Побег (1/2)

well done, welcome to the city!

you'll become number one

with a witty tounge!

we praise the young!

have a ball, have it all, do whatever,

hit the wall, get the call

and you better pay!

there&#039;s no other way!</p>

История повторяется. </p>

Накахара рвал и метал, брыкаясь изо всех сил, а потом с силой бил кулаками в стену — та покрывалась трещинами. Акутагава, бледно-зелёный и выглядящий так себе, источал такую тёмную ауру, что, казалось, любое живое существо в непосредственной близости с ним тут же сыграет в ящик. Накаджима, сидя рядом с Акутагавой, нервничал, обхватив руками колени и покачиваясь взад-вперёд, как умалишённый, и кошачьи его зрачки расширились до бездонных чёрных колодцев. Дадзай был крайне недоволен, расхаживая вдоль решётки из стороны в сторону с заложенными за спину руками и любого проходящего мимо человека в форме или без прося отдать ему его трофей. Один из служителей порядка, ухмыльнувшись, сказал, что «трофей» получат родственники убитого, но никак не он сам.

Вам, наверное, интересно, как же подростки оказались в такой ситуации? А вот им ни капли было не интересно и тем более не смешно. Но — по порядку.

Идея прогуляться до заброшенных зданий одного из неблагополучных районов зародилась в голове… Рюноскэ. Он никак не озвучивал свои мысли вслух, грызя ноготь большого пальца и внимательно рассматривая фотографии «заброшек» со своего ноутбука на коленях. Что-то его в этом привлекало — ему нравилась атмосфера подобных культурных кладбищ. Кладбища в буквальном смысле — это тоже хорошо, но там слишком тихо и спокойно, зелень цветёт, цветы кругом, старший брат ещё и конфеты собирать начнёт. Не восстановление душевного равновесия, а цирк получится. Мори-младший, на самом деле, не рассчитывал воплощать свою идею в ближайшем времени, а если и воплотил бы, то в одиночку — Атсуши от таких мест был не в восторге, а от Дадзая и Накахары много шума, хоть с ними и в разы безопаснее. Чего ему, Рюноскэ, сыну городского короля ночи, бояться в таких местах? Его самого должны все бояться! Ну, немного попозже, когда его лицо будет красоваться на листовках розыска с подписью: «Живым или мёртвым». У-у-у, цепной пёс мафии со смертоносной способностью! Не сказать, что юноша был падок на славу, нет, он наоборот, предпочитал оставаться в тени и делать всё тихо, но… если такое случится, он обязательно умыкнёт одну из листовок со стен городских зданий и принесёт домой. Чтобы было и грело душу. Отец будет невероятно горд!.. хоть он и тоже не в восторге от идеи быть рассекреченным.

Но иногда Рюноскэ забывал, что у него есть старший брат со всевидящим оком, который краем глаза или краем уха, но всё равно узнает, что там у младшего на уме и как это можно обернуть в его, Осаму, пользу. Правда, в этот раз Осаму, отобрав ноутбук младшего и успев увидеть кучу изображений заброшенных зданий за секунду до хлёсткого удара Расёмоном по рукам, только усмехнулся, растирая покрасневшие кисти: «А я знаю, где такие места!» Как бы Акутагава ни старался скрывать заинтересованность в любых предложениях Дадзая, в этот раз его глаза на мгновение блеснули любопытством — мимо проницательного взгляда Осаму это, конечно, не прошло стороной. «Есть на краю города райончик, там таки-ие заброшки, залюбуешься! — заискивающе начал Осаму, садясь на стул за общим столом. — Но не знаю, может, тебе это неинтересно и ты просто искал изображения для какого-нибудь школьного доклада по истории…» Рюноскэ прищурился, мгновенно вставая с постели и подходя к Осаму, упираясь ладонями в подлокотники его стула и глядя прямо в глаза:

— Колись, где это.

Мори-старший только ухмыльнулся и, не отводя взгляда от лица брата, потянулся за своим телефоном на столе:

— Я очень плох в обозначении географических объектов, но у меня очень хорошая визуальная память, — Дадзай хитро щурится своими тёмно-карими глазами, и Акутагава уже понимает, к чему тот клонит. — Я провожу тебя. Но идём только все вместе!

— Издеваешься? Атсуши ни за что не пойдёт в такое место.

— А ты не говори ему, куда мы идём. Скажи, что просто собираемся вместе.

— Он не настолько глуп, чтобы не спросить, куда мы идём.

— Господь, ну придумай что-нибудь, — Осаму закатил глаза, мотая экран в своём телефоне. — Послоняемся по городу, как обычно, а там случайно забредём в твои заброшки.

Рюноскэ в любой другой момент ни за что бы не согласился. Вернее, он бы яростно сопротивлялся, обзывая Осаму дураком, но в этот раз прозорливый старший брат нажал на нужные кнопки. Это же какой пристальный присмотр нужен будет за этим доморощенным самоубивцем! Не убьётся, так покалечится. Но на заброшки очень хотелось — прямо-таки в солнечном сплетении засвербило. И Акутагава, слушая, как Дадзай вызванивает Накахару и предлагает прогуляться, скрипнул зубами, доставая свой телефон и выбирая контакт Атсуши.

— Да-да-да?! — на том конце провода, как всегда, берут в самый последний момент, торопливо выкрикивая в трубку.

— Привет, солнц, — у Рюноскэ голос тихий и вкрадчивый — он надеется, что Осаму, увлёкшийся разговором с Тюей и крутящийся сейчас на стуле, его не слушает. — Мы тут с братцем прогуляться собрались, пойдём с нами.

— Эх, не дочитал литературу на завтра, — на том конце слышно, как со скрипом отодвинулся стул. — Ладно, завтра встану пораньше. Мне к вам зайти?

— Думаю, мы встретимся у турников, как обычно. Тюю ещё дождаться надо будет.

— Хорошо, лечу! — Акутагава готов поклясться, что Накаджима на том конце уже закрыл все учебники. — И, эй, Рю?

— Что?

— Я тебя люблю.

Тут уже Рюноскэ ответить сразу не смог. Оглянувшись на Дадзая, сидящего к нему спиной и покачивающего ногой при разговоре по телефону, парень прикрыл ладонью рот, не в силах сдержать улыбку.

— Тоже. Увидимся.

Атсуши мурлыкает, перед тем как отключиться. Рюноскэ же с минуту смотрит на экран, перед тем как погасить его и убрать телефон в карман. Осаму в этот момент резко отвернулся обратно к окну, делая вид, что ничего не слышал и не видел. Отчитываться ни перед кем не пришлось — отец вернётся следующим днём, а они уж тем более к ночи наверняка управятся.

Дадзай висел ногами на перекладине турника вниз головой. Накаджима, подоспевший тютельку-в-тютельку, периодически мягко толкал Осаму в грудь, раскачивая его из стороны в сторону, пока тот с покрасневшим лицом от прилившей к голове крови то подтягивался и садился на турник, то опускался обратно и просил его качать. Акутагава стоял спиной к опоре турника, прикрыв глаза, пока неподалёку не послышались уверенные шаги — то наверняка Накахара, перенявший у отца привычку долго собираться перед выходом. «Прихорашивался, принцесса?» — радостно спросил Осаму, продолжая висеть вниз головой. «Если я дёрну тебя вниз, боюсь, ты уже никуда пойти не сможешь, — Тюя отряхнул рукава чёрной олимпийки. — Куда идём?» Атсуши молча кивнул следом за этим вопросом, ему ведь тоже ничего не сказали. Оба Мори-младших переглянулись между собой, и от сверкнувшего в их глазах нехорошего огонька, хоть Рюноскэ и не улыбался, держа ладонь у рта, переглянулись уже Атсуши и Тюя, предчувствуя нечто не совсем обычное. Если уж даже Акутагава с Дадзаем согласился… ожидать можно абсолютно всего.

— Куда мы на этот раз? — Тюя, прищурив синие глаза, убрал руки в карманы брюк.

— Просто послоняемся по улицам, как и обычно! — Осаму, широко улыбаясь, всплеснул руками.

— Мне кажется, я чувствую, ну… не хочу никого обвинять, но… немножко лжи, — Атсуши, принюхавшись, в неуверенности растёр шею сзади ладонью в перчатках без пальцев — ему в таких удобно, потому что пальцы всегда разрывались от превращения рук в тигриные лапы и перчатки можно было отправлять на помойку.

— Всё будет в порядке, — Рюноскэ, держась кремнём и молодцом, с закрытыми глазами держал ладонь у рта, выглядя как ни в чём не бывало.

Накаджима опустил взгляд, смотря в глаза Накахаре сверху вниз, и оба переглянулись вновь, кивнув друг другу — ладно уж, вытаскивать из этого дуэта правду бесполезно. Да и, к тому же, если даже Акутагава покрывает Дадзая, значит, всё ещё более-менее в рамках адекватности. Живём один раз!

Мерить шагами весь город — бессмысленно. Пока все четверо стояли на остановке и Атсуши заслушался тем, что рассказывал Осаму (вообще, он рассказывал всем троим, но внимание заострил один оборотень), Тюя, стоя позади в нескольких шагах, отозвал Рюноскэ к себе, заговорщицки спрашивая вполголоса: «Возможно, не моё дело, но Осаму рассказал мне, что ты и Атсуши, как бы сказать, совершали променад… нет, подробности мне не нужны, я просто обеспокоен, всё ли прошло хорошо?» Голубые глаза смотрели прямо в лицо товарища, выражая искренность тревоги. Рюноскэ на это кивнул: «Не беспокойся, с тигром не может быть по-другому». Акутагава заметил, как губы Накахары тронула расслабленная улыбка. Дадзай чёртов болтун, как попугай, честное слово! И ведь не обвинишь, что случайно проболтался — сто двадцать процентов дать можно, что нарочно рассказал! Но такая обеспокоенность от Тюи даже… польстила. Рюноскэ ведь был задействован в его, Тюи, порывах к Осаму, так почему Накахара не может поинтересоваться, что там у друзей? Просто Атсуши сильно засмущается и внятно не ответит, а вот на Рюноскэ можно положиться.

Половина компании, не знающая маршрута и его конечной точки, и подумать не могла, зачем они направляются в такую глушь. Краевой райончик большим наличием развлечений не славился: Мори-доно говорил, что такие места нужно держать на коротком поводке, но и без надобности туда не соваться — полным-полно мелкого криминала; мсье Рэмбо морщился при одном упоминании подобных «смрадных земель», говоря на брезгливом французском, что здесь «шляется одна лишь паскуда и шавки низкого сорта»; Шибусава-сан неприятно жмурился от всплывших в памяти запахов, царящих здесь, и Атсуши отчасти понимал отца — стоит лишь чуть-чуть принюхаться, чтобы понять, из каких отходов и отбросов состоят местные улицы. Тьфу-тьфу-тьфу да по дереву постучать! Но вторая половина компании, прекрасно, видимо, осведомлённая о цели прогулки, шла вперёд весьма уверенно. Действительно, что может случиться, когда операцию возглавляет Дадзай, а вечный скептик и главный критик Дадзая Акутагава ему потакает? Ничего. Ничегошеньки. Совершенно, блядь, ничего.

Знали бы все четверо, где окажутся уже через пару часов, так бы и остались болтаться на турниках одного из дворов. Сходили бы в супермаркет за газировкой и чипсами — максимум. Но… кто не рискует, тот не набирается жизненного опыта.

— Я не хочу нагнетать, но мне кажется, что здесь нас легко могут… убить, — Атсуши, видя, в какое захолустье его с Тюей ведут братья, нервно растирал кисть о кисть, внимательно принюхиваясь к окружению и осматриваясь.

— Или мы сможем убить кого-нибудь, — Накахара, нахмурившись и уже распрощавшись с надеждой на спокойную обыкновенную прогулку, держал руки в карманах и недоверчиво оглядывался по сторонам. Такие места, на самом деле, идеальны для тренировок его способности, потому что всё, что можно разрушить, здесь уже разрушено. Но как-то до сравнения целых зданий с землёй юноша ещё не доходил — отец всегда напоминал сдерживать силу при себе, даже если хочется взорваться.

— Надеюсь, убитым окажусь я! — воскликнул Осаму с широкой улыбкой, закинув руки за голову. Учитывая, как уверенно он шёл и даже не смотрел вокруг, выискивая объекты, за которые якобы визуально мог зацепиться… Естественно, Рюноскэ ни единому слову про плохую географическую ориентировку брата не поверил.

— Никто никого не убьёт, прекратите, — Акутагава следовал тенью за Дадзаем, с блеском в серых глазах, но неизменным лицом смотря на местную архитектуру.

Голубое небо будто специально осталось позади, сменившись на непримечательную серую гамму. Примечательные и полуразрушенные недострои кривыми зубами высились на краю района. Осаму не соврал, сказав, что Рюноскэ понравится. Тюя лишь скептично оглядел эти «графские развалины», на подходе к ограждению носком поддевая осколок серого кирпича. Атсуши нервно сглотнул, глядя на недружелюбную громаду — миллион неприятных запахов вихрем кружились в голове: «Битое стекло алкогольных бутылок», «Старый и пожелтевший пластик», «Грязь и пыль, пыль, пыль». Пустые глазницы окон, казалось, глядели на единственные живые души в ответ. Расёмон легко прошёлся пастью, как ножницами, по решётке преграды, вырезая тощий человеческий силуэт под стать носителю, и его хозяин ступил на территорию желаемой заброшки первым, с любопытством оглядывая новую территорию. Дадзай протиснулся в открывшийся проход, слегка наклонившись, Накаджима же следом за ним напряг руки, покрывшиеся белой шерстью поверх кожи, и немного расширил вход на землю заброшенного здания, чтобы пролезть. Накахара не стал заморачиваться и, слегка светясь алым, оттолкнулся ногами от земли и перемахнул двухметровую решётку прыжком, бесшумно приземляясь на осколки кирпича, камня и бетона.

— И чьей это было идеей? — Тюя, не успев даже испачкаться, уже брезгливо отряхнул рукава, шагая вперёд.

— Не поверишь — не моей! — Осаму показался из-за полуразрушенной стены первого этажа.

— Здесь очень странно пахнет, мне не нравится, — Атсуши неуверенно ступил в тень здания, и его жёлтые глаза блеснули в полумраке. И почему они не пошли сюда днём после школы? Сейчас же темнеет! — Ребята, только будьте осторожнее, пожалуйста.

— И не шумите особо, — послышался негромкий голос Рюноскэ откуда-то из глубины недостроя — тот порядком уже ушёл в своём исследовании, стоя на голых ступенях без перил на второй этаж. — Не думаю, что нам нужны непрошеные гости.

Все трое переглянулись между собой и замолкли.

Битый кирпич, битые стёкла, битая надежда здания стать живым — всё, чем можно было описать здешнее место. Накахара, тихонько пиная камни вокруг и подошвами кроссовок убирая стеклянные осколки ближе к стенам со своего пути, раздумывал, с каким грохотом здесь всё может упасть, если Тюя придёт сюда потренироваться без отца. Хорошее место, на самом деле, и никто не подумает, что оно рухнуло из-за какого-то вмешательства! Землетрясение. Хлипкая конструкция. Да что угодно! Атсуши заглядывал с опаской в каждый тёмный угол, под недостроенную лестницу и шахту лифта без самой кабины, проходясь по этим злачным местечкам жёлтыми пятнами глаз-фонарей. Судя по запаху, здесь даже птиц и бродячих собак не бывает, только люди сомнительного качества. Осаму поднимал с земли разноцветные стёклышки, приставляя к своим глазам на манер очков и радостно вполголоса восклицая: «Надо же, не такое уж тут всё и серое!» А вот Рюноскэ, отлучившись на второй этаж, старательно выбирал кадры для фотографий на телефон, настраивая яркость и фокус. Он не был маньяком до съёмки подобных мест и чего-то в принципе, но в этот раз душа потянулась — и захотелось.

Когда позади послышался шорох, Акутагава оглянулся лишь мельком, вернувшись к экрану и запечатлевая вид из пустого окна на пустую территорию в строительном мусоре. Накахара тихо поднялся к нему, подходя ближе и молча наблюдая за тем, чем друг тут занимается.

— И ради этого ты сюда нас привёл? — Тюя вскинул бровь.

— Я хотел идти сюда один, но Осаму упёрся, — Рюноскэ говорит почти шёпотом, не желая нарушать атмосферу. Для него здесь потрясающе пахло пылью и мокрым камнем от вчерашнего дождя, лишь бы только не закашляться! — А он один знал, где это находится.

— Чего ещё от него ожидать можно, — Тюя рядом пожал плечами, отойдя к другому окну и выглядывая наружу. — Да уж, оптимистично здесь.

— Лучше скажи, насколько оптимистичен ваш с братом прогноз.

Накахара не ответил, не сразу осознав, о чём спрашивают. Зуб за зуб, око за око? Справедливо.

— Порядок. Дадзай умница, если не выёбывается, — Тюя отвернулся, неловко усмехаясь.

— Такой уж он. Всегда хороший, если не язвит, — Рюноскэ понимающе улыбнулся.

В какой-то момент внизу послышались шаги, и по ступеням вверх стремительно взлетел Осаму, что-то держа в руке. За ним, чуть ли не опустившись на четвереньки, чтобы догнать, бежал Атсуши, выкрикнув вдогонку: «Подожди!», и уж его-то Тюя успел нагнать вопросом:

— Куда это вы?

— Он что-то нашёл, — Накаджима остановился, — там, в мусоре, и хочет это сбросить сверху.

— Хочу посмотреть, как разобьётся эта бутылка с крыши! — послышался с этажа выше голос Осаму. — Единственная целая — грех не разбить!

— Идиот, господи, — Тюя качает головой, вздыхая и наблюдая, как Атсуши срывается с места, убегая следом за Осаму. — Чем бы дитя не тешилось…

— И угораздило же тебя, — Акутагава ухмыльнулся уголком губ, и Накахара, посмотрев на него, хмыкнул, снова отвернувшись лицом.

— Я не специально. Оно само.

— Я не виню. С тобой Дадзай точно будет в целости и сохранности.

— Если только я его когда-нибудь за что-нибудь не прибью.

— В чужую семью лезть не буду, разбирайтесь сами.

— Эй!

— Что?

Рюноскэ поразительно спокоен и непоколебим, когда говорит подобные вещи. Ну как так можно? Конечно, у него, вон, Атсуши, домашний кот при своих и настоящий цербер для чужих! А Осаму, скорее, сам под пулю бросится, его за ручку держать надо при себе, чтоб стоял на месте. Тюя нахмурился и с силой пнул лежащий рядом осколок кирпича — тот отскочил от несущей стены и улетел точно в одно из окон, а там, судя по звуку, стукнулся о мусорный бак. В яблочко!

В целом, здесь не было ничего интересно. Этаж не отличался от этажа, разве что чем выше, тем меньше мусора. Самая что ни на есть обыкновенная заброшка, самый что ни на есть обыкновенный недострой, полюбившийся людям без определённого места жительства, наркоманам и, естественно, любопытным подросткам, тяготеющим к таким опасным местам. Понятно теперь, почему братья смолчали о конечной точке маршрута — Накахара ни за что бы не пошёл на эту свалку, а Накаджима всеми силами пытался бы отговорить Рюноскэ и Осаму от этой затеи. Мало ли, что там может произойти! На третьем этаже подростки обнаружили бочку, в которой какое-то время назад что-то горело. Тюя уже было стал скучать, слоняясь без дела из стороны в сторону и от нечего делать рассматривая строительный мусор под ногами в попытке найти что-то интересное, но ничего там не было — стекло, кирпич, камни и куски железа, бычки, старые алюминиевые банки. Один раз Рюноскэ негромко подозвал его к одному из тёмных углов, включив фонарик на телефоне и показав скелет голубя. Птичку жалко. Атсуши показывать эту находку нельзя.

Оба вздрогнули, когда откуда-то сверху раздался короткий вскрик. Тюя и Рюноскэ мгновенно переглянулись, поспешив скорее наверх в напряжении — вдруг что-то произошло? Акутагава мысленно рисовал себе Дадзая, повисшего на краю этажа без стены. Отлучившаяся наверх парочка стояла и глядела под лестницу на восьмой этаж, и, судя по взъерошенному Атсуши и крайне заинтересованному Осаму, ожидать там нельзя было чего-то лицеприятного.

— Что случилось? — Тюя коротко отдышался, быстрым шагом подходя к товарищам.

— Там… там это! Уф, нет, не хочу смотреть… — Атсуши отвернулся от увиденного, лишь подогревая интерес. — Бедняга…

— Ну какое сокровище… — едва ли не промурлыкал Осаму, замерев на месте.