42 (1/2)

— Добрый день, дамы и господа, — нечеткое эхо веселого голоса разносилось над полем по квиддичу, сопровождаемое восхищенным гулом, исходившим от зелено-красных трибун. — Добро пожаловать на чемпионат Хогвартса по квиддичу, и вести его буду я, ваш верный слуга, Ли Джордан. Сегодняшняя встреча — одна из самых ожидаемых в сезоне. Две противоположности, два факультета и два соперника. Но, как вы знаете, не может быть двух победителей, и поэтому вы все сегодня будете свидетелями победного взлета одних и болезненных падений других. Располагайтесь на своих местах поудобнее, потому что я уверен, что будет жарко!

Трибуны взревели под радостные мелькания флагов и блестящих помпонов, подхватываемые гудками рожков и свистом.

— Готова? — спросил Гарри Джинни, стоящую в конце строя игроков, готовящихся выйти на поле.

— Страшно, конечно, но я готова, — она посмотрела на затылок Ричи Кута.

— Если хочешь, я дам тебе «Молнию»?

— Не надо, — она посмотрела на Гарри. — Поймать снитч я хочу на своей метле.

— Тогда я с удовольствием на это посмотрю, — такому решительному взгляду ему нечего было возразить.

— По местам! — скомандовал Рон, садясь на метлу.

Ворота открылись, и в глаза ударил ослепляющий свет. Игроки поднялись в воздух и, вылетая, растворились в восторженном шуме толпы.

Поднимаясь по скрипучим деревянным ступенькам трибун, Гарри снял очки и заменил их на линзы, попутно вспоминая, где именно Гермиона решила занять места. В условленном месте, возле прохода в первом ряду никого не было.

— …арри, — в общей суете он не с первого раза понял, что его зовут. — Гарри, сюда.

Подруга ждала его рядом с трибуной комментатора.

— А ты ещё ближе к Джордану не могла найти место? — он нажал пальцем на козелок уха, морщась от громких слов, вылетающих из комментаторского рожка.

— Всё места заняты. А Невилла и остальных я не нашла. Пойдем сядем в первом ряду. Там не так громко будет.

— Ты серьезно? Чтобы мне матч прямо в ухо комментировали? — он посмотрел на трибуну, на метр возвышающуюся над остальными, на которой виднелись силуэты всех преподавателей Хогвартса. Высокой фигуры директора опять не было видно.

— Гарри, — Гермиона потянула его к свободным местам, — Как человек, постоянно находящийся по другую сторону игры, открою тебе тайну, которую знают почти все болельщики: в начале игры на ближайшие ряды накладывается слабое заглушающее. Садись, — сказала она и села справа от него. За деревянной балюстрадой слева от Гарри, активно жестикулируя перед микрофоном, вещал Ли Джордан, за пышной курчавой шапкой волос которого виднелась шляпка Макгонагалл. Деканы остальных факультетов расположились на рядах повыше: Флитвик, с присущей ему лучезарной улыбкой, аплодировал игрокам, совершающим показательные круги над полем; мадам Стебль, не интересующая квиддичем, из уважения внимательно наблюдала за студентами на трибунах; Снейп же, засев позади комментаторского места среди других преподавателей, закинув ногу на ногу, бесстрастно осматривал окружение.

Преподавательская трибуна перекрывала часть обзора, поэтому Гарри и Гермионе пришлось встать. Положив руки на перила, Гарри посмотрел вниз и, вдыхая холодный воздух, вновь ощутил то чувство свободы, силы и азарта, которые он получал, когда находился в воздухе.

— Ну что, каково это, Поттер? — над Гарри пролетел насмешливый голосок. — Каково это, быть не у дел? — спланировав, Малфой завис в паре метров перед ним.

До боли в пальцах Гарри сжал дерево, которое нагрелось под левой ладонью. Окружающие притихли, ожидая реакции.

— Узнаю это у тебя после игры.

— Тогда надень очки обратно, потому что я размажу эту недоросль.

— Вот оно, главное противостояние, идущее сквозь сезоны, — прозвенело над головами студентов, — Драко Малфой и Гарри Поттер собственными персонами. К сожалению, ловец Гриффиндора, Гарри Поттер, вынужден пропустить сегодняшний матч, отчего мы не увидим борьбу ведущих игроков своих факультетов, но, повторюсь, сегодня место Поттера занял не менее талантливый игрок, Джинни Уизли. Начнем! — толпа взревела, но ни Малфой, ни Поттер не сдвинулись с места. — Мадам Хуч выходит на поле. Игроки, занимайте свои места!

Надменно улыбнувшись, Драко развернулся и, сделав в воздухе петлю, исчез из поля зрения. Бладжеры выскочили из сундука в разные стороны, а из рук мадам Хуч в небо взмыл квоффл, который тут же перехватил Кассиус Уоррингтон. Игра началась. Перескакивая из рук в руки, подобно попрыгунчику, квоффл, под редкое сопровождение бладжеров, летал от одного игрока к другому, изредка залетая в одно из колец, размещенных по разным полюсам площадки.

Но, игнорируя общую суету, Гарри волновало больше не игра, идущая на поле, а фигуры ловцов, застывших в небе на таком расстоянии, чтобы никто не заподозрил противника в открытых угрозах, но достаточном, чтобы жестами, взглядами и движениями подтачивать уверенность оппонента.

— «Да где же этот чертов снитч?» — нервничал Гарри.

Крики и возгласы пронеслись над взмывшими вверх красно-желтыми флажками, когда Рон в повороте прутьями метлы отбил квоффл, летевший от Вейзи.

Как неясное свечение справа от себя Гарри заметил знакомый блеск, на который тут же повернулся. Перед ним, на расстоянии вытянутой руки, скача то влево, то вправо, танцевал золотой мячик, трепеща тонкими крыльями. Подобно гончей, заметившей дичь, Гарри замер, стараясь не спугнуть.

— Поразительно! — вылетело из комментаторского рожка. — Поттер сегодня не участвует в игре, а снитч все равно летит к нему в руки.

Но Гарри не слышал ни слова. Медленно поднимая руку от перил, он с расширенными зрачками следил за каждым прыжком блестящего золота, которое дразнило, то приближаясь, то отдаляясь.

Почувствовав на спине рывок, он вернулся к реальности и повернул голову:

— Гарри, тебе нельзя трогать его, — Гермиона держала его за мантию, сдерживая от необдуманных действий.

Вдалеке появились две фигуры, быстро увеличивающиеся в размере.

Как испуганный зверь, почувствовавший приближение охотников, снитч резко дернулся за спину Гарри. Когда Гарри развернулся, ветер от пролетевших мимо него ловцов ударил ему в спину, взъерошивая волосы, холодом пронизывая кожу, чтобы после себя оставить только кричащее бессилие.

— Гарри, — окликнула его Гермиона, но тот стоял и, до боли сжав челюсти, смотрел, как две точки, то соприкасаясь, то отскакивая друг от друга, летели к одной цели. Глаза щипало от сухости, но он не отводил взгляд. Даже, несмотря на то, что оба игрока двигались в одном направлении, он заметил, что одна метла всегда отходила в сторону от другой: Малфой давил на Джинни.

Снитч повел их через все поле. Уворачиваясь от летящих навстречу игроков, ловцы легкими прыжками лавировали между ними, стараясь не попасться под нацеленный на них бладжер. Вцепившись в горячие перила, Гарри, не обращая внимания на жар вокруг, затаив дыхание смотрел, как Джинни выставила руку вперед, приближаясь к золотому свету. Малфой же оставался в хвосте. Как по накатанной оба игрока совершили крутой поворот и, не снижая скорости, полетели в сторону ворот Слизерина, где шла борьба за квоффл, больше похожая на озлобленный улей диких пчел. Не отрывая взгляда от цели, Джинни отскочила в сторону от летящего на неё бладжера, сокращая дистанцию до снитча, но в последний момент не успела увернуться от метлы Крэбба, по касательной пересекшего её путь. Мгновение — и, потеряв равновесие, сорванной с клена крылаткой, закручиваясь в потоках ветра, Джинни сорвалась вниз. Перевесившись через ограничитель, Гарри расширенными от ужаса глазами смотрел, как её вертит вокруг своей оси.

В моменте поймав чувство ориентации в пространстве, Джинни, резко нажав на подставки, начала тормозить, но по инерции продолжала падать. Молясь, чтобы ей хватило опыта и сообразительности в нужной точке ускориться, Гарри шептал: «Давай, давай, давай».

С левой стороны пространство, смешиваясь со знакомыми тяжелыми вибрациями извне, наполнялось жаром. Гарри увидел едва заметный рывок вперед, и падение Джинни замедлилось. Прыгнув всем весом на стойки метлы, она поставила метлу вертикально и выстрелившей ракетой полетела в сторону одиночной петляющей фигуры в небе.

— Слизерин! — раздался голос, а за ним по полю пролетел оглушительный рев от зеленых трибун и разочарованный вой красных. — Драко Малфой поймал снитч!

Зеленая волна серебряным блеском плясала, хором выкрикивая «Ура».

Игнорируя всеобщую истерию на трибунах, Гарри высматривал среди многих фигур лишь одну. И нашел: крепко схватившись за черенок метлы, еле переводя дыхание, с растрепанными волосами, Джинни зависла над остальными игроками, а они, такие же взмыленные от долгой игры, устало нарезали круги, восстанавливая дыхание.

Словно у печи, в которой он до этого находился, резко убрали все стены, и холодный зимний воздух добрался до взмокшего тела.

— Ай, — вскрикнула Гермиона. — Гарри, успокойся, — она отошла от него на несколько шагов.

Его трусило, но не от ветра, пробирающегося под одежду, а от жара, который плыл по сосудам, испаряясь на поверхности кожи. Закаменевшие ладони отлипли от перил, но в том месте, где левая ладонь касалась дерева, оно блестело углем, пронизанным горящими изнутри сухими трещинами. Судорожно Гарри положил руку обратно, озираясь. Попытался успокоиться. Не получалось. Дыхание вроде бы выровнялось, но, как из пробитого дробью ветра, энергия безостановочно утекала.

— Пойдем отсюда, — шепнул Гарри.

Нижние ряды были заняты бушующей толпой. Поднявшись на пару рядов выше, Гарри услышал, как его окликнули.

— Что, уже бежишь, Поттер? — с нескрываемой улыбкой, крутя золотой мячик в руках, Малфой завис над болельщиками. — Правильно делаешь.

Руку жгло, нужно было скорее уходить, но, сделав глубокий вдох, Гарри с ровной спиной повернулся и посмотрел на надменное лицо, окаймленное пепельными волосами.

— Запомни, ты победил лишь потому, что я не был в игре. Довольствуйся этим, Малфой. Поздравляю.

— Да как ты… — Драко потянулся к штанине, но остановился на половине пути, выпрямился и улетел к своей команде.

— Пойдём, — сказал Гарри Гермионе, направляясь к выходу, чувствуя десятки взглядов на своей спине.

Всю дорогу подруга молчала, но когда они вышли за пределы поля, Гарри не сдержался.

— Черт, — до боли в костяшках он сжал кулаки. — Пусть только попробует мне на глаза попасться.

— Гарри, пожалуйста, успокойся, — Гермиона не приближалась к нему. — Я понимаю, тебе обидно, но ты должен понять, что Джинни сейчас намного хуже.

— Гермиона, — остановившись, Гарри положил одну руку на бедро, а другой начал массировать переносицу. Лицо пекло, а перед глазами рисунки теряли свою четкость, — Малфой её подсек. Хуже всего, что в этой ситуации невозможно что-либо доказать.

— Но я своими глазами видела, как, казалось, она потеряла управление, потому что её подсекли другие игроки.

— Казалось. Это только казалось. Этому хорьку все сойдет с рук. Даже открытое использование палочки на поле.

— Но ведь именно Снейп в тот момент остановил его.

— Что?

— Ты не мог видеть этого, потому что профессор стоял позади тебя, но именно тогда, когда Малфой увидел Снейпа, то вложил палочку обратно.

— А сказать тебе, почему? — Гарри скривил губы. — Он боялся, что из-за поведения Драко есть шанс лишиться кубка школы. Вот и вся арифметика. Голый расчет, и ничего более. Джинни, правда, жалко.

— Ты её плохо знаешь, — Гермиона потерла ладошки друг о друга. — Она невероятно сильная. Ей просто сейчас нужна поддержка.

— Я думаю, что тогда тебе лучше сейчас идти к ней. Как видишь, я сейчас не в состоянии с кем-либо по душам разговаривать.

— Ты себя уже лучше чувствуешь? — Гермиона поправила шарф, кольцом охватывающий гриву курчавых волос. — А то на матче к тебе приблизится нельзя было. Да и сейчас тоже.

— Все хорошо. Я перенервничал сильно. Не знал, что шрам так среагирует. Прости. Я пойду пройдусь немного.

— Ладно. На ужине хоть появишься?

— Думаю, что да. Я пока прогуляюсь до Хагрида, — и, выйдя из образовавшегося вокруг него кружка мокрой земли, поросшего редкой зеленью, он ступил в белый пух, сахарной ватой тут же расплавившийся под ногами.

Когда силуэт Гермионы скрылся за очертаниями квиддичного поля, он остановился и громко выдохнул плотным паром, на лету растворявшим мелкие снежинки. Как же хотелось кричать. Не обращая внимания на то, что вокруг него вновь образуется черное колечко сырой земли, Гарри рассматривал тонкую линию горизонта, украшенную серым рельефом гор, и, когда среди ряда стволов, приметил знакомый, идущий вразвалочку, образ, поспешил за ним.

— О, привет, — заметив догнавшего его Гарри, Хагрид остановился. — Ты где сидел? Про тебя что-то этот мальчишка говорил, про тебя и этого Малфоя, но я тебя не нашел.

— Да рядом с комментаторским местом сидел.

— Жалко, что проиграли, — угрюмый низкий голос скатился по запутанной бороде великана. — Я не спорю, Джинни, конечно, старалась.

— Да, она большая молодец, — ответил Гарри, а в груди у него все опять начало кипеть.

Он не мог поверить в то, что Джинни испугал пролетавший мимо игрок. Это было слишком на неё не похоже. Она скорее могла сбить с метлы Крэбба, но не остановиться на своем пути.

— А ты почему не с ними?

— Сначала успокоюсь, а потом пойду к ним. Я сказал, что буду у тебя.

— А, — потянул Хагрид, грузно переваливаясь с одной ноги на другую, — так это всегда пожалуйста. Хочешь я покажу тебе, как Алоиса подросла? Она, правда, последнее время немного нервная, — толстая пятерня прошлась по меховой телогрейке. — Может плюнуть огоньком, ну или чуть поцарапать, если слишком быстро подошел к ней. Что ж поделаешь, возраст такой. Юный.

— Немного нервная, говоришь? — Гарри искоса посмотрел на лесничего. — Только ты можешь найти прелесть в том, что для других ужас.

— Гарри, ты не понимаешь. Этих малюсеньких созданий, — ладони встали друг напротив друга на расстоянии в половину Гарри, — я воспитывал с самого их вылупления. Некоторых даже с самого момента зачатия.

— Не уверен, что готов узнать, как ты это делал.

— Когда ты во что-то вкладываешь свою душу, свои силы, ты это всем сердцем начинаешь ценить и беречь. Вот взять, например, акромантулов. Какое счастье видеть, как на их лысых хилых лапках вырастают настоящие когти. А какой замечательной шерстью они покрываются, м-м-м, Гарри, ты бы видел.

— Видел, спасибо. Не надо.

— А Пушок? Каким он ласковым становился, если ему почесать брюшко. Ему, конечно, скучно бывает сидеть на цепи, но если ему принести какую-нибудь игрушку в виде засушенной бычьей тушки, то его счастью нет предела.

— Не сомневаюсь.

— Ты, кстати, есть что-нибудь будешь? — Хагрид поднялся на крыльцо своего дома и постучал ботинком о ботинок, чтобы стряхнуть лишний снег, — Проходи.

— Да я думал, что… Мерлин, — не успев переступить через порог, Гарри сделал шаг назад. — Что она тут делает?

В углу, заняв половину гостиной, свернувшись кольцом, окруженный тряпками различного размера вперемешку с сеном, слева от камина лежал темно-бордовый дракон, сложенные крылья которого царапали бревна хижины. Клык же лежал у другой стены.

Услышав посторонний шум, тяжелая узкая морда рептилии поднялась от пола и посмотрела на гостей тонкими, словно иголка, зрачками, очерченными янтарно- желтой радужкой. Щитки на спине приподнялись, а лапа скребнула пол.

— Гарри, ты проходи, — полувеликан мягко подтолкнул его вперед, указывая на кресло перед камином. — Если будешь долго стоять, она может подумать, что ты боишься. Тебе молока или чая с печеньем?

«Свободы со свежим воздухом», — подумал Гарри и, переступив через пику драконьего хвоста, уселся в кресло, обивка которого с одной стороны была разодрана до корпуса.

— М-молока, — сорвалось с губ Гарри.

— Чувствуй себя как дома. Я сейчас, — и с этими словами Хагрид скрылся за дверным проемом кухни.

Левую руку обдавал жар, который Гарри никак не мог остановить. Словно он старался закрыть прорвавшийся гейзер булыжником. Пока за стеной раздавались стук шкафчиков и кружек, Гарри не отрываясь смотрел на пламя огня, молясь, чтобы туша, чуть превышающая размеры камина, вдруг не решила двинуться в его направлении. Но Алоиса не шевелилась, а лишь иногда, потянувшись вверх, с интересом принюхивалась к новому гостю.

— Ну как вы, подружились? — Хагрид дал Гарри в руки чашку с молоком, больше похожую на супницу. — Держи печеньку.

— Хагрид, а почему она у тебя до сих пор дома?

— В вольере в зимнее время года ей нельзя находиться. Замерзнет. А оставлять на ночь одну наедине с огнем я не хочу. Вдруг ей будет одиноко. Тем более, здесь у неё есть свое место. Профессор Флитвик мне сделал дополнительные комнаты, поэтому места хватит на всех.