Глава 18 (2/2)

Генерал приказал Лаиду принести ещё фруктов, а когда угощение оказалось на столе, ленивый, бессмысленный разговор уже тёк вовсю.

Ришима, однако, за мягкой улыбкой прятала серьёзность. Она всё ждала возможности рассказать Динешу о разговоре, который застала недавно, но не хотела делать этого при племяннице.

Рати же, то и дело косила глаза на раба. И, когда это пристальное внимание стало Динеша основательно раздражать, он не удержался и спросил:

— Что не даёт тебе покоя, сестра? Отец слишком пристально за тобой следит?

— Динеш! — одёрнула его Ришима.

Рати натянуто улыбнулась.

— Просто никогда не встречала таких рабов. И это клеймо у него на плече…

Динеш вздрогнул. Когда взгляд Рати снова опустился к рабу, ему показалось, что смотрит она уж слишком внимательно для дочери махараджи.

— Так! — вклинилась Ришима, чувствуя, что разговор до добра не доведёт. — Думаю, нам и правда пора. До следующего представления всего несколько дней. Уверена, ты почтишь нас вниманием, Динеш? Ведь так?

— Конечно, — легко согласился тот, зная, что отступать некуда.

— Но до тех пор я хотела бы кое-что тебе показать. Мне привезли новые ткани, никак не могу сделать выбор… Какая будет больше радовать глаз мужчин.

Динеш поднял бровь.

— Хорошо, — снова согласился он. — Ты сама придёшь ко мне… вместе с тканями? Или мне тебя навестить?

— Я пришлю к тебе слугу, он позовёт. Рати, идём.

Рати, впрочем, не спешила вставать, и Динеш снова не удержался.

— Только не говори, что тебе тоже не даёт покоя существование моего раба.

— Динеш! — снова окликнула его Ришима. Развернулась и замерла, сделав вывод, что так просто они не уйдут.

— Что значит — «и мне?» — с любопытством спросила Рати, будто не чувствуя, как накалилась обстановка с обеих сторон.

Динеш замолк, не желая рассказывать про встречи с царевичами.

— Мне просто его жаль, — продолжила тем временем Рати. — Он не рождён быть рабом. Никто не рождён. А теперь принадлежит такому злому человеку, как ты, Динеш. Это не самая лучшая судьба.

— Лучше бы его казнили, да? — генерал сам чувствовал, что его несёт. Ему уже было стыдно за этот срыв и за то, что он кричит именно на Рати, никогда не причинявшую ему вреда, но взгляд её васильковых глаз был таким искренним и таким жалостливым, что Динеш почти физически ощущал обвинения, срывавшиеся с её языка.

— Нам нужно идти, — твёрдо повторила Ришима.

— И мы пойдём, — согласилась Рати. — Мы ведь всё равно ничего не можем сделать. Мы такие же рабыни… Как и он.

Рати развернулась и пошла прочь.

Динеш, вставший было, чтобы прямо смотреть ей в глаза, теперь рухнул обратно в кресло. Стиснул виски и застонал. «Только тебя мне не хватало», — думал он.

Санджив осторожно коснулся его колена.

— Отпусти Лаида, — прошептал он.

Динеш послушно махнул рукой, давая второму рабу знак, что можно идти.

Лаид поколебался. Он чувствовал, что такие минуты перевешивают чашу весов в пользу Санджива, но поделать ничего не мог — с ним господин явно не собирался сейчас говорить. Даже если бы он и пал на колени, как пленник.

Лаид нехотя скрылся за дверью, а Санджив осторожно отодвинул руки Динеша от его головы и сам взял в ладони его лицо. Заставил посмотреть на себя.

— Я не знаю лучшей судьбы, чем быть с тобой.

Динеш вздохнул. Слова Санджива отвлекли его, но поставили новый вопрос.

— Не знаешь, — повторил он. — А если бы знал? В моём доме ты нашёл спасение от неминуемой гибели. От опасной службы и… от одиночества, может быть. Потому что ты тоже одинок! Но если бы ты был свободен… Захотел бы ты быть со мной, Санджив?

Динеш замолк лишь на секунду, а затем, не давая пленнику возможности ответить, продолжил с горечью:

— Конечно бы, захотел. Кто не захотел бы жить во дворце? Прости, что мало думаю о твоих нуждах. О том, чего ты от меня ждёшь… Я всё тебе дам. Всё, о чём ты мечтал.

— Я ничего не жду, — тихо сказал Санджив. Но Динеш уже не услышал его слов. Он снова погрузился в себя.