Часть 5 (1/2)

— Что ты хочешь? — невозмутимо спросил Владимир.

— Оригиналы всех экспертиз.

— Если с ней что-нибудь случится…

— Тебе же на неё наплевать, — ехидно заметил собеседник.

— По большому счёту да.

— Так чего напрягаешься? Ладно, разболтался я что-то. — по голосу было понятно, что на той стороне кто-то потягивается. — Кстати, дама слышала весь наш разговор.

— Твои проблемы.

—Да? Ну ладно. Через час на северной заброшке. С оригиналами. Говорить вам не дам, а то ты не приедешь.

— Ты так уверен, что я вообще приеду?

— Да. Ты х…й племянник, но джентльмен.

— А ты нет, раз при даме выражаешься.

— Всё, до встречи, друг.

— Бывай.

Корф выключил трубку и посмотрел на сидящего напротив Костю. Тот достал кнопочный телефон, набрал номер и произнёс единственную фразу:

— Пошла вода по трубам.

***

Через час с небольшим Владимир спокойно шёл по недостроенному зданию, мысленно похвалил себя, что догадался одеть тёплый свитер и шарф, тут было не по-весеннему холодно, хотя в марте жарко не бывает. Заметил свет, пошёл на него. Увидел примотанную скотчем к стулу тётю, с заклеенным ртом. Внутри всё вымерзло. Надя незаметно подмигнула, но он не отреагировал.

— Опаздывать не есть хорошо, — насмешливо произнёс недавний собеседник. — Особенно к женщине.

— Привет, Мишель, — кивнул майор. — Я чист, — распахнул пальто и повертелся, демонстрируя отсутствие оружия.

— Стилет?

— Можешь ощупать, — пожал плечами.

Темно-русый мужчина проверил, за это время Корф понял, что его визави в угашенном состоянии.

—Один?

— Да. — усмехнулся Владимир.

—Документы?

—У меня. — Показал папку и содержимое из далека, краем глаза заметил, как напряглась Наденька.

— Давай.

— Отойди от неё на десять шагов в любую сторону.

— Не доверяешь? — прищурившись спросил Мишель.

— Тебе? Нет.

— Окей, отхожу, раз, два, — вместо «три» парень прыгнул к Наде и приставил нож к ее горлу. — Документы?!

— Какой нервный, однако, — покачал головой Корф — ты бы с леденцами завязывал. Так и до кариеса недалеко. Всё, вот, я положил.

Владимир наклонился, положил папку на землю, в секунду сделав странное движение пальцами и Мишель застонал. Одновременно с этим раздалось два выстрела. Два маленьких солнцеобразных стилета впились в руки противника, туда же, но, с другой стороны, попали и пули.

— С.....ка, — простонал вымогатель. — его скрутили Саша и Седой.

Корф в мгновение ока оказался рядом с Надей:

— Всё, родная моя, всё закончилось. Ты моя смелая девочка… Потерпи, сейчас будет больно, — Надя моргнула, а племянник сдёрнул с ее губ скотч. — Господи, ты даже без обуви… — разрезал клейкую ленту на руках и ногах, снял ее и замотал ступни женщины в свой шарф, а ее саму в своё пальто, хранящее его тепло. — Он тебе что-то есть-пить давал? Колол что-то? — Глаза при этом у майора были страшные, чёрные.

— Нет, Володенька, нет. Со мной всё нормально.

— Ага, нормально, а как же. Ты же сосулька, только с большими глазами. — легко поднял ее на руки и пошёл к выходу.

— А папка, Володя?

— Я взял, — усмехнулся Седой. — Шеф, он в отключке.

— В камеру его. Под охрану.

Корф быстрым шагом направился к машине. Костя, увидев его, выпрыгнул со своего места, открыл заднюю дверцу, помог им устроиться, быстро порылся в багажнике, нашёл термоодеяло, сел за руль.

— Вов, замотай Надежду Николаевну сначала этим, а потом в пальто, быстрее согреется. А я сейчас термос достану.

Владимир согласился и быстро закутал тётю в тепло. Костя протянул чашку с ромашковым чаем.

—Пей, согревайся. — голос парня срывался.

— Так, успокойтесь, со мной всё нормально. Вы меня в этих слоях сварить решили? — Надя сделала глоток. — Плюс печка.

— Ты в спортивном костюме и носках! А сейчас март. Это не похоже на летний зной. Здание разрушенное, холодное.

— Володя, успокойся, — повернулась, на сколько смогла в объятьях племянника к Косте и вернула чашку, — спасибо. Первое, под костюмом у меня термобелье, а в носках термостельки. Мы же подобное предполагали, поэтому я была относительно готова.

Константин медленно тронулся. Сычёва уткнулась носом в плечо Владимира и наслаждалась давно забытым спокойствием. Корф крепко прижал ее к себе, гладил по спине и шептал на ухо:

— Прости меня, прости меня, прости меня.

— Перестань, Володя! — Надя отстранилась и посмотрела ему в глаза. — Со мной всё в порядке, я жива, цела и невредима, в твоих руках. Успокойся.

— Не надо было соглашаться на эту авантюру… А если бы что-то пошло не так?! … Господи, зачем я согласился? … А если ты заболеешь? … Я же тобой рисковал… Зачем?..

— Всё, Володя, всё… Тихо, всё хорошо. — успокаивающе погладила его по щеке. — Всё отлично, ты большой молодец, вы всё отлично сделали, всё хорошо.

В ответ Корф лишь сильнее сжал ее в своих лапах.

***

Костя открыл дверь в квартиру Владимира, тот посадил Надежду в кресло, а сам пошёл в ванную и включил воду. Романов-младший положил ключи на тумбочку, сбросил ботинки, помыл руки в кухне и начал там хозяйничать.

— Так, Надюша, сейчас в ванну, халат висит, пижаму и тапочки несу. Смотри, что делаем с этими вещами? Можем выбросить, можем постирать? — говоря всё это племянник занёс ее в ванную комнату.

— А в чём я завтра буду?

— После купания будет тебе экскурсия, — Корф попробовал улыбнуться, но не вышло. — раздевайся, там всё есть, можешь задвинуть шторку, я сейчас за пижамой схожу.

Владимир занёс необходимые вещи и присоединился к Косте.

— Ты как?

— Спасибо, — кивнул хозяин квартиры.

— Я тут к тебе в холодильник влез…

— Всё правильно, спасибо.

— Из картошки пюре или кусочками?

— Пюре. Так, горчичники я достал, мясо жарится, бульон греется, картошка варится. — помолчал — Ты представляешь, что с нами сделает Беня, когда вернётся?

— Так и будет, — флегматично пожал плечами Константин. — Переживём.

— Главное, чтобы Надюша не заболела после всего, а крики, да, я переживу. — хмыкнул Корф.

— Чего тогда спрашиваешь?

— Ты же вообще не при делах, а влетит.

— И что? У тебя кофе есть?

— Нет, сегодня закончился и я не успел купить.

— Вот вы где, — улыбнулась Надя. — Какое блаженство после всего этого оказаться в горячей воде.

Владимир взял ее на руки и отнёс в комнату.

— Узнаёшь? — тихо спросил парень, вынимая из-под одеяла грелки и укладывая туда свою ношу.

— Моя комната. Ты сделал в ней ремонт —Надя продолжала улыбаться — Ой, как тепло.

— Всё что не нравится — переделаем.

— Мне нравится, правда. Сама хотела такие обои купить.

— Возвращайтесь сюда, пожалуйста, — еле слышно прошептал Корф. — Это и ваша квартира тоже.

— Ты уверен? — тихо спросила тётя. — И дома и на работе?

— Меня практически не бывает дома, я не буду вам мешать.

— Глупенький мой мальчик, ты никогда не мешаешь. Хорошо, я поговорю с Сашей. Ты же его знаешь.

— Спасибо. Так, лежи, я сейчас.

Принёс ужин.

— Только сначала бульон.

— Спасибо, очень вкусно, правда.

После ужина померял Наде температуру, несмотря на протесты, практически замотал женщину в горчичники, и она уснула.

Владимир зашёл на кухню, где Костя подогрел остатки ужина:

— Ты сам-то поешь, — заметил друг, — а то ты зелёный.

— Спасибо, давай со мной. Это я от нервов. Думал чокнусь пока доедем. Да и потом. Кость, я завтра позже приеду, генералу я утром позвоню, а Надя останется дома. Но я с ним сам решу, ты ребят только удержи от допроса Репнина. Это я сам.

— Хорошо. На счёт допроса уверен?

— Да. Это моё дело. Главное, чтобы Надюша это не услышала. С неё пережитого за глаза. Ладно, давай спать.

— Я домой, заодно и отцу передам.

— Уверен? Места хватит.

— Уверен.

— Спасибо большое!

— Ты о чем? А зачем друзья? Всё, бывай, Надежде Николаевне от меня завтра привет!

Корф закрыл за другом дверь и посмотрел на часы — только час ночи, а казалось, что прошло несколько лет. Зашёл к тёте, проверил температуру, положил рядом несколько сухих футболок на случай переодевания и сам забрался под душ. Перед сном вновь проведал Надежду Николаевну, но та спала спокойно и крепко.

***

Владимир лежал на диване, сна не было ни в одном глазу. Вспомнил гибель родителей, как в одну секунду не стало сразу двоих родных людей. Несколько странных звуков и ни мамы, ни папы. Надя тогда не знала, что с ним делать — парнишка будто закаменел. Спустя время очухался. Стали жить вдвоём, заботились друг о друге. После его расставания с Анной, эта забота о Наде приобретала гипертрофированную форму. Потом начал ревновать ее к Бене (смешно, он — племянник, дядя Саша — законный муж), но быстро попустило. Через несколько лет узнал, что станет старшим братом, был рад, оберегал Надюшу как мог, особенно, когда Александр Христофорович уезжал в командировки. Родился Русланчик —поздний, долгожданный, обожаемый ребёнок. Копия отца с мягким характером мамы. И через несколько лет тот чёртов санаторий (оздоровили сынишку перед школой, называется) с энцефалитным клещом… Год мучений брата и Надюши с Беней — и печальный итог. Смотреть на чёрную от горя тётю он не мог, мотался по всем похоронным вопросам, лишь бы только не видеть то, что совсем недавно было его любимой Надюшей — тётей, второй мамой (крестная, кстати, тоже она), другом, идеалом женщины, счастливой мамой бутуза по имени Руслан, любящей и любимой женой. Через полгода они с Александром Христофоровичем приняли решение поставить свои отношения на паузу (хотя, как предполагал Корф это была инициатива дяди, а фактически он сбежал, опять же по мнению парня, от сложностей). А на очередной годовщине гибели родителей, он брякнул свою миллион раз проклятую фразу, что лучше бы она погибла. Она и умерла, при чем трижды — первый, когда убили сестру с мужем, второй, когда умер Русланчик, третий, от его слов… Он ненавидел себя за это, пытался поговорить, она не шла на разговор, мягко уходила от темы. Он знал, что его злого боятся все. Хотя кому-кому, а Наде его бояться не надо бы. Долго работал над собой, старался свою злость направлять в работу, а не на близких, но близких, как таковых, и не оказалось. Разве что друзья. И то, друзья-друзьями, а семья-семьёй. В тот день, когда генерал Романов представил ему новых сотрудников, он не поверил своим глазам, понял, это — его шанс, шанс помириться. Был готов стоять перед ней коленях, лишь бы только выслушала. … Кем была придумана эта женщина? С ее огромным сердцем? Она простила его ужасные слова (Седой дал по морде зная только ситуацию, без дословных цитат), а она простила. Простила его, Беню… Нет, Надюша не женщина, это чудо. Настоящее. Таких людей очень мало. Практически нет… Господи, а если бы сегодня с ней что-то произошло? Если бы всё пошло не так, как они предполагали? Ведь времени на подготовку операции практически не было. Когда увидел Надюшу в скотче, сам чуть не набросился на Мишеля. Хоть это и было ожидаемо, от такого типа как Репнин. А нож к горлу… Пришлось собрать всю выдержку в кулак и отключить мысль, что это тётя. Спасибо Романову с Седым, действительно следовали по пятам. Костя сказал, что ребята всё это время были в помещении и следили за Репниным, если бы ей начала угрожать хоть малейшая опасность, они бы убили его. Но это не успокаивало. — Услышал шорох в коридоре и выглянул. Увидел Надюшу на кухне с чашкой воды.

— Прости, я разбудила тебя, — шёпотом.

— Нет, я не спал. Как ты? — прикоснулся губами к ее лбу — Без температуры?

— Без, я в порядке, полном. Переоделась в сухое, выпила весь термос. Пришла за добавкой. — улыбнулась смущённо.

— Это отлично. Кушать будешь?

— Нет, ты меня и так накормил, как на убой. Я столько не ем.

— Не на убой, а на здоровье. Ложись, я термос заправлю и принесу.

— Ты чего не спишь?

— Не хочется. Завтра отосплюсь. Рапорт напишу и спать завалюсь. А ты завтра спишь и ешь, ешь и спишь. В холодильнике всё есть, только греть будешь, — укрыл женщину одеялом, поставил рядом полный термос.

— Другими словами, ты решил не пустить меня завтра на допрос? Я правильно поняла подтекст твоей заботы?

— Почему «подтекст заботы»? Я действительно очень боюсь за тебя.

— Прости, я не хотела тебя обидеть…

— Что ты, ты не можешь обидеть, ты такого просто не умеешь. — нежно погладил Надю по голове. — Но я действительно не хочу, чтобы ты слушала допрос, ничего хорошего не услышишь. А тебе и так досталось…

— Володенька, я не хрустальная, не разобьюсь. А вот ты забываешь, что Верочка — моя сестра, я сама под тем огнём была.

— Хорошо, родная моя, хорошо, только поспи. Мы не на восемь, а позже. Спи, — поцеловал ее в щеку и вышел.

***