9 (2/2)

Теплица уже наполнилась студентами, отчего при таком количестве людей во влажном помещении становилось трудней дышать. Мадам Стебль тихо зашла, с улыбкой поздоровалась, видимо, так же решила, что в теплице слишком душно, и, создав защитный купол вокруг растений, приоткрыла окна. Свежий прохладный воздух, окутывая шею Гарри, оставлял приятный холодок, скользя вниз по спине вдоль позвоночника.

— Слава Мерлину, — на выдохе прошептал Гарри.

— Так, класс, попрошу тишины, — лучезарно сказала мадам Стебль, — занимайте свои места. Сегодня больше будем заниматься теорией, практики будет меньше. Отложим её на следующее занятие.

После этих слов Гарри понял, что отработки ему не избежать — за эти дни он так и не успел подготовиться к занятиям. Но к счастью, если мадам Стебль его и спрашивала, то по незначительным вопросам, давая понять, что даже несмотря на его состояние, на следующем занятии поблажки не будет.

— Ты как? — поинтересовалась Гермиона, листая книгу.

— Да нормально уже. Голова вроде не кружится. Гермиона?

— М-м?

— Напомни мне кое-что рассказать тебе и Рону после уроков, — и, видя растущее на глазах беспокойство, он сразу же решил продолжить: — Все в порядке.

— Ладно.

Все оставшиеся уроки он по сути имитировал деятельность. Что на Прорицании, что на Чарах — ничего продуктивного. Зато листы в тетради были если не все, то многие исписаны разнообразными каракулями и витками: мыслями Гарри находился далеко от учебы. Его волновало то, что он абсолютно не представляет, как ему быть дальше. На просьбу заниматься с ним Окклюменцией Дамблдор ответил, что «Сейчас я уже не лучший кандидат на эту роль». Что директор подразумевал под этой фразой, Гарри так и не понял. Он только надеялся, что это никак не связано с обугленной рукой Дамблдора. Кандидатура Снейпа даже не рассматривалась.

* * *</p>

Уже после уроков, расположившись на подоконнике в одном из тихих коридоров школы, Гарри рассказал Рону и Гермионе основную суть вчерашнего разговора с директором. О Томе, о крестражах, о том, что не все просто, как казалась на первый взгляд.

— Да, хреново, — Рон стоял, руками опершись на подоконник, смотрел на узор инея на окне.

Гарри и Гермиона сидели на подоконнике рядом и молчали.

— И в связи с этими событиями... — Гарри перевел взгляд на свои болтающиеся ноги. — Все новогодние каникулы я проведу в школе.

— ЧТО? — воскликнули друзья.

— Так будет безопаснее, — носки ботинок остановились.

— Но и в Норе будет безопасно, — Рон эмоционально жестикулировал перед Гарри, — мама же расстроится.

— Миссис Уизли уже в курсе, Рон.

Повисла тишина. Они понимали, насколько безнадежно идти и доказывать свою правоту, когда за них уже все решили.

— Значит, я тоже останусь в школе, — самонадеянно заявила Гермиона.

— Гермиона, не глупи, у тебя и своя семья есть, — Гарри смотрел в противоположную стену. — Я же здесь буду. Будете слать мне письма.

— ...И подарки, — уже веселее ответила она, — Ты только скажи, что бы ты хотел получить по почте.

— Только в пределах разумного, — влился в разговор, пошучивая, Рон, — А то вдруг он там новую метлу захочет.

— Рон, это ты у нас о метлах мечтаешь, а мне и моей одной достаточно, — уже веселее пошутил Гарри.

— Это да, — довольно протянул Рон, — зато прикинь, как классно, когда у тебя целая коллекция самых быстрых и дорогих метел.

— Так главное же — техника полета.

— Ну, и это тоже. Но если одна мягче на поворотах, а другая шустрее, то и использовать надо их в разных ситуациях.

— Не, мне и с моей «Молнией» хорошо. Привыкаешь к движению одной метлы, — с улыбкой сказал Гарри.

— Однолюб ты, — поставил диагноз Рон.

— Угу. — буркнула Гермиона и спрыгнула с каменной поверхности подоконника. — Пойдем.

— А куда? — поинтересовался Гарри.

— В Выручай-Комнату, — ответила она, продолжая удаляться.

— Ну чем она опять недовольна? — в недоумении Рон вытянул руки в её направлении.

— Эм... про метлы не особо любит говорить? — догадался о причинах такого поведения Гарри.

— Да ну её. Скажи, а почему мы сразу не пошли в Выручай-Комнату.

— Она занята была, — нагоняя Гермиону, сказал Гарри.

Как только они достигли цели, то обнаружили, что Комната занята до сих пор.

— Перед новогодними праздниками её стали занимать все чаще и чаще, — в голосе Гермионы слышалась отчетливая грусть.

— Кому она понадобилась в такое время? — обратился Рон к стенке.

— Видимо, ей пользуются несколько человек, иначе мы бы в неё попали, — рука Гермионы скользила по каменной глади у двери и как только ладонь исчезла, исчезла и дверь, — Делать нечего. Пойдем готовиться к урокам в библиотеке.

— Ваа… — завыл Рон и поднял голову вверх к потолку.

Гарри просидел за учебниками около трех часов, и у него начало темнеть перед глазами. Укрепляющее закончилось. А идти к колдомедику у него не было желания. В ход пошли печенья от миссис Уизли, которые помогли только минут на десять. Гарри понимал, что для неокрепшего организма такая нагрузка слишком сильная. Но все мысли его были заняты знаниями. А, точнее, их критическим недостатком. То, что давали в школьной программе, ему мало поможет. А заниматься углубленно с ним никто не хотел. И это раздражало.

Сославшись на сонливость, Гарри попрощался с Гермионой — Рон еще час назад убежал на свидание с Лавандой — и побрел в башню Гриффиндора. Он долго ещё петлял по школе, сначала пройдясь по всему четвертому этажу, потом те же самые экскурсии проделывал на всех ниже расположенных этажах: прохлада действовала бодряще. Он все пытался придумать, где можно в школе найти место, которое всегда будет свободно для его тренировок.

На первом этаже ноги уже начали гудеть, но он не обращал внимание на это. Во рту появился кислый привкус, слюна начала отделяться сильней. Гарри становилось все жарче, пришлось снять галстук и расстегнуть верхние пуговицы, чтобы прохлада от камней привела его в чувство. Голова немного потяжелела, но холод, исходивший от плит, возымел свой эффект и, недолго думая, он продолжил свой путь, но уже в подземелья.

В подземельях ему стало намного лучше. Гарри старался ходить там, где учеников было меньше. До отбоя был ещё час, но он все равно не рисковал пересекаться с остальными студентами, особенно факультета Слизерин.

Видимо, организм привык к прохладе, и снова стало жарко: поначалу руки начали мелко дрожать, потом дрожь охватила волнами все тело, вибрируя даже в ребрах. Он слишком устал, сил стоять без поддержки у него не было и, облокотившись о холодную стену, начал искать место, куда можно присесть.

Единственно подходящим под ожидания Гарри предметом оказалась готическая пилястра. Немного зайдя за нее, он спиной оперся об обжигающе холодную поверхность камней. Взбодрило. Капли пота полосами расходились на шее, пришлось дышать ртом.

«Все, надо возвращаться, пока не поздно. Попрошу Добби потом принести еды», — мысленно решил Гарри.

Выгнувшись дугой, он оттолкнулся от стены и сделал несколько шагов. Все ещё темно. Рука легла на камень. Опустил голову к полу. Стало полегче. Послышалось чье-то приближение. Приподняв голову, Гарри осмотрелся, но никого пока не видел. Меньше всего он сейчас хотел встретить здесь слизеринца. Из-за этого волнения адреналин хлынул в кровь, сердце волнами гулко забилось в ушах. Это дало ему сил стоять увереннее.

К нему подошла какая-то фигура, но из-за того, что он забрел в самую дальнюю часть коридора, где факелы в большинстве случаев отсутствовали, сказать, кто конкретно перед ним, стоит было трудно. Слабость резко накрыла его темной волной, и единственное, что Гарри успел сделать — это схватиться за стену вновь, прежде чем быть окутанным тьмой.