35 (2/2)

С каждым часом вечер набирал обороты, кружа в ярком смехе и веселых конкурсах, постепенно погружаясь в азарт карт, настольных игр и неведомо откуда взявшегося алкоголя, разогревавшего кровь в жилах, тянущим жестом плавно размывающего границы между скромностью и желаниями. Магия свободно протекала возле каждого из присутствующих, насыщаясь и опьяняя. Казалось, что погреб стал больше, количество комнат, как и гостей, увеличилось, и помещение больше стало похоже на нору, со множеством коротких проходов с отходящими от них комнат.

Взъерошив волосы, пошатываясь, Гарри вышел из туалета и потупил взгляд: он определенно помнил, как он дошел сюда, но абсолютно не представлял, как добраться до игровой комнаты обратно: коридор поменял свое положение, и теперь Гарри стоял перед длинной чередой тускло горящих лампочек, уходящих по обе стороны от него в глубь проходов, откуда гулом доносились голоса. Протерев глаза, он сделал шаг налево, откуда, как ему показалось, он пришел. Придерживаясь за покрытую деревянными балками стену, Гарри шел, прислушиваясь к закрытыми за шпалерами комнатам, из которых разносились то взрывы и ругань, то смех, то вовсе ничего не было слышно. Повернув в один из проходов, в сумрачном свете он увидел очертания знакомой фигуры, которая, завидев Гарри, уверенно стала приближаться.

— Тоже потерялся? — легкая фигура Джинни пересекла коридор и остановилась перед Гарри.

Прямые рыжие волосы блеском отливали на хрупких плечах, а, усыпанное веснушками лицо улыбалось, рассматривая неряшливо уложенные волосы Гарри.

— Ага, — он посмотрел за ее плечо вдаль коридора.

— Рон в той комнате, — и Джинни указала на одно из светящихся изнутри полотен. — И как он еще не устал? Отдохнуть не хочешь?

— Честно? Хочу, — признался Гарри.

— Тогда пойдем поищем, где можно хотя бы посидеть, — она шагнула туда, откуда только что пришел Гарри, направляя палочку к комнатам.

Остановившись у одной из них, от которой не исходило магии, Джинни зашла внутрь.

Отодвинув ткань, Гарри оказался в комнатушке, в которой поместились старенький бледно-фиолетовый диван и журнальный столик перед ним.

— Фух, — Джинни упала на диван и, запрокинув голову на мягкую спинку, прикрыла глаза.

— Согласен, — понимая, что значит этот вздох, сказал Гарри и уселся рядом, закинув ноги на стол, — вроде немного выпил, а чувствую себя так, словно от стакана не отходил.

— Так это ты не от огневиски пьяный, — улыбнулась Джинни, всё так же смотря в потолок, — а от магии.

— Чего?

— Ты, надеюсь, заметил, что сейчас, когда вокруг нет преподавателей, наша магия начала литься спокойно, через тело, — в свете трех канделябров золото янтарного взгляда грело Гарри. — Без посредников в виде палочки.

— Да, заметил, конечно, — Гарри посмотрел на свою руку.

— У каждого мага своя энергетика, — она повторила движение своего визави. — И цвет, и плотность, поэтому исходя из этих природных данных, у нас есть свои предрасположенности. Поэтому нас притягивает магия одних, но чужда энергетика других.

— Хм, — ухмыльнулся Гарри.

— Я сказала что-то смешное? — Джинни по-доброму, но настороженно посмотрела на него.

— Нет, — поспешил поправить себя Гарри, — скорее странное для меня. Я никогда не ощущал столько магии.

— Очень зря, — прикрыв глаза, она вздохнула. — Силу волшебника можно почувствовать и без палочки. Она как бы сама исходит из него.

— У тебя она легкая, но стремительная.

— Абсолютно верно. У меня ведь патронус-лошадь, — она усмехнулась и в легком румянце скользнула рукой по потертому сиденью дивана, но остановилась, в то время как магия продолжила свой путь, касаясь бедра Гарри.

Наслаждаясь пьянящей волной невесомой дымкой, ложащейся на плечи, он приблизился к Джинни ближе и коснулся тонких пальцев, не отрывая взгляда от неуверенной улыбки её еле дрожащих губ. В нежном поцелуе волна возбуждения прошлась вдоль позвоночника и растворилась в области паха, оставляя после себя болезненное и тянущее желание.

Правая рука Гарри легла на талию Джинни и в нежной хватке потянула её к себе. Нежные девичьи пальцы зарылись в темные волосы, а губы приоткрылись в томительном ожидании продолжения. Превозмогая стеснение, Гарри провел рукой ниже и приподнял пуловер, касаясь нежной разгоряченной кожи, чувствуя, как собственные пальцы от желания начинают дрожать в гулком ритме сердца. Очередной поцелуй дурманил сознание, делая движения более жадными и грубыми. Магия витками закручивалась в каждом прикосновении, почти ощутимо натягиваясь между телами, когда сквозь общий гул праздника, послышался визг, который, смешиваясь, с остальным нарастающим гомоном, перешел в крик. Разорвав объятия, Гарри и Джинни вскочили с мест и, поправляя одежду, кинулись к выходу из комнаты на звук.

— Быстрее, — навстречу к ним выбежала Лаванда. Обычно уложенные волнистые светлые волосы были растрепаны, а рубашка наполовину расстегнута, обнажая кружево кремового бюстгальтера. Не дожидаясь последующих объяснений от Браун, Гарри рванул на крики, исходившие из дальней комнаты.

Дернув шпалеру в сторону, Гарри увидел, как на полу, схватив друг друга за грудки, распласталось два тела, беспрерывно избивая друг друга, в одном из которых он узнал Рона. Белый луч влетел в Уизли, и того откинуло в стену. Вскочив на ноги, из-под разбитой брови Рон посмотрел на извивающегося от боли Джона Вольтса, студента Пуффендуя пятого курса. Прикрывая лицо окровавленными руками, он держался за нос, не в силах подняться.

— Ублюдок, — Рон было хотел продолжить начатое, но Гарри преградил ему путь, на что тот затуманенными адреналином глазами посмотрел и сказал: — Дай пройти.

— Успокойся, — в тон ему ответил Гарри и из-за плеча посмотрел, как Вольтса поднимают на ноги и сажают на диван.

На лице Джона было размазано кровавое пятно, из носа стекало на подбородок, тугими каплями оставаясь на порванной белой рубахе. Волосы были неестественно всклокочены, а у левой скулы виднелся бордовый кровоподтек. В проходе начали появляться любопытствующие, с изумлением глядя то на одного, то на другого участника драки.

Повернувшись к Рону, Гарри сказал:

— Пошли отсюда.

Помедлив, грубо толкнув его плечом, Уизли пошел в сторону расступавшейся ему толпы. Заметив на выходе испуганное лицо Джинни, Гарри кивнул ей в знак того, что всё с её братом будет нормально. Покинув подземелья, две фигуры, почти переходя на бег, зашагали по холлу в направлении лестниц.

— Ты куда? — спросил Гарри.

— А куда я, блядь, могу идти ещё? — взбешенным взглядом Рон посмотрел на друга. — В башню, конечно.

Грубо дернув Рона за рукав, Гарри молча потянул его в сторону раздевалок, на что тот не особо сопротивлялся.

Оказавшись на квиддичном поле, Гарри, усевшись на холодную траву, облокотился спиной о древесную сваю одной из трибун, наблюдая, как Рон мечется из стороны в сторону, попутно извергая ругательства то в сторону Джона, то в сторону Лаванды. Речь была настолько несвязной, что, когда Уизли чуть утихомирился, Гарри решился спросить, что все-таки произошло.

— Да все просто, — стиснув зубы, сквозь гримасу прорычал Рон. — Когда ты ушёл, я решил найти Лаванду и посидеть вместе. Полноры облазил в её поисках. Нашел, — с этими словами кулак несколько раз впечатался в сваю, возле которой сидел Гарри, оставляя после себя кровавый след. — Эта шлюха сидела сверху на его коленях, — развернувшись, он принялся пинать куст, росший неподалеку.

Понимая, что смысла успокаивать друга нет, свесив руки с подогнутых под себя колен, Гарри наблюдал, как обманутый своей подругой Рон вымещает злость то на дереве, то кустах, в то время как сам пытался унять внутреннюю дрожь.

Спустя полчаса запал иссяк, и Рон сел рядом с Гарри. Когда холод в очередной раз начал охватывать конечности, теплая вспышка согревающего заклинания упала с одной из палочек на руки друзей.

— Отпустило? — с равнодушным пониманием спросил Гарри.

— Слабо, — направляя на окровавленную бровь палочку, сказал Рон.

Свет растворился на его лице, и алые разводы начали исчезать, оставив после себя только покрытую бордовой коркой рану, разместившейся ближе к виску толстой полосой. Ощупав рукой воспаленную область, Рон поморщился.

— Слушай, у тебя после того случая мазь осталась?

— Да, есть немного. В сундуке где-то затерялась, — улыбнулся Гарри и искоса посмотрел на друга, в этот момент сосредоточенно смотрящего перед собой.

— Поразительная вещь, — серьезным тоном начал тот, — изменила мне она, а неудачником и рогатым будут считать меня.

— Ну, и её благоверной не назовут, — попытался поддержать его Гарри.

— Блядь, — по-новой начал заводится Рон, — сначала липла ко мне на каждом углу, целовалась так, что у меня даже губы болеть начинали, но секса толком не давала, представляешь?

— Угу, — кивнул Гарри, не смея напомнить Рону, что он и так был осведомлен о подробностях их с Лавандой отношений последние несколько месяцев, хотел он того или нет. Когда в окнах первого этажа мелькнуло неясное движущийся свечение, насторожившись, Гарри пихнул Уизли в бок. — Тихо. Смотри.

— Наверное, Филч, — Рон привстал, осторожно отряхивая ладони от сырой земли, — или Снейп. Я слышал, они сегодня дежурят.

— Тогда пойдём обратно, — вынув из сумки мантию-невидимку, Гарри накинул её на себя и на Рона.

Друзья поднимались в полном молчании, изредка озираясь по сторонам.

Когда они переступили порог спальни для мальчиков, их встретила гнетущая тишина, которая в одно мгновенье исчезла, когда из своих кроватей выскочили Дин и Симус.

— Вас где носило? — в один голос сказали они.

— Эм, — не нашёлся что ответить Рон, — ну, мы здесь.

— Я это вижу, — съехидничал Дин. Вместо рубахи на нем была мятая пижама, но вот штаны остались парадные. — Вы в курсе, что произошло?

— Преподаватели пришли, — опередил его Симус, который к этому моменту успел поменять весь свой гардероб. — Там такое началось. Все разбегались кто куда. Мы с Дином вовремя успели сделать ноги. Нам надо было выйти покурить, и нас просто не заметили. Представляете, деканы вместо того, чтобы назначать к себе, поставили каждому на руку метку в виде тернового браслета. Сказали, что наказание озвучат позже.

— Я же говорил, что не стоит туда идти, — сонным и недовольным голосом сказал Невилл со своей кровати.

— Поздно, дело уже сделано, — прыгая на одной ноге, Дин снимал с себя брюки, чтобы до конца переодеться в пижаму.

Рон и Гарри осоловевшими глазами посмотрели друг на друга, поражаясь, насколько сильно дурное обстоятельство в прошлом может обернуться приятной неожиданностью в настоящем.

— А Джинни? — Гарри обеспокоенно обернулся обратно на Дина и Симуса.

— Да не беспокойся, она с нами была.

— Она тоже курила? — взвился Рон.

— Угомонись ты, — надменно выплюнул Симус, возвращаясь в свою кровать. — Нам её пришлось насильно вытащить из погреба, чтобы не пришлось ещё одну драку разнимать, только на сей раз женскую, — видя перед собой двух непонимающих тугодумов, он решил пояснить: — Когда вы ушли, Джону начали чинить физиономию и одежду. Тут Браун начала его жалеть, чего не выдержала твоя сестра. В общем, в тот момент мы узнали, что лексикон Джинни весьма богатый. Пока мы курили, неподалеку, то услышали до боли знакомые шаги и поспешили спрятаться в самой кухне.

— Удачно вы, — гордо сказал Рон.

— Не то слово, — ухмыльнулся Дин. — Там же ещё и Снейп был. Представляю его морду, когда он увидел, что его чистокровные и незагрязненные змееныши пили наравне с остальным магическим сбродом. Так что Браун стоит сказать спасибо за такой грязный подарочек.

— При чем тут она? — нахмурился Рон.

— Если бы она на коленках у Вольтса не скакала, — донесся голос с кровати Симуса, — то все мы были бы избранными с прекрасными обручами из терновника. Так что лучше быть с рогами, чем с отработкой у Снейпа. Всё, давайте спать. Как бы уже три часа ночи. Завтра, чувствую, нас и так будут песочить по этому поводу.

Скинув с себя всю лишнюю одежду в сундук, Гарри нырнул под одеяло, стараясь согреться. Когда суета растворилась в сонной тишине, выглядывая из-за полога, зеленые глаза осматривали стену и кусочек окна, за которым черное небо поглощало холодные и колючие звезды. Голова никак не могла выкинуть ни образы сегодняшнего вечера, ни жар прикосновений, которые будоражили сознание и тело. Дикий коктейль из возбуждения, страха, гнева и усталости бежал по венам, не давая уснуть. Обреченно свесив ноги с кровати, Гарри натянул на себя мятую одежду и, укутавшись в мантию-невидимку, вышел из комнаты.

Бездумно шагая с пятки на носок, он шагал по коридору третьего этажа, когда, завернув за один из многочисленных углов, наткнулся на продолговатый тупик, по трем сторонам которого находились высокие, захваченные в железную раму окна, а каменные пологие подоконники были настолько широкими, что больше походили на лавочки. Хотя от стекла исходила осенняя прохлада, оседающая на пол, все же умиротворяющий вид за окном манил остаться.

Немного нагрев магией себе место, Гарри двинулся поближе к раме и поджал под себя ноги. Легким миражом вдалеке рассеивались очертания пиков деревьев, сливаясь с горными вершинами, укрытыми черными облаками. Теплыми волнами у Гарри в груди растворялись вибрации от воспоминаний о Джинни. Он улыбнулся, ощутив на губах далекий привкус небрежного и робкого поцелуя. Отдаваясь пьянящим воспоминаниям, Гарри просидел ещё несколько минут, пропуская через себя все события прошедшего дня и наслаждаясь ими, словно рассматривал нанизанные на ниточку жизни бусины, некоторые из которых были не самые красивые, но от этого не менее важные.

Где-то вдалеке коридора раздался шорох и хихиканье, но Гарри на это лишь чуть повернул голову и улыбнулся, зная, что в эту ночь приведения Хогвартса не утихнут до утра. Шепот приближался, и Гарри лениво натянул на себя капюшон мантии-невидимки, чтобы переждать, пока привидение пролетит мимо. В факелы влетело заклинание, и те в момент потускнели, что насторожило Гарри. Сжавшись в комок, он прижался к окну, приготовив палочку: путей отхода, кроме того, по которому сейчас кто-то шел, у него не было.

В полутьме он сначала не понял, была это одна фигура или две, но по мере приближения неясного образа глаза его расширялись. В двух метрах от него, на подоконнике, расположилось худощавое тело Теодора Нотта, которое тут же было схвачено в жадные объятия темноволосым парнем, которого Гарри, казалось, видел за столом Когтеврана. От настойчивого поцелуя Нотт спиной был прижат к стеклу, которое начало запотевать в неровном рисунке. Гарри замер в страхе и возбуждении, не в силах двинуться, наблюдая за тем, как слипшиеся русые волосы Теодора под ритм углубляющихся поцелуев, скользят по холодному витражу.

— Бен, — простонал Нотт в губы партнеру. — Погоди, — и приподнялся чуть повыше, чтобы принять более устойчивое положение, попутно снимая с себя и своего партнера жилеты и бросая те на пол. В тот момент все пространство окутала тяжелая, но манящая магия, пропитывая собой воздух. Гарри явственно ощущал, как эта энергия, поднимаясь все выше, заставляет кожу вставать дыбом, перехватывая дыхание. Поверхностно и часто вдыхая горьковатый запах пота, Гарри посмотрел на небольшой проход, между телом Бена и стеной этого тупика, расстояние между которыми составляло сантиметров сорок.

Осторожно ступив на пол, он сделал несколько шагов в сторону, вдоль подоконника, стараясь не смотреть на происходящую перед ним сцену, уверенно игнорируя собственные позывы тела внизу живота, стараясь противиться тому сумасшедшему потоку энергии, в котором нехотя оказался. Когда он сделал еще один шаг, то краем глаза заметил, что положения тел партнеров меняются, что вынудило его оглянуться. Раздался холодный звон застежек — и руки когтевранца стянули с Нотта штаны до щиколоток, раздвигая его ноги в стороны. В свете тускло горящих факелов почти из-за спины Бена, Гарри потрясенно увидел, как, не отводя мутного взгляда от своего партнера, Теодор водит рукой по своему возбужденному члену, размазывая смазку, иногда смыкая пальцы в кольцо.

— Иди сюда, — сказал Бен сухим сорвавшимся голосом и подтянул бедра Нотта к себе, попутно ослабляя застежку своего ремня. Бляха со звоном упала на каменный пол, и Гарри рывком сделал широкий шаг, пересекая это узкое пространство между стеной и Беном, чтобы в конце движения застыть и прислушаться. Судя по сбивчивым стонам, прерываемым только жадными поцелуями, любовники вовсе не заметили движения возле себя.

Тяжело переставляя задеревеневшие ноги, Гарри влачился по коридорам, смутно вспоминая путь, по которому он сюда пришел. При каждом шаге штаны давили на пах, вызывая болезненное волнение, искрами пронзающее ноги и низ живота, заставляя Гарри останавливаться и переводить дыхание, проглатывая собственные стоны.

Остановившись по середине галереи третьего этажа, он сел на корточки и устало выдохнул, сломленным голосом прошептав в пустоту:

— Да что ж за день сегодня такой.