Глава 10 — Бхакти (2/2)

— Так-то лучше! — ухмыльнулся Первый, облачившись в доспехи из тени.

— Ну уж нет!.. — задрожали стены Обители, в следующий момент рухнув.

Ощутимая пульсация, изошедшая от оппонента, разнесла их на громадные куски архитектуры. Шум и грохот привлекли внимание всех горожан, находившихся неподалеку. Попытавшись сделать так, чтобы никто не пострадал, Шевалье использовал столько сил, сколько было возможно, пытаясь сдержать и благополучно уложить обломки храма, разлетевшиеся во все стороны. Массивные оболочки тени, возросшие из земли, с невероятным усилием их владельца сдерживали падение архитектуры, пока апостол пытался уклониться от прямых тычково-рассекающих атак Кварта катаной.

— «Все же я отомщу Вам, ради Вас самого», — не сбавлял темпа зеленоволосый, не зная пощады к собрату, некогда нарушившему заданные Им правила. — «Вот он. Тот самый удар, что завершит его жизнь!..» — что-то блеснувшее выбило из рук клинок, отразившись болью на исколотой плющом руке.

Поправив положение и траектории возможных опасных объектов, Шевалье изо всех сил метнулся к неприятелю, завернувшись массивным молотом в тень. Удар его пришелся по поглощающим снарядам апостола, вылетевшим навстречу неминуемой опасности. Мощь тени вывела их из строя, заставив прибегнуть к двуручному мечу, дабы сдержать удар, но и тот раскололся на части, выполнив свою задачу. Ударная волна отбросила Четвертого, но тот быстро сориентировался, проскользив на каблуках обуви.

В то же время Жестьон уже в полуприсяди рассек брюшную полость оппонента своим тончайшим клинком, проскочив вперед, чередом выстрелив в спину из револьвера тяжелейшим из имевшихся патроном, сопряженным со способностью.

Не сдержав крика боли, Долайн, призвал над шеей собрата косу, должную упасть, срубив голову. Чуть ли не перед самым ударом, почувствовав холод оружия над собой, Шевалье укрыл себя в месте удара плотнейшей из возможных теней, переведя все свое воздействие на нее. Пользуясь моментом, Комендант стянул энергией расколотый позвоночник. Пусть не самая лучшая, но самая быстрая и выгодная вариация действия!.. — осознавал искаженный.

Девять свитков возникло перед ним, развернувшимся к противнику. Оглушив, ослепив, лишив осязания, ориентации в пространстве, мышления и возможности двигаться, дышать, взаимодействовать с миром, сопротивляться — Долайн использовал главный свой козырь, забравший у него последние силы. Оставалось еще несколько орудий, дабы прикончить Первого...

По какой-то причине, исходившей из самого Долайна, действие его чар рассеялось, оказавшись отмененным!.. Не понимая причину случившегося, апостол призвал винтовку пытаясь отбросить прочь набросившегося на него сразу Шевалье. Выстрел был отклонен, а огнестрел, как и последующий пистолет, распилены одним резким замахом оппонента. Воплотив парные одноручные мечи прямо посреди тела Жестьона, зеленоволосый хотел сломить противника, но теневое покрытие не позволило им пробить плоть товарища!

Вспомнив о перчатке, Долайн попытался воспользоваться ей, но та уже была безвозвратно повреждена... Оставалось только одно.

— Как удачно, что ты в этой маске... — хрипя, ухмыльнулся Четвертый.

Из-за недостатка сил и быстрой реакции оппонента «Убийца демонов» был разрушен, как только материализовался, высвободив тот самый желтоватый порошок, предназначенный для упокоения грязных существ, занявших место в этом и ином мирах.

От удушья все силы мгновенно начали покидать Шевалье, но тут же заискрился воздух и покрылись едва видной желтоватой оболочкой пазухи и кожа Первого. Ядовитая смесь ядрено взорвалась, лишив Долайна четкой возможности видеть и вызывав контузию.

Белые лоскуты перекрыли и то расплывчивое видение, в котором вставал противник, — связали по рукам, вковав в пол. Разъедающие споры обращали в ничто последнюю оставшуюся защиту на теле Коменданта, пока разноцветные витражные и линейные сочетания восстанавливали по кусочкам Обитель, неизбежно и масштабно окрашивая реальность своими чувствами.

Обратив на это внимание, Жестьон все же вернулся к свему делу, избавившись от маски демона, выронив ту из несколько уставших рук. Волосы чернели все больше, но тени в битве оставались карими. В скором времени апостол все же столкнется с самим собой, а сейчас... Ему нужно было закончить этот акт безумия.

— Долайн, — обратился к поверженному зеленоглазый. — Как тебе твое положение? — улыбнулся он слегка. — Думал, что сможешь одолеть меня в честной схватке? — терзал некогда вопрос Первого. — Так и было бы, будь я один, — понял суть ситуации апостол, сомкнув глаза со все той же нежной улыбкой, отдававшей приятным результатом проделанного. — Но я не один, как и ты.

— Что же ты мне прикажешь? — прохрипел скованный лоскутами.

— Несомненно, смыть это искажение, — стоял на своем парень. — Нам всем уже давно пора ужинать, — рассмеялся Шевалье.

— Все мои действия были напрасны... — чувствовалось, как подступали подавленные слезы несмотря на всю выдержку Кварта. — Разве я заслуживаю быть Его наместником после всего, что натворил и не смог?

— Сеятель никогда бы не отверг тебя, — припоминал слова покровителя шатен. — Ты для него был очень дорогим человеком.

— Тебе ведь не известно... — в конец ослабли губы.

Четвертый вырубился, потерпев поражение. Искажение его рассеялось; повреждения организма самостоятельно стремительно исцелялись. Все это выглядело так неестественно. Происходило что-то явно находившееся за рамками понимания Шевалье. Парень упускал определено важные детали, и он осознавал это.

Долайн был ключом к происходящему. Необходимо было тщательно изучать его, непрестанно наблюдать. Его роль среди апостолов самая неоднозначная, таит в себе ответы на все наши вопросы. Ни в коем случае нельзя пускать этого человека на самотек.

Что же... Теперь пора разобраться с Мииоку. В скором времени ее присутствие станет ключевым. Апостолы один за другим искажаются, подвергаясь влиянию своих чувств. Нельзя допустить, чтобы то же коснулось и меня, иначе дела пойдут совсем худо.

Надеюсь, ты славно повеселился, Долайн, — взглянул напоследок Жестьон. — Это место просто огромно...

Сильный порыв ветра распахнул двери покоев Сеятеля изнутри с характерным звуком, открыв выход. Все до единого окна помещения были открыты; никаких следов кристаллов, и что главное... Сеятеля Процветания не было внутри. Надежды той части апостолов, что надеялись отыскать своего Господина, освободив из заточения голубых пород, были растоптаны реальностью.

Скрыть правду не получилось бы в любом случае, но сейчас это уже не имело какого-либо смысла. Ха-Ын и Дандар самолично увидели все своими глазами. Ужасающий вид поверженного Долайна и несколько побитого Шевалье посреди покоев Отца, явно выглядевших намного больше, чем раньше...

— Где... Господин?.. — первое, что смог произнести Дандар.

— Его здесь нет... — вздохнул, сначала попытавшись придумать ложь, но сказав правду по итогу Первый.

— А где он тогда?!.. — дрожала Ха-Ын; зрела внутренняя паника обоих свидетелей.

— Не знаю, никто не знает... — сияло вечернее летнее солнце, склоняясь к закату под приятные дуновения ветерка...