17 (2/2)
— Господин Д’Аккуза, — протянул Люфте. — Неожиданно.
— Давайте позавтракаем вместе, господин Люфте. Кафе «Moonquake». Через пятнадцать минут.
— Хорошо. Через пятнадцать минут.
Люфте вошёл в кафе и быстро нашёл взглядом молодого человека в наполненном утренним шумом помещении. Д’Аккуза уже заказал себе кофе и неторопливо наслаждался напитком, заедая вишнево-йогуртовым штруделем. Альфа сел напротив и подозвал официанта.
— Рекомендую попробовать их фирменный штрудель. С утренним кофе самое то, — вместо приветствия начал Бьянконэ.
— Я смотрю, как ваши судебные тяжбы закончились, вы стали проявлять большой интерес к представителям правоохранительных органов.
Официант подал Люфте кофе и черничный маффин.
— У вас все равно на меня ничего не было, кроме страстного желания реализовать свои сексуальные фантазии, — спокойно. — А что насчёт вас, Тилль? Не жмет ли шкура лучшего друга?
Люфте поднял от чашки острый, как навершие иглы, взгляд, отпивая.
— Вас беспокоит мой статус?
— Нет. Меня беспокоят ваши подглядывания в замочную скважину за моим партнёром.
Люфте едва не поперхнулся и сжал чашку чуть сильнее, сдерживая клином вспоровшую сознание мысль. «Партнёр»? Чашка треснула от давления, разливая остатки горячего напитка.
Бьянконэ никак не прореагировал. Спокойно глотнув кофе, он не отпускал взгляда от лица мужчины напротив.
— Дешёвый фарфор, — посетовал Тилль, вытирая салфетками обожженные кофе руки, кровоточащие ссадины он будто не замечал.
— Согласен. Для человека с пограничным расстройством личности вы неплохо справляетесь. У вас хороший уровень эмпатии, довольно высокий IQ и садистская мотивация в достижении целей. Я восхищён. Тайсун в курсе? — молчание. — Конечно же, нет, — понимающая улыбка. — Я удивлён, что рядом с ним вы продержались так долго и все еще не влезли к нему в трусы, — взгляд напротив потяжелел. — Или вы просто не в его вкусе?
Люфте стиснул зубы, сдерживаясь. Что-то в последнее время его контроль под действиями этого альбиноса идёт мелкими трещинами, не долог час, как терпение рассыплется мелкой пестрой крошкой. Вмазать по роже Бьянконэ хотелось до дрожи в пальцах. Хотелось, но ещё было не время.
— И это мне говорит психопат с тягой к убийству. Тяжело, наверное, подавлять свои порывы? — Люфте откинул салфетку и оскалился.
— Не особо. Но я мечтал выколоть тебе глаза каждый раз, когда ты включал камеру, — приглушенное рычание. — Понравилось наблюдать, как я трахал его? — скользкая улыбка.
— Не понимаю, о чем вы.
— И не надо. Это просто мои сексуальные фантазии, — Бьянконэ промокнул губы салфеткой, вынул из кошелька несколько купюр и положил под тарелку. — Еще увидимся, господин Люфте.
Тилль неподвижно сидел за столом и провожал взглядом уходящего альфу. Раздражение поднималось из глубин его души темной затхлой водой, пытаясь наполнить колодец стремительно высыхающего терпения. Уголки губ медленно поползли в стороны, обрисовывая пугающий контур улыбки, пачка салфеток зажата в руке, дабы остановить кровь: рану щипало, но это мало беспокоило альфу.