25 (1/2)

— Решил, чем будешь заниматься в выходные? — Гермиона стояла слева от Гарри и терзая в руках свою сумочку, смотрела как студенты в мантиях суетно бегают по двору школы.

— Спать, конечно, буду, — облокотившись о столб главных ворот Хогвартса, Гарри поёжился, — или, если найду свободное место, буду тренироваться. Преподаватели-то не уезжают. Наверняка будут патрулировать и днём, и ночью.

— Гарри, не будь о себе такого высокого мнения, — хихикнула она. — У них работы полно. Некоторые, насколько я знаю, такие, как Дамблдор и Флитвик, в командировки уезжают.

— Дамблдора не будет?

— В библиотеке слышала, как две студентки с Пуффендуя сплетничали, якобы им мадам Стебль на уроке сказала.

— Неожиданно, — задумался он. — А ты где будешь? В Норе или с семьей?

— В этот раз с семьей, — ответила она.

Издалека им помахали Рон и Джинни, и Гермиона, поцеловав Гарри на прощанье, побежала к Уизли. А он остался стоять, провожая взглядом почти каждого студента, пока основной поток не поредел, расплываясь в скупых лучах весеннего солнца. Оттолкнувшись от стены, он зашагал в комнату, радуясь, что целых четыре дня вся спальня будет в его распоряжении. В приподнятом настроении Гарри с грохотом открыл дверь в комнату и с размаху скинул туфли. Очертя несколько кругов над его головой, мантия, а вслед за ней и рубашка, упали на пол посреди комнаты.

— Божественно, — на выдохе промурлыкал Гарри. — Четыре дня. Что ж, за это время я должен успеть.

Он подошёл к сундуку и вытащил оттуда пару запасных комплектов одежды и носки, обматывающие флакон с зельем Феликс Фелицис. Проведя в комнате весь день, засунув в свою сумку половину книг, черпаков и перьев, Гарри, пристроив подмышкой метлу, накрывшись мантией-невидимкой, крался по тихим коридорам замка, изредка вглядываясь в лица портретов.

Раскидав все принесённые с собой вещи на кровати в Тайной комнате, Гарри пошёл в лабораторию за скопированными в Запретной секции листами. Не отрываясь от чтения, он сосредоточенно изучал нужную ему страницу, в свете факелов, шедших от лаборатории до комнаты. Перо со скрипом плясало на пергаменте, лежавшем на подушках, временами останавливаясь, чтобы снова прыгнуть в чернильницу, а глаза жадно хватали каждый нюанс приготовления Creare se ipsa. Спустя час Гарри переключил свое внимание на жизненный цикл когтенога.

Лёжа на животе, он читал строчку за строчкой книгу о магических опасных существах, понимая, что перед путешествием ему обязательно надо будет запастись безоаровой настойкой и просто безоаром. Но это противоядие сможет помочь только в том случае, если его употребить не позже, чем через пять минут после укуса когтенога.

Припомнив, что где-то на пыльных полках лаборатории он видел небольшие кусочки противоядия, Гарри, сонно потирая глаза, поплёлся опять в лабораторию, где провёл не более пяти минут и, положив на столешницу безоар, полностью выключил свет в комнате, закрывая за собой дверь.

Часть вещей была выложена шаткой пирамидой на прикроватную тумбочку, остальное же, наиболее важное, покоилось на каминной полке. Управившись, Гарри, осматривая стены комнаты, задавался вопросом, где здесь находится ванная комната.

Логически он понимал, что она просто обязана тут быть, но никаких намеков на дверной массив не было видно. В компании Люмоса сделав несколько кругов по комнате, Гарри уже начал сожалеть о решении провести выходные в Тайной комнате, как в самом дальнем конце комнаты, за кроватью, он увидел хрупкие очертания дверного проёма. Чем ближе он подходил к стене, тем четче прорисовывался узор, проявляя металлическую ручку.

Не раздумывая, Гарри спокойно толкнул дверь и вошёл в просторное и на удивление теплое пространство, в котором через несколько метров шли ступеньки вниз, оканчивающиеся двухметровым бассейном, над всей поверхностью которого в потолке имелись отверстия для душа, а на каждом бортике по одному крану; как позже Гарри выяснил, один из которых с успокаивающими маслами и травами. Справа от входа, прямо у двери, был туалет, выполненный точно в таком же стиле, что и остальная часть комнаты.

— И где меня раньше носило? — осматривая светло-зеленый мрамор, спрашивал сам у себя Гарри. Помещение, даже несмотря на то, кто был его создателем, было весьма светлым и пропитано своим спокойствием и умиротворенностью. — Конечно, ванная старост больше в два раза, но тут точно лишнего шума не будет.

Поплескавшись в бассейне добрых полтора часа, Гарри, закутавшись в одеяло, рассматривал сморщенные от воды пальцы на руках и глупо улыбался. Обняв подушку, он делал заметки о местонахождении когтенога, пока ближе к трём часам ночи не уснул в окружении пергаментов и книг.

Наутро, по пути потягиваясь и зевая, он ковылял на завтрак с одной целью: узнать, кто из преподавателей остался на выходные. В Пасхальные каникулы студентов в замке было, несомненно, больше, чем в Рождественские, а вот преподавателей, наоборот, меньше: Помфри, Трелони, Макгонагалл и Снейп, что очень радовало Гарри.

Следующие два дня Гарри демонстративно всё утро проводил на квиддичном поле, а после, когда прятал метлу под кустом у трибун, возвращался на обед и с уставшим видом сметал всё, докуда рука дотягивалась, и, нагрузившись учебниками из библиотеки, шёл в башню Гриффиндора. А вот в спальне, накинув сверху мантию-невидимку, пробирался обратно до поля, брал Молнию и отправлялся в западную часть леса. К концу первого дня в двадцати минутах лёта от Хогвартса Гарри нашёл два дерева с когтеногами, подолгу наблюдая за их агрессивным поведением после спячки, не решаясь приблизиться. На второй же день выяснилось, что они во время охоты не только вскарабкиваются или оплетают жертву, а ещё и прыгают на неё, одновременно вонзая все когти, что Гарри не особо понравилось.

* * *

Разложив все найденные фиалы на столешнице, Гарри начал тщательно проверять и выбирать лучшие из них. Достаточно было наполнить и один сосуд соком, но, чтобы не было повода и в будущем пересекаться с магической сколопендрой, решено было прихватить с собой сразу четыре.

Утром третьего дня, проведя тренировку, Гарри отправился на обед и, удостоверившись, что преподаватели в том же составе сидят за столом, прихватив незаметно со стола несколько куриных ножек и парочку бутербродов с ветчиной, по отработанной схеме пошёл в Тайную комнату.

— Так, тут находится двенадцать часов действия, — вслух рассуждал Гарри, осматривая зелье жидкой удачи после того, как всё необходимое было собрано. Закрыв все двери, он стоял спиной к статуе Салазара Слизерина. — Если мне нужен где-то час удачи, то получается… полглотка должно хватить, — пригубив тонкое горлышко, Гарри сделал глоточек и, закупорив сосуд, спрятал тот в сумку.

Простояв в неведении несколько минут, он надеялся, что будет какой-нибудь видимый эффект проявления зелья, но не обнаружив ничего, кроме чувства уверенности и приподнятого настроения, решил отправиться за намеченным.

Выйдя из галереи под мантией-невидимкой, он спускался по ступенькам третьего этажа, когда увидел Трелони и Макгонагалл, беседующих по пути наверх. Пропустив их, он тихонько посеменил к выходу.

Оказавшись возле поля, Гарри, насвистывая простой мотив, вытащил метлу из зелени и, оттолкнувшись, взмыл в небо. Ветер холодно бил по рукам и бедрам, заставляя их терять чувствительность через несколько минут полёта, но вид голубой глади озера, словно отражающей на себе параллельный мир, полностью завладел вниманием Гарри.

Когда пальцы окоченели, а бедра перестали что-либо чувствовать, Гарри уже приближался к логову когтеногов и, совершив несколько плавных пике, начал осматриваться в поисках места, где можно будет приземлиться.

Ботинки с хлюпаньем ступили на слизкую почву на краю опушки, и Гарри принялся искать кустик травы поблизости, чтобы не погрязнуть в грязи. Не снимая с себя мантии, он натянул перчатки из кожи и положил в карманы по два фиала. Место обитания когтеногов находилось в темной части леса, куда солнечные лучи практически не доходили, и поэтому, схватив черенок «Молнии», он наложил на себя заглушающее, проверил его на нескольких ветках, подошвой ломая их, и, переступая с пятки на носок, пошёл в нужном направлении. Подсвечивая себе дорогу сквозь острые еловые сучья, Гарри старался обтекать любые выступы на своём пути, чтобы как можно меньше привлекать к себе внимания.

Остановившись неподалеку от логова сколопендр, Гарри облокотил метлу об один из стволов, выудил из сумки кусочки курицы и отлевитировал их между двумя массивными соснами. Не прошло и пяти минут, как вниз по дереву, волнами перебирая длинными когтями, спускалось несколько темных многоножек. Чтобы была возможность поодиночке хватать их, Гарри кинул ещё немного еды в разные стороны. И это сработало.

Стиснув своим телом мясо, когтеног начал крепче сжимать добычу, острыми челюстями отрывая плоть. Когда все видимые Гарри животные были заняты, он приподнял палочкой в воздух одного из них и заклинанием раскрутил. Мясо, упавшее на траву, Гарри тут же отпихнул. Котеног, беспомощно перебирая блестящими от яда крючками, яростно извивался. Сосредоточившись, у Гарри получилось растянуть тело сколопендры, которое оказалось в длину более половины его роста.

«Блин, — подставив под один из когтей фиал, Гарри осознал, что секрет когтенога намного гуще, чем у тех же самых змей. Пришлось аккуратно водить горлышком вдоль блестящих от яда ножек, стараясь не измазать перчатки, — теперь понятно, почему его так трудно достать».

Потратив добрые двадцать минут на то, чтобы заполнить один только фиал, Гарри оглушил сколопендру, тихо положив её на землю, приблизился к остальным её сородичам, перед этим кинув ещё по куску курицы к стволам.

Наполнив всего два флакона до краёв, Гарри, почувствовав легкую усталость, неожиданно для себя вспомнил о времени, а точнее, о прекращающемся действии зелья. Решив, что этого вполне будет достаточно даже на два зелья, он выкинул последнюю еду к деревьям, стоявшим поодаль, и, отойдя на безопасное расстояние, снял с когтеногов заклинания. Выгнувшись, длинное черное тело с небывалой скоростью карабкалось по мокрой траве, найдя в которой остатки пищи, жадно вцепилось в мясо и, обволакивая его, свернулось в подобие кокона.

Не желая больше оставаться в их компании, Гарри направился обратно к «Молнии». На ходу схватив метлу, он почувствовал легкий укол в области щиколотки. Он резко остановился, страшась повернуться. Даже в темноте Гарри явственно ощущал, как у него расширяются зрачки. До этого момента руки, находившееся в относительной расслабленности, начали мелко дрожать. Откинув мантию в сторону, он посветил ярким светом вокруг себя.

«Слава Мерлину, — нервно сглотнул Гарри, когда увидел как раз на уровне пореза небольшой сухой сук, торчавший из земли».

Спрятав все фиалы в сумке незримого расширения, он прыгнул на метлу и, подсвечивая дорогу, поплыл к опушке. Покинув плотный ряд деревьев, Гарри резво рванул вверх, лавируя на пробирающих холодом встречных потоках. Тело вновь задеревенело, но Гарри это не волновало, ведь ощущение счастья от выполненной работы притупляло любой дискомфорт. Весело ныряя между разгневанными от его поведения птицами, он ощущал, как от широкой улыбки у него начинают пересыхать зубы.

Прокручиваясь вокруг своей оси, Гарри неожиданно для себя даже потерял управление, так как ноги слетели с подставок. Выровнявшись, он поставил задубевшую правую ногу обратно. Левая же осталась висеть в воздухе, не поддаваясь никаким командам.

Резко снизившись, Гарри приземлился на берегу речки, резко упав наземь. Перевернувшись на спину, к своему ужасу, он осознал, что левая нога почти до коленки ничего не чувствует. Удары, щипки, царапанья не приносили никакого результата.

Дернув сумку на поясе, он достал из неё безоар, который тут же запихнул в рот и запил настойкой. В панике Гарри начал рыться дальше, достал флакон с Феликс Фелицис и отпил щедрый глоток. В тот же миг он понял, что времени терять нельзя. С трудом поднявшись, он на одной ноге проскакал до метлы и, кое-как забравшись на неё, дернул в сторону школы.

В такие моменты время начало тянуться несправедливо медленно, словно резиной оттягивая стрелки часов назад. Секунды перестали существовать. Всё начало измеряться ударами бешено колотящегося сердца. Гарри казалось, что, когда он завидел кольца на квиддичном поле, у него проступили слезы.

Неожиданно онемевшая нога полностью сорвалась с черенка, безжизненно болтаясь на ветру. С трудом удерживая равновесие, Гарри направил метлу на замок. Спустя ещё несколько минут чувствительность начала исчезать из области паха, плавно переходя на соседнюю ногу и поднимаясь к ребрам, а Гарри, выжимая максимум из метлы, молился, чтобы всё обошлось.

Подлетая к Хогвартсу, Гарри, сам не зная, почему, вдруг резко решил лететь не к мадам Помфри, а в Тайную комнату. Снизившись до нужного уровня, он стрелой влетел через Главные школьные ворота. Подниматься до пятого этажа не было времени. Придется лететь через второй. Сквозь абсолютно пустые коридоры, иногда не входя в повороты, Гарри влетел в туалет для девочек и на лету выстрелил заклинанием в не успевшую обернуться Плаксу.

«Откройся!» — змеиное шипение поразило дверь в Тайную комнату.

Несколько раз больно ударившись в стены, Гарри удалось сквозь извилистые коридоры добраться до главного зала, но врезавшись торцом «Молнии» в пол, кувыркаясь, он пролетел несколько метров вперед, до самой площадки за каменными статуями змей.

«Свет!» — приподнявшись на локтях, Гарри сорвал себя мантию, понимая, что до пояса он абсолютно ничего не чувствует.

— Безоар не действует, — всхлипывая, в сумбуре говорил он, судорожно вспоминая известные ему антидоты. — Да какое же ещё противоядие должно быть? — приподняв голову, Гарри рассматривал статую великого зельевара и из последних сил попытался думать рационально. — Точно.