-8- (1/2)
Яд распространялся быстро — внутренним зрением я видел неумолимо разрастающуюся сеть отравленных кровеносных сосудов, и от этого зрелища меня откровенно продирал мороз. Потому как представление о том, что нужно делать, я — солдат, а не целитель — имел более, чем смутное. Вся надежда была лишь на счастливое наитие, милость Источника и унаследованные материнские таланты. Я сделал глубокий вдох, концентрируясь, и принялся вытягивать отраву.
Не знаю, как долго это продолжалось. Яд сдавал позиции достаточно легко — вся сложность заключалась в том, чтобы охватить вниманием мельчайшие из капилляров и не дать ускользнуть хотя бы капле. Я тянул, тянул, тянул — и паутина смерти иссыхала, съёживалась, пока не остался лишь маленький переливающийся шарик, висящий в воздухе между моей ладонью и щекой Рёна. Я сосредоточился, последним усилием меняя структуру яда на что-то более безопасное, и коротким взмахом отправил шарик в замковую стену. Он мерцающей пылью разбился о камни, а Рён вздрогнул, словно приходя в себя от кошмара, и посмотрел на меня прежним, осмысленным, взглядом.
— Я... — хрипло начал он и замолчал, не доверяя голосу.
— Жив, — спокойно подтвердил я, и только Источник знает, чего мне стоило это спокойствие.
— С-спасибо, — Рён машинально провёл языком по пересохшим губам. — Брат.
Отчего-то последнее слово болезненно царапнуло изнутри, и от этого я слишком резко поднялся на ноги. С неудовольствием отметил, что мышцы от пережитого слегка подрагивают, а рубашка неприятно липнет к взмокшей спине. Следуя моему примеру, Рён тоже встал — придерживаясь за балюстраду.
— Скажи мне, — начал я, заставляя себя смотреть прямо ему в лицо, — вас в Академии учили, чем хороший телохранитель отличается от профессионального?
В лунном свете было сложно сказать наверняка, однако я уверен, что щёки Рёна вспыхнули румянцем.
— Хороший телохранитель просто защищает патрона, — ровным голосом ответил он. — Профессиональный — остаётся при этом жив.
— Совершенно верно, — кивнул я. — Так вот, мне нужен профессиональный телохранитель. Тебе ясно?
Рён отпустил перила и неловко поклонился.
— Да, монсеньор.
— Отлично, — бросил я, отворачиваясь к балконной двери, в проёме которой наконец-то появилась широкая фигура герцога. За ним следовали ещё какие-то люди, но сейчас это было как нельзя кстати. Всё что угодно, только бы не вспоминать чёрное, безнадёжное отчаяние, с которым я спасал Рёна. Спасал — и безумно боялся не спасти.
***</p>
— Монсеньор?
Я едва не вздрогнул, услышав за спиной голос коннетабля д'Арно, почтительные интонации которого совершенно не скрывали удивления.
— Да, Марк?
— Монсеньор, военный совет давно в сборе...
Д'Арно замолчал, подбирая следующую фразу, и я продолжил за него:
— И вас отправили на поиски меня?
— Да, монсеньор, — с солдатской прямотой ответил коннетабль.
— Что ж, вы прекрасно с этим справились, — я бросил последний взгляд на портрет Кристин и повернулся к нему спиной. Прошлое не изменить, значит, надо сосредоточиться на будущем. — Идёмте.
Не то чтобы я сомневался, однако перед самым Залом Совета поинтересовался у д'Арно:
— Вам ведь доложили о готовящейся атаке Ремесленников?
— Да, монсеньор, — подтвердил Марк. — На внешней стене уже почти никого нет.
— Быстро работаете, — похвалил я и толкнул резную дверь Зала.