37 (2/2)

Гарри наблюдал, как Дамблдор водил руками перед внушительными размерами камнем, пространство вокруг которого то сияло, то гасло. Остановившись у места, где камень прилегает к стене, директор замер и зажег на ладони пламя, которое начало сдувать.

— Тайного заколдованного входа нет, — подытожил директор, и, вскинув руки, добавил: — Но есть обычный проход.

Грохот от сдвигаемого булыжника разлетелся по пещере, заставляя вибрировать потолок. На землю полетели каменные копья, разбиваясь вдребезги. Когда глыба была сдвинута на несколько футов вперед, Гарри решился подойти поближе и увидел, что в стене есть щелевидный проход. Вот только вместо удовлетворения Гарри почувствовал, как его накрывает паника.

— Пойдем, у нас мало времени, — в руках Дамблдора щелкнул какой-то предмет, из которого вылетел ряд световых залпов, полетевших в проход.

Ступая по узкому извилистому тоннелю, две фигуры то спускались вниз, почти падая, то вскарабкивались вверх. Прислушиваясь к каждому шороху, Гарри слышал стук собственного сердца, нервно колотящегося в грудной клетке. Пытаясь унять дрожь, он крепко сжал зубы, чтобы занывшая челюсть хоть как-то отвлекала.

В какой-то момент Дамблдор замедлил шаг, протискиваясь в узкий проход. Встав боком, он выдохнул в зажимавшие его стены и маленькими шажками продолжил двигаться.

Начало прохода скрылось из виду, оставив после себя удушающую неизвестность. Не на шутку испугавшись, Гарри схватился кончиками пальцев за шершавую мантию директора.

Когда холодные стены ослабили свою хватку, Гарри и Дамблдор вдохнули сырого воздуха, но в то же мгновение застыли, когда увидели то, что открыл им путеводный пучок света. Они очутились в очередной просторной пещерной галерее, стены и пол которой были полностью покрыты кристаллами, размер которых доходил до десяти футов. Словно ломанные после побоища копья и стрелы они пересекали и ломали друг друга, осыпаясь на водное зеркало, разлитое на полу.

— Не отходи от меня, — прошептал директор, всматриваясь в неясные тени, отбрасываемые кристаллами.

”Да я и не собирался ни при каком условии этого делать”, — подумал Гарри.

— Ты что-нибудь чувствуешь?

— Да, это определенно здесь, но я не могу сказать, где именно.

— Придётся искать вручную, — сказал директор, и Гарри сделал было шаг, но был тут же остановлен. — Повторяю, ты от меня не отходишь.

— Но это может занять намного больше времени. Эта пещера огромна, — он осмотрел пространство размером с половину квиддичного поля.

— Гарри, помнишь, что ты мне обещал? — с укоризной спросил директор. — Пойдем.

Блуждая в прозрачных руинах, они потеряли счет времени, уходя вглубь зала, где, казалось, что даже, несмотря на старания фонаря, всё равно становилось темней. Не выпуская палочку из рук, Гарри сложил ладони вместе и начал на них дышать, чтобы согреться. Колючий холод уже хватал за ноги, отчего становилось больно идти, а нервы, наоборот, уже накалялись до предела.

Пригнувшись под скрещенными кристаллами, Дамблдор прошёл вперед. Гарри за ним.

— Профессор, смотрите, — дернул Гарри рукав директора, указывая рукой в сторону.

Неподалеку, среди зарослей прозрачного камня, на полу виднелась фигура с расплывчатыми очертаниями. Приготовив палочку, Гарри быстрым шагом пошёл к цели, стараясь унять ликование.

Перед увиденным глаза от ужаса округлились, а шаг замедлился, но не остановился. Из горла, на остатке выдоха, вырвался тихий короткий крик, когда Гарри увидел мертвое тело Седрика Диггори, распластанное на мокром камне. Застывший взгляд пуффендуйца смотрел в потолок, грязная и рваная майка, подобно тонкому савану, прилипла к похолодевшей груди, а слипшиеся волосы маленькими веерами расходились в холодной луже.

— С-седрик, — Гарри непроизвольно прошептал имя человека, которого так хотел вернуть, но оставался стоять и смотреть.

— Strenuus, — луч света рассек воздух над головой Гарри и ударил в голову Седрику.

Под звон разбивающихся кристаллов ударная волна отбросила тело в сторону.

— Вы что делаете? — развернувшись, Гарри почти с истерикой в голосе крикнул на директора.

— Это тимопаррэ, — всматриваясь в место, куда отнесло когтевранца, пояснил Дамблдор. — Вот, кто охраняет это место.

— Тимопаррэ? — переспросил Гарри, озираясь.

К его ужасу, вокруг него и директора уже не было ни души.

— Среднее между дементором и боггартом. Превращаются в наши страхи, сожаления и потери, — пройдя вперед, директор заслонил собой Гарри. — Ни при каких обстоятельствах не подпускай их близко к себе и не смотри им в глаза: они парализуют тело и высасывают душу. Защищайся от них с помощью Strenuus, — кончиком палочки он нарисовал в воздухе движение для заклинания. — Помни, что наша главная задача — это найти диадему.

Гарри молча повторил рисунок и зажег Люмос. По всей пещере возникали то тут, то там скрипы, шепот и смех, пугающие до дрожи в ногах. Видя на своём пути появляющийся образ, Дамблдор без раздумий кидал в них заклятие, чтобы предотвратить приближение нечистых.

— Гарри, не отвлекайся! — водя снопом света над полированным полом, сказал директор. — Они активней наступают, значит, мы идём в правильном направлении.

Суетливо заглядывая под каждое каменное остриё, Гарри водил свободной трясущейся рукой по осколкам разбитых кристаллов. Нагнувшись, он проскочил между очередным рядом скрещенных пик и оказался на округлой лысой площадке, представленной мутной гладкой поверхностью, пронизанной трещинами и разводами.

Выпрямившись, Гарри заметил движение справа от себя, но, когда поднял глаза, было уже слишком поздно: к нему приближалась фигура, свободную походку которой он слишком хорошо знал. Черные чуть вьющиеся волосы неряшливо спадали на плечи, а на лице в окружении теней прошлого, светились серые уверенные, нахальные, но улыбающиеся глаза.

— Здравствуй, Гарри, — Сириус приближался медленно, но уверенно, в то время, как Гарри, замерев, подобно истукану, не мог поверить в происходящее. Разум кричал, что такого не может быть, в то время, как сердце ликовало от глупой надежды увидеть любимого человека. — Скажи, как тебе живется? Как тебе живется, зная, чт…

Под грохот разлетающегося камня Сириус отлетел в сторону и, скользя обмякшим телом вместе с хрустальными щепками, влетел в стену. Не удержав равновесия, Гарри грудью рухнул наземь. Справляясь с приступом тошноты и неожиданно возникшей слабостью, он приподнялся на локтях.

Из пыли только что отправленного заклинания вышел Дамблдор, открывая себе путь к площадке. Пошатываясь подобно пьяному, Гарри пошёл навстречу директору. Голова изнутри раскалывалась, а в глазах начинало темнеть.

— Гарри, у нас мало времени, — сказал директор, стараясь отдышаться.

Плечи его пыльной серой мантии, казались опущенными и неровно поднимались при дыхании.

— Вон там, — обернувшись, Гарри указал на дырку в дальней стене пещеры.

— Отойди и прикрой глаза, — сказал директор, прицеливаясь, — Bombarda maxima.

Подобно сияющему фейерверку, в свете фонаря хрусталь разлетелся радужными осколками, тонким звоном прыгая на зеркальной земле. Отбиваясь от наступающих теней, Дамблдор и Гарри подбежали к стене и увидели круглое отверстие, располагавшегося на уровне груди директора, внутри которого на всём протяжении шипами вовнутрь вырастали прозрачные пики, оставляя между их кончиками пространство диаметром около трех-четырех дюймов.

— Я вижу её, — крикнул Гарри, заметив голубой камень в серебряном обрамлении.

— Гарри, не рискуй. Дай я, — директор наклонился и попытался просунуть ладонь в дыру.

— Не получится, — Гарри озвучил его мысли вслух. — Тут нужна рука поменьше. Тем более, я не смогу защитить нас от тимопаррэ.

Понимая, что Гарри прав, Дамблдор отступил в сторону, готовясь встретиться лицом к лицу с собственными сожалениями и страхами, принимающими человеческие обличья.

Приподнявшись на носочки, Гарри начал протискивать левую руку между шипами, но его собственная одежда цеплялась за наросты. Под крики тимопаррэ и звуки разлетающихся камней Гарри наспех скинул с себя мантию и свитер, оставшись только в черном джемпере и штанах.

На этот раз рука проходила свободнее, но Гарри все равно не торопился, интуитивно понимая, что шипов нельзя касаться. Погрузившись в отверстие почти по плечо, он начал ощупывать пространство под ладонью. Когда сквозь череду уколов пальцы ощутили округлый камень под собой, то немедля схватили его.

Ударная волна от заклятия прокатилась по всей галерее, откидывая тимопаррэ в стороны, а Гарри прижимая обратно к стене. В области запястья он почувствовал резь, и под медленно усиливающиеся гулкие скачки собственного сердца осознал, что одна из кристальных пик начала пронзать его кожу. Паника волной окатила, вынуждая немного отпустить драгоценную добычу, но даже когда Гарри ослабил хватку, ситуация на его запястье не изменилась. Направив луч света в капкан, он увидел, что со внутренней поверхности его руки бежит еле заметная красная жидкая ниточка, скрывающаяся в черном рукаве джемпера, а кристалл, пронзающий кожу, впитывает в себя остатки крови, погружаясь глубже в плоть.

Сглотнув сухой комок в горле, он, насколько это было возможным, отодвинул руку, снимая её с острия и, поворачивая тыльной стороной вниз, чтобы ткань джемпера не позволяла лишним каплям упасть на кристаллы, продолжил тянуть венец.

— Гарри, — охрипшим голосом позвал его обезумевшей улыбкой Седрик, — ты не должен находиться на этом свете.

В грудь ему влетела вспышка, разрывая на куски.

— Не отвлекайся, Гарри, — не поворачиваясь крикнул ему Дамблдор.

Осторожно вытягивая руку, Гарри обнаружил, что диадема с трудом проходит через отверстие, и, чтобы хоть как-то вытащить её, приходилось сначала тянуть один край украшения, а потом другой.

Нервы уже начинали сдавать, и появилось желание просто резко дернуть диадему на себя, но страх остаться без руки заглушал беспокойные порывы, вынуждая действовать медленно. Дюйм за дюймом Гарри, под свист ветра и удары заклятий, тянул на себя ключ к собственному спасению, но, когда под зацепленной тканью джемпера он почувствовал, как скребет кожу в области сгиба локтя, то от злости чуть не взвыл. Под собственные протесты пришлось продвинуться в обратном направлении, снимая себя с каменного копья.

Когда в свете Люмоса диадема показалась перед ним, Гарри от волнения облокотил правую руку о стену, вокруг которой от жара кожи возник конденсат. В тот момент для Гарри весь окружающий мир прекратил своё существование, краски поблекли, а звуки стихли. Металлический венец тонко звякнул в дрожащих руках и, зацепившись за последний зубец кристаллического капкана, был вынут.

В раскрытой ладони Гарри держал серебряный обруч, в который была вплетена фигура вороны, инкрустированная синим сапфиром. Услышав собственный облегченный вздох, Гарри заметил, что кроме собственного дыхания ничего кроме не услышал. Почувствовав приближение, он инстинктивно пригнулся и отпрыгнул в сторону, прищурив глаза.

— Strenuus, — крикнул он из-под локтя, так чтобы не видеть взгляда тимопаррэ, и отбежал на расстояние. — Профессор Дамблдор! — вздох отчаяния вылетел изо рта, когда он увидел, как над высокой фигурой директора в воздухе возвышается светловолосая девочка с голубыми глазами, наполненными безумия.

Её серое платьице, украшенное белыми оборочками, развевалось в воздухе, в то время как мантия Дамблдора словно задеревенела.

— S-strenuus, — растерявшись, Гарри выкинул вперед заклинание, которое рассеялось, не долетев до цели. Strenuus! — и результат тот же.

Казалось, что магия на этих существ совершенно не действует, а лишь задевает, привлекая к себе внимание. Видя, как губы ребенка приближаются к губам Дамблдора, Гарри в панике закричал:

— Expecto patronum!

Озаряя пещеру голубым светом, из палочки вылетел сияющий олень, направляясь в сторону тимопаррэ, вынуждая тех отступить назад, но не уйти. Пройдя сквозь тело девушки, патронус лишь отбросил её на несколько дюймов. Освобожденное тело директора повалилось на пол, и Гарри, пользуясь секундным замешательством нападающих, тут же рванул к нему.

— Профессор! — перевернув Дамблдора на спину, он увидел, что губы старика посинели, а глаза были полуприкрыты.

— Ари…

— Я сейчас.

Вытащив из-за пазухи портключ, Гарри протиснул руку под талию директора и, сцепив руки в замок, дрожащими пальцами быстро повернул части ромба в разные стороны.

Мгновение — и от удара у Гарри перехватило дыхание. Раскрыв рот, он хватался за окружающие его предметы, в попытке схватить воздух, но легкие не желали слушаться и замерли в одном положении. Скрутившись, он попытался потихоньку глотать кислород, стараясь не напрягать диафрагму.

Когда боль в грудине ушла на второй план, привстав на локтях, он осмотрелся и не смог поверить своим глазам: они не оказались в кабинете директора. Вокруг них к небу тянулись грубые стволы каких-то многовековых деревьев. Влажная земля была усыпана тонким снежным шелком, разорванным в тех местах, где лежал Гарри.

Лихорадочно вертя головой, Гарри искал директора. Увидев его возле покореженного дерева, встал на четвереньки и поплелся в сумрачном свете ночного светила.

— Профессор Дамблдор, — позвал Гарри, всматриваясь в движения груди старика. Еле заметно, но двигалась. — Профессор.

Потемневшие глаза директора приоткрылись, и тонкие губы произнесли:

— Диадема.

— Вот она, — Гарри показал ему темный обруч. — Мы справились.

— Уничтожь её.

— Но вам нужно…

— Не спорь, — еле заметным паром изо рта директора вылетали слабые звуки. — Ты знаешь, что делать.

”Ты обязан уничтожить диадему в любом случае, Гарри, и как можно быстрее. Ты не должен тратить время на сантименты. От этого зависит судьба многих людей”, — воспоминание вспышкой пролетело в голове, и Гарри, отодвинув полог директорской мантии отвязал от ремня меч Гриффиндора.

Усевшись на колени, Гарри принялся искать твердую поверхность. Опираясь на искривленный ствол, он встал на дрожащие ноги и, взяв диадему в левую руку, а меч в правую, прихрамывая, шёл к ближайшему камню.

”Ты слаб, — про́клятое украшение вибрировало, а держащая её ладонь пылала от боли. — Ты погибнешь. Ты не смог спасти их, не спасёшь и себя”.

Оставляя неровный нитевидный рисунок позади своих следов, Гарри, стискивая челюсти, подошел к камню треугольной формы и насадил на его вершину диадему, измазанную черной жидкостью. Отойдя назад, он с трудом замахнулся тяжелым мечом и с лязгом ударил им по серебряному венку. Черный дым взлетел в небо, окружая пространство, норовя сбить с ног. Не тратя времени, из последних сил Гарри поднял оружие и разбил им сапфир, разламывая диадему пополам.

От макушки до пят Гарри пронзила боль, выбившая из равновесия. Вцепившись в камень, он сквозь затуманенное сознание смотрел на две половинки, поломанной надвое ювелирной птицы, тонущей в белом холодном пуху. Он подхватил части диадемы и, впустив в себя морозный воздух, побрел к директору.

— Всё получилось, — грустная усталая улыбка застыла на побитом мальчишеском лице.

Гарри упал на колени перед Дамблдором.

Седые волосы, рассыпанные по снегу, не шевелились, а глаза были закрыты. Схватив директора за грудки, Гарри в панике начал трясти его тело, но тот не отзывался, словно провалившись в глубокий сон.

— Профессор, — за пеленой горячих слёз Гарри видел, как безвольно колышется голова человека, которого он хотел привести в чувство. — Пожалуйста. Не надо, — почти пища произнес Гарри. — Кто-нибудь. Пожалуйста...

Из белого снежного покрывала взгляд выхватил золотой уголок. Гарри схватил портключ и взревел, когда увидел, что голубой шар был треснут.

Испуганным взором он начал оглядываться вокруг, старясь разглядеть окружение, но за высокими фигурами деревьев ничего не было видно. Не обращая внимания на резь в ногах, Гарри, спотыкаясь и падая, быстро двигался к месту, где большинство стволов были повалены. Взобравшись на маленький пригорок и, увидев вдалеке знакомые огни, он поспешил обратно, вытаскивая из сумки несколько флаконов Бодрящего зелья.

Потянув директора на себя, Гарри не удержал равновесие и упал. Ещё одна попытка — и опять провал. Тело директора было неподъёмной ношей для Гарри. Сдерживая горячие слёзы, он вновь полез в сумку.

— Accio зелье концентрации, — в руки прыгнул зеленый фиал, который моментально был вскрыт и опустошён.

Гарри проглотил горькое зелье, заключил директора в объятия и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Их опять дернуло вверх и, ломая тело, начало протягивать через узкую щель.

— Ах, — вырвалось из горла Гарри, когда они жестко упали на пол.

Через силу открыв глаза, он осмотрелся. Они были в Больничном крыле.

— Мадам Помфри, — взмолился Гарри. Казалось, что внутренности жгло изнутри. — Прошу.

Услышав торопливый стук каблуков, он нашёл в себе силы, чтобы, превозмогая тошноту, слабость и боль, сесть на край кровати.

Когда колдомедик появилась в дверях, она оторопела: на полу Больничного крыла лежало тело Дамблдора, а из-под скошенных очков, сидя на койке и облокотившись о её спинку, с красными от слёз глазами, на неё смотрел Гарри Поттер.

— Помогите, — прошептал Гарри.

Мадам Помфри стояла, застыв, пытаясь проанализировать ситуацию. Когда самообладание взяло свое, она взмахнула палочкой и подняла Дамблдора в воздух.

В Больничное крыло вбежал профессор Снейп и, пораженный, на мгновение остановился в дверях, но намного быстрее колдомедика взяв себя в руки, подошел к телу Дамблдора.

Прикрыв глаза, Гарри лбом облокотился о металл поручней кровати, молясь, чтобы он успел. Утомленно поднимая и опуская веки, зеленые глаза наблюдали за тем, как два размытых черных пятна вьются вокруг одной точки, сменяя друг друга в неритмичном танце. Конечности легкими объятьями уже начала жалить прохлада, а грудь трясти в спазмах.

— Поттер, — позвал его знакомый низкий голос. Нехотя Гарри посмотрел на нависшего над ним Снейпа. — Ты как себя чувствуешь?

— Нормально, — криво улыбнулся Гарри и устало прикрыл глаза.

Сил уже не осталось, а слабость накатывала тяжелым валом, затягивая под себя.

Профессор вытащил палочку из кармана и свободной рукой взял Гарри за подбородок. Услышав глухой стук на своем ботинке, Снейп сощурился и опустил голову вниз, и Гарри увидел, как за считанные секунды на бледном лице сосредоточенность сменяется удивлением. Проследив за направлением профессорского взгляда, он обнаружил, что с красного мятого пододеяльника капают капли свежей крови.

Отодвинувшись от спинки койки, Гарри увидел, что вся левая сторона одежды, от плеча до рукава, блестит и имеет красноватый оттенок, а кожа тыльной стороны ладони практически не видна из-за стекающих по ней кровавых дорожек, неспешно спадающих на пол. Он спокойно поднял глаза вверх, удивляясь, почему так напряжено лицо Снейпа.

— Не смотри, — профессор резко отвернул лицо Гарри.

Над макушкой головы проскочил кончик палочки — черный джемпер растворился, и по телу пробежал холодок. Чужие пальцы сомкнулись на левом запястье. В плече возникло болезненное покалывание, и, дернувшись, Гарри начал было поворачиваться, но Снейп грубо развернул его обратно.

— Не смей смотреть, Поттер, — суровый рык ударил в затылок, а в руку опять впились иглы.

— Больно, — прошипел Гарри и, вцепившись правой рукой в постельное белье, простонал: — Хватит уже! — все мышцы трясло, а тело начинало лихорадить.

Ему не хотелось бороться, ничего не хотелось доказывать. Гарри хотел лишь одного: чтобы от него, наконец, отстали. И когда он почувствовал, как его шеи коснулся воздушный поток, позволил себе провалиться в беспамятство.