Глава 17 (1/2)

Чаепитие с Вишну прошло на удивление мирно. То и дело царевич растерянно поглядывал по сторонам, как будто пытался отыскать глазами кого-то, но найти так и не смог.

Санджив мастерски умел оставаться незаметным, так, что и сам Динеш ни разу не разглядел его среди деревьев — хоть и знал, где искать.

— А мне показалось, тебе понравился новый раб, — с удивлением заметил Вишну, когда его попытки не увенчались успехом.

— Разве я могу предпочесть дикого преступника столь драгоценному созданию, как мой Лаид? — с улыбкой ответил Динеш и кончиком пальцев обвёл контуры лица раба, сидевшего у его ног. Лаид выгнулся дугой, демонстрируя наслаждение и благодарность.

Вишну, кажется, не убедили его слова, но повода придраться к ним он не нашёл. Попрекать названого брата в том, что он решил поразвлечься с пленником, было почти бесполезно. А после утренних заверений самого царевича в том, что и он предпочёл бы более дикого раба, даже попрекнуть Динеша непристойными вкусами он не мог. Приходилось пить чай и молча зыркать по сторонам.

Динеш, в свою очередь, попытался вывести разговор на браслет, который украшал запястье Вишну, но тот лишь скупо улыбался и отвечал, что нашёл его среди других сокровищ, которые хранились в задних комнатах его покоев.

— Даже не помню, кто и когда его подарил, — пожаловался он.

Динеш давить не решился. Он не хотел выдавать излишний интерес.

Потом Вишну завёл разговор о переселении.

— Я был бы рад, если бы твои новые покои оказались рядом с моими.

Генерал торопливо свернул тему. Новые покои ему хотелось, но никак не рядом с Вишну.

Из трёх братьев с младшим он чувствовал себя скованней всего.

Савитар был не чужд благородства, хотя с ним и приходилось держаться начеку.

Кишен бывал груб, но отличался честностью и прямотой — насколько их вообще можно было ожидать от члена царской семьи.

Но Вишну всегда был мягок и мил, обходителен и заботлив, и потому Динешу казалось, что из-за каждой его фразы выглядывает голова змеи.

Так и не продвинувшись в расследовании, Динеш наконец попрощался с царевичем и направился по аллее в сторону своего павильона. К тому времени солнце уже клонилось к закату. Лаид следовал за шенапати по пятам и тем немало его раздражал.

— Проследи, чтобы мне поскорее принесли ужин, — распорядился Динеш, и разочарованный невольник отправился исполнять приказ.

Едва тот скрылся за поворотом аллеи, как Санджив возник у шенапати за спиной.

— Мой господин, — окликнул он.

Динеш оглянулся на него и кивнул. Чаепитие и жара сделали своё, генерала разморило и теперь думалось ему с трудом.

— Ты хорошо знаешь своё дело, — похвалил Динеш.

— Это не совсем моё дело, — признался Санджив, — моё дело — убивать и находить то, что не может найти никто другой.

Он помолчал.

— И раз ты первый заговорил об этом, господин, то позволено ли мне спросить: каково моё место среди твоих слуг?

— Моих слуг? — Динеш насмешливо вскинул бровь. — У меня их не так много, чтобы распределять по местам.

— И всё же мне кажется, мой господин понял, что я хочу спросить. Пусть он простит мне моё неумение говорить.

Динеш вздохнул. Отвернулся и двинулся дальше по аллее, позволяя Сандживу следовать за ним.

— Откровенно говоря, — признался он, не поворачивая головы, — я сам до конца не решил, чего от тебя хочу. Там, на площади, я не хотел, чтобы тебя… изуродовали… вот и всё.

Санджив вздрогнул и в недоумении посмотрел на господина, но тот так и не обернулся. Пришлось довольствоваться видом его густых чёрных кос.

— Я должен вас поблагодарить, — после долгого молчания сказал Санджив, — если это действительно так… Я думал, что это был каприз. Что вы захотели меня.

Теперь Динеш наконец покосился через плечо.

— И захотел, — признался он. — Не знаю, что на меня нашло. Обычно я не спасаю воров.

— Я не вор, — мрачно возразил Санджив. — Я никогда не опустился бы до простого воровства. Я выполнял приказ.

Динеш промолчал. У него не было охоты заниматься дознанием, с него с головой хватило Вишну.

— Я всё же думаю, — после долгой паузы продолжил он. — Что твоим способностям не стоит пропадать. У меня уже есть телохранители из числа воинов, но мне пригодится ещё один. Хотел бы я использовать твои способности в полной мере… Но твоя молчаливость не позволяет тебе доверять.

Санджив промолчал. Его раздирали противоречивые чувства. Он понимал Динеша и хотел доказать свою преданность. Но именно потому, что понимал, не желал лгать.

— И всё же… — наконец решил возможным продолжить он. — Если вы хотите использовать мои способности, мне понадобится более удобная одежда и оружие… Если вы позволите, я видел шрам на вашей спине.

Динеш вздрогнул и нахмурился. Остановился и пристально посмотрел на него.

— И что? — спросил он.

— Я знаю, такие шрамы бывают от удара ножа. Вас предал близкий человек. Вы никому не можете доверять. Быть вашим телохранителем — не пустая привилегия. Я хотел бы на самом деле вас защищать.

— Ты об этом… — к удивлению Санджива Динеш расслабился. — Да, меня пытались убить. И не один раз. Оружие… Могу ли я быть уверен, что ты не поднимешь его против меня?

— Да простит меня мой господин, — Санджив слабо улыбнулся. — Если бы моей целью было его убить — сегодня ночью я мог бы сделать это без ножа.

— Пожалуй, да, — Динеш устало прикрыл глаза. — И всё же, я не хочу, чтобы поползли слухи.

Он поднял руку, предваряя возражения.

— Я помню о твоей просьбе и осознаю её смысл. Когда настанет время, я её исполню.

Санджив возражать не стал. В молчании они добрались до дома. Ужин и Лаид уже ждали на пороге. На сей раз Динеш решил не демонстрировать различий между рабами и, оставив обоим немного овощей и фруктов, сам вышел на веранду, чтобы отужинать в одиночестве.

Уже заканчивая еду, он заметил, что Санджив стоит возле окна и, как показалось Динешу, смотрит на него.