20 (2/2)

— Как раны? — снимая вокруг них чары, поинтересовалась Гермиона.

— Да в принципе нормально, — разминая кисти рук, ответил Гарри, — немного ноет и тянет по ночам.

— Мазь ещё осталась?

— Честно говоря, я ей уже не пользуюсь практически, — Гарри сгреб со скамьи свою сумку, — единственное, что мне сейчас действительно необходимо — это хороший сон.

— Как и всем нам, — Рон встал и поправил шарф на шее. — Сейчас у нас что, прорицания?

— Угу, — буркнула Гермиона. — Пойдём, — газета в её руках тут же начала взмывать ввысь легким серым пеплом, исчезающим в потоках прохладного весеннего ветра.

* * *

В эти выходные многие ученики, гонимые весенним солнышком, дружно гуляли по всей территории замка, оставляя небрежные узоры своих следов на талом снегу. Гарри, правда, не разделял их энтузиазма и, закрывшись от остального мира пологом кровати и заглушающими чарами, погрузился в глубокий сон.

Когда наконец проснувшись, он сладко и аккуратно потянулся, рука сама оказалась возле очков, которые Гарри поспешил надеть. Взгляд тут же упал на старенький будильник, стоявший там же на тумбочке.

— Мерлин! — спохватился Гарри. — Я же на ужин опоздаю! — настолько быстро, насколько это было возможным, он отдернул ткань полога и начал наспех собираться в абсолютно пустой комнате. Дергая штанину, он нервно пытался просунуть в неё ногу, а когда с этим было покончено, то принялся за рубашку, параллельно разглаживая её заклинанием. Зубы были почищены, лицо умыто, и Гарри стрелой уже мчался в Большой зал в надежде, что Рон или Гермиона не уйдут раньше.

Как только он вошёл в зал, откуда-то издалека ему помахала Гермиона. Видимо, она сама пришла последней, раз досталось самое близкое место к преподавательскому столу.

— Ну как, выспался? — с улыбкой она рассматривала взъерошенное гнездо на голове Гарри, когда он сел напротив неё.

— Что, сильно видно? — так же с улыбкой отозвался Гарри, набирая себе в тарелку всё, что было в пределах его досягаемости.

— Даже не знаю, что больше тебя выдает: помятое ото сна лицо, волосы, как из гнезда пикси, или просто отпечаток подушки на щеке, — она отхлебнула чаю и с глухим стуком вернула чашку обратно на стол. — Прямо даже не знаю, что выбрать. Столько вариантов.

— Ладно, — откусывая кусок от куриной ножки, сказал он. — И не в таком виде меня школа видела.

— Это точно. О тебе даже преподаватели начали спрашивать.

— Кто? — Гарри тут же выпрямился. Сердце гулко застучало, опасаясь, что вновь услышит, что Снейп разнюхивал о его передвижениях.

— Макгонагалл. Она хотела узнать, всё ли у тебя в порядке, — после этих слов Гарри явственно ощутил, как сердце опять начало медленно пускать кровь по венам. — Ты, кстати, так и не поприветствовал их, хотя они сидят у тебя за спиной в нескольких метрах.

— А, да.

Гарри повернулся вполоборота и в немом кивке поприветствовал всех сидящих преподавателей: Макгонагалл, которая на приветствие лишь только по-доброму улыбнулась, рассматривая Гарри, Дамблдора, Слизнорта. На Снейпе он долго не задерживался, а лишь кивнул профессорскому подбородку и поторопился вернуться обратно к трапезе.

— Чем будешь заниматься? — Гермиона звякнула ложкой о край кружки.

— Скорее всего, по замку погуляю. У меня все задеревенело, — в подтверждение своих слов Гарри поерзал на стуле, но, скорее, от того, что затылок начинало печь от пристального взгляда.

— Сейчас?

— Не знаю. Может, позже. Если настроение будет. Я сейчас в первую очередь хочу поесть. Я сутки не ел.

— Да, конечно. Извини.

Гарри так увлекся едой, что не заметил, как большая половина студентов уже разошлась, преподавательский стол опустел, а затылок и спину перестало покалывать. Он сидел, облокотившись руками о столешницу, с упоением доедая крошки от яблочного пирога. Гермиона, всё это время сидевшая рядом, спросила, не хочет ли он пойти с ней в библиотеку перед отбоем, и, получив отрицательный ответ, сказала, что тогда пойдёт в спальню делать уроки.

Уже вечером, когда спальня для мальчиков начала наполняться насущными разговорами об уроках, преподавателях, квиддиче и девочках, Гарри, ссылаясь на усталость, демонстративно задвинул полог и активировал заглушающее. На кровати же он достал из-под одеяла мантию- невидимку и надел её. Отодвигая занавеску на другом конце кровати, там, где остальные не увидели бы движения ткани, он поставил ноги на пол и прислушался. Ничего. Всё та же болтовня о метлах. Он аккуратно поправил кисточку занавески и тихонечко направился к выходу.

Гарри не хотел дожидаться отбоя и пытался попасть в своё убежище до того, как коридоры начнут патрулировать. Осторожно скользя между рядами студентов, он уже достиг второго этажа и в сопровождении скупого света от факелов, тихо ступал по каменному полу, когда заметил небольшое движение как раз в стороне, где находился вход в туалет.

Инстинктивно чуть пригнувшись, Гарри бесшумно достал палочку и, плавно переступая с ноги на ногу, начал подходить ближе. Невесомое тело привидения зависло в воздухе и не двигалось, а лишь смотрело в сторону коридора как раз, где находился Гарри. Пустым замершим взглядом. Чуть дальше, подсвечиваемый слабым огнём от стен, лицом к проходу стоял Снейп и рассекал воздух тонкой палочкой. Спрятавшись за ближайшую пилястру, Гарри с ужасом наблюдал, как профессор магией обводит контур арочного входа, который через мгновенье весь засветился прозрачной фиолетовой дымкой, исчезнувшей через несколько секунд.

Бледные руки спрятали черную палочку в мантии. Снейп, шелестя мантией, направился к выходу, заставив Гарри плотнее прижаться к холодной стене. Когда Снейп оказался у самого выхода в коридор, из его мантии в привидение точным выстрелом полетело заклинание, вернувшее Миртл способность двигаться. Словно ничего не произошло, Плакса продолжила свой путь по темному коридору и, повернув направо, скрылась за стеной, а Гарри, до сих пор стоявший за пилястрой, не мог поверить в случившееся.

«Где же я допустил ошибку?» — Гарри в панике рассматривал противоположную стену как раз там, где скрылось привидение.

Гаденькая мысль не давала ему покоя ещё несколько минут, но тело, уже с одной стороны пропитавшееся холодом от стены, начало ныть. Гарри оттолкнулся от камня и просто стоял посреди одинокого пустого коридора, пытаясь понять, где же он мог ошибиться, раз только что у него перед носом на его тайное логово поставили отслеживающее.

Когда прохлада добралась уже до колен, Гарри судорожно начал вспоминать иные входы в Комнату. В подземелья спускаться было опасно. Оставался только один выход — галерея пятого этажа. Он неспешно поднимался уже по ступеням третьего этажа, когда гулким звоном часы замка пробили десять, но Гарри, даже не оглядываясь на них, сжимая кулаки, брёл вверх. Проклиная всё на свете. И в первую очередь себя.