32 (1/2)
Серый пух облаков на синем ночном полотне нес с собой прохладу, заполняющую собой спящие коридоры, в тишине которых раздавалось слабое шуршание уставших шагов, доносившихся из галереи второго этажа.
Перекинув мантию-невидимку через рукав и сунув руки в карманы, Гарри направлялся в гостиную Гриффиндора, по пути рассматривая горизонтальные полосы ступеней, растворяющихся в дальних углах замка. Глаза щипало от усталости, но зелье снов без сновидений Гарри пить не решался — в надежде увидеть частичку того, что поможет отыскать ответы на необходимые ему вопросы, связанные с Волдемортом.
И которую ночь все было без толку. Днём он ходил в Тайную комнату, перебирая одну книгу за другой в поисках зелья или заклинания, относящихся к легилименции. Конечно, он нашёл несколько экземпляров, которые, как ему казалось, в большей степени подходили под его нужды, но, несмотря на это, его все равно не отпускала мысль, тоненьким голоском шепчущая, что все они не безопасны, в первую очередь, для него самого.
Последние дни июля проходили так однообразно, что Гарри невольно успел выучить график каждого из преподавателей. Видения прекратились, а на смену им пришли спутанные страницы жизни людей, у которых он подсмотрел воспоминания. Невозможность повлиять на ситуацию с каждым утром заставляла его раздраженно и беспомощно сжимать в кулаках простынь, понимая, что он снова упустил один из немногих шансов, подобно крупицам золота, исчезающих в горлышке песочных часов, подталкивая тем самым действовать решительней, рискуя сорваться с обрыва в темноте догадок и рискованных попыток.
Расбросав ноги в стороны, Гарри лежал на полу комнаты и рассматривал потолок. Ладони обреченно покоились на груди, лишь пальцы изредка выстукивали непонятный ритм. Гарри до сих пор было тяжело ответить себе на вопросы: насколько правильно он поступает или сможет ли он выстоять. Слишком много было того, чем он должен был бы овладеть или уметь в совершенстве. И тем не менее в этой круговерти тугих и тяжелых вопросов существовало лишь единственное «но», которое ослабляло парализующий узел, связывающий Гарри руки: он должен попробовать.
Гарри повернул голову и, ослепленный закатным огненным солнцем, прищурился. Сквозь съехавшие на бок очки его зеленые глаза следили, как ветер играет волнистыми страницами одного из трудов, найденных в Тайной комнате. Под гулкий стук сердца он медленно открывал и закрывал глаза, стараясь приглушить адреналин фантазии, что удавалось с большим трудом. Перекатившись на живот, он сгреб окружавшие его книги и толкнул их под кровать, поправил рубашку, брюки и поплелся на ужин.
* * *
— Ты даже не представляешь, Гарри… осторожно, — раздался утробный голос Хагрида, когда они с Гарри уже покидали двери Большого зала.
— Ой, — лицо Гарри остановилось в сантиметре от ладони великана.
— Ты чего? — рука Хагрида опустилась, и Гарри увидел перед собой ребро высоких дверей, в которое только что чуть не врезался. — Ты весь вечер такой.
Словно выйдя из оцепенения, Гарри поднял глаза на лесничего, смотревшего на него, насупив брови.
— Я...
Гарри пытался подобрать слова, которые разом решили покинуть его. В поисках помощи он начал оглядываться и с ужасом понял, что напрочь не помнит, как оказался здесь. Расплывчатые фигуры беспорядочно сидели за столами разных факультетов, заинтересованные только тем, что происходит у них на тарелках.
— Я задумался, — буркнул он еле слышно, пытаясь отгадать издалека, кем является то или иное размытое пятно за столом.
— Да я это уже понял.
Полувеликан спрятал руки в карманы широких мятых штанов. На левой руке у него поблескивал циферблат стареньких часов из-под накрывшего их угла красной рубашки в клеточку. Хагрид носил часы редко, лишь тогда, когда надолго покидал хижину, и для того, чтобы точно знать, когда кормить своих домашних питомцев.
— С тобой все понятно.
Гарри ждал ещё щепотку вопросов, которые, наверняка, поставили бы его в тупик, но Хагрид повернулся в сторону выхода.
— Так ты посмотришь, чему я смог научить Алоису? — взгляд теплых глаз посмотрел из-за плеча.
— Эм, а сейчас сколько времени? — Гарри подошел поближе и посмотрел на запястье великана.
— Восемь вечера. Ровно, — тот почесал затылок, — Понимаю, о чем ты думаешь, — Гарри настороженно поднял голову. — Через четыре часа твой день рождения, а ты тут. Без друзей. В компании стариков.
— Ты не старик.
— Так ты понимаешь же, о чем я, — Хагрид почему-то виновато уставился в пол. — Гарри, я тебе не смогу заменить Рона или Гермиону, но давай я тебе веселый день рождения у себя в хижине устрою, чтобы ты не чувствовал себя так одиноко. То есть… ну, ты не одинок, я знаю.
— Я понял, — он попытался изобразить улыбку, хотя уголки рта тянули истинные причины беспокойства. — Хорошо. Давай тогда завтра у тебя отметим. Я заодно на Алоису посмотрю.
— Давай, — лицо здоровяка засияло после этих слов.
— Тогда я побежал, — помахав на прощанье, Гарри попытался побыстрей уйти, чтобы случайно не выдать своего состояния.
Добежав до комнаты, он со звоном захлопнул за собой дверь и сел на кровать. Руки устало свисали с колен, а взволнованный взгляд смотрел на красную сияющую линию горизонта, поглощаемую черным телом ночного космоса. Приподняв оправу очков, Гарри помассировал веки. Под медленный выдох на фоне колотящегося сердца он посмотрел на свою ладонь. Она дрожала.
* * *
Проверив всё необходимое, от книг до зелий, Гарри закрыл сумку. Слабый лунный свет очерчивал его фигуру, отбрасывая тонкую высокую тень на пыльный ковер комнаты для мальчиков. Часы, одиноко стоявшие на прикроватной тумбочке, тонкими узорными стрелками показывали половину двенадцатого. Плотно укутавшись мантией- невидимкой, он схватил «Молнию» и, взобравшись на подоконник, спрыгнул с него.
Ныряя между острыми пиками сосен, он направлялся к противоположному берегу озера, где, обогнув стволы деревьев, проскользнув вдоль тонкой еле заметной дорожки, он приземлился на поросшей травой площадке, окруженной редкими кустами можжевельника, у одного из которых и оставил метлу.
Разложив перед собой два фиала с зельями и будильник, показывающий уже без двадцати двенадцать, он зажег масляную лампу. Теплый свет упал на сырую траву, очерчивая тени на расстоянии метра. Усевшись по-турецки, Гарри сложил возле себя мантию и прикрыл глаза, пытаясь очистить сознание и успокоиться.
Сосчитав до тридцати, он открыл глаза, потянулся к фиалу из зеленого стекла и открыл его. В два глотка осушив емкость, Гарри ощутил, как горький запах трав ударяет в рецепторы языка и носа. Проглотив до конца успокаивающее зелье, он ждал, когда — предположительно через три-четыре минуты — появится первый эффект, взволнованно таращась на помутневшее стекло часов.
Дрожь в руках потихоньку начала спадать, а пальцы уже потянулись за вторым зельем, хранящемся в прозрачном стекле. Рецепт Purus Cogitatio, или зелья, очищающего мысли, Гарри нашел в одной из книг библиотеки Салазара, потратив на его изготовление целых три дня. Рецепт был не из самых простых, но у Гарри просто не было других вариантов. Не давая себе слишком много времени на раздумья, он опрокинул содержимое себе в рот и сморщился от кислого привкуса, расползающегося по горлу.
Спустя время даже при слабом освещении Гарри начал явственно ощущать, как расширяются его зрачки и ускоряется реакция на любое движение. Голова словно прояснилась, а сознание очистилось, возбуждая каждую частичку тела. Правой рукой он потянулся к левому запястью и вытянул из держателя палочку. Взгляд на стрелки. Без десяти. Гарри не торопился. Надо подождать, когда второе зелье до конца подействует.
Когда тяжесть в области шрама и лба полностью исчезла, он направил палочку к виску.
— Legimentis, — слетело с губ тихо, но отчетливо, отзываясь светлой вспышкой у правого уха, погружая сознание в темноту, из которой потоками начали наплывать образы. С усилием Гарри успокоил и плавно развязал шумный поток сумбурных картинок.Не теряя времени, он начал вспоминать предыдущее сновидение, которое, тут же возникнув, заволокло.
Гарри опять был в этом кабинете. Два мужчины — один у картин, другой — за столом. Действия повторялись. Тень оживала, и фигура Волдеморта выходила на лунный свет, осматривая помещение змеиными зрачками.
Словно совершив прыжок, Гарри резко оказался за порогом кровавой радужки, и в его голове начали появляться новые образы, расплывчатым туманом растворяющиеся друг за другом, чтобы к ним на смену пришли новые.
Сад с зеленым лабиринтом, в одном из просторных тупиков которого стояло две фигуры. Водянисто-голубые глаза Джулиуса с наслаждением смотрели на статую Ники, окруженную водами фонтана. Тощий нос вдыхал концентрированный влажный запах листьев, чтобы на полном вдохе задержать дыхание, позволяя голове ослабеть от аромата гортензии, синими маленькими фейерверками окружавшей каменную скамейку, стоявшую позади него.
— Слишком мало, — восседая на той самой скамье, сказал Том, перекинув ногу на ногу, с напряжением прокручивая палочку.
— Отнюдь, милорд, — не отвлекаясь от созерцания мраморной тоги богини победы, спокойно и даже певуче ответил Джулиус. — Нектара пятнистой круглолистки и должно быть слишком мало, чтобы быть желанным. Поверьте, у нас его достаточно. Мы должны просто быть уверены, что он попадет в нужные руки.
— Только если ты уверен в результате, Макенкорд, я дам тебе это время, — мантия Лорда возникла у левого плеча Джулиуса, но тот лишь мягко посмотрел на Волдеморта.
— Благодарю, — он вновь понаблюдал, как струи воды бьются о ноги статуи, и тут уже сухо продолжил: — Все поставки на вторую стадию уже закончены. Не спорю, больше, чем мы ожидали, но мои люди все расформируют.
— Тебе дать людей в помощь?
— Нет, — догадавшись, что Лорд имел в виду, сказал Маккенкорд резковато.
— Боишься впустить лису в свой курятник? — Тома явно забавляло ревностное отношение Джулиуса к своей работе.
— Скорее…
Воспоминания завихрились и, болезненно покидая голову, открыли путь новым образам, где Гарри увидел лежащую на полу скрюченную фигуру молодого человека, одетого в темный костюм. С тонких белых волос на широкие плиты падали капли пота, а губы дрожали в безмолвном крике.
— Crucio, — заклинание растворилось в тканях пиджака, заставляя тело парня выгнуться дугой.
Руки неестественно выгнулись, став похожими на выкорчеванный корень дерева. Ноги попеременно дергано двигались, словно крутили невидимые педали моноцикла. В углу челюсти рельефом проступили мышцы, стискивающие зубы. Лицо Драко приобрело бордово-синюшный оттенок от напряжения сосудов и от того, что горло сжалось в спазме, перекрыв полноценный доступ воздуха. Минута. Две — и невидимые кнуты, выкручивающие тело, ослабли, и взмокшее тело Малфоя распласталось на полу, размазывая пот на холодном мраморе.
— Ты ничего не можешь завершить как надо, — сказал Волдеморт, остановившись в метре от него.
— Пр… — бессвязно пролепетал Малфой сорванным голосом, пытаясь приподняться. — Прошу. Дайте.
— Что тебе дать? — презрительная ухмылка пересекла лицо Тома. Он следил за каждым движением слабо вибрирующего от перенапряжения тела у его ног.
— Шанс, — вдоль носогубной складки заскользила прозрачная капля, скользнув на нижнюю губу, смешалась с ниткой слюны, падающей на пол из приоткрытого рта.
— Дать тебе шанс? — смакуя каждое слово, спросил Лорд. Он замолчал, осёкшись, но через секунду продолжил: — Здравствуй, — подобно выстрелу, боль пронзила виски Гарри, поражая темечко и переходя на лоб. — Любишь смотреть, как другие страдают? — нескрываемая угроза и раздражение в голосе заставила Гарри затаить дыхание в ожидании.