Глава 20 (1/2)

Сидя в паланкине и наблюдая, как Нила с Кишеном потягивают на двоих кальян вперемешку с вином, Динеш то и дело бросал тоскливые взгляды за занавески.

Силуэт Санджива виднелся вдалеке — хотя слоны двигались не слишком быстро, слугам, сопровождавшим господ, приходилось двигаться трусцой.

Динеш не знал, выдержал бы он сам такой забег по жаре или нет, но Санджив, вроде бы, держался молодцом. Только по плечам и бокам текли струи горячего пота.

Наконец, забравшись в джунгли достаточно далеко, Нила решила устроить привал.

Динеш не преминул отметить про себя, что командует охотой явно она, хотя женщинам в таких ситуациях и полагалось молчать.

Выбравшись из паланкина, она принялась указывать носильщикам куда ставить шатры, в то время как Кишен стоял, привалившись спиной к стволу пальмы, и наблюдал за происходящим издалека.

— Мой господин, — расслышал Динеш голос Санджива рядом с собой. Тот изрядно запыхался и тяжело дышал.

Генерал вздрогнул, невольно обернулся к нему, зафиксировал взглядом вспотевшее лицо и тут же отвернулся.

— Извини.

— Не за что извиняться, — Санджив всё ещё старался выровнять дыхание. — Я ваш раб. К тому же… До того, как попасть к вам, я так бегал каждое утро от вершины горы к подножию и назад.

Динеш не сдержал облегчённой улыбки.

— Так вас тренировали? — спросил он.

— Почти, — подтвердил Санджив. — Должен же был кто-то ходить для старших братьев за водой. Ну… и тренироваться заодно.

Динеш хмыкнул. Он внезапно понял, что по-прежнему ничего не знает о своём рабе.

— У вас будут ещё приказания для меня? — тем временем спросил Санджив.

— Нет. Отдохни. Только не уходи далеко. Можешь пообщаться с кем-нибудь из рабов.

Санджив нахмурился — Динеш, впрочем, не заметил выражения его лица. А вслух только и сказал:

— Хорошо. Как прикажет господин.

В следующие несколько часов у Динеша не было времени общаться ни с одним, ни с другим рабом. Нила и Кишен заняли его внимание целиком.

Нила беспрестанно старалась показать себя с лучшей стороны. Не отставал и Кишен. Хотя с дружелюбием у него было не очень хорошо, он явно старался вести себя спокойно и не затевать ссор.

Динеш, пользуясь внезапным расположением царских детей, несколько раз попытался завести разговор о том, что интересовало его больше всего — о горном монастыре. Однако, Кишен явно ничего об этом не знал и, в ответ на все намёки, откровенно зевал.

Нила же дождалась, когда брат удалится, чтобы отдать распоряжения загонщикам, а сама осталась с Динешем наедине.

— Отчего тебя так волнует этот монастырь? — поинтересовалась она.

— Просто, — пожал плечами генерал. — Услышал о нём парочку легенд.

Нила улыбнулась.

— Я знаю, о каком месте может идти речь, — пристально глядя в глаза Динешу, произнесла она. — Только ты же знаешь… Туда нелегко попасть.

— Нелегко? — уточнил Динеш.

— Нелегко, — подтвердила Нила. — Эти дороги открыты только тем, кто принадлежит к царской семье. И то, не всем и не всегда.

И, больше не говоря ни слова, она побрела прочь, чтобы вместе с братом продолжить приготовления к охоте.

Непрошенный отдых не вызвал у Санджива и тени радости.

Он был готов терпеть жару и беспрестанные физические нагрузки, хотя слабость после плена ещё сказывалась, и тело не восстановило прежней силы.

Но всю дорогу он не мог избавиться от мысли, что Динеш снова предпочёл ему Лаида.

Лаид умел наливать вино.

Лаид куда больше подходил для общества господ.

Санджив абсолютно не хотел сидеть у ног господина, когда тот беседовал с царевичами… «Да кому ты врёшь…» — внезапно одёрнул он себя. «Именно этого ты и хотел. Чтобы все видели, что он выбрал тебя. Чтобы все видели, что ты с ним — а он с тобой».

Санджив скрипнул зубами и подавил тяжёлый вздох.

«Надо же быть таким дураком…»

Он никак не мог объяснить себе подобных странных порывов. Сколько себя помнил, Санджив предпочитал находиться в одиночестве и никогда не страдал от того, что рядом не было кого-то из людей. Тем более, не испытывал он желания кому-то что-то доказать.

Однако, Динеш действовал на него, как загадочное колдовство. Сильнее, чем магия печати. И эта недолгая разлука оказалась неожиданно болезненной и показалась немыслимо долгой.

Всю дорогу Санджив не мог отвести взгляда от носилок. Он продолжал смотреть на Динеша и тогда, когда царевичи устроили привал. Каждую минуту он искал способ приблизиться к господину и был до глубины души разочарован, когда тот велел ему искать занятие самому.