Советы старших (1/2)
Дверь распахнулась с грохотом. Казалось, никто даже не вставлял ключа в замочную скважину, выломав замок одним ударом лапы в броне-чешуе, оставив на стенах и косяке длинные и рваные следы от мощных когтей. Сложно представить, на самом деле, как можно вообще держать в огромных звериных пальцах миниатюрные вещи вроде ключей, но Великий Дух Дракона наверняка приловчился пользоваться когтями верно, просто единственное, с чем он не научился справляться — это вспышка гнева, перед которой не выстоит ни одна дверь. Все белые рукава уже лохмотья — драконовы мышцы предплечий сильно больше человеческих, лишь тёмно-серые штанины великой сдерживающей силой остаются целыми. Стоило только двери на одной петле встать обратно в проём, закрываясь и отделяя жизнь квартиры от посторонних глаз, по полу и стенам в раздражении бьёт длинный змеевидный хвост, показавшийся из-под белого лабораторного халата, с золотой кисточкой на конце, сбивает углы ковров и сметает уголки в разные стороны. Золотая шерсть вдоль хвоста топорщится дыбом, и неясно, не то от гнева, не то от плещущего через край скопа негативных эмоций. Впрочем, из-под очков, так и не снятых с лица, сверкают нечеловеческие глаза, полностью жёлтые, как янтарь, и с чёрным кошачьим зрачком, который только чудом остаётся выжидающей охотничьей щёлочкой вместо чёрного шара, закрывающего всю остальную склеру. Удивительно, как ещё сквозь белоснежные волосы не показались витые рога!
Господин Дракон, или, как принято среди людей в последние несколько столетий, Шибусава-сан, не помнил себя от злости точно так же, как и не помнил, когда в принципе был так зол. Так ещё и на кого — подумать страшно: на собственного сына! Атсуши, всю жизнь сообразительный и скромный, не склонный к авантюрам мальчишка, когда-то белокурый ангел, в котором Великий Дух Змея не чаял души вопреки всем сказаниям и противостоянии Дракона и Тигра, вот так просто взял и… нет, не то что нарушил запрет… Он подверг опасности себя, своих друзей-олухов, которые, как оказалось, тоже умом не отличаются, и всех остальных одарённых людей. Атсуши! Сделал это! Уму непостижимо! За секунду до того, как схватиться огромной драконьей рукой за дверную ручку, мужчина замечает, что дверь в комнату юноши и не закрыта вовсе — из-за приоткрытой щели дует сквозняк. В попытке машинально успокоиться из-под губ Великого Духа, или оборотня-дракона, или господина Тацухико, или обыкновенного гражданина, работающего ювелиром в одной совершенно обыкновенной по документам конторе на втором этаже офисного здания, или отца-одиночки с прилежным сыном-подростком, показался змеиный язык, пробующий воздух на наличие вибраций. Нет, ничего. Неужели Атсуши спокойно спит? После такого?! Зная, что ему предстоит долгий разговор с отцом, который всё-таки поболе его знает о том, что Атсуши натворил? Или он…
Шибусава делает шаг, отворив дверь в сыновью комнату уже более аккуратно, чем входную, и зоркий взгляд не видит ни единого движения в четырёх стенах. Всколыхнулись занавески у раскрытого настежь окна, и змеиный язык ловит лишь вкус ветра на улице — пахнет вечерней пылью и скорым звёздным небом. Качающийся туда-сюда хвост случайно задевает кистью край одной из полок, и с неё с тихим хрустом падает одна из обожаемых подростком фигурок анимационных героев, и Тацухико, среагировав вовремя, ловит пластиковую девочку — или мальчика? — раскрытой чешуйчатой ладонью, аккуратно зажав когтями и вернув на место, задвинув только немного ближе к стене, чтобы не уронить снова. Выдохнув и на секунду словно выпав из реальности из-за этого, мужчина быстро окинул взглядом неприметные на первый взгляд места вроде верхушки шкафа или постели на предмет движения, дыхания под ней, но ничего действительно не было — любимый сыночка, единственная радость в жизни, ускользнул в окно. Шибусава вбирает в грудь побольше воздуха, с шипением выпуская серый дымок из-под плотно сомкнутых губ и носа, и со сжатыми в кулаки чешуйчатыми руками подходит к подоконнику, выглянув наружу; беглецу было бы глупо прятаться во дворе, и двор, естественно, кристально чист и неестественно пуст. Таз, стоящий под подоконником в углу, сначала не привлёк никакого внимания, но на его дне блеснула вода, и замеченная деталь мгновенно сложилась в логическую цепочку. Ц, какой продуманный парень вырос! Облился водой, чтобы не оставлять запаха и чтобы отец не выследил его нечеловеческим чутьём. Шибусава едва себя сдерживает, чтобы не треснуть кулаком по стене со всей силы, но комната сына — всё-таки сыновье святилище, Шибусаве потом всё здесь и восстанавливать, потому снова выдыхает дым сквозь зубы и разворачивается лицом к комнате.
Атсуши, его самому дражайшему существу в этом мире, было строго наказано, как и остальной троице в лице Рандо-младшего и обоих младшеньких от Мори — держаться от наследников русской мафии подальше. Если взрослые ещё могут противостоять силам основного костяка, обезвредить их проклятых наследников, вывести на нейтральную сторону или хотя бы выстроить дистанцию, то подрастающее поколение знает только одно — идти до конца любыми способами и не смотря ни на что. И Атсуши, казалось бы, самый адекватный и самый сторонящийся инициативы в сомнительных вещах, всё равно вляпался по самые уши! А как, главное! Показал себя во всей красе! Что теперь может произойти?! Что угодно! А смогут ли быть взрослые всё время рядом? Нет! Да, Шибусава был зол, стоило ему узнать о том, что вся четвёрка наплевала на предостережения собственных отцов и не только пошла с несовершеннолетней версией Крыс на контакт, но и на противостояние (из спортивного интереса, видите ли!), но он бы Атсуши и пальцем не тронул! Только бы за плечи встряхнул в воспитательных целях, если бы столкнулся с отнекиванием и откровенной ложью, на что юный тигр не способен, но мало ли… Он бы тут же успокоился и пришёл в себя. Они бы поговорили. Возможно, что-то бы да решили сначала вдвоём, потом все вместе. Уехали бы… А теперь что? Атсуши, не то опасаясь отцовского гнева, не то вздумав непонятно что, сбежал невесть куда, оставив телефон дома! Тацухико, собственно, потому и рванул сразу домой, прекрасно видя на экранах, что сим-карта сына числится дома. Глупо было бы думать, что Атсуши действительно дома, прекрасно чуя, что пахнет жареным, но всё равно… была надежда! Шибусава закрывает лицо ладонями, медленно качая головой и думая, что же делать. Есть, конечно, вариант пойти по следу оставшейся тройки, но это минимум уже потерянное время, а максимум — юный оборотень сказал им сделать то же самое, чтобы сбить отца-Дракона со следа. Использовать способность? Проще простого, но есть просто огромнейший риск напороться на непрошенных в мир Драконьего Дыхания одарённых. Даже если попытаться найти Достоевского-крысёныша-младшего и вытянуть его способность из него, какова вероятность, что она не бросится на Дракона или на кого-то ещё, кто окажется рядом? А где гарантии, что Крысёныш будет найден первым? А что там с силами его прихвостней? Где гарантии, что Крысёныш, или что ещё хуже — Старший Крыс, не обнаружит четвёрку первым? Сколько «бы» да «если» и ни одного «точно»! Нужно успокоиться. На горячую голову ничего не решить.
Если бы это было простым человеческим правилом, каким-нибудь глупым запретом вроде возвращения домой до темноты или учёбы на отличные баллы!.. Это ведь может стоить жизни.
Тацухико скрестил руки на груди, убрав растрепавшийся хвост волос за плечо, как вдруг на глаза попался лист бумаги на письменном столе сына, за угол прижатым телефоном, чтобы не сдул ветер. Учитывая, что Атсуши не особо склонен к беспорядку, этот исписанный лист явно служил привлечением внимания, мол, подойди, прочти меня. Записка. Как банально. Мужчина подошёл ближе, подцепляя листок пальцами и поднося к лицу, читая поверх очков: «Пап, я правда в порядке! Извини!!! Я ушёл гулять, уроки я сделал, не беспокойся, а телефон… Он разрядился, я его оставил дома. Ужин на столе! Специально для тебя! 🐅» Этот рисунок тигра в конце добил, и несчастный листок бумаги пробили вновь появившиеся когти. Ушёл гулять! Каков наглец! Ещё и попытался загладить вину едой. Даже не скрывает, что что-то скрывает! От этого листка и от этих чернил так и тянет волнением — точно врал, пока выдумывал. Наверняка ещё и с чужой подачки! Шибусава рычит, но не комкает случайно порванный лист, а складывает до квадрата и убирает во внутренний карман халата. Знает, что его будут искать!
Если его на это надоумил его внутренний Зверь, Шибусава вытянет его из сыновьей души и оттаскает за уши.
Узнать об этой выходке было несложно. В один из свободных вечеров на телефон Мори пришло короткое сообщение с неизвестного — не записанного в контакты — номера с короткой просьбой встречи у здания старшей школы с указанным временем. После цифры номера мужчина узнал по памяти, но вот причина такого шифрования вызывала подозрение и волнение. Нет, конечно, вероятно всё — телефон сел, или оставлен дома, или кончились деньги… Но почему тогда не звонок? Просто: абонент не хочет, чтобы звонок могли подслушать. Если уж беспокоится такой человек, значит, причина похлеще разбитого окна, сорванного урока или уничтоженной стопки контрольных тетрадей. Огай с сомнением прислушался к шуму из комнаты братьев — один с возмущением спрашивал, куда «ты, дятел, мог забросить геймпад», а второй с нытьём и шорохом вещей отвечал, что понятия не имеет, куда «эта грёбанная хрень могла подеваться ещё, кроме как в пасть твоего ненасытного чёрного троглодита», — но решил не заходить с козырей и не спрашивать у подростков напрямую про их дела в школе, спугнёт ещё, а так на живца поймать сможет, на горячем, так сказать. Мори собрался молча, но поворот ключа во входной двери заставил материализоваться в коридоре старшего. «Я скоро вернусь», — отцу не требовалось чрезмерно многословно объясняться, но и подросток не был особо любопытным в это плане. «Куда он?» — послышался вопрос хриплым голосом младшего из комнаты. «За твоими документами из детского дома, — на голубом глазу отвечает старший, улыбаясь и провожая отца взглядом. — Там с ними какие-то проблемы, тебя могут забрать обратно». На выкрике: «Тебя сейчас скорая заберёт!» Мори закрыл дверь, судорожно выдохнув — Фукудзава-доно ещё ни разу не просил встречи тет-а-тет так… тайно. Раньше всегда можно было с детьми, а тут…
И лучше бы Мори не знал истинную причину — нервная система была бы целее.
Юкичи выглядел не менее обеспокоенно. Вечер уже клонился к ночи, и в эти несколько минут, когда уже темно, но фонари ещё не зажглись, строго и вполголоса, стараясь держать стать, на крыльце чёрного входа во двор школы директор сообщил вещь, от которой у Мори — человека, знающего, насколько легко отобрать любую человеческую жизнь — внутри похолодело: подростки не только не соблюли осторожность, получив предостережение держаться от любого, кто хоть немного похож на Достоевского-младшего, но и, обнаружив всю троицу в своих одноклассниках, вышли с ними в открытое противостояние. Такое, чисто мальчишеское, на грани дружбы и спортивного интереса, но ведь и с использованием своих сил! И ладно, если бы это было единожды, так нет же — это происходит каждый день! Банально педсостав каждый раз вздрагивает, когда Достоевский-младший пожимает кому-то из четвёрки руку. Стоило только Мори понять, почему Дазай стал часто жаловаться на головную боль после школы…
И Рандо, и Тацухико были мгновенно предупреждены — детей найти и глаз не спускать. Глупо было бы надеяться, что подростки по возвращении отца домой будут дома. Эти юные… мелкие… Эти безбашенные, безголовые, бессмертные!.. Они оставили телефоны дома. Выключенными. С запиской на холодильнике под магнитом в виде красного сердечка, гласящей почерком младшего с проблесками совести, что они ушли на набережную на ночь летних салютов и будут поздно. Мори не обладал никаким чутьём оборотня, но в трясущихся от страха и ярости руках бумага записки выглядела сделанной не из древесины, а из сплошного концентрата наглости и вранья. Учитывая, что Рюноскэ, во-первых, тоже весьма умён, а во-вторых, наверняка писал под началом Осаму, ни на какой они не набережной и уж тем более не ушли просто гулять. Спрятались они! Сбежали! Знали, что сначала отец сгребёт их без слов в охапку и вместе с остальными двумя бросит в какой-нибудь бункер с четырьмя раскладушками, телевизором на два канала и едой по расписанию, а уже потом через железную дверь начнёт читать нотации об их неправильных действиях. И что? Его разве можно не понять?! Дазай умён не по годам, но ведь и Достоевский по всем сводкам ему не уступает — не хватало ещё дуэли двух гениев, среди которых один убивает по щелчку пальца, не прилагая никаких усилий, а другой аннулирует всё подряд и фильтрует касания смерти как головную боль! Если он сам вместе с Серебряным Волком, мсье Рэмбо и Шибусавой-сама ещё могут противостоять своим соперникам, то они ещё совсем дети! Да, прецеденты были, но там были либо свои, либо обыкновенные люди… С вражески настроенными одарёнными младшее поколение ещё не сталкивалось. По сути, если бы отцы и дети стали кровными врагами, выходило бы то же самое — у детей ни шанса. Молодое поколение берёт силой, покуда старшее — стратегией.
И какая бы идеальная стратегия у младших сейчас ни была, их нужно срочно найти! Всемером или даже ввосьмером явно будет легче справиться. Может быть, даже перевес будет на их стороне. Но одних их отпускать нельзя! А где их искать?! Огай уже было бросился звонить Великому Духу Дракона, но в носу засвербило. Только сейчас Мори, подняв голову и принюхавшись, понял, что кухня пропахла чёрным молотым перцем. Перехвалил, чёрт возьми… И это просчитали. Перец любую ищейку со следа собьёт наряду с водой и химическими отходами. Ну, хоть не догадались опыты с учебника химии проводить в чайных кружках. «Только попадитесь мне!» — в сердцах бросил Мори, стукнув кулаком по столу и вылетая из квартиры обратно, не выключив свет в коридоре. Вся эта взрывоопасная четвёрка, конечно, всегда была склонна лезть на рожон, но чтобы настолько наплевать на опасность жизни!..
Рэмбо едва не понадобилось ворошить домашнюю аптечку в поисках таблеток для сердца, чтобы случайно не заработать инфаркт. Ему стоило лишь представить, как этот мерзкий, опасный, злой, невоспитанный русский крысёныш с чёрными сальными волосами и голодными глазами тянет свою крысиную бледную руку к его единственному Солнцу в жизни… Перед глазами на секунду наступила темнота, а потом сердце разогнало кровь в теле так, что Артюр без шарфа и пальто выскочил на улицу, оставив всю верхнюю одежду в кабинете. Он бесконечно набирал сыну, но постоянно слушал лишь автоответчик: «Если я не беру днём, я в школе. Если я не беру вечером, я не хочу этого делать». Естественно, такая запись была сделана не для отца, просто Рандо практически никогда не напарывался на отключенный сыновий телефон. Мужчина едва не забыл про то, что приехал на работу на машине и что бежать домой пешком несколько кварталов ему не нужно, и после прослушанного на пятый раз автоответчика знакомым голосом палец судорожно и несколько раз жмёт на контакт <s>любовника жениха партнёра</s> Поля. Да если хоть один рыжий волосок упадёт с головы Тюи из-за этого наследничка Мёртвого дома!.. Рандо не пожалеет ни своих рук, ни своей жизни, но собственноручно сломает этому выродку шею! У Тюи есть Верлен, да и сам ребёнок уже достаточно взрослый, чтобы смочь позаботиться о себе. Лучше уж на надгробии будет выбито о покоящимся здесь Жане-Николя, любящем отце и лучшем наёмнике, преданном сотруднике и убийце самого Достоевского, ещё верном партнёре можно и хорошем наставнике, чем… Рандо встряхивает головой. Он даже думать о таком не хочет.
Собственными руками придушит, как полудохлого щенка, если этот ублюдок хоть одним глазом косо посмотрит на его сына. Повиснет хладным телом и мёртвой хваткой на чужой шее, но придушит! А за него уж пускай отомстят остальные, если захотят. Всё равно основная опасность будет устранена.
Но покамест не нужно строить таких дальнейших радикальных планов. Нужно дозвониться до тех самых перистых облаков, которые появились на Артюровом небе совсем недавно наряду с ярким рыжеватым солнцем, светящим мужчине уж почти семнадцать лет. Когда на том конце послышался не менее знакомый голос, произносящий слова нараспев, Рэмбо затараторил на адской смеси французского и японского, не имеющей названия.
— Да-а, любовь моя? Что-то случилось?
Вернувшись в жизнь не только Рэмбо, но и Тюи, Поль решил не вмешиваться в привычный уклад жизни подростка, хоть Артюр и не был против, и быстро снял себе холостяцкую однушку не так уж и далеко. В конце концов, если Тюя пожелает съехать и прочухать, как это — взрослая и самостоятельная жизнь, они просто обменяются квартирами. Естественно, Накахаре не нужно будет платить, но тем не менее. Но как же в этот момент Артюр пожалел, что Верлен сейчас не у них дома!
— я сейчас умру, Поль! — в голосе Рандо сразу прослеживались истерические нотки, и машину тот вёл на автомате. — мне срочно нужен Тюя, я не могу до него дозвониться!
— Стоп-стоп-стоп, любовь моя, притормози, — Рандо не видел Верлена, но тот стопроцентно жестом покачал рукой в воздухе. — Что произошло? К чему такая спешка?
— я объясню потом! — в телефона Артюра завизжал пронзительный гудок, а после — выразительный французский мат, после чего Рандо вскоре вернулся к разговору: — Тюя не отвечает, и вряд ли он дома, ни один из оставшихся троих тоже! они пропали! исчезли! их украли! их могли принудить сбежать! а вдруг там ловушка?! они могли-
— Тише, не нужно паниковать. Он взрослый и далеко не беззащитный, он сможет за себя постоять в любом случае, дыши глубже, я здесь, с тобой, — Поль говорит спокойно, будто и не тревожится вовсе, и ему слышно, как Артюр глубоко вдыхает и шумно выдыхает через нос. О, это крайне мило, когда он так делает. — Где он может быть, знаешь какие-нибудь его излюбленные места? Или всей их компании.
— я не- не- не уверен, что они настолько глупы, чтобы в такой момент идти на простую прогулку… оставив все телефоны дома! — Рэмбо явно психует, глухо стуча ладонью по рулю. — Мори подряжает штат, Татсу рвёт и мечет… мы не можем вот так резко поднять город на уши! это может спровоци- ци- цировать лишнее внимание! Поль, боже, я сейчас просто умру, я-
— Давай так, любовь моя, ты сначала поезжай домой, проверь, может, он всё-таки дома, созвонись с Огаем и Татсу, вместе вы быстро решите, как прочесать все районы, на мне все злачные места, как и всегда. Договорились? — от спокойного голоса Верлена, который, на первый взгляд, совсем не тревожится, когда как на самом деле его самообладанию в такие моменты можно позавидовать. — В первые сутки поиски самые удачные, так что… всё будет в порядке, не переживай. На горячую голову можешь что-то да упустить. Если что, я вызвоню своих, они уже к утру будут здесь.
— …хорошо. только поторопись, я всё ещё ужасно встревожен, — Верлен не видит, но Рандо наверняка качает головой. — если ничего не найдём, встретимся в офисе. помнишь же, где он находится?
— Обижаешь! Как я могу забыть такое памятное место.
— хорошо… спасибо. только быстрее, — Артюр нервно сглатывает и кладёт трубку, выворачивая руль на повороте.
Он не слышит, как Поль шумно вздохнул и, отложив свой телефон на полку в коридоре, проходит в большую — и единственную — комнату и садится в кресло, закинув ногу на ногу и сцепив руки в замок, упёршись локтями в подлокотники. Он молча задерживает взгляд на каждом из беглой четвёрки, сидящей на его же бархатном диване прямо напротив него; и если по юному оборотню, вжавшемуся в угол дивана и обхватившему колени руками, по одному из близнецов с белыми кисточками на чернющих волосах, подогнувшему под себя одну ногу и нервно тарабанящему пальцами рук по краю мебели, и по приёмному рыжему сорванцу, расхаживающему по комнате туда-сюда со сжатыми кулаками и хмурящемуся похлеще любой тучи в непогоду, можно догадаться, что они испытывают некое чувство если не вины, то беспокойства, то по второму близнецу, полусидящему на мягкой подушке в другом углу дивана, вытянувшему одну из ног вперёд и забросившему руки за голову, этого не сказать вообще.
— Итак, отряд протокольных лиц, — от голоса Верлена Атсуши вздрогнул, Тюя остановился, а Рюноскэ поднял тяжёлый взгляд серых глаз, — теперь вы рассказываете мне по порядку всё, что натворили. Не поверю, что из-за простой двойки в триместре все ваши предки готовы перерыть все городские кладбища.
Поль сам понятия не имел, что всё произойдёт вот так. С утра он вообще не знал, как и с кем он проведёт сегодняшний вечер, и до последнего был уверен, что ночью, после того как усердно учащийся школьник уснёт, он позовёт Рэмбо посидеть во дворе под звёздами и поговорить о своём. И вот, когда Верлен уже принял душ, напевая «Любишь ли ты меня? *» <span class="footnote" id="fn_31603352_0"></span>, оделся в чёрную рубашку, светлый жилет и светлые брюки и уже готов был взять одеколон с полки за зеркалом, в его дверь вместе со звонком посыпались многочисленные стуки. Поль уже было задумался, не федеральные ли службы его вычислили и нашли, учитывая время — полдесятого вечера, но стук в дверь не был прямо-таки агрессивным, скорее, навязчивым. И каким же удивлением было увидеть в дверном глазке четвёрку подростков! Лучше всех виднелся долговязый Осаму, перед ним стояли Рюноскэ и чрезмерно нервничающий Атсуши, а от Тюи он видел лишь знакомую рыжую макушку, стоящую слишком близко к двери. Выражение лица хозяина квартиры было чересчур красноречивым, и внезапные гости начали первыми.
— Э, кхм… Привет, — Тюя откашлялся в кулак, смотря куда угодно, но только не в глаза Полю. — Мы это, зайдём?
— И вам доброго вечера, — Верлен даже не стал спрашивать причины, лишь высунулся наружу, посмотрев, нет ли за подростками хвоста, и после этого раскрыл дверь шире. Только когда четвёрка радостно ввалилась в прихожую и ключ повернулся в замочной скважине на два оборота, Поль скрестил руки на груди. — И что же вас всех принесло в столь поздний час?
— У нас небольшая п-проблемка, — начал Атсуши, перебирая в пальцах собственный тигриный хвост.
— Я бы сказал, проблемище, — Рюноскэ держал руки в карманах, втянув голову в плечи.
— Помочь спрятать труп? — Верлен опёрся спиной о дверь, и подростки как стояли, так и вперились в него всеми четырьмя взглядами. Все ждали усмешки, но Поль, кажется, говорил вполне серьёзно.
— Только разве что мой, — Осаму улыбнулся первым и тут же получил тычок в бок от Тюи. — За что?
— Трупами будем мы все, если продолжим топтаться здесь, — хмуро заметил парень и, посмотрев на Верлена, добавил: — Мы пройдём? Нужно поговорить.
— Уф, — Поль заметно расслабился. — Всё, что не труп, уже легко разрешается, — он уже было пошёл следом за гостями, взглянув на время на телефоне, как вдруг раздался звонок Рандо.
…И вот они здесь. Сначала все молчали. Тюя, поджав губы на секунду в раздумьях, присел на край диванного подлокотника рядом с Осаму, и тот сел повыше, согнув одну ногу в колене и обхватив её руками. Верлен смотрел испытующе, в какой-то момент согнувшись в спине, упёршись локтями в свои колени и поставив подбородок на сцепленные замком руки. Казалось, его голубые глаза даже не моргали. Дазай, окинув свой партизанский отряд взглядом, вздохнул и уже было раскрыл рот, как вдруг Акутагава мгновенно прикрыл ему лицо подушкой, схваченной Расёмоном. Осаму издал задушенное: «Эй!», прежде чем схватил подушку руками и с недовольным выражением стянул её вниз.
— Так, молодёжь, — Поль вскинул светлые брови, закатив глаза, — вам меня не удивить вашими проделками, так что выкладывайте быстро и по существу, пока мне за похищение детей статью не пришили.
— Ну, по сути, ты и не похищал, — Дазай пожал плечами, перестав буровить брата взглядом и оставив подушку на своём животе. Правило называть Поля на «ты» Поль установил при первом же контакте со всеми четырьмя — не хотел чувствовать себя их учителем или стариком. Все свои, без званий. — Мы сами пришли. А он вообще твой сыночек.
— Не сын я, — Тюя, в мгновение ока раскусив намёк на себя, прищурился и замахнулся для подзатыльника, но бить не стал — так, лишь угроза в воздух, чтоб рот на замке держал. А затем Тюя понял, что сказал, и его глаза забегали, избегая взгляда на Поля. — Нет, вернее, не родной… я это имел в виду.
— Я прекрасно понял, что ты имел в виду, — Верлен даже не думал за это цепляться. — И также я не думаю, что полиция, которая сюда вломится, будет выслушивать меня о том, что вы сами вломились ко мне с криками о спасении.
— У нас не было выбора! — внезапно всхлипнул Атсуши с напуганными глазами — зрачки были расширены так, что не было видно жёлто-сиреневой радужки. Тигриные уши прижались к голове. — Если бы папа… отцы узнали, я даже думать не хочу, что с нами бы было! Мы сами виноваты, — парень покачал головой, зарывшись пальцами в волосы. — Надо было просто слушаться их, вот и всё…
— Ну что мы, маленькие, что ли? — Дазай отмахнулся. — Слушаться взрослых, ага. И гулять до девяти вечера, и из хмельного только кефир, и на девочек только одним глазком.
— Перегибаешь, — Рюноскэ откашлялся в кулак, по-прежнему смотря в пол. — Атсуши прав. Нас предупреждали, а мы вляпались по самое не хочу. И кто же начал первым? — парень метнул взгляд на брата, но тот изобразил крайнее удивление.
— И снова я крайний, — Осаму хмыкнул.
— Не надо было нам сбегать! — Атсуши снова вцепился руками в свои колени, и на сей раз его хвост монотонно стучит по дивану. — Надо было собраться в одном месте, вместе не так страшно получать.
— Ага, сразу в тройном объёме, — Дазай фыркнул. — Если стайка мышей залезет в змеиное логово, я не думаю, что змея затрясётся в страхе.
— Твои аллегории сейчас вот вообще ни к чему, — Акутагава стукнул брата ладонью по вытянутой ноге. — Ещё и следы замели… Они же там с ума сходят. Наверняка наш лично все морги объезжает.
— Всё, хватит, — Тюя вдруг рыкнул на всех троих, стукнув кулаком по мягкому подлокотнику, на котором сидел. — Мы все виноваты, сами в это влезли, нам же и расхлёбывать.
— Кхм, — внезапно в разговор вмешался пятый голос, и все четверо повернули головы на звук. Верлен внимательно слушал, стараясь выцепить крупицы информации, но успел понять лишь то, что подростки вляпались во что-то крайне нехорошее, что об этом их предупреждали старшие и что своим побегом от праведного гнева они сделали ещё хуже, прежде чем разговор перешёл в перепалку и поиск виноватого. — Так что случилось? Или мне нужно спросить напрямую у ваших отцов? Заодно и сказать, что я вас нашёл.
— Нет! — все четверо почти что синхронно подскочили на местах.
— Тогда рассказывайте стройно и по порядку. Может, я смогу вам чем помочь. Одно условие, — француз поднял палец кверху, и все четверо на рефлексе проследили за жестом, — не хором. Кто-то один или по очереди.