4 (2/2)

Иногда Тайсун спрашивал себя: «Этот парень вообще настоящий?» Прекрасные манеры, выверенные движения, безупречная речь, каменное спокойствие и холодный, внимательный взгляд.

Вот и сейчас, Д’Аккуза рассматривал его, беззлобно, прямым, как стрела, взглядом, в меру приветливо, улыбался самими краешками губ, безусловно располагая и смягчая обстановку. Тогда почему же ему так не по себе?

— Куда мы едем? — наконец разорвал тишину Тайсун, напряжение в мышцах от присутствия этого мужчины практически зашкаливало. Ему хотелось выйти из машины прямо сейчас, прекратить это… эту… он даже не мог подобрать слово происходящему.

— Ужинать. Вы ведь с работы, господин прокурор, — не вопрос, утверждение.

Тайсун замолчал. А что говорить? О чем? Он понятия не имел… Через десять минут автомобиль остановился, и Апория взглянул в окно. Вывеска над рестораном гласила «Lucifer».

— «Люцифер»? — переспросил Тайсун, саркастично выгнув бровь. — Серьезно? Из всех заведений именно это?

— Мне больше нравится «Утренняя звезда», — спокойно ответил Бьянконэ, прекрасно понимая намек. — Но каждый видит то, что хочет. Не правда ли? — обезоруживающая улыбка, обращенная к Апорие, и альфа вышел из салона, на мгновение оставив его одного.

Тайсун стушевался, вмиг ощутив себя мальчишкой, которого щелкнули по носу. По делу. От этого было еще обиднее. Выдохнув, он постарался отбросить в сторону свое предвзятое отношение к этому человеку. Как бы там ни было, но эти «I.D. Zen» не имели прямого отношения к смерти его омеги. Там сыграла голая и уродливая политика.

Дверь автомобиля открылась, и Бьянконэ галантно подал ему руку, словно… словно омеге. Глаза Тайсуна округлились, он обалдел, непонимающе уставившись на руку и соображая, а затем лицо залила краска злости. Да какого хрена этот щегол себе позволяет?! Бросив на альфу испепеляющий взгляд, он самостоятельно выбрался наружу, проигнорировав руку. Бьянконэ лишь усмехнулся. И как ни в чем не бывало, спрятал ладонь в карман, опередив Тайсуна на полшага, приглашая следовать за ним. Прокурор оглянулся, за спиной сомкнули ряд охранники, глядя словно поверх него. Д’Аккуза замер в нескольких шагах от него, ожидая и рассматривая все тем же нечитаемым взглядом. Тайсун выдохнул и нагнал мужчину. Как бы там ни было, он все равно уже здесь.

Круглая мансарда поражала размерами, также как и панорамные окна, что окружили их сферой. Тайсун сглотнул, стоило затемнению со стекол стечь дождевыми каплями. Позорная дрожь пробрала тело, когда понимание высоты четко сформировалось. И не то чтобы прокурор Апория боялся, просто чувство острого некомфорта вцепилось в щиколотки, удерживая. Высота была поистине дьявольской, особенно в окутавших город сумерках, эта подвешенная на черт знает чем круглой бусиной мансарда, у которой даже пол был стеклянным, вызывала нервный трепет. Холодный пот все-таки предателем скрылся в вороте рубашки.

Апория ощутил, что дверь за ними закрылась, оставив лишь их двоих в этом проклятом стеклянном шаре, но не смог сдвинуться с места. Никак не получалось свести концы с концами: Д’Аккуза его стремился напугать или впечатлить? Тайсун смотрел в спину мужчине, что спокойно прошел к стеклянной стене и внимательно рассматривал сумеречный город.

— Не знал, что вы боитесь высоты, — спокойным тоном, — иначе бы не привел вас сюда, — альфа слегка повернул голову, бросая на прокурора взгляд.

— Я не… Я просто никогда не бывал в этом месте. Действительно немного жутко, — вынужденно признал Апория.

— Присаживайтесь. Вы любите морепродукты?

Тайсун не сдвинулся, продолжая рассматривать Бьянконэ, который уже сел за сервированный стол.

— Давайте угадаю: на морепродукты у вас аллергия? — ехидно.

— Нет.

— Жаль. А то избавиться от вас не составило бы труда, — даже не моргнув глазом, спокойно разворачивая приборы, поддразнивая Апорию.

— Что вам от меня надо? — непринужденность альфы действовала на нервы, повышая градус осторожности и тревоги. Было чувство, что он угодил в ловушку, а стеклянные стены с видом на город были лишь иллюзорной свободой в этой клетке.

Д’Аккуза отложил приборы и встал из-за стола. Остановившись перед Тайсуном, альфа вздохнул. Он все ещё смотрел на него бесстрастно, но мороз все равно сковывал позвонки, будто страшась этой фарфоровой маски.

— До чего же с вами сложно, — пристальный взгляд. — Просто засунуть свои претензии в задницу и спокойно поесть вы не можете?

Бьянконэ Д’Аккуза был выше Апории на полголовы, а также его фактурность была более выраженной, как и порода. Все равно, что сравнивать холеного алабая с дворовой овчаркой. Разворот плеч был чуть шире, чем у Тайсуна, мраморная кожа, белые молочные волосы и такого же цвета брови и ресницы, дополненные янтарным, почти желтым цветом глаз.

— Я не хотел этой встречи, — резко.

Оплеуха прилетела слева, обжигая лицо, принося звон в ухо.

— Я хотел.

Прокурор Апория замер, отчетливо чувствуя боль в скуле. «Какого…?» В голове словно дернули рубильник, сдерживаемая злость все-таки прорвалась на свободу, и он, оскалившись, кинулся на Бьянконэ. Альфа уклонился, мелькнувшее в приглушенном свете дуло пистолета резко охладило запал, упершись в лоб Тайсуна. Лицо Д’Аккуза не изменилось, так и оставшись бесстрастным, холодным, как и его короткие колючие, словно снег, волосы.

— А теперь идите за стол, господин прокурор. Я проголодался, — альфа склонил голову немного влево.

Апория скрипнул зубами, злясь, но все же прошел к столу. Дуло пистолета показалось прокурору весомым аргументом, чтобы все же послушать Д’Аккуза, даже если самого распирало от желания начистить ублюдку физиономию.

Стеклянные стены продолжали запугивать одним своим присутствием, аккуратно дергая за тонкие нити выдержки. Тайсун постарался не смотреть перед собой и не думать, что с ними произойдет если эта хрустальная бусина со всем ускорением свободного падения ударится об землю. Бьянконэ сел напротив и положил пистолет на стол, поднимая отложенные ранее приборы. Тайсун мазнул взглядом по черному гладкому стволу оружия.

— Даже не думай, — не отрываясь от еды, отозвался альфа, переходя на «ты». — Ешь, — и через секунду добавил, подняв взгляд на мужчину. — Или ты предпочитаешь ужин под дулом пистолета? — ладонь накрыла рукоять.

— Я предпочитаю мясо.

— Каре ягненка справа от вас, снимите крышку, — альфа закинул в рот кусочек рыбы, всем своим видом богатенького аристократа с золотой ложкой в заднице, подчеркивая колоссальную разницу между ними. Для чего вся эта показуха?

«Ублюдок», разозлился Апория.

Трапеза проходила в полной тишине, но нервозность не отступала, не сглаживала впечатление даже безумно вкусная еда. Тайсун медленно, но уверенно себя накручивал под размеренный стук столовых приборов. С одной стороны, хотелось встать и уйти, наплевав на угрозы и приличия, с другой же, он продолжал сидеть за столом, не в силах подняться и злясь уже на себя из-за этого. Вилка мягко перекатывалась в руке, и он периодически себя одергивал от навязчивого желания всадить ее Бьянконэ в руку, а лучше, в глаз. Интересно, изменится тогда это каменное непробиваемое выражение лица напротив?

Когда официант, материализовавшийся из воздуха, незаметно утащил посуду, Бьянконэ поднял пистолет и направил его на мужчину, подводя итог.

— А теперь, отсосите мне, господин прокурор.