23 (1/2)
23
Тайсун очнулся, тяжело выплывая из обморока, со страшной головной болью и подёргиванием в мышцах. В глаза словно песка насыпали, хотелось в туалет, а тупая боль в пояснице раздражала. Перед глазами был зеркальный потолок, но мужчина никак не мог собрать картинку отражения воедино, бестолково ворочая тяжелой головой из стороны в сторону. Мозг с трудом заработал, акцентируя внимание на странном положении ноги.
Тайсун приподнялся на локтях, скривившись от хлестающей его плетьми боли, и уставился перед собой. Голова заболела сильнее. Давно его не избивали от души, еще со времен учебы в Академии. Должность прокурора как-то сама собой пресекала работу «в полях», все больше облачая альфу в красивый строгий костюмчик с папкой в руках нежели в боевую униформу.
Тилль Люфте — совершенно другое дело. Он проводил на тренировках и в тирах столько же времени, сколько Тайсун в своем кабинете и суде. Он не узнавал мужчину перед собой. Где тот друг, что был с ним рядом на протяжении всего страшного времени?
Тилль осторожно заматывал ему поврежденную лодыжку тугим бинтом. Альфа мягко улыбался.
— Связки порваны, Тайсун, — он остановился на мгновение и взглянул на пленника с совершенно добродушным, заученным до деталей, лицом. Апорию внутренне передернуло. Сейчас это безобидное на первый взгляд лицо пугало до дрожи.
— Тилль… — голова кружилась. — Мне надо в больницу…
— Я обо всем позабочусь, Тайсун, — он обхватил щиколотку руками, и Апория машинально опустил взгляд на длинные пальцы поверх бинта. Это действие позабавило Люфте, и он провел пальцами вверх-вниз, играя.
— Мне надо в туалет…
— Я провожу, — четко, вставая.
— Я могу сам, — твердо, удерживая простыню, прикрываясь.
— Не выдумывай, Тайсун, — альфа улыбнулся, потянул мужчину на себя. — С превеликим удовольствием.
Придерживая Апорию за талию, с перекинутой через плечо рукой, Люфте подвёл прихрамывающего, голого мужчину к унитазу. Простыня осталась отброшенной Люфте на кровати.
Тайсун уперся ладонью в гладкую зеркальную поверхность перед собой. Взгляд с унитаза сместился к отражению: повязка на голове, наливающиеся синяки по телу, перебинтованная лодыжка и альфа за его спиной. Безумный голодный животный взгляд из-за плеча Тайсуна и нежная одержимая улыбка практически у его скулы, длинные пальцы альфы предупредительно обхватывали шею мужчины и грудь. На стопу ступить было невозможно, боль сразу же ввинчивалась в мозжечок, поэтому нога была согнута в колене. Тайсун сжал в руке член, направляя.
— Помочь? — ладонь с груди сползла вниз живота, накрыла яички.
— Убери руку, Тилль, — прорычал альфа, но улыбка Люфте стала лишь острее и ладонь с мошонки он не убрал.
— Я так люблю тебя, Тайсун, — шептал мужчина в шею пленнику, прихватывая кожу губами. — Всё для тебя, Тайсун, сделаю… — Апория смотрел на мужчину в отражении и видел выступающее из него уродство.
— Тилль, перестань. Ты убил семнадцать человек.
— Это было для тебя, Тайсун. Мои послания, мои чувства…
— Не неси чушь, Тилль, — раздраженно. — Я, что ли, тебя об этом просил? Ты убивал для себя, — припечатал прокурор. — Ну как, понравилось?
— Очень, — шепот. — Ты должен был заметить меня, думать обо мне. Но ты предпочел этого ублюдка, — раздраженное рычание.
Тайсун толкнул плечом альфу, разворачиваясь. Это движение тут же отозвалось болью в мышцах, но извернуться, чтоб взглянуть в глаза Люфте, получилось.
— Посмотри на меня, Тилль, — рычание. Апория сжимал в кулаке ворот футболки мужчины. — Это ты сделал, — поворот головы вправо, намереваясь показать пропитавшуюся кровью повязку на виске. — Ты…
Люфте подался вперед и коснулся губами красного пятна, ловя руками падающего прокурора.