Могу ли я завязать? (1/2)

Уже дома отмокаю в горячей ванне вместе с Гошей, который плавает вместе со мной, параллельно затягиваясь сигаретой. Кайф. Надо будет весь этот ужас закрасить, а то завтра вместо красиво, будет шокирующее. Из ванной вылезаю только через час, утром просыпаюсь по будильнику, сегодня очень важно не опоздать. Надеваю черные стрипперы, выливаю на себя всю тоналку, которую нашла, и жду, пока вся она впитается. Ну нормально. Надеваю плащ, сумку не собираюсь брать, не для этого в школу иду.

Максимально яркий мейк. Отлично. Захожу в школу, ну пора, как говориться. Скидываю плащ, и вешаю на крючок в раздевалке и слышу просто нереальные удивления. Согласитесь, вы бы тоже были удивлены, если бы к вам в школу заявилась абсолютно голая ученица. Я сначала думала заклеить чёрные скотчем интимные места, но потом подумала, что идея лажа, поэтому решила прийти голой. Чувствую взгляды, которые прикованы ко мне. Родители чьих-то шкетов, закрывают им глаза, вопрос нафига, они наверняка знают даже побольше меня. Учителя только открывают рты, интересно скоро начнут крестится?

— Виктор Михайлович! — кричу я. — Не хотите меня трахнуть?! Вы же сами в кабинете орали, что она его провоцировала! Всё ещё нет?! Не бойтесь наша связь будет запретная! — смотря на его огромные глаза, понимаю, что все работает, как надо, где завуч-то?

— Анастасия Григорьевна! Не хотите меня исключить?! У меня даже живота нет! Всё равно документы готовить?! — кто там ещё громко возмущался?

— Зоя Филипповна, меня имеют право изнасиловать?! Ну я же голая! Меня обязаны изнасиловать! Простите паранжи не нашлось! — поднимаюсь на третий этаж, где меня сразу тащат в кабинет завуча.

— Лебедева, ты с ума сошла?! Что ты такое себе позволяешь?! Ты, как в школу заявилась?! Ты, как с учителями разговариваешь! Да знаешь я тебя сегодня быстро из школы выгоню!

— Не выгоните. Я устав не нарушаю. Я сегодня ваще не в чём не пришла. А это я выражаю протест. Вы же, с какого хуя напали на ребенка, я имею право возмутиться. Знаете, что, либо вы сегодня даёте ход делу и разбираетесь с этим уебаном, либо все уроки я сегодня я отсиживаю так и остальные тоже, и вы ничего не сделаете, потому что я могу спокойно дать ход делу с моим избиением. И вы будете отгребать вдвойне уже.

— Лебедева, ты, как со мной разговариваешь?!

— Как хочу. Мои требования не ясны? Так, я на уроки пойду, — уже берусь за ручку двери.

— Хорошо! Мы поговорим! Только иди домой ради Бога, — вау, сколько мольбы в её глазах.

— Окей, — только пожала плечами, чёрт, надо видеть её лицо, пиздец!

Ваще, я давно хотела замутить такой перфоманс. Только на улице. И заклеить черные скотчем, то что нужно и повесить на себя табличку по типу: «А так, меня можно изнасиловать?» и все те, кто должен был себя как-то не так повести, получили бы свою дозу удара шокером.

Считайте был бы социальный эксперимент. Но его пришлось срочно перенести. Потому что ситуация требовала вмешательства быстрого и не могла ждать. Просто это проще всего, надо бороться со школой, как можешь, если вчера они попытались сломать меня, то сегодня я буду ломать их. Я же прекрасно знаю все эти совкие тетки, будут орать, что всё это против и бла-бла-бла. Я поражаюсь их беспросветной тупости. То есть, когда приходишь голой, то на занятия идти нельзя, а когда ты просто мудак, который изнасиловал, конечно ходи, мы тебе ещё пять по музыке поставим. Они нереально тупые скажу я вам.

Для них важен внешний вид и что все подумают, я скажу так большинству похуй, да необычно, но всем похуй. Это они в обмороки падают. Я удивлюсь, почему на всех всегда надо давить, почему нельзя ничего нормально и спокойно решить. Я хотела, а мне не дали. Вы блин ловите ситуация я ставлю условия тетки из совка! Звучит, как полный бред. НО! Нам такое надо!

Сегодня по-любасу все это засняли и теперь хотя бы в инет просочится и потом начнётся сааме веселое. Дать всего пару комментариев, показать следы избиения. И СМИ будут дежурить у нашей школы не переставая. А нужен нам скандал, по крайней мере привлечь все фем-сообщество, мы вместе можем повернуть эту ситуацию. Надо максимально завирусить это. Пусть то, что я сегодня делала, делают все в знак протеста, и пусть сука, только какая-то тварь меня или кого-то где-то потрогает, шокер ударит его члену так, что больше не встанет.

Дома одеваюсь, а то если честно подмерзла в этом плаще-то. Так, надо написать Ане, чтобы кинула данные той, с которой я про Танечку общалась, хочу встретиться.

— Короче, Мыр, организуй мне сегодня встречу с той, у которой дочь наркоманка сдохла.

— Лер, тебе, зачем? Она же заплатила тебе.

— Знаю, но надо и найди мне новых клиентов, надо мотоцикл новый купить.

— Лер, ты с ума сошла? Какой новый мотоцикл?! Мы тогда-то тебя чуть не потеряли.

— А тебе не похуй ли? Ты за это время ко мне не разу не пришла, не написала и это с учётом того, что у тебя дел особо никаких нет! Не строй из себя хер знает, кого! Ищи клиента! И привези мне сегодня куча маленьких незаметных камер, надо с одним человеком разобраться до двенадцати, чтобы сделала и у тебя час, чтобы узнать адрес.

Надеваю черные кожаные легинсы, сапоги, короткое обтягивающее платье с рукавами и еду. Спасибо, что где-то относительно близко. Останавливаюсь перед квартирой и со страхом стучусь, блин, может её ваще дома нет, а тут приехала, вся такая в надеждах. Но нет, она открывает и смотрит на меня непонимающим взглядом.

— Здравствуйте, а зачем вы… Я кажется вас не…

— Я сама пришла, не волнуйтесь деньги не возьму, — оглядываю квартиру, откровенно бедновато.

Однушка, комната, которая поделена на две части, одна видимо той самой Тани, а друга материна. Сколько ваще лет этой Тани было? Судя по плакатам Менсона и всему остальному не больше пятнадцати. А может реально так, она же не говорила возраст.

— Я бы хотела поговорить с вами о Тане, просто вы так винили себя в её смерти, у меня на приёме.

— Да, потому что это я виновата. Ей всего семнадцать было. А я не уследила. Знаете, мы как-то потеряли связь после её лет тринадцати наверно. Она как-то сильно начала отдаляться, просто в районе у нас есть школа, но она какая-то неблагополучная, вот. Таня до школы была хорошим ребенком, мы не разу не ругались с ней. А потом что-то произошло и понеслось, я наверно неправильно среагировала, я её побила, а она после этого совсем закрылась.

— Зачем били? — мне прям стремно стало, если бы моя мать, а ей ваще пофиг, нюхаю я или нет.

— Думала, что она как-то в себя придёт. Но она не пришла. Это было и очевидно, чего я хотела вообще. А потом она с каким-то парнем познакомилась, ему лет двадцать кажется было. Я ей говорила держаться от него подальше, а она видимо не удержалась и на какой-то вечеринке всё произошло без её согласия.

— Она вам сама об этом рассказала? — меня аж передернуло, если сама ТАКОЕ рассказала, то отношения ещё были не совсем потеряны.

— Я не поверила, не знаю, почему ведь и предостерегала, а не поверила. Просто он постоянно врать начала, когда стала принимать, я подумала, что это очередная ложь, чтобы вызывать у меня жалость и давание денег. Она после этого совсем ушла в разнос, если до этого ещё как-то пыталась учиться, мечты там о будущем были, то потом… начала доставать её из всех притонов. И в последний раз она сбежала в другой, три дня искала, но уже мертвой нашла.

— Мы может как-то будем поддерживать связь, просто у меня тоже подруга этим страдает, — я не смогла сказать про себя, тогда все пойдёт насмарку и клиентов больше не будет.

— Можно, — в её глазах резко загорелась надежда, словно я была той самой. — Сколько я вам за сегодня должна? — она потянулась к сумке.