6 (1/2)

6

Эта неделя для прокурора Апории не задалась с самого начала. И вот, ровно через тридцать пять дней, Голем порадовал очередным трупом. Даже понимание того, что сегодняшний день уже подошел к концу, совершенно не радовало. Вчера он провозился весь рабочий день с трупом — сперва на месте происшествия, затем с криминалистами, после за материалами дела. Сегодня с самого утра ему вытрахал весь мозг начальник отдела, Тайсун вышел до невозможного опустошенный после часа бесконечного клевания его мозговых клеток, потом он проторчал несколько часов у патологоанатома: отчет, это, конечно, хорошо, но не всегда достаточно. Тилль заметил его потрепанный вид и то, как он осторожничает с ногой, изредка ее подтягивая, особенно когда долго ходил. И вот сейчас, за закрытыми дверями своего кабинета, он лицезреет недовольную физиономию Люфте, что, сидя напротив, ждет объяснений.

— Тилль, ты во мне дыру протрешь, — не отрывая взгляд от документов, подал голос Апория. — У тебя нет работы? — через десять минут, все-таки сняв очки с носа, мужчина взглянул на друга.

— Я сегодня на удаленке, — строго. — Какого черта произошло?

— Ничего не произошло, Тилль, я устал тебе повторять.

— Тайсун! — рыкнул альфа. — Я перефразирую: кто это сделал? — он встал со своего места и подошел, развернув кресло к себе и уперевшись руками в подлокотники.

— Тилль… — вздохнул мужчина. — У тебя паранойя.

Люфте резко схватил мужчину за бедро, сдавливая.

— Ааааааауууч! — дернулся Тайсун всем телом, подаваясь навстречу, скривившись от боли в ноге. Злой взгляд уперся в лицо Люфте, рот некрасиво изогнулся, и альфа его оттолкнул. — Ты что, спятил? — раздраженно, выдергивая из пачки сигарету, сжимая ногу.

— У тебя еще синяк на скуле.

— Я умею смотреть в зеркало, папочка. — «Чик…чик…чик…», зажигалка никак не хотела работать и Апория раздраженно швырнул ее в стену. — Сука… — процедил он, повернувшись к Люфте. Незажжённая сигарета все так же была зажата между губами.

— Пошли выйдем. Покурим. И ты мне скажешь, кто это сделал.

Тайсун вздохнул, но все же поплелся следом, на балкон. Курилка будет переполнена. А ему не нужны лишние уши.

— Тилль, не делай из этого трагедию, — выдохнув серый дым, все же ответил Апория.

— У тебя нога прострелена, Тайсун! — затянувшись, чувствуя, как в руках скапливается электрическими импульсами раздражение.

— Царапина, — отмахнулся альфа. — Ты что, забыл, за что мы хотели его привлечь? — он развернулся к альфе, облокотившись локтем на перила. — «Нанесение тяжких телесных», «Незаконное лишение свободы» — затяжка. — Я не удивлен. Полистай его дело на досуге.

— Психопат, — процедил Люфте.

— Забей. Профайлеры допускают это, но диагноза нет, так как не было освидетельствования. А догадки к делу не пришьешь.

Легко сказать «забей». Тилль украдкой поглядывал на Апорию и понимал, что «забить» не получится. Люфте очень не любил, когда трогали его вещи, а Тайсуна уже давно он причислил к числу таковых.

***</p>

Кулак со всего маху врезался в подвешенную в углу комнаты грушу. Мужчина в одних джинсах и с забинтованными боксерскими бинтами кистями от души впечатывал кулаки в тяжелый мешок. Ему не хватало свободы движений из-за плотных джинсов, но, вероятно, в этом и был смысл тренировки. Все бы ничего, если бы в одной комнате с боксерской грушей не стоял тяжелый добротный деревянный стол, заваленный бумагами. Напротив стола расположилось окно во всю стену от пола и до потолка, комфортабельный диван, два кресла багрового цвета и аккуратный чайный столик, чуть в стороне массивный бильярдный стол с темно-красным покрытием, а за неприметной дверью небольшая душевая. Вот так выглядит кабинет главы корпорации «I.D. Zen».

Бьянконэ Д’Аккуза нанес еще один удар по груше и, отдышавшись, отстранился, реагируя на стук в дверь.

— Входи.

— Ваш отец хочет вас видеть, глава, — подавая влажное полотенце.

— Ты выполнил то, что я просил?

— Досье на Тилля Люфте и Джексона Кольта на вашем столе. Соломон следит за прокурором круглосуточно, как и велено.

— Есть что-то, заслуживающее моего внимания? — прямой взгляд.

— Ничего срочного. Что передать вашему отцу?

— Причина?

— Семейный ужин, — спокойно ответил секретарь.

— Подтверди дату, согласуй с моим расписанием.

— Хорошо.

***</p>

В родительском доме его ждали. Деловые костюмы, сервированный стол, разлитое по бокалам вино. Целомудренный поцелуй в щеку отцу-омеге и крепкое рукопожатие отцу-альфе.Непринуждённая беседа о незначительных вещах, и, наконец, как вишенка на торте, волнующий обоих родителей вопрос.

— Ты с кем-то встречаешься, Бьянконэ? — спросил омега, не отрываясь от своей тарелки.

— Возможно.

Родители на мгновение замерли, переглянулись, и отец, отпив из бокала багровое, как венозная кровь, вино, прямо взглянул на сына.