33 (1/2)
— Гарри, — Джинни с разбегу налетела на Гарри, крепко обнимая, боясь отпустить.
— Хватит уже, Джинни, — оглядываясь по сторонам на косые взгляды любопытных студентов, рыкнул Рон. Прикрываясь ладонью от закатного солнца, он поднимался по ступенькам главного входа. Белая рубашка одним свои краем выглядывала из штанов, которые были ему великоваты, и оттого в области затянутого ремня образовалось множество еле заметных складок.
Джинни нехотя ослабила хватку и сделала шаг назад, всматриваясь мокрыми глазами в лицо Гарри.
— Скучно жить, я вижу, ты не умеешь, — приобняв друга, сказал Рон.
— Стараюсь, — отшутился Гарри, разминая шею. — А где Гермиона?
— Сказала, что подойдет к ужину, — пожал плечами Рон.
— Так еще целых три часа, — удивился Гарри.
В ответ Рон только сильнее поднял плечи, разводя руками.
— Гарри, с тобой точно всё в порядке? — Джинни аккуратно коснулась рукой предплечья Гарри. Янтарные глаза пытливо осматривали Гарри, пытаясь найти хоть какие-нибудь ответы на нескончаемые невысказанные вопросы.
— Уже да, — Гарри положил свою ладонь поверх её, пытаясь успокоить. — Не знаю, что там вам наговорили, но ничего особенного не случилось.
— Ничего особенного? — она убрала руку и с вызовом уточнила: — Нам мама сообщила, что ты опять в госпитале.
— Это один из многих случаев, — пытаясь говорить как можно непринужденнее, Гарри улыбнулся.
— Ты напал на Сам-знаешь-кого.
— Это правда. Но сейчас это уже не важно, — Гарри указал пальцем на свой лоб. — Как только я стал совершеннолетним, наша с ним связь разрушилась.
— То есть... — Джинни пыталась подобрать слова.
— То есть теперь он не может проникнуть в мою голову, — радостно ухмыляясь, закончил за неё Гарри.
Взгляд Джинни стал не таким пытливым, складки на переносице разгладились, но общее волнение не уходило.
— Ладно, — вклинился в разговор Рон, потянув Гарри в сторону, — нам надо ещё вещи распаковывать.
* * *
Опираясь пятками на ограждение, ребята сидели на небольшой площадке крыши Большой башни Хогвартса. Прогретая летним солнцем серая черепица обжигала кожу, но ни Гарри, ни Рона это особо не беспокоило. Облокотившись спиной о пологую крышу, Гарри согнул ноги и, скрестив пальцы, положил руки на живот. Скрещенные метлы валялись между друзьями, отливая медными деталями.
— Давай рассказывай, — от нетерпения Рон толкнулся вперед и уселся по-турецки, вполоборота смотря на Гарри, когда тот, не отрываясь от созерцания розово-голубого неба, начал рассказывать о том, как на самом деле прошли его каникулы в Хогвартсе. Говорил он больше тезисами, стараясь не отвлекаться на подробности, чтобы вновь не погружаться в ужас тех дней. Рон не перебивал, но те эмоции, с которыми он слушал, говорили больше всяких слов. Да и Гарри ничего не хотел слышать со стороны.
— Знаешь, что самое занятное было в той ситуации? — с горечью спросил Гарри, чтобы самому же ответить: — Что даже тогда, когда, лежа в Больничном крыле, я попросил Дамблдора заниматься со мной легилименцией, он опять мне отказал, ссылаясь на то, что он якобы не самый лучший преподаватель для меня.
— А кто лучше? Снейп? — фыркнул Рон.
От этого предположения Гарри поежился.
— Точно не он, — рассуждал Гарри. — Он даже не удивился.
— Снейп? — Уизли пытался ухватиться за мыслительный процесс друга.
— Дамблдор.
— О занятиях?
— Нет, — потянув за тонкую дужку, Гарри снял с себя очки. — О Томе и этом Макенкорде. Мне так показалось.
— Я думаю, у директора много своих источников информирования, — Рон уставился на хворост метлы.
— Значит, моя жертва была абсолютно напрасной, — почти по слогам проговорил Гарри.
— Ну, про хорька-то ты выведал чего нового. А они в курсе? Я имею в виду преподавателей, — Рон перевел взгляд на друга, который медленно качал головой.
— После того, как я увидел их мало чем удивленные лица, то решил, что о другом нет смысла им говорить, — одной рукой он вернул очки на переносицу, а другой помассировал шею, которая только неделю назад перестала болеть. Он уже не стал никому рассказывать, что на протяжении трех недель каждый день просыпался с болью, словно его вновь душат всё те же змеиные силки. Все эти дни он пытался понять, как ментальное заклинание может отразиться вполне реальной болью в теле, если легилименция подразумевает работу с воспоминаниями. И самым противным было то, что никакого ответа за весь месяц он не нашёл, хотя ночные вылазки в Тайную комнату совершал почти регулярно.
— Думаешь…
— Да ни о чем я не думаю, — обреченно сказал Гарри. — Чувствую себя единственным идиотом в этой игре, который ничего не знает и которому ничего не хотят объяснить. Еще эта суета с домом.
— Каким?
— Да с домом Блэков, — покусывая губу, Гарри рассматривал облако и пытался отгадать, на что именно оно похоже. — Сириус мне завещал этот дом.
— Ничего себе, — в глазах Рона загорелся огонь. — Теперь ты будешь жить на Гриммо?
— И да, и нет.
— То есть?
— Я отдал его штабу.
— Чего? — выпалил Рон и, приподнявшись на локтях, настороженно посмотрел на друга.
— Дамблдор попросил и дальше использовать дом Блэков как штаб-квартиру. Думаешь, я мог ему отказать?
— А хотел?
— Не особо, — признался Гарри, — но Сириусу этот дом никогда не нравился. Тем более непонятно, какое количество вещей в этом самом доме готово тебя убить. Если Дамблдору нужнее — пусть пользуется.
Уизли посмотрел на темный рисунок деревьев, чернеющих на горизонте, понимая, что ему нечего возразить, особенно с учетом того, что решение уже принято.
— Кстати, — Рон положил ладони на серые пластинки черепицы и сел поудобней, чтобы, вытянув голову вперед, сквозь кованое металлическое ограждение посмотреть вниз, как раз туда, где виднелось поле для тренировок по квиддичу, — думаю, нам надо уже собираться.
— А сколько осталось?
— Да минут сорок, не больше, — поморщился Рон от лучей солнца, уже плавно погружающегося в черное море горизонта. Вскочив на ноги, Уизли сунул руку в передний карман штанов. — Держи. К твоему дню рождения я не успел накопить достаточно денег, поэтому в основную посылку со всеми подарками он не попал, — он виновато почесал затылок.
— Ты что, серьезно из-за этого так волновался? — Гарри поднялся на ноги и, ухмыляясь, обнял друга.
— Ты знаешь скольких трудов мне стоило добыть эту фигурку? — с добрым возмущением Рон легонько двинул Гарри в ребро кулаком. — Держи свой подарок и радуйся.
В руках Гарри оказалась продолговатая коробка в грубой оберточной бумаге коричневого цвета, помятая в нескольких местах.
— Да не медли ты, — нетерпеливо сказал Рон, наблюдая, как Гарри с интересом крутит подарок, который был размером с его ладонь.
Подцепив бумагу, Гарри одним движением сорвал обертку и открыл коробочку.
— Ух ты, — в руке у него лежала миниатюрная копия Драгомира Горговича, охотника «Пушек Педдл», обхватившего метлу в полете.
— Это ещё не всё, — Рон выхватил статуэтку из рук Гарри и сделал над ней короткое движение палочкой. Фигурка воспарила на сантиметров пятнадцать вверх, а само тело охотника «Пушек Педдл» словно ожило: по волосам начали бежать потоки ветра, завихряясь и растворяясь за метлой. Драгомир смотрел сосредоточенно вперед, изредка совершая короткие повороты в сторону, чтобы в какой-то момент совершить один из своих коронных кульбитов.
— Как тебе? — протягивая живую статуэтку Гарри, поинтересовался Рон.
— Она нереально крутая, — приняв подарок, Гарри восхищенно всматривался, как над его ладонями, застыв на одном месте, летит миниатюра одного из легендарных охотников современности.
— Ты бы видел, какая битва была за него, — гордо заявил Уизли, подбирая метлу с площадки.
— Да ладно? — Гарри из-под очков посмотрел на друга.
— Я серьезно. На эту фигурку метили еще трое покупателей. Двоих близнецы взяли на себя. Я вступился в бой с третьим, — Уизли гордо упер свободную руку в бок и поднял подбородок вверх, — и штурмом взял свой трофей. А теперь, если вы позволите, — взглядом показав на одну из башен Хогвартса, Рон перекинул ногу через черенок метлы, — нам следовало бы пойти на ужин.
* * *