37 (1/2)

Крепко схватив волосы на висках, Гарри поставил локти на парту и устало наблюдал, как мадам Стебль рассказывает о свойствах морской зелянки. Голова свинцовым шаром всё занятие так и норовила упасть на столешницу, чтобы звоном оглушить весь кабинет. И наверняка окружающие заметили бы его состояние, если бы не рядом сидящий Рон, который, изредка приподнимая брови, открывал то один заспанный глаз, то другой; сонная парочка, засев на задних партах, периодически воскресала, чтобы подать признаки жизни для преподавателя.

Воспоминания последних недель били по мозгам так, что Гарри невольно прищурился. Занятия со Снейпом, как и ожидалось, проходили напряженно: каждую тренировку профессор делал так много замечаний, что Гарри едва успевал их уловить сквозь вихрь собственных мыслей, а про то, чтобы учесть их на будущее, речи вообще не шло.

— Ты мне конспекты завтра вернешь? — спросила Гермиона и перевесила ремень сумки через плечо. Гарри кивнул.

Они стояли у главных дверей школы, пропуская мимо снующих туда-сюда студентов. Завязав непослушные курчавые волосы в хвостик, Гермиона поправила высокий ворот бордовой водолазки и посмотрела на друга, который укладывал её записи себе в сумку.

— Если что, я буду в библиотеке.

— Угу.

— Ты не хочешь пойти со мной? — она попыталась понять настроение Гарри.

— Нет, я, может, присоединюсь позже. Хочу немного поспать. Давай лучше я до библиотеки провожу, — он приглашающим жестом пропускал подругу вперед.

Прислушиваясь к шороху собственных шагов, друзья шли в полной тишине. Гермиона иногда бросала заинтересованные взгляды на Гарри, втайне пытаясь понять ход его мыслей, но не решалась спросить, зная, что на этот момент честного ответа не получит.

Поднявшись на четвертый этаж, друзья увидели лежащее на перилах письмо, на котором была всего одна надпись: «Гарри». Они осмотрелись в поисках владельца, но вокруг никого не оказалось. Вытянув руку вперед, Гарри прошелся палочкой над неизвестной бумагой. Конверт, растворяясь золотой пылью, оставил после себя небольшой пергамент. Приблизившись, Гарри смог узнать знакомый почерк.

— Гарри, после занятий зайди ко мне. А.Д. Пароль тот же, — пробормотал Гарри.

— Как думаешь, что на сей раз? — из-за его плеча спросила Гермиона.

— Я стараюсь об это не думать, — признался он. — Получается, что до кровати я ещё не скоро дойду.

Гермиона в знак согласия ободряюще сжала его руку и улыбнулась.

* * *

Потирая глаза, он стоял перед горгульей и ждал, когда на неё подействует произнесенный пароль. Под скрип камня она отодвинулась в сторону, пропуская. Подняв голову к свету в конце винтовой лестницы, Гарри старался подниматься как можно медленней, потому что знал, что в любом случае разговор будет идти о Томе.

— Добрый вечер, — выйдя на середину кабинета, приветствовал его Дамблдор.

Шерстяная мантия шоколадного цвета, усыпанная золотой арабеской, покрывала плечи директора, а пушистые серебряные пряди были аккуратно подвязаны за спиной. Гарри невольно улыбнулся и поздоровался в ответ, стараясь прочитать эмоции, спрятанные в глубоких морщинах старика.

— Гарри, — Дамблдор, садясь за стол, указал на кресло напротив, — думаю, что ты прекрасно понимаешь, для чего я позвал тебя сюда. В будущем, я надеюсь, когда это всё закончится, у меня появится больше приятных поводов для встреч в такой неформальной обстановке, — в тени седой бороды возникло подобие усмешки, — но, к сожалению, не сейчас. Боюсь, мой мальчик, что я опять вынужден просить у тебя помощи в вопросе, в котором я зашел в тупик.

— Да ничего страшного, — ответил Гарри. — Вы же знаете, что я всегда рад вам помочь.

— Приятно это слышать, — водянисто-голубые глаза немного отрешенно всмотрелись в небо за окном. — Невероятная сегодня луна, ты не находишь? — после таких вопросов Гарри начинал теряться, но прежде, чем успел что-либо ответить, директор продолжил: — Завтра полнолуние. Первое зимнее полнолуние.

— Я не совсем понимаю, о чем вы, сэр, — неуверенно сказал Гарри, всё так же пытаясь вникнуть в мыслительный процесс директора.

— Один из крестражей Тома, насколько ты помнишь, это диадема Кандиды Когтевран, которую её дочь Елена выкрала в надежде превзойти свою мать, — пальцы Дамблдора были скрещены, а глаза не отпускали зеленый перстень на правой руке. — Бежав в Албанию, Елена скрыла диадему в лесах. Спустя годы, когда она уже стала привидением Хогвартса, она выдала свою тайну Тому. Тот окончил школу и отправился на поиски этого самого сокровища, но уже перепрятав его.

— Вы нашли, где спрятан крестраж? — взволнованно спросил Гарри.

— И да, и нет, — покачал головой директор. — Я знаю его приблизительное местоположение. Из лесов Том перенес диадему в горы, а точнее, в определенную пещеру в горах. И это одна из многих причин, почему я попрошу тебя пойти со мной. Так как ты являешься крестражем, ты можешь чувствовать остальные хранилища души Тома.

— Конечно, сэр. А сколько у меня есть времени, чтобы подготовиться?

— Боюсь, что мало, мальчик мой. У нас только один день на поиски крестража. Магическая активность наиболее высокая в полнолуние, которое как раз будет завтра, — увидев недоуменное лицо Гарри, Дамблдор прикрыл глаза. — Понимаю, что я должен был предупредить тебя намного раньше, но, увы, я сам только недавно смог отыскать нужное нам место. Я сообщу преподавателям, что завтрашние уроки ты пропустишь. Завтра, после пяти, ты должен быть уже здесь. Хорошо?

Слова застряли в горле, лишь на губах выпав в нерешительное согласие. Чувство долга душило страх где-то в районе груди, давая тщетные попытки дышать.

— Мы будем ночью искать диадему? — после того, как вопрос был озвучен, Гарри понял, насколько глупо это прозвучало, но директор в ответ участливо кивнул.

— И еще кое-что.

— Да?

— Потеплей оденься. Зимой в горах — не самая приятная погода.

* * *

— Гарри, ну что? — как только Гарри вошёл в общую гостиную, Рон схватил его за локоть и потащил к дивану, где сидела Гермиона.

— Я завтра отправляюсь в Албанию, — он рухнул на сиденье возле подруги.

— Зачем? — в один голос спросили друзья.

— За крестражем, — в голове до сих пор не улеглась эта мысль, отчего Гарри отвечал спустя несколько секунд: — Диадема Когтевран.

— Ох, — выдохнул Рон. — Там же одни горы и холод собачий.

— Поэтому мне и сказали одеваться потеплей. Сейчас пойду собирать вещи.

— Давай мы тебе поможем, — предложила Гермиона.

— Был бы не против, — ответил Гарри.

Поддержка ему была сейчас необходима, потому что он понимал, что страшится неизвестности, перед которой его сейчас поставили.

— В детстве мы с семьей очень часто отдыхали в лесах и горах, — взбодрилась Гермиона. — Я тебе всё-всё расскажу об этой местности.

— У него голова лопнет, — сидящий в кресле возле камина Рон подпер щёку рукой.

— Уж лучше так, — острый взгляд впился в веснушчатое лицо. — А чем мы ещё можем помочь Гарри, если не знаниями?

— Провиантом, — Рон перекинул ногу на ногу и довольно улыбнулся.

* * *

Красные стрелы лучей заходящего солнца пронзали пустую спальню, вонзаясь в ковер, очерчивая тени фурнитуры. Не двигаясь, Гарри стоял перед кроватью, на которой были разбросаны вещи. Ещё раз пройдясь взглядом по предметам, он взял сумку и кропотливо начал складывать их внутрь, стараясь запомнить каждый.

Накинув зимнюю мантию, он осмотрелся. Рука потянулась к пустым склянкам из-под зелья Сна без сновидений. Открылся шкафчик прикроватной тумбочки — и стук стекла, как и следы вчерашней бессонницы, были спрятаны в глубине.

Чтобы не пересекаться с друзьями, Гарри решил выйти пораньше: не особо хотелось слышать напутственные ободряющие слова, которые, наверняка бы, поколебали его решимость. Спустившись на второй этаж, он не торопясь шёл и рассматривал то картины, то факелы, пока не оказался перед горгульей, которая на этот раз открыла ему проход без паролей. Его ждали.

— Вижу, ты решил прийти пораньше, — сказал Дамблдор, выходя из своих личных апартаментов, и закрыл за собой дверь. — Что ж, так даже лучше. Сможем больше обсудить — или отдохнуть, как знать. Присаживайся.

— Спасибо, — Гарри сел в то же самое кресло, и у него возникло ощущение, словно они и не расходились вовсе, только директор облачение сменил: вместо коричневой мантии на нем была простая серая из грубой ткани.

Дверцы стеклянного шкафа, стоящего позади директорского стола, отворились, и, скользя по воздушным волнам, на стол плавно опустились две синие фарфоровые чашки.

”Синий факультет — синий фарфор. Как символично”, — съехидничал про себя Гарри.

— Угощайся, — директор сел на свое место, и перед ним возникли тарелки со сладостями.

— Спасибо, — Гарри не особо хотел есть, но из приличия взял в руки чашку с чаем и прихватил мармелад в сахарной обсыпке.

Слишком много вопросов осталось при нём, вскипая, подобно тягучей черной смоле. Гарри раздражало то, как директор тянет время.

— Нам необходимо подкрепиться, — Дамблдор отпил глоток и начал рыться в складках своей мантии. — Путь предстоит, может, и не долгий, но насыщенный, — старческая рука положила на стол два предмета ромбовидной формы, каждый из которых был на золотой цепочке. — Это портключи.

— На пахлаву больше похожи, — Гарри скосился на рядом стоящее блюдце с восточной сладостью.

— Не спорю, но они не похожи на обычные портключи, которые привязаны к определенному времени. Они связаны только с местом.

Гарри взял один из предметов, чтобы рассмотреть поближе. Ладони коснулись золотого ромба около двух дюймов в высоту, в середину которого был инкрустирован полый шарик голубого цвета.

— Если ты повернешь его набок, то увидишь, что он состоит из двух частей, — сказал директор.

Гарри покрутил ромбик и заметил, что тот рассечен одной продольной линией на верхнюю и нижнюю половинки.

— Он активируется в момент одновременного поворота этих самых частей в разные стороны: одну часть по часовой стрелке, другую — против. Ровно на триста шестьдесят градусов. Понятно? — Гарри кивнул. — Тот, что ты держишь, настроен на возвращение в Хогвартс, прямо в этот кабинет, а этот, — директор указал пальцем на второй портключ, шарик которого был уже желтого цвета, — доставит нас к тому месту, где, я предполагаю, спрятан крестраж.

— А что это за место? — спросил Гарри и положил золотой ромб обратно.

— Это северная Албания. Их называют проклятыми горами, — вздохнул директор. — Я думаю, тебе нет смысла знать об особенностях рельефа или климата этой местности, тем более, название уже говорит само за себя, так что давай-ка лучше поговорим о некоторых деталях нашего с тобой путешествия.

* * *

— Что ж, пора, — Дамблдор вышел на середину кабинета. Гарри встал рядом. — Возьми меня под локоть и крепко держи.

Убедившись, что Гарри всё сделал правильно, директор взял портключ и кончиками пальцев начал поворачивать половинки золотого ромба в разные стороны. Когда шар засветился, Гарри резко дернуло вверх. Кости словно начало выкручивать, а сознание тянуть сквозь туго сжимающееся пространство. Чувствовалось, как боль начала исчезать из головы, медленно спускаясь все ниже.

Земля резко ударила в пятки, выбивая из равновесия. К горлу начала подступать тошнота, но ветер ледяным лезвием полоснул лицо, приводя в чувство. Гарри не сразу удалось выпрямиться, но, сделав несколько пробных вдохов, не отпуская руки директора, он осмотрелся.

Под голубым светом одинокой луны небо разрывали голодные клыки хребтов, растворяющихся в черном горизонте. Несколько камней сорвалось с крутого склона и гулким эхом исчезли в тишине, в то время как холод перехватывал дыхание, сжимая в силках. Над головой Гарри засиял белый шарик света, заставив прищуриться: Дамблдор вытянул руку вперед и осветил ближайшую территорию: ничего кроме остроконечных валунов, припорошенных редким снегом.

— Нам туда, — сквозь свист в ушах услышал Гарри. — Пойдём.

Освещая себе дорогу, Дамблдор начал спускаться по каменистой тропинке, скрытой за одной из глыб. Придерживаясь рукой о скалистую стену, Гарри подсвечивал себе Люмосом. Две маленьких точки света одиноко брели по крутому горному серпантину, осторожно спускаясь в холодную темноту.

К концу пути они оказались в ущелье, на дне которого бежала маленькая речушка, покрытая тонкой коркой льда, изредка пробиваемого изнутри водяными потоками. С обеих сторон вырастали неприступные скалы, оканчивающиеся звездным полотном. Перед таким величием природы Гарри невольно почувствовал себя меньше камня, подгоняемого ледяными волнами этой самой речки.

— Гарри, — вырвал его из размышлений директор.

Серая фигура уже успела уйти на несколько футов вперед, подходя к теснине.

Подбежав к Дамблдору, Гарри оступился, когда увидел, что стоит перед пещерой, вход в которую был в пять раз больше его самого.

— Я думаю, что это здесь, — директор поднял палочку со светом повыше.

— Всё верно, — ответил Гарри, потирая лоб.

— Скажу заранее, — серьезным тоном, сказал директор, — я не знаю, что именно нас с тобой ждёт, но дай мне слово, что ты будешь беспрекословно мне подчиняться, что бы это ни было.

— Но…

— Никаких «но», — Дамблдор впервые смерил его строгим взглядом. — Помимо того, что нам необходимо добыть диадему, надо ещё и выбраться благополучно. Ты, надеюсь, это понимаешь? Никаких геройств, Гарри, — он достал из кармана портключ и протянул его. — Ты должен будешь выполнить любой мой приказ. Мы это уже с тобой оговаривали.

— Да, сэр, — скрепя сердце согласился тот, вешая на себя ключ.

Гарри словно оказался в пасти огромного чудовища. Со дна и потолка пещеры вырастали каменные зубы сталактитов и сталагмитов, будто норовящих вонзиться в тело при любом неосторожном движении. Где-то вдалеке гулко падала вода, заставляя всполошиться и без того обезумевшее воображение. Озираясь чуть ли не на каждый звук, он чувствовал, как собственное дыхание превращается в пар и теплом оседает на приоткрытых губах.

Они вышли в галерею пещеры, в середине которой зеркалом замерло подземное озеро, вибрировавшее от удара капель с нависшего над ней сталактита. С кончика директорской палочки сорвался Люмос и, отражаясь от водной глади, завис у самого потолка зала. Обогнув озеро, Гарри и Дамблдор стояли перед проходом, который подобно змеиному языку раздваивался.

— Каждый раз поиски приводят меня сюда и здесь же оканчиваются, — произнес директор. — Он хорошо постарался, чтобы спрятать её. Поэтому я прошу тебя быть мне проводником.

— Я сделаю всё возможное, — ответил Гарри и шагнул вперед.

Стоя на развилке, он прикрыл глаза и начал прислушиваться, чтобы в какой-то момент сделать шаг то вправо, то влево, выбирая, по какому тоннелю идти. В этот раз Гарри не звало змеиное шипение, но он словно слышал разговор на парселтанге со стороны. Рваные обрывки диалогов. Неясное звучание тянуло налево.

Как завороженный он двигался на голоса, огибая каменные копья под слабым светом палочек. Гарри не мог разобрать, о чем именно были эти разговоры, но они то усиливались, то стихали. Один поворот налево, второй — направо, потом опять налево. Не обращая внимания на резь в шраме, Гарри прислонялся то к одной стене, то к другой, пока окончательно не остановился.

— Что такое? — спросил Дамблдор.

— Я не пойму, — признался Гарри. — Я то слышу крестраж отчетливо на протяжении нескольких десятков метров, то он вовсе замолкает. Вы никаких входов не видите, профессор?

— Нет, Гарри, — тот покачал головой. — Я проверяю каждое твое подозрение на тайные входы.

— Не понимаю, — на внутренней стороне губы возник металлический привкус.

— Постарайся ещё раз сосредоточиться. Только не вздумай залезть к НЕМУ в голову .

— Хорошо, — спрятав замершие руки в карманы мантии, Гарри уставился на кучку маленьких сталагмитов.

Спустя время он поднял взгляд на блестящую от влаги стену перед собой.

— Профессор, — с трудом выговорил Гарри. — Сколько времени у нас есть?

— Сколько тебе надо? — сказал мнимо спокойный голос за его спиной.

— Нужно вернуться обратно. Мне кажется, что мы идём неправильной дорогой.

— Почему ты так решил?

— Не знаю, — Гарри начинал заметно нервничать. — Очень многое придётся объяснять.

— Что ж, — выдохнул директор, — пойдем. Выбора у нас нет.

Вернувшись к месту развилки, Гарри повернулся спиной к озеру и принялся бродить между каменными копьями, ближе к стенам, иногда касаясь их мокрой и холодной поверхности.

Вскоре, раздраженно пнув гальку, он опять стоял у проходов. Дамблдор не мешал, а лишь стоял в ожидании, что отчасти ещё сильнее тяготило. Пытаясь успокоиться, Гарри облокотился левой ладонью о край ледяного входа и постарался сосредоточиться. Шепот вновь возник в голове, и на этот раз, не отрывая рук от стен, Гарри на ощупь начал двигаться левее, аккуратно обходя препятствия на своём пути.

— Профессор, — Гарри стоял перед валуном, захваченным со всех сторон известковыми прутьями.

— Это здесь? — директор осветил палочкой мокрую поверхность камня. — Ты уверен?

— Не уверен, но меня больше тянет именно сюда.

— Тогда отойди.