Мне мерзко от самой себя. (2/2)

— У меня есть хорёк.

— Хорёк?! — мы с Гошей даже остановились. — А, где он был до этого?

— Вет клиника, тем более ты была у меня два раза.

— Еноты и хорьки ведь неплохо кажется ладят между собой. Познакомишь нас как-нибудь?

— Легко. Не думала кстати себе хорька ещё завести?

— Не хочу, Гоша мне всех заменяет единственное существо, которое бескорыстно любит меня.

— Всё так плохо, Лер, — он заглядывает мне в глаза.

— Наверно, просто, мама не любит, одноклассники не любят, подписчики хомяки, Гоша в сто раз их умнее, парня нет. Тебе знакомо это чувство?

— Только, если в детстве, сейчас такого уже нет.

— Как ты это поборол? — смотрю в его глаза.

— Это само пройдёт, Лер, — он улыбается. — Когда закончится школа и начнётся жизнь, куча новых людей, много придут, уйдут. Но уверен, что ты справишься, — он осторожно обнимает меня, чёрт, Саша, такой крутой, не хочу, чтобы он эти объятия разрывал.

Я не понимаю в какой момент я слышу рычание, причём моего Гоши. Твою мать. Огромная овчарка на поводке, которая буквально бросалась на моего Гошу. Типичный енот! Я только очень осторожно подхожу ближе, в надежде оттащить Гошу от неминуемой смерти, а себя от неминуемого нервного срыва. Я только осторожно прикасаюсь к Гоше, как видать у этой тупой собаке все на свете заклинило, и она просто резко цапнула меня, буквально в эту же секунду, Саша резко ослепил эту тупую овчарку перцовым баллончиком. Послышался громкий вой, громкие возмущения хозяина и мои громкие возмущение, вперемешку со слезами.

— Лер, тихо-тихо, — Гоша только вертел головой, ему ваще пофиг было, он не пострадал, но побежал ко мне, и уткнулся в постарадавшуюся кисть. — Давай домой ко мне.

Минут через десять, я сидела у него за стол, в тщетных попытках успокоиться.

— Тише-тише, всё хорошо, Лер, все, всё нормально, — он только аккуратно обрабатывал мою руку.

Не поняла, в какой момент оказалась у него на коленях и он осторожно гладил мою руку.

— Тише, тише, всё уже хорошо, Лер, хорошо.

— Я просто испугалась, испугалась за него, — говорю я, показывая на Гошу.

— Всё, всё хорошо, хорошо, всё обошлось, — он гладит меня по спине. — Я должен был сам успеть среагировать, ты не виновата, главное, что, всё хорошо. Всё, всё, хорошо.

Гоша только вскарбкивается мне на колени и тянется обниматься, а его хорек, посмотрев на нас, как на полных дибилов, трется у моих ног. Я только вздыхаю.

— Спасибо, мы пойдём, — и хлопаю дверью.

Чёрт, какой же Саша всё-таки офигенный! Я даже не думала, что он сможет простить меня после всего того дерьма, что я ему наговорила. Я вообще не надеялась уже не надо, просто мне наверно как-то надо держать в своей голове мысль, что в этом мире не все конченные уроды. В это, если честно сложно поверить, особенно учитывая вчерашнего Жорина. Просто это очень круто, когда кто-то о тебе, ТАК заботится. Это очень непривычно, когда Саша готов вытирать мои слезы и говорить, что все будет хорошо. Просто знаете я такое только в кино видела. Классно, что он просто остановил эту овчарку, на которую полез Гоша, потому что инстинкт самосохранения у таких животных отсутствует.

Он и на льва полезет, если такая возможность будет. Просто теперь у меня вопрос такой в голове, как меня воспринимает Саша? Надо ли говорить про нашу разницу в возрасте? Я его, конечно сажать не хочу и не собираюсь, но кем он меня воспринимает? Другом? Я бы не хотела быть просто его другом. Я хочу намного большего! Может он ваще видит во мне непутевую дочь, ему все-таки трицать, а мне семнадцать, за которую он считает, что в какой-то мере должен нести ответственность. Потому что раз впрягся, то теперь надо идти до конца.

А может ваще не сильно хочет ко мне ближе подходить, потому что матери моей из-за моего возраста боится. Я вот ничего не боюсь, честно была готова при нашей первой встречи с ним трахнуться. Просто я наверно влюбляюсь как бы то парадоксально не звучало. И я реально хочу проводить с ним всё своё время, может он тот человек, который сможет мне помочь. У меня, столько проблем, просто жесть. Я бы очень хотела, чтобы он всегда был рядом, теперь наверно я могу как-то сказать, что я нужна Гоше и возможно ему. Просто никто опять же не стал бы обо мне так заботиться, приглашать домой обрабатывать руку, а он это делает и наверно даже не из жалости, а просто, потому что хочет, но вот любит ли он, меня один большой. А люблю ли я его? Тоже вопрос! Нет, я точно не хочу, чтобы он не уходил.

Ближе к вечеру начинаю искать этого одноклассника Арины. Отлично. Где у него там топовый местяк? А так это недалеко от школы? Старая площадка с ржавыми турниками? Ну ладно, я уже наверно не чему не буду удивляться от него. Беру диктофон, шокер и направляюсь к этой площадке. Чёрт, выбрала время, блин. Когда уже одиннадцать, я конечно старше его, но репутация насильника как-то не сильно греет меня. Осторожно подхожу к площадке, облизывая пересохшие губы. Ну давайте, хочу, как в сериале «Бег улитки». Давайте, я его прижимаю и этот лох, начинает дергаться. Он висел на турнике с каким-то верзилой. Так, ладно, главное не показывать, что стреманулась. Только укоризненно смотрю на него.

— Чё пришла? — он даже не слезает.

— Поговорить надо, — в упор смотрю на него.

— Чё так?

— Слезешь и поговорим.

— Ну ладно, — он спрыгивает и усмехается, так мне искренне не нравится, этот верзила.

— За Арину пояснить не хочешь?

— Нет, а ты, кто ваще? Систер, что ли, — он трогает меня за плечо.

— Нет, а за систер я тебя уебать могу.

— Да ладно тебе, чё ты? Ну подумаешь видео. Щас всему верить, что ли? Ты чё тут типа феминистка? Я, кстати слышал, что у них всех недотрах. Может тебе помочь? — он снова коснулся плеча.

— Слушай, я таких, как ты по ночам плеткой бью, а сейчас, — резко достаю шокер, и пытаюсь ударить, но этот верзила меня опережает и так сильно заламывает руки, что я просто захожусь в диком крике.

Он валит меня на землю и я чувствую сильные удары, по спине по животу, я истерично вскрикиваю, когда они пытаются стянуть с меня платье, но я резко бью этого придурка Арины шокер в области шеи и он оседает. Этот верзила утаскивает его, а только остаюсь сидеть на земле, тихо всхлипываю от боли.

Класс, снова я крайняя. Опять, почему-то меня решили избить, на мне что табличка? Или это такая хорошая традиция в нашей школе теперь? А вообще, на что надеялась? Два чувака, один который выше меня раза в два и сильней раз в пять. Выставила себя только полной идиоткой. Прям, как мой отец в детстве. Помню, как он в очередной раз набухавшись подумал, что это лучшее время, чтобы разобраться с моими обидчиками. Пошёл на ту чертову площадку в попытке избить отца того, сама мальчика, но что вы думаете?

Избили по итогу его, а он потом и блеванул и уснул в этой херне. Позорище, а не отец. Ёбанный критин. Просто, чё мне-то теперь делать? Я обещала Арине помочь, а помощи сегодня, как-то особо нет, блин, если бы не его предмет. Ну, конечно! По большей части ведь этого из-за него всё произошло. Когда они меня били, это делала только этот тупой здоровяк, этот мамким хрен, только три пинка дал, и то знаете, как будто гальку пнул. Надо вылавливать его без этой машины для убийств. Он отрубился от одного удара шокером, а это значит. Завтра в школе, когда закончатся уроки, вырубить его, запереть допустим в туалете, предварительно замотав его скотчем и пусть мне все говорит, а может я придумаю что-то по изощреннее. Но ведь только понтоваться может, больше ничего.

Все эти фразочки из пацанского паблика с волками. Окей, и чё делать с диктофоном? Все равно нужны его признательные! Поискать в комнате, как в неё пробраться? Блин, просто буду Шреком, который идет напролом. А еще надо создать такую ситуацию, когда его самого ТАК загнобят, что единственное, что он сможет это написать признательное. Это будет его лучший поступок! Короче, вынудить его! Да, а ещё надо, чтобы про нашу школу заговорили. Желательно негативно. Надо писать блогерам. Ой чёрт, как же все болит. Спина мне казалось ваще не хотела разгибаться, живот болел, а ноги дрожали. Кое-как поднявшись, на трясущихся ногах иду, постоянно спотыкаясь и чуть ли не падая, но иду, резко запнувшись о кмень полетело, и почувствовала острую боль в коленях и носу. Чёрт, опираюсь о всё что можно кое-как иду к дому.