34 (1/2)

Тишина тонкой вуалью окутывала библиотеку, скрывая в себе шорох сухих страниц потрепанных книг, которые изредка хрустели где-то в дальнем углу помещения. Покусанные ногти нервно тарабанили по пергаменту, а зеленые глаза устало смотрели то на буквы, то на иллюстрации, иногда поднимая взгляд на каштановую взъерошенную голову перед собой.

— Всё, — Гарри захлопнул книгу и посмотрел на Гермиону, которая на это действие никак не среагировала. — Я есть хочу, Гермиона.

Та нехотя подняла карие глаза, которые в тусклом свете ламп были похожи на темный спессартин. Она пару раз моргнула, пока до неё не дошёл смысл услышанного, и потянулась к сумке.

— На, — на столе оказался предмет прямоугольной формы, завернутый в салфетку.

Гарри выпятил нижнюю губу, понимая, что попытка сбежать и отдохнуть с треском провалилась. Пришлось открывать салфетку и довольствоваться кусочком примятого черничного пирога, печеньем и хлебом вместо того, чтобы идти на полноценный ужин.

— Пойдем попозже, — вернувшись к чтению, сказала Гермиона.

— Да ничего нового мы с тобой тут не найдем, — он подпер щеку, скучающе пережевывая пирог, — всё, что можно, мы нашли. И это нам не особо-то много дало.

Спустя ещё час, когда после ужина библиотека начала наполняться студентами и в тихой суете уже было невозможно читать в комфорте, Гермиона и Гарри пошли в Большой зал.

— Итак, — перемешивая ложкой суп, вслух анализировала Гермиона, садясь на скамью. — Гарри?

— Да? — он повернул голову обратно от пустого преподавательского стола. — Да, я слушаю.

— Итак, что мы имеем? — она завела курчавую прядь волос за ухо. — Северные сирены. В отличие от средиземноморских, обитают главным образом в самых холодных водах: это море Уедделла, Росса или Восточно-Сибирское.

— Пение отличается от голосов других сирен, — продолжил Гарри, разламывая кусок хлеба. — Более низкий тембр голоса для привлечения добычи создает подобие миражей.

— Кожа плотная, с голубым отливом. Хвост же как правило черный, гладкий, напоминает хвост касатки. Достаточно простая в строении тушка, — вздохнула подруга, подводя итоги.

— Может, ему деликатесов хотелось?

На это предположение Гермиона злобно покосилась на Гарри, но ничего не сказала, продолжая звякать ложкой по дну суповой тарелки.

— Кровь сирен используют как болеутоляющее с интересным побочным эффектом в виде слабой эйфории, — вслух вспоминала она, — но она несильная. Её нельзя использовать как наркотик. Слишком малая цена за такую работу.

Гарри ничего не ответил, потому что на этом его знания тоже заканчивались. В полном молчании он продолжил ужинать, параллельно обдумывая прочитанное, хотя редкие мысли крутились вокруг условий, поставленных Снейпом.

В тот день Гарри практически не помнил о том, как добрался до комнаты, опомнился он, лишь когда очутился под леденящим потоком воды в душевой комнате. От абсурдности предложения Снейпа он хотел смеяться, но сжатые челюсти замерли в одном положении и не двигались.

«Как это вообще возможно»? — вертелось у него в голове.

Жестко сорвав полотенце с крючка, он обтирался им, пока кожа не начала гореть. Бросив его на пол, Гарри вцепился в край раковины и посмотрел в зеркало: усталые и испуганные глаза смотрели на отражение тени ключиц, сильнее очертившихся за последние месяцы, бледную кожу лица, на котором прерывистой тенью легла щетина.

— Да пошёл он, — выругался Гарри, ладонями ударив борта раковины...

— Чего замер? — по плечу Гарри хлопнула рука, заставив того вздрогнуть и вернуться к реальности.

Рон сел рядом, огляделся по сторонам и отрезал вишневого пирога.

— Да задумался, — Гарри вертел головой в поисках Гермионы и нашёл ее только в компании Невилла, о чем-то переговаривающихся за пустым столом Когтеврана.

— Предстоящую контрольную по травологии обсуждают, наверно, — предположил Рон.

— А ты кого потерял?

— Не потерял, а прячусь, — пояснил Уизли.

— Браун?

— Она просто несносна стала, Гарри, — заедая своё возмущение пирогом, сказал Рон. — Она всё рассказывает своим подругам-сплетницам: чем мы занимаемся, где и как.

— Уверен?

— Гарри, — карие глаза Рона метали искры, — да она это особо не скрывает. Говорит, что настоящую любовь нельзя скрывать. Когда просишь прекратить рассказывать о нашей личной жизни, она начинает упрекать меня в том, что я её не люблю. Как же это задолбало, — Рон прикрыл глаза рукой. — Лучше было бы с пацаном встречаться, — Гарри покосился на Рона, — интересы одни, мозги не выносят.

— Только вот порицается обществом, — закончил Гарри.

— Ты о чем вообще? — с искренним удивлением уточнил Уизли, выглядывая сквозь пальцы, отчего Гарри немного потерялся.

— Это же неправильно, — Гарри стало тяжело подбирать слова в такой деликатной теме, особенно когда на него так испытующе смотрели. — В маггловском мире это считается болезнью: любить человека того же пола, что и ты.

— Почему?

— Это аморально, — Гарри начал вспоминать слова дяди Вернона об одном из актеров, признавшихся в своей ориентации. — Они идут против природы.

Рон с интересом подпер щеку, не переставая работать челюстями, иногда хлюпая чаем.

— Поразительно, — сделав глоток, сказал Рон снисходительно, — ты уже сколько живешь в магическом мире и до сих пор не в курсе.

— О чем?

— Что для волшебников эти границы фактически стерты, — слова прозвучали так спокойно, что у Гарри не было даже возможности усомниться в их верности, отчего он, замерев, смотрел на своего друга. — Есть, конечно, сторонники только гетеро-отношений, но это просто их предпочтения, и только.

— Но я никогда не видел в Хогвартсе парней в таких отношениях.

— А ты смотрел? — уточнил Рон. — Забини, Голдстейн, Монтшайн — это только те, что первые пришли в голову. Симус еще, — сощурился он, — но тут скорее игра на два фронта.

Гарри не нашелся, что ответить.

— Действительно, странно, как ты об этом и не знал. Волшебников объединяет только магия. А половая принадлежность как-то и не важна для нас.

— То есть ты... — не сразу сообразив, как двигать языком, начал Гарри.

— Не, — отмахнулся Рон, — я все же больше по девочкам. Мне они интереснее. По крайней мере, пока. Ты там дышишь хоть? — он помахал ладонью перед лицом Гарри.

— Да, — выдохнул Гарри, — я просто не придавал этому такого значения. А Гермиона в курсе?

— Ха. В курсе ли Гермиона? Ты действительно считаешь, что она чего-то не знает? Её все библиотечные пауки с поклоном скоро будут встречать. О таких основах магического мира она, уверяю тебя, в курсе.

— Ну, не всё, — чтобы не чувствовать себя ещё неуютнее, Гарри решил сменить тему. — Мы про северных сирен ничего путного не можем найти.

— Кого?

— Северных сирен. Зачем Томсону понадобилась их кровь? В книгах, кроме их образа жизни и строения, ничего нет.

— В официальных книгах. Гарри, скажи, вот почему ты мне не рассказывал о них, а только Гермионе? — с обидой спросил Рон.

— Я тогда и тебе, и Гермионе рассказывал свои видения, — разочарованно посмотрел на него Гарри. — Я это точно помню.

— Да? — смутился тот, поставив чашку чая на стол, и осмотрелся. — Виноват.

— Так ты что-то знаешь?

— Конечно. Нам папа рассказывал, ведь Министерство магии ведет борьбу с незаконным использованием крови северных сирен. Она ведь является наркотиком и феромоном одновременно.

— Это как?

— Если выпьешь их крови, то она смешается с твоей и через потовые железы начнет выделяться их феромон.

— Как любовное зелье, что ли? — скептически спросил Гарри.

— Намного сильнее. Как Империус, который невозможно отследить. Попавший под чары этой крови человек, сам того не понимая, как под наркотиком, захочет выполнить желание. Это как массовый Империус.

— А ведь Томсон политик.

— И через неделю выборы в палаты, — глаза Рона начали расширяться от ужаса, когда он произносил эти слова.