты — наш друг, и этим уже многое сказано. Я понимаю, что лицезреть нашего полковника и дома, удовольствие сомнительное, но дома это обычный человек.

— О, как, я, оказывается, обычный человек, — усмехнулся полковник. Надя тоже улыбнулась, она понимала, что парень шутит и радовалась, что ее мужчины смогли найти общий язык.

— Дядь Саш, ну честно, а?

— Я шутя и любя, — улыбнулся мужчина. — Все хорошо. И за подарок спасибо большое, неожиданно и приятно.

Вечером, оставшись одни и уложив перевозбудившегося Володю-маленького спать, Анна и Владимир лежали в кровати. Корф целовал руку жены с обручальным кольцом.

— Я до сих пор не верю, что ты — Анна Корф, моя жена. Я так долго мечтал об этом, что когда это свершилось, не могу поверить.

— В то, что я — Анна Корф, я и сама ещё не верю. Знаешь, я, наверное, только сегодня в ЗАГСе четко осознала, что мы вместе. Что ты рядом со мной. Я все это время боялась проснуться и понять, что это был сон, а в реальности все по прежнему: одиночество, сын, мое предательство…. Господи, Володя, ты со мной. — прижалась к мужу. — Ты со мной… Ты — мой муж…

— Анют, Анна Корф, я люблю тебя. Я всегда буду рядом. Я найду тебя, где бы ты не была, если вздумаешь сбежать. Но я тебя и не отпущу. А наше прошлое — в прошлом. Теперь мы начинаем новую жизнь, с чистого листа. И в этой жизни есть мы, наш сын, Надюша с Сашей. И в этой жизни будет мой брат или сестра и наши дети. И у нас будет все хорошо, веришь?

— Тебе, Владимир Корф? Верю. Единственному. Я люблю тебя.

— Тогда у нас, кажется, первая брачная ночь….