Часть 16 (2/2)

Александр Христофорович обнял ее:

— Спасибо огромное, любимая. Я весь внимание. — усадил женщину на кровати, убедился, что ей удобно и тепло.

— Саш, не трясись ты так. Всё в порядке. Я буду все говорить, честно. Иди ко мне. Давай смотреть вместе.

Мужчина уселся рядом вместе с блокнотом и ручкой.

— Саша, — улыбнулась, — это лишнее. Смотри, ….

Надя рассказывала все подробно и обстоятельно. Некоторая растерянность в глазах мужа ее забавляла.

— Я пообещала тебе все рассказывать. Первый этап я рассказала, ликбез провела. Всё понятно?

— Да, кажется.

— Сань, пока ничего особенно не изменится. Кроме токсикоза и изменений в моей фигуре, надеюсь, обойдёмся без толченой побелки.

— Чего? — Александр Христофорович аж выровнялся.

— Когда в организме не хватает кальция и микроэлементов, начинаются кулинарные извращения. Вплоть до поедания побелки и нюхания автомобильных шин.

— О, нет… а это можно чем-то заменить? Творогом, например, кефиром? БАДом, там, тем же кальцием в таблетках?

— Саш, успокойся. Я как пример привела. Перечень продуктов у нас есть. Сок мы купили. Пока все как обычно.

— Хорошо. Завтра будем гулять, на обратном пути зайду в магазин, возьму пару блоков сока сразу, чтобы были. И в кабинет себе занесу тоже. В комнате отдыха его все пить начнут, а у нас индивидуальный заказ.

Надя спустилась на плечо мужа и гладила его.

— Не переживай, все хорошо. Что завтра делаем?

— Всё, что захочешь. Но сначала спишь и кушаешь.

— Погуляем?

— Это всегда. В нашу обязательную программу входит долгий сон, правильное питание, витамины, прогулки, положительные эмоции. — осторожно положил руку на живот жене.

— Саш, все хорошо, все отлично, любимый. Господи, у тебя руки трусятся. — успокаивающе гладила его.

— Я до сих пор не верю.

— Я тоже, хотя очень сильно этого хотела.

— И молчала? Я тоже этого очень хотел.

— Я боялась.

— Я тоже.

***

— Мам, ну ты скоро? Нас папа уже заждался, — Володя-маленький не мог устоять на месте. Сегодня они ехали забирать папу и дядю Серёжу домой.

— Владимир, дай мне собраться. Из все равно раньше двенадцати не отпустят. Кстати, я просила достать папин серый спортивный костюм, где он?

— В вашей спальне на кресле.

— Не вижу.

— Сейчас.

Надежда Николаевна сидела в кухне и с улыбкой наблюдала за сборами. В руках у нее был стакан сока. Бенкендорф на нервной почве рассовал пакеты с соком по всей квартире и своей машине.

— Тётя Надя, мы поехали, берегите себя и моего деверя или золовку, — помахала рукой Анна.

— Надюш, — полковник присел перед женой на колени, — я только ребят завезу и всё, едем гулять с вами. Я быстро, а ты пока полежи, может поспишь.

— Хорошо, как скажешь. Не волнуйся. Только не лихач, я дождусь всегда. Удачи!

Александр быстро поцеловал жену и вышел вместе с Анной и внуком.

Надежда Николаевна допила сок и послушно легла в кровать. Вчера рассказала Анне и Володе-маленькому о грядущем пополнении. Мальчик чуть не прыгал по комнате, Аня улыбнулась, поздравила и на ушко призналась, что несколько дней уже подозревала что-то подобное. Теперь над ней трясутся все. А это ещё Корф не знает. Сашка готовит завтраки и ужины, обед на невестке. Теребила подаренное мужем кольцо, улыбнулась, Сашка ни разу не романтик, только после возвращения они начали больше говорить друг с другом, в том числе и о чувствах. Но повторное предложение руки и сердца… Это было очень неожиданно. И ведь так трогательно и приятно. Саша, Сашка… Незаметно уснула.

— Здравствуй, дом родной, — вполголоса произнес Корф. Сбросил кроссовки, воткнул ноги в тапочки, помыл руки.

— Седой, ты тут хорошо ориентируешься, не стесняйся.

Вошёл на кухню:

-О, ананасовый сок.

— Не трожь, стратегический запас для Надюши, — раздался голос полковника.

— Я чего-то не знаю?

— Сейчас узнаешь, сядь пока. — скомандовал дядя и зашёл к жене.

— Сережа, — спокойно говорила Анна тем временем, — твои вещи я погладила и разложила в шкафу, паста-щетка в комнате. Чашку я тоже выделила, чтобы не мыть по сто штук посуды. Да, в квартире не приветствуются запахи, резкие в первую очередь. Все, теперь отдых.

— Спасибо большое, Анечка.

-Да, ананасовый сок под запретом…

— Я уже услышал, — усмехнулся Седой, — у меня на него аллергия. Так что я даже не претендую.

— Это отлично. Противоаллергическое есть в аптечке в кухню. Все, ложись, не стесняйся. Обед я занесу сюда.

— Я знаю, спасибо.

Бенкендорф зашёл на кухню к племяннику:

— Сядь и успокойся. Послушай меня: я в курсе, что ты меня не сильно любишь. Согласен, есть причины. Но, сейчас предлагаю как минимум перемирие. Надюше категорически противопоказано нервничать.

— Что случилось?! До чего ты ее уже довёл?! — Владимир встал.

— До пополнения в семье. — тихо и гордо-ласково раздалось от двери. — Если ты и впредь хочешь, чтобы мы жили все вместе, то прекращай бросаться на Сашу. Иначе мы вернёмся в мою квартиру. Хотя, я очень сильно тебя люблю и мне будет слишком больно. Вы оба придумали себе обиды, оба в них поверили и ссоритесь. Выбор за тобой, а я за соком. Я целую пачку уже выпила, — виновато посмотрела на мужа.

— Как ты? — взволнованно спросил дважды супруг.

— Отлично, жду прогулку.

— Хорошо, только сначала перекус. — кивнул Бенкендорф и начал рыться в холодильнике.

— Надюша? — тихо позвал тетю пришедший в себя Корф. Хоть Аня и предполагала, но подтверждение оказалось неожиданным. — Правда? Да? — мгновенно прижал к себе.

— Да, — мягко улыбнулась.

— Ура! Господи, спасибо тебе большое! Нет, ради такого дела, согласен на мир, считай, реабилитирован, — протянул руку Александру Христофоровичу, тот молча ее пожал, в глазах было видно облегчение, но тут от самого Корфа отстранилась Надя. — Надюша?

— А ты судья? Кого казнить, кого реабилитировать?

— Наденька, родная, не нервничай. Все хорошо, мы с тобой это уже обсуждали, сейчас я вас покормлю и будем гулять. Кстати, в багажнике ещё сок, так что пей, не экономь. Мы с Вовкой друг друга поняли, все хорошо. — сделал знак парню, чтобы тот вышел.

Владимир мотнул головой и вновь обнял тетю:

— Прости, ты права, конечно. Я вел себя как сволочь последняя. Прости, я не хотел и так больше не буду. Обещаю. Дядь Саш, прости, а?

— Я же сказал, всё хорошо. Я не обижаюсь. Иди полежи.

— Что за собрание? — улыбнулась Анна.

— Забирай мужа, — возмутился Александр Христофорович, — не даёт перекусить и собраться на прогулку.

— Володь, идём, дядя Саша прав. Тем более тебе надо полежать. Сергея я уже уложила.

— Что?! — Корф аж Надю из рук выпустил. — И колыбельную спела?!

Надя села на стул и сделала глоток сока, покачала головой. Полковник тут же долил.

— Как ты?

— Все в порядке, не переживай, я скажу. Давай перекусим и пойдем. Ребятам надо поговорить.

— Володя? Ты чего? Я просто показала ему, куда я его вещи разложила. Все. Ты чего? — Анна едва не плакала.

— Давай, Корф, молодец! — хмыкнул дядя. — Ты сегодня всех девочек обидеть решил? Так я сейчас мозги вправлю.

— Не надо, Саш, не надо. Володя у нас мальчик взрослый, сам отец. Вот сам и разберётся. Ешь и пойдем.

Анна выбежала из кухни в комнату. Владимир за ней:

— Аня! — вошёл следом. — Анечка, родная, прости. Прости, я не знаю, что со мной. Успел и с Надюшей поссориться и с тобой. Я люблю тебя и очень боюсь, что это все мне снится. Что проснусь и нет ни тебя, ни сына…

— Значит так, Корф. Запоминай: я люблю только тебя, мне нужен только ты. Наши дети естественно тоже. Надюша и полковник — наша семья. Если ты вздумаешь ревновать — лучше иди в спортзал. Только дай ранам затянуться. Если ты забыл, я работаю в мужском коллективе. Есть только Наташа и та с Романовым. Но это не означает, что у тебя есть конкурент. Нет. И не будет. Я высказалась на эту тему первый и последний раз. Я люблю тебя и я тебе полностью верю и доверяю. Я — твой тыл, но и ты — моя опора, я хочу, чтобы ты это помнил. Я не хочу приходить домой и думать: ждёт меня сцена или нет, из-за того, что тебе что-то примерещилось. Я всегда, в любой ситуации на твоей стороне. Запомни это. Даже если весь мир будет против тебя, я встану рядом с тобой и буду подавать патроны. Но и в ответ я прошу такое же доверие и отсутствие ревности.

— Согласен, Анечка, согласен. Да, ты права, любимая. — обнял, девушка уткнулась в его ключицу. — Предлагаю начать все заново. Я буду стараться держать себя в руках, не ревновать. Я просто боюсь, что я окажусь для тебя не тем, кого ты себе представляла столько лет, разочаруешься и уйдешь. Я не смогу без вас. А про опору и тыл — подписываюсь под каждым словом.

— Я детей от тебя хочу, я хочу прожить с тобой всю жизнь, а ты такую глупость говоришь. Ты ведь тоже сделал мне предложение на следующий день, практически, не думая, что я могла измениться и стать не в твоём вкусе.

— Никогда. Да, мы изменились, но мы те же. Когда я тебя увидел, сразу понял, что это мой шанс и я обязан его использовать. И я это сделаю. Я очень сильно тебя люблю. — поцеловал.

— Так, давай осторожно помоемся…

— Может на глазах у Надюши?

— — Сядешь на край ванны, я тебе осторожно промою спину, злачные места сам.

Корф лежал в чистой постели, девушка принесла еду.

— Спасибо, родная, я бы и сам… А где Вова?

-Хватит с тебя на сегодня. В комнате, паззлы… — улыбнулась и улеглась рядом. — до вечера не увидим.

— Мам, пап, вы тут? — вбежал ребёнок.

— Я погорячилась, — шёпотом заметила Анна. — А где нам ещё быть? Что случилось?

— Я полностью собрал собак!

— Умничка, — кивнул отец, поставил тарелку на тумбочку и медленно встал. — Пошли, покажешь.

— Володя, ты куда? Тебе полежать надо, — Аня встала следом.

— Я сейчас, родная, просто посмотрю и все.

— Вова, береги папу.

— Ой, да, пап… — смутился парень. — Я сейчас сфоткаю и покажу…

— Идём, сказал. Я так увидеть хочу.

Аня и Владимир вошли в комнату сына:

— Показывай. Ого, такая здоровая картина? Круто! — восхищённо произнес Корф. — Слушай, а что ты с ними потом делаешь? Обратно в коробку?

— Да.

— А давай перенесем на картон, возьмём в рамку и на стену?

— А можно?

— А почему нет?

— Ну, мама против была…

— Так, мама была права. В маминой квартире не очень большая комната, если повесить даже две таких картинки, то они зрительно уменьшат комнату и стены будут давить. А тут комнаты большие, можем вешать. Только гвозди вбиваешь сам.

— А я не умею. Дядя Гриша только обещал научить.

— Научу, только не сейчас. Сейчас мы обедаем, я бы поспал, и маме тоже нужно. И тебе.

— Твой обед на кухне.

— А чего? Мы все раздельно, что ли? Я тоже на кухне буду. Иди, мой руки, я занесу наши тарелки. Только не копошись, уже все остыло.

— Володя, тебе нужно полежать.

— Пообедаем и полежим. Тебе ещё и поспать не мешает. Ты только и моталась все дни. Нас кормишь, а сама?

После обеда все ушли спать.

Бенкендорф с женой медленно прохаживались по любимому парку. Александр Христофорович внимательно изучал малейшее изменение в лице жены.

— Саш, успокойся, пожалуйста. Ощущение такое, что я при смерти, а не в положении, — ласково улыбаясь, произнесла Надя. — Все хорошо. Просто скоро нас будет трое. Всё.

— Я молчу, — невозмутимо отозвался супруг.

— Выразительно. Саш, ты сможешь сосуществовать с Володей? Или лучше вернёмся?

— Как тебе лучше? Смотри по себе? Я к нему хорошо отношусь, я понимаю его…

— А я нет! Он не имеет ни малейшего права разговаривать с тобой об этом, и тем более, таким тоном!

— Не волнуйся, родная. Все нормально. Он очень за тебя переживает, он видел тебя тогда… я не должен был уходить, надо было тебя выслушать и сделать наоборот. Обнять и не уходить.

— Саша!

— Я тут. Я ничего не могу изменить в прошлом, но сделаю всё от меня возможное и невозможное, чтобы такого никогда с нами не повторилось. И мы закрываем эту тему. Нам нужны положительные эмоции. Если ты не сможешь там жить, то давай вернёмся.

— Если вы не будете ссориться, то смогу.

— Значит живём все вместе. Тебе же тут явно лучше и комфортнее.

— Спасибо большое, Саня.

— Ты чего? Все хорошо. Как ты? Посидим? Сок? Кушать? Домой?

— Саш, успокойся, всё отлично. Мы в порядке. Правда, от сока не откажемся.

Мужчина достал из рюкзака одноразовый стаканчик и упаковку сока.

— А можно без стаканчиков? — смутилась Надя.

— Конечно, родные. — через носовой платок отвинтил крышечку и протянул пакет жене. Зазвонил телефон. — Черт! Да, товарищ полковник?.. Понял. Платонова нужна? Понял, в течении часа будем. — отключился. — Прости, Надюша, надо на работу. Я завезу тебя и Аню заберу.

— Конечно. Что-то срочное?

— К сожалению.

— Поехали.

— Алё, Володя, дай Аню, пожалуйста. Я знаю, все претензии к генералу. Я тоже не рад. Ань, мы сейчас будем дома, собирайся, я за тобой и на работу. По дороге все расскажу.

Ехали в машине осторожно.

— Саш, ты мне иногда смсмесь, хорошо? Если получится, конечно, я же все понимаю.

— Конечно, Наденька, конечно. Ты, главное, не волнуйся. Береги себя и нашего малыша. Так, сейчас сок ещё.

— Потом, не надо, дома же есть. Тебя ждут.

— Подождут. Вы — главное. А сок в машине, я его с утра из багажника не достал.

Анна едва успела собраться, как вошёл полковник, втащил блоки сока, проконтролировал, чтобы жена легла, принес ей еду, фрукты и сок.

— Я готова, дядь Саш.

— Отлично, поехали, Романов ждёт с нетерпением. Надюш, не волнуйся, отдыхай. — поцеловал любимую и вышел.

— Вов, я уехала, береги тетю Надю и слушайся папу. Пока.

— Я нужен? — выбрался Седой.

— Нет, Серёг, отдыхай. Все, помчались.

***

В машине мчались с максимально допустимой скоростью.

— Дядь Саш, Вы извините, но я на ручнике не ездила никогда…

— Я понял потом, все нормально. Значит что у нас: захвачен в заложники детский сад, там около пятнадцати детей и четверо взрослых. Детские психологи уже на месте. С тебя портрет захватчиков. Их вроде бы двое.

— Хорошо, а мы зачем?

— Захватчики — бывшие сотрудники органов.

— Ясно.

— Романовы сейчас изучают информацию. Да, Ань, у меня к тебе просьба личная: периодически бери мой мобильный и пиши Надюше, что со мной все в порядке. Мне может быть не до этого. И да, дома без подробностей.

— Естественно, я все отлично понимаю.

— Спасибо большое.

— Переговорщики?

— Не знаю. Заходим.

В кабинете сидели бледные братья Романовы и Наташа с мокрыми глазами.

— Быстро и по существу, — кивнул полковник.

— Брынзов и Кокин, оба капитаны, оба уволены в связи с полным служебным. Скорее всего их руководство просто не хотело поднимать шум. Влезли в долги и кредиты. Семей у них нет. Требуют восстановить в звании, выплатить компенсацию в 100 тысяч рублей и извинений от начальства. — Саша говорил тихо.

— Дети?

— 12 детей по уточнённым данным. Из них 4 в ясельной группе и 8 в младшей. 4 воспитателей и плюс повар, итого 5. Детсад частный.

— Ясли это сколько лет детям? — уточнил полковник.

— До трёх.

— …. … , извините, девочки.

— Полностью поддерживаю, — кивнула Репнина. — У одного из них ВИЧ.

Анна вздрогнула.

— Кто из переговорщиков?

— Лично Оболенский.

— Из него переговорщик, как …

— Спокойно, шеф. Давайте я попробую, опыт есть. Курсы прошел. — предложил Саша.

— А как я твоей матери в глаза посмотрю?

— Спокойно, это моя работа. Корф бы ваш уже не спрашивая полез. Я продумываю, поэтому и спрашиваю.

— Давайте мне все, что есть, и поехали, по дороге разберемся. Костя, выганяй бусик, поехали.

— Ань? — вполголоса спросил Бенкендорф.

— Брынзов — садист, ему плач, слезы, мольбы доставляют удовольствие, но малыши этого не понимают. — дрожащим голосом отозвалась психолог. — И он ведущий, а Кокин ведомый. Кокин безвольный и, судя по всему, наркоман. Скоро начнется ломка.

— Мы не можем быть уверенными, что он не тронет детей в припадке. — заметил Саша.

— Надо вытащить Оболенского и готовить группу захвата…

— Какой захват, Костя? — воскликнула Анна — Там крохи, маленькие дети совершенно…

— Успокойтесь, оба! — рявкнул Александр Христофорович. — Потом! Саня, предложения? Здравия желаю….

— Привет, не до этого. Мысли?

— Вывести нашего министра. Пойду я под видом человека, который привез деньги.

— «Куклы» есть. А дальше?

— Надо убедить их выдать детей, хотя бы часть…

— За часть суммы часть детей, тот и за дозу может согласиться.

— Возможно. Я за Оболенским. Анна в машину, — скомандовал генерал Романов, — не светись перед покровителем.

— Он мне не покровитель, товарищ генерал! И в Вашу группу я не напрашивалась! Точно так же, как ничего ему не рассказываю! Мы не общаемся.

— В машину!

— Подождите, Николай Павлович, — вмешался Бенкендорф.- Похоже на шевеления. Выводите Оболенского. Группа захвата, приготовиться, действуете по команде майора Романова. Саш, готов?

— Да, давайте первую куклу. Аня, иди сюда…

***

Надя с внуком разбирали паззлы по коробочкам.

— А что ты будешь делать с этой картинкой? Она очень красивая, жаль разбирать.

— Папа сказал, что можно будет вбить гвозди в комнате и на них вешать. В рамочке.

— Для этого надо наклеить ее на картон, желательно плотный, и дать высохнуть.

— Ой, у меня есть только обычный.

— Показывай все, что есть, разберемся.

Владимир проснулся, зашёл к тёте, не обнаружил в комнате, но увидел, что вибрирует ее телефон, взял в руки и отправился на поиск по квартире. Нашел ее в комнате сына, наклеивающей картину на картон.

— Надюша, телефон.

— Спасибо, Вов, не трогай, я доделаю. … Да, Саш?.. — улыбнулась, — Нет, всё в порядке, я тоже. Просто аппарат был в спальне, я у ребенка… я поняла, хорошо, будь осторожен… и я тебя.

Положила трубку на кресло, вернулась к работе.

— Так, есть, теперь неси чуть влажную салфетку, пленка в шкафчике справа от посуды, и тяжёлые книги….

Мальчик вышел.

— Володя, ты тут? — спокойно — Просыпайся, я посмотрю на твои швы. Ложись иди.

— Спасибо… Надюша, родная, прости меня, пожалуйста. Я не должен так себя вести. Ты права, я совсем оборзел. Я не буду больше.

— Володя, успокойся. Давай договоримся: меня в моем муже все устраивает. Абсолютно всё и уже без малого 33 года. И надеюсь ещё столько же. Я не вмешивалась и не вмешиваюсь в ваши отношения с Аней, только если сами что-то спросите. И прошу тебя о том же. Я не буду выбирать ни между одним из вас.

— Конечно, Надюша, конечно. Я согласен на все. Только не расстраивайся и не съезжай. Я не смогу без вас. Просто я помню, как тебе тогда плохо было….

— Это Я выставила Сашу из дому. Он подчинился. Нам обоим было паршиво, и лучше так, чем увязнуть во взаимных обвинениях и уничтожить чувство. Зато теперь мы вместе. Всё! Больше я не буду обсуждать эту тему.

Обняла Владимира.

— Хорошо, всё, что скажешь.

— Тогда ложись, я на шрамы посмотрю. Где у нас ребёнок делся?

— Я тут, — вошёл Володя-маленький. — Искал плёнку.

— Я смотрю, а ушки-то на макушке, — потрепав внука улыбнулась Надежда Николаевна. — Давай мне плёнку и тащи тяжёлые книги. Папа, помоги-ка… Сначала протираем от клея, теперь насухо и пленочку сверху….

— Так?

— Да, Вова, давай книги.

— Я сам! Так?

— Так, молодец. Всё, пускай сохнет, пока можешь почитать, а я папе перевязку сделаю. Дядя Сережа уже перебинтованный и накормленный. Картину не трогаем до послезавтра минимум. Завтра поедем за рамками.

Посмотрела на заживающие швы Владимира, перебинтовала.

— Мылся?

— Конечно, Аня уговорила.

— Швы мочили?

— Нет, что ты! Осторожно обмыли.

— Молодцы, категорически запрещено их мочить…

— Надюш, побудь со мной, пожалуйста?

— А я с кем? — улыбнулась.

— Надюша, а кто у нас будет? Мальчик или девочка?

— Пока рано, Володя, рано. Я все скажу. Хоть ты только не трусись, Сашу как подменили, дышать боится…. Я понимаю, что история с Русланом по нам хорошо ударила, но это не повод так переживать. У него руки трусились первый день.

— Постараюсь. Надо будет сына научить гвозди вбивать.

— Только не сейчас, тебе противопоказаны резкие движения. Мы пока пособираем паззлы, подготовим рамочки, прикинем, куда лучше повесить. Ты к паззлам присоединяйся тоже, быстрее с сыном раззнакомишься. А то он опять один с книгой. У семи нянек дитё без глазу.

— Как скажешь, Наденька, как скажешь… Ты права, общее дело сближает.

— Всё, я готовить ужин.

— Тихо-тихо, ужин на мне. Я в состоянии приготовить. Сырники будешь?

— Да. И ананасовый сок, — смутилась.

— Как скажешь. Дядя Саша распихал по всей кухне и комнате, — улыбнулся. — Сейчас спрошу у остальных, полежи пока. Твой телефон где?

— Тут, я забрала. Все равно никто не звонит. А который час?

— Почти семь. Едим в кухне?

— Ну да, все вместе. Кстати, предложи Вове вместе сырники приготовить.

— Спасибо большое, родная.

— Я просто вижу твою скованность. Не переживай, всё наладится.

***

Анна напряженно комментировала и анализировала действия захватчиков. Романов советовался с детскими психологами, наростало напряжение.

Из здания ни с чем вышел Оболенский:

— Они безумны, ничего не слышат. Только деньги и всё.

— Так, в яслях четверо, — задумчиво произнес Саша, — 8 более старших. Александр Христофорович, готовьте что-то похожее на дозу. Я к маскам. Барышев нормальный мужик, пересекались.

Бенкендорф с Романовыми и главой группы захвата обсуждали план. Через два часа Саша и Костя вышли вместе с четырьмя малышами, за ним шли несколько ОМОНовцев с остальными детишками. Анна и Наташа выдохнули.

— Живы?

— Мы да, они нет. Подстрелили Барышева. Жив, скорая уже увезла.

— Молодцы. Их не жаль. — вздохнул полковник — Детей жаль, их родителей. Но с детьми все хорошо?

— Физически да, живы, а там кто знает. Психологи скажут, — пожал плечами Саша. — Кость, ты как?

— Нормально. Я несу эту кроху, а она мне шепчет: «дядя полицейский, я тебя люблю». — голос парня дрожал.

— Так, эмоции чуть позже. — сказал Бенкендорф, — Наташа, на тебе экспертизы телефонов и прочей техники, которая при них. Саша в помощь. Ань, возьми список детей и сейчас поедем.– подошёл к генералу — Можно?

— Да.

— Первое: у тебя крутой сын. Поздравляю и горжусь.

— Перестань, нормальный. Это его работа. Что второе?

— Мне нужен другой криминалист.

— Не понял?!

— Надя в положении, долго работать не сможет, да и токсикоз никто не отменял.

— Саня?! Поздравляю! Всё, я молчу, никому ничего. Не переживай. Так, я подумаю, дам тебе личные дела нескольких кандидатов, пусть Надя сама выберет. Увольнение?

— Нет, пока сменю обязанности, а потом декрет. Да, постарайся, чтобы это был мужик, желательно женатый.

— Зажрался. Ладно, шучу, я сам заинтересован в женатом, иначе меня Сашка съест, он к Наташе съехал. — хмыкнул Николай Павлович — Постараюсь. Все, документы завтра, езжайте домой, уже поздно.

Бенкендорф усадил Анну в машину и отъехали.

— Володя, привет, не спишь? Мы уже всё, едем домой. Вы как? Что делаете? Ой, мы в пробке.

Александр Христофорович достал телефон: «Родная, как вы?» Ответ прилетел мгновенно: «Чувствуем себя отлично, покушали сырники, яблоко, запили соком :) ждём тебя, очень скучаем» «Молодцы, ты лежишь? Мы уже всё, но в тянучке, надеюсь, что скоро будем. Я соскучился за вами». «Ура! Ждём! Сейчас лежу, читаю книгу, до этого с Володями собирала паззлы, теперь сдала вахту Сергею» «Молодец! Что читаешь? Что-то купить?» «Мама и малыш, освежаю знания. Ничего, возвращайся скорее». «Ок, едем уже». «Жду».