3 (2/2)
Он остановился прямо перед ними, в замешательстве разведя руками. Было видно, что преподаватель явно отвык в своем клубе Избранных от такого проявления ”любви”.
Ребята застыли неподвижно в тех стойках, в которых их застал профессор, но менять своего положения явно не собирались. Хоть магическая взвесь уже осела на пол, медленно перемещаясь у ног Драко и Гарри, палочки у обоих были наготове. Одно движение — и заклинание полетит в оппонента без предупреждения.
— Мальчики, опустите палочки! Будьте благоразумны! — уже чуть жестче произнес профессор.
Медленно опуская палочки, юные волшебники выпрямились. Не спуская глаз с противника, Малфой поднял свою сумку и пошёл к выходу. Когда его фигура скрылась в проеме, Гарри с раздражением резко подхватил сумку и зашагал куда глаза глядят.
Он покинул подземелья и на первом этаже, завидев друзей, направился в их сторону.
— Что случилось? — дружно спросили Гермиона и Рон. Их друг был взъерошен, волосы растрепаны больше обычного, взгляд невидяще устремлен в одну точку.
— Да ничего, что стоило внимания. Что у нас там дальше по расписанию? Трансфигурация?
— Эм-м... да. Гарри, так что произошло? — с волнением в голосе осведомилась Гермиона
— Все в порядке. Что непонятного? Пошли. А то к МакГонагалл опаздывать совсем не хочется.
Не дожидаясь ответа, Гарри пошел на занятия. Желание прогулять трансфигурацию было очень велико. Заворачивая за очередной поворот, он уже было придумал оправдание, почему не явился на урок. Но тут вспомнил, какое излишнее внимание со стороны преподавательского состава последует, и решил отложить эту идею на потом.
МакГонагалл как всегда была пунктуальна. Минута в минуту. Благо учебники по Трансфигурации Гарри успел приобрести. И выложив оный на середину стола, принялся слушать.
На первом же уроке профессор рассказывала о заклинании Diffindo — режущем заклинании. Бездумно открыв учебник на нужной странице, Гарри прочитал:
”С Режущим заклинанием довольно просто порезать или разорвать объект простым движением палочки. Заклинание может быть довольно точным в умелых руках, оно широко используется в магических сделках. Чтобы заклинание стало полезным, осуществлять его надо осторожно, так как неправильное движение палочки может привести к травме”.
Но сосредотачиваться было очень тяжело. Слушать не хотелось вовсе — почти каждую минуту его мысли вновь возвращались к словам Малфоя:
”…Ставишь под угрозу жизни остальных”, — вертелось в голове.
От этих слов Гарри мог лишь крепче сжать кулаки над листами книги, чтобы не выдавать своего волнения. Пытаясь хоть как-то отвлечься, он начал водить пальцем правой руки по строчкам, делая вид, что читает. Строчки уже давно потеряли свои очертания и представляли собой размытые пятна, плавно бегущие над указательным пальцем Гарри. И каждое новое такое рассеянное пятно уводило мысли Гарри в то время, когда у него был шанс стать обычным подростком с каким-никаким, но крестным.
Он мог вспомнить улыбку Бродяги, когда они летели вместе с ним и Гермионой на спине Клювокрыла — измученную Азкабаном, но такую сильную и искреннюю. Но вместо этих воспоминаний перед Гарри сплошной пеленой становилось мгновение, когда Сириус уже шагнул за Арку. Блеск в глазах свободного душой мага в ту же секунду исчез, уступая место блеклой мертвой оболочке в некогда таком любимом взгляде.
Обжигая сильнее любой раскаленной добела стали, слова Малфоя ледяными пиками без сопротивления вонзались в сердце. Хуже всего в этих словах было то, что всё сказанное им было правдой. Правдой, украшенной ржавыми гвоздями фактов, которые с разворота снизу вверх ударили в лицо так, чтобы удар приходился на шею, имея шанс задеть жизненно важные артерии и вены. И цель была достигнута.
Прокручивая в голове всех тех, кого он потерял в своей жизни, Гарри пришёл к неутешительному выводу — любимые люди погибали, защищая его.
От этих мыслей в горле неконтролируемо начинали сжиматься мышцы, а перед глазами картинка уже расплылась. Глаза немного защипало, и Гарри поморгал глазами несколько раз, чтобы, упаси Мерлин, его слабость не увидели остальные.
Пришло время практики. Все ученики заняли свои места перед специальными тренировочными манекенами, которые для безопасности стояли друг от друга на расстоянии трех — пяти футов.
— Повторите движение, — скомандовала МакГонагалл.
Палочки из начальной позиции двинулись плавно вверх с левым наклоном, а потом резко вниз, рисуя букву ”V”, и снова вниз, на каждое движение деля заклинание по слогам: ”DIF-FI-NDO”.
Все хором повторили.
— Приступайте.
И в манекены полетели вспышки бело-зеленого оттенка. У кого-то начало получаться с первых попыток, а у кого-то получалось, но не так, как надо — вылетали легкие всполохи, не преодолевающие даже и половины пути, либо вовсе не возникающие на кончике палочки.
Гарри относился ко второй группе. Как бы он ни старался, у него из палочки вылетало только подобие искр. Это начало его понемногу выводить из себя. Он понимал, что он сам виноват в том, что прослушал инструктаж от профессора. Злость на свою глупость злила его ещё сильнее.
И в запале гнева Гарри выкрикнул заклинание:
— Diffindo!!! — заклятие вылетело из палочки... и, поменяв траекторию движения, попало в чужой манекен, разорвав тряпичное тело на мелкие куски.
Студент Рейвенкло, чей тренировочный манекен пострадал от необдуманных действий Гарри, вопросительно поглядел сначала на него, а потом на МакГонагалл.
— Мистер Поттер, сила хорошая, но направление путаете, — лаконично заключила профессор. — Тренируйтесь ещё. С этими словами МакГонагалл взмахом палочки восстановила чучело и пошла следить за тренировкой других учеников.
Остаток занятия прошел как в тумане. На скорую руку собравшись, Гарри буркнул друзьям что-то вроде ”я не голоден, идите без меня” и покинул кабинет.
Он бродил по оранжереям, залитых зеленью, вдыхая свежий, теплый сентябрьский воздух. Радостные отголоски смеха разносились за стеклами теплиц. Ученики бежали кто куда, обнимая учебники и улыбаясь солнцу. Только вот его настроение разительно отличалось от его окружения.
Гарри все не отпускали гнетущие сознание мысли. Шаг за шагом он, опустив голову вниз, перебирал ногами, идя неведомо куда. Он изредка поднимал глаза, чтобы из-за тепличных растений сквозь витраж посмотреть на проходящих беззаботно болтающих учеников. Как же он им завидовал.
Гарри брел в сторону хижины Хагрида, но когда вдали разглядел небольшой домик полувеликана, то понял, что видеть его пока не хочет. Надо было просто побыть одному. И, резко повернув налево, Гарри продолжил свой путь ближе к окраинам Хогвартса.
Он долго ходил в глубинах лиственного леса, просто стараясь успокоиться. Тонкие ветки кустов прохладой касались его пальцев, полосками влаги иногда оставаясь на коже. Стоял стойкий запах петрикора — видимо, недавно здесь прошел дождь, раз сырая земля наполняла своим запахом его легкие. Почва под ногами мягко принимала каждый шаг, что делал Гарри. Было тихо, но вдалеке слышалось легкое щебетание пташек и скрип уже сухих стволов вековых деревьев.
Гарри остановился. Остановился, чтобы ощутить жизнь вокруг, внутри себя которой он не чувствовал. И тут он дал себе волю. Тихие слёзы мерно текли по щекам. Он поднял лицо к небу и закрыл глаза. Лицо исказилось в гримасе, горло сжало спазмом, мешая дышать, но Гарри все стоял и пытался отпустить то, что так тяжело легло каменной плитой на его душу — смерть любимых. В бессилии он облокотился спиной о поверхность сырого дерева, обхватил колени руками, спрятав лицо в них.
Холодная капля с куста можжевельника, упавшая на затылок Гарри, заставила того поднять голову и замутненными глазами осмотреться. Повернув голову к можжевельнику, он приблизился к кусту, и, натянув мантию чуть повыше, снова прислонился к дереву, стараясь как можно сильнее слиться с окружающей средой.
Гарри просидел в таком положении, пока от холодной свежести, исходящей от земли, не начало сжимать судорогой кончики пальцев рук и ног. А в голове всё крутилось одно единственное слово: ”Слабак”.
И ведь Малфой был прав. Все, кого любил Гарри, погибли в надежде защитить его от рук Темной Жрицы. Его тренировали, его обучали. Но из-за своего безрассудства он заставлял людей идти в руки Бесконечности. Была ли у него возможность теперь все исправить и спасти тех, кого он любил всем сердцем? Пусть и ценой собственной жизни.
”…Пока жив другой”, — как мантру повторял про себя Гарри.
”Надо больше знать. Гораздо больше, — подумал он. — Но с чего начать?”
Вспомнив об учебнике, который, видимо, неспроста ему достался, он медленно потянулся к сумке и выудил из её недр потрепанную книгу. Пролистав ещё раз учебник и ознакомившись с его содержимым, Гарри уже вслух произнёс:
— Ты ни за что не должен попасть к Слизнорту обратно. Ты будешь моим.