23 (2/2)

Подойдя ближе, Гарри остановился у одного из кресел, положив руку на резную спинку. Дамблдор встал из-за своего стола и, указав рукой на кресло, сказал:

— Присаживайся, Гарри, переведи дыхание.

— Спасибо, директор, я сейчас… я лучше постою, — Гарри уперся другой рукой себе в бок и начал глубоко дышать. К своему удивлению, он заметил, что рука Дамблдора в этот раз была совершенно нормального вида: крупные самоцветы все так же украшали старческую руку. Только вот директора на картинах почему-то отсутствовали. И тут же Гарри вспомнил, что Симус утром что-то говорил Дину о Фридрихе Буйном, раз в два года приглашающем к себе все портреты на празднование утра солнечного грифона и вечера яда мантикоры.

— Гарри, что-то серьезное случилось? Хотя, нет, не начинай, — сам себя прервал директор.

— Почему? — приглаживая взъерошенные волосы, поинтересовался Гарри.

— Вы звали, директор? — за спиной у Гарри прозвучал голос Снейпа, заставив того резко обернуться.

— Если ты не возражаешь, я хотел бы, чтобы профессор Снейп присутствовал при этом разговоре, — Дамблдор кивком предложил профессору сесть в кресло, — ведь что-то случилось с тобой во сне, верно? — очки-половинки заинтересованно смотрели на Гарри, у которого на лице отображался весь мыслительный процесс. Снейп же, вальяжно закинув ногу на ногу, удобно устроился в кресле, уверенный, что сны Избранного не стоят его внимания.

«Черт бы тебя побрал с твоей проницательностью, Дамблдор», — Гарри поджал губы, продолжая стоять у своего кресла.

— Гарри, ты можешь доверять профессору Снейпу.

— Ага, не сомневаюсь, — прищуренными глазами Гарри исподлобья смотрел на профиль профессора, который в этот момент был больше заинтересован глобусом, стоявшим за спиной у Дамблдора.

— Хорошо. Так о чём ты хотел поговорить, мальчик мой?

Стараясь сильно не погружаться в воспоминания, Гарри выдохнул вопрос, терзавший его всё утро:

— Что такое Бузинная палочка? — после произнесенных слов воздух в кабинете явственно потяжелел. Лица Дамблдора и Снейпа остались всё теми же, но в их позах появилась еле уловимая угловатость. — Он ищет Бузинную палочку, — директор на это спокойно продолжал рассматривать пожелтевшие листы на столешнице, изредка постукивая пальцем по ней.

— Гарри, — начал он, — не мог бы ты рассказать весь свой сон в подробностях?

— Я… — Гарри начал вспоминать сон, вновь впитывая в себя ту атмосферу. — Я был в каком-то… замке. Темном. Я был змеёй. Нагайной. — он тут же вспомнил, как скользил по мужскому телу. Поцелуй Волдеморта. Гарри начало трясти. Во рту возник привкус слипшихся волос, по языку словно опять стекала глазная жидкость.

Лицо Гарри приобрело серый оттенок. Вместе с воспоминаниями к горлу подступала и тошнота. Мышцы живота начали непроизвольно сокращаться, вынуждая Гарри с расширенными от ужаса глазами крепко зажать рот ладонями. Встретив изумленные черные глаза Снейпа, он решил, что медлить больше не стоит, и ринулся к ближайшему окну.

Преодолев расстояние в несколько шагов, Гарри дернул на себя витражное стекло и перекинулся через подоконник на улицу, вдыхая воздух большими глотками, широко открыв рот. Он чувствовал, как горечь начинает подходить к пищеводу, но держался. Ему было жалко просто потерять еду, а потом ещё весь день ходить голодным. Но организм взял своё, и через секунду Гарри наблюдал, как его завтрак летит вдоль кирпичной кладки замка, уповая на то, что всё это не окажется на чьей-нибудь голове.

— Гарри, — с нескрываемым волнением начал Дамблдор, но Гарри, не поднимая головы, поднял указательный палец, требуя время. На чуть трясущихся руках он приподнялся и развернулся, бедром упираясь о подоконник. Оба профессора стояли в нескольких шагах от него и настороженно смотрели.

— Директор, если вы не против, — Гарри зажмурил глаза и начал массировать виски, — могу ли я показать вам этот сон в Омуте памяти?

— Да, конечно, — Дамблдор палочкой указал на каменную чашу, в нескольких метрах от него. Двигаясь нерешительно, как бумажный змей, Гарри шёл до Омута, по пути прислонив палочку к виску, надеясь, что его не вывернет ещё раз. Свет белой нити растворился в чаше, и Гарри отошел в сторону, давая проход.

— Позволите, профессор Снейп, я первый посмотрю? — директор повернулся к уже стоящему возле окна Снейпу.

— Конечно.

Дамблдор поправил кисточку на бороде, чтобы та не упала в чашу, и, наклонившись, погрузился в прохладную жидкость. Без интереса посмотрев на него, Гарри решил, что будет лучше находиться у подоконника. Сделав несколько вздохов, он оттолкнулся от Омута памяти и уже более уверенным шагом двинулся обратно на свежий воздух.

Снейп, спрятав руки под мантией, сморщив брови на переносице, наблюдал, как Гарри с равнодушным видом идёт к окну. Обойдя профессора, Гарри вновь перегнулся через раму, приподнявшись на локтях, отложил очки в сторону и начал массировать опухшие глаза. Он не слушал, что происходило в кабинете, пытаясь сосредоточиться на скупых отголосках птичьего пения. Потянувшись за оправой, его рука наткнулась на незнакомый холодный предмет. Гарри посмотрел из-под правой руки на очки и обнаружил неподалеку от них чашку, наполненную водой. Он посмотрел на Снейпа, но тот стоял всё в том же положении, внимательно наблюдая за директором.

«Странно, — подумал Гарри, — когда я возвращался, её тут не было. Наверно, Дамблдор поставил, а я не заметил».

Прихватив осторожно колечко фарфора, Гарри сделал небольшой глоток, убирая кислый привкус с губ.

— Спасибо, — с улыбкой шепнул он в кружку.

«Хотя, кому я говорю? Директор же занят», — ухмыльнулся он себе.

Через какое-то время директор вынырнул из Омута. Поправляя свои очки-половинки, он молча пригласил Снейпа посмотреть воспоминания. Гарри резко спрыгнув с окна и подошёл к Дамблдору.

— Директор, — позвал его Гарри, но тот не сразу посмотрел на него. Обдумывая увиденное, он начал поглаживать свою бороду, изредка останавливаясь пальцами на груди. Тихо шурша тяжелой мантией, упираясь о подлокотники, мягко сел в кресло, подцепил мягкий кусочек рахат-лукума и, покрутив его пальцами, закинул в рот.

— Подойди, мальчик мой, — с доброй улыбкой позвал Дамблдор к себе Гарри, словно только что вспомнил о нем.

— Профессор Дамблдор, вы мне расскажете о Бузинной палочке? — с любопытством поинтересовался Гарри.

— Конечно, Гарри, — директор подался чуть вперед, поставил перед собой руки домиком и, наклонив голову, поинтересовался: — Только хочу перед этим спросить тебя, веришь ли ты в сказки?

За те несколько минут, что Снейп просматривал воспоминания в Омуте памяти, Дамблдор поведал Гарри сказку о Дарах Смерти, о трёх братьях, о воскрешающем камне, с которым Гарри успел встретиться, будучи на первом курсе, о мантии-невидимке, которой, к своему удивлению, он ныне владел, и о Бузинной палочке, сильнейшей палочке на свете.

— А разве Старшая палочка пропала? — восхищенно спросил Гарри.

— Не думаю, Гарри. Но, как видишь, ему неизвестно её местоположение. Присаживайся, Северус, — Гарри заметил слева от себя тень, неслышно занявшую кресло рядом, — Гарри, спасибо тебе за такую ценную информацию. Мы с профессором хотели бы обсудить это. Если у преподавателей будут вопросы, скажи, что ты был у меня, — директор с улыбкой подмигнул Гарри.

— Да, хорошо. Спасибо большое, профессор Дамблдор, — сказал Гарри и уверенным шагом пошёл к выходу.

После того, как Гарри вышел из кабинета, Снейп, до этого момента молча сидевший, обронил фразу:

— Он найдёт.

— Что ты имеешь в виду, Северус?

— Август узнает. Он невыразимец, — Снейп сухо кидал факты в лицо Дамблдору, который на это лишь пожал плечами.

— Рано или поздно это всё равно случится, — он вздохнул, смотря на лестницу, за которой недавно скрылся Гарри.

Гарри шагал по ступенькам с тяжелым чувством, словно ему в обмен на горшочек с золотом дали блестящую погремушку. Рассказали прекрасную сказку, угостили чаем, но что делать с пережитым кошмаром, не уточнили.

Кусая ноготь на большом пальце руки, Гарри бегло водил глазами по сторонам, тщетно пытаясь найти ответы. Цветные шарфы, галстуки и эмблемы бродили по коридорам взад и вперед, напрочь сбивая мысли в голове. Стены опустели, и весь гул утреннего портретного кутёжа доносился где-то на уровне седьмого этажа.

— Да пошло оно всё, — выругался себе под нос Гарри и посмотрел на часы у Большого зала. — До одиннадцати время есть, — решив пропустить историю магии, он пошёл в спальню за мантией-невидимкой, чтобы посреди уроков отправиться в Тайную комнату.