Семейные тайны (2/2)
— Естественно.
— И даже про их родственников?
Шибусава, прищурив глаза, снял очки, внимательно посмотрел на Атсуши. Тот, сидя в углу дивана, тут же отвернулся, едва не начав насвистывать.
— Что за допрос, юноша?
— Ни коим разом! — Накаджима вздрогнул, втянув голову в плечи и начиная лепетать: — Д-да там просто это… по биологии проходим… генетику, да, генетику, я просто решил составить семейное древо и- и- и мне просто интересно, от сочетания к-кого с драконом может получиться кот- ну ладно, я понял, я сделаю домашнее задание потом, я с интернета возьму, я пошёл!
Юного оборотня как ветром сдуло. Запах подозрения и замешательства ощущался тонким запахом газа, при ощущении которого нужно срочно бежать и всё выключать. Накаджима предпочёл ретироваться к себе, сгорая от стыда, что сморозил настолько тупую дичь. Да, логичная, но такая тупая! Господь, зачем он такой?
У Накахары всё было проще. Изначально придя домой не в духе и застав своего отца выходным, он спросил прямо: «Когда я окончу школу и приду работать к тебе, мне нужно будет отрывать чью-нибудь руку, чтобы проникнуть во внутренние хранилища данных? Ну мне так, для себя, чисто поинтересоваться». Рэмбо от такого вопроса в лоб побледнел, переварил его с минуту и выдал дрожащим голосом: «н-нет, что ты… ton empreintes digitales seront de toute dans la base de données».
Вот и поговорили. Тюя, на самом деле, готов был и спросить про то, была ли у него мать вообще, но не хотел обижать отца: а вдруг это травма, которую он не хочет вспоминать? Да и, наверное, пришло бы время — Накахаре бы и так всё рассказали. Но не рассказывают. Значит, либо время не пришло, либо дело далеко не в этом. Ну и пожалуйста! Он и так узнает. Извини, пап, но время раскрывать карты, раз уж так случилось.
Сразу воплотить план в жизнь не вышло. Дазай, якобы оставшийся не у дел, начал сначала как бы мимолётно жаловаться, что денег не достаёт на все нужды, а потом мечтательно вздохнул, мол, если бы только у горячо любимого отца нашлась для единственного нормального сына работа… Документы там разложить, папки перетаскать, какая-нибудь бумажная волокита, которую сделать надо, но некогда и вообще не особо хочется. Огай сначала усмехнулся, подивившись рвению старшего помочь и естественно сразу же поняв, что старшему что-то нужно, а затем… А затем решил не сбавлять пыл. Спустя пару дней мучительного ожидания того, лишь бы план не сдулся на середине, Мори с утра подошёл к полусонному завтракающему чаду и как бы точно также мимолётно сказал подъезжать после школы к его офису, если хочет больше карманных денег. Рюноскэ удивился, шире раскрыв глаза, и на встречный вопрос отца, не хочет ли он тоже помочь вместе с братом, закивал головой, явно после этого согнав с себя остатки сонливости.
В своей комнате парни прикоснулись друг к другу кулаком к кулаку, ничего не говоря, чтобы отец не заподозрил, что это схема плана начала сдвигаться с места.
Тюя уходил тихо. Рандо, видимо, в последние несколько дней взял отгул и потому крепко спал, а будить его не хотелось — он и так всегда уставший, так пусть выспится. Накахара чувствовал себя не очень: пускай он уже нормально разговаривал с Артюром, да и тот никак не припоминал ему недавние странные вопросы, всё равно внутри, где-то в груди впереди сердца, комкалась вина и… и непонятное чувство, схожее с обидой. Обидой на что? Что от него пытаются скрыть то, что явно его шокирует? Но он ведь может знать… Рандо можно понять. Всех взрослых можно понять. Стоя на пороге, Тюя думал, так ли он хочет знать все секреты, но и отступать уже было поздно. Ему станет легче от правды, чем если он будет жить в неведении. Хотя верно, наверное, говорят, что неведение блаженно.
После школы Осаму и шанса не дал Атсуши слиться, чуть ли не за руку хватая и заверяя, что без него ничего не выйдет. Как бы Накаджима не отнекивался, что, мол, он может подождать на выходе и всё такое, да и вообще побыть на проводе, Дазай был неумолим, и четвёрка весело и радостно, по словам Осаму, направилась к остановке — всё-таки далеко идти пешком.
— Я открою окна и выброшу что-нибудь, чтобы вы поняли, что мы вас ждём.
— А ничего, что нас по камерам увидят? — Тюя прищурился, не думая уже ни о чём — лучше один раз сделать, чем потом сожалеть всю жизнь, что не сделал.
— Не увидят, — хрипит Рюноскэ, смотря в сторону и прикрывая рот ладонью.
— А п-потом-то что? — решает задать вопрос Атсуши, всё-таки надеясь остаться не у дел, но…
— А потом — ты, — Осаму улыбнулся, и на Атсуши тут же смотрят ещё и Рюноскэ с Тюей. Тигр нервно сглотнул. Зачем?..
…Прошло около сорока минут, прежде чем на асфальт начали приземляться по очереди ручки, карандаши и финальным аккордом — степлер, сигнализирующий Накахаре и Накаджиме, что пора. Тюя, всё это время вместе с Атсуши сидевший через дорогу в тёмном переулке с обзором на угол офисного центра, подскочил на ноги, разминаясь и махнув рукой, зовя оборотня за собой. Кабинет Мори-сана был редким местом для посещений, последний раз, когда мальчишки здесь были — это тот самый случай несколько лет назад, когда парни в принципе узнали, чем занимаются их отцы. Да и, если честно, видели-то они его в темноте, и то полминуты, пока их не забрали в потайной ход или… или что это было. В общем, вламываться туда вот так, беспардонно и без разрешения, было некомфортно, но выбора не было: таков план. Накахара успевает краем глаза заметить, как в приоткрытом окне высоко наверху исчезает чёрная лента чужой способности, отвернувшей камеры в стороны. Накаджима чувствует запах напряжения свежим и горячим гудроном и морщится, обращая руки и ноги в лапы.
Окно, распахнутое настежь, ударилось ставней о стену, когда в неё залетел оборотень, не справившись с равновесием и рухнув на пол. Тюя зашёл аккуратно, будто и шёл по воздуху, а вот Атсуши даже опомниться не успел, как Осаму, улыбнувшийся и протянувший ему руку, поднимает его на ноги.
— Отца нет на месте, но недолго, — констатирует Рюноскэ у двери, стоя на шухере. — Мы тут пока изображаем уборку, а вы будьте побыстрее.
— Да-да, правильно, изображай уборку, — усмехнулся Дазай, сажая Атсуши прямо в кресло собственного отца и придвигая к столу. — Так, верни свои лапы.
— Ч-чего? Зачем?
— Затем! — Осаму сел на край стола рядом, склоняясь к экрану рабочего ноутбука родителя. Эта машина никогда не покидала этих стен, а значит, в ней кладезь всего того, что подросткам и нужно. — Тут прикоснётся кто другой — такая сигнализация сработает! Лазерами проткнёт насквозь, или потолок начнёт с шипами опускаться, или топить начнёт…
Атсуши икнул от напряжения, втянув голову в плечи. Тюя, хмурясь, отвешивает Осаму подзатыльник, подпрыгнув на месте.
— Нам быстрее надо! Резче выкладывай, что нужно, умник.
— Да ладно, ладно, — Дазай фыркнул и растёр затылок. — А у тебя, наш кот, отпечатки не человеческие, система просто из алгоритмов выйдет. Так что давай, пиши, что диктую.
— Н-но тут пароль…
— А, ну, — Осаму почесал макушку и обернулся на брата. — Что думаешь, младший ребёнок похуже?
— Дни рождения наши попробуй.
— Хм… Так, пиши, — рука Дазая опускается на плечо Накаджиме, — ноль первое ноль третье, потом двадцать первое ноль шестое.
— Я пошутил, — Акутагава даже закашлялся, встряхнув головой. — Ты думаешь, наш отец настолько-
— О, получилось, — от вердикта Атсуши Рюноскэ замолкает. Что-то тут не так.
Здесь не было обыкновенного рабочего стола. Дазай долго всматривался в экран, среди строк кодов и других надписей высматривая нужное, почти тыкая в них пальцем. Накаджима понятия не имел о каких-то сочетаниях клавиш, благодаря которым компьютер не умирал, а открывал нужные вкладки, и когда среди бесконечных, казалось, строк замаячил непонятный язык, подключился Тюя. Никто и вникать не хотел, как Осаму разбирался в чудовищных программах, почти без ошибок подбирая верные комбинации нажатий, но анкеты сотрудников действительно были найдены.
Пока Рюноскэ, дёрнувшись, не шикнул, держа дверь приоткрытой:
— Папа идёт!
Накахара, резко вскинув голову, одним прыжком с сальто назад выскочил обратно в окно, а вот Накаджима быстро сполз под стол, обхватив хвостом ноги. Акутагава хватает подобранную с пола тряпку, метнувшись к полкам у стены, а вот Дазай, захлопнув ноутбук, схватил высокую стопку бумаг со стола. Заглянувший в кабинет Мори, видимо, просто проходил мимо и пожелал удостовериться, что его сыновья не стоят на головах друг у друга и не залипают в свои телефоны, но, убедившись, что работа кипит, сказал обоим, что пообедать они смогут через час на третьем этаже, дождался кивков и вышел, зашагав дальше. Осаму вновь ставит стопку бумаг на стол и шумно выдыхает. Атсуши чувствовал, что он поседел бы от страха, если бы не был белым. Тюя зашёл через окно в кабинет обратно, когда Дазай высунулся наружу и позвал вернуться на базу.
Список на французском не был длинным, и Рэмбо найти не доставляло труда. Тюя от волнения чуть сам за клавиатуру не схватился, желая нажать сам, но вовремя спохватился, и нажал на знакомую фамилию Атсуши. Дазай был оттолкнут в сторону, чтобы не высмотрел чего… лишнего. Ничего примечательного: фотография молодого Рандо ещё без шляпы, — совсем как на фотографии! — коротко данные об имени, возрасте, национальности, месте рождения, ничего, в общем, интересного. Ещё была строка, значащая некий уровень, и в этом уровне были написаны всего две буквы, никак друг с другом не связанные: B-. Что это значит? Кто знает. Тюя не стал заострять на этом внимание. Он читал быстро, а потому быстро накрыл ладонью глаза Атсуши, когда наткнулся на строку о семейном положении: вместо «marié», или «célibataire», или «veuf» стоял прочерк, но рядом с этим прочерком стояла ссылка на другую статью в электронной базе. Накахара нервно сглотнул. В строках родственников не было никого, кроме одного ребёнка, и Тюя, положив руку на лапу Атсуши, щёлкнул по ней. Стало поспокойнее, когда ссылка перекинула на него самого. Фотография была из паспорта, имя и фамилия, дата рождения, в графе родители — одна ссылка на, стало быть, Рэмбо, но Накахара на всякий случай проверил. Да, вернулся туда же. Ну слава богу… Прошерстив глазами информацию о себе, Тюя не нашёл ничего. Ничего, что говорило бы о том, что он приёмный, или генномодифицированное животное, или что-нибудь ещё. Единственным, что было непонятно, это всё та же строка с неким уровнем, значащая короткое C. Противный комок в груди тут же рассосался. Как-то… просто это всё.
Вернувшись на статью об отце, Тюя щёлкнул на ту странную ссылку в его семейном положении, которая вообще ни о чём не свидетельствовала. Юноша, если честно, даже боялся предполагать, кто там может быть. Если статья будет удалена, значит, он пойдёт дальше искать того загадочного блондина с фотографии, порыскав по инициалам уже имеющихся сотрудников.
…На открывшейся статье его взгляд замер.
С фотографии «сотрудника» на него смотрел тот самый блондин в отцовской шляпе, и имя ему было — Поль. Поль-Мари Верлен, если быть точным, со статусом «жив» с уровнем b+. Накахара нервно сглатывает. Жив? Тогда почему отец ничего не рассказал о нём? Может, это брат? Просто расположением ссылки ошиблись. Сердце Тюи забилось быстрее, отдаваясь глухими ударами в рёбрах, и, достав телефон, парень быстро щёлкнул всё, что было, а затем вернулся к списку, не желая больше держать французские статьи открытыми.
Он… потом почитает.
Все трое прильнули к экрану, как только Тюя отошёл, удивительно не задавая ему вопросов: не то его выражение лица говорило само за себя, не то всем скорее хотелось узнать про себя и своих отцов.
— Я по алфавиту в списке первый, — ворчал Рюноскэ, отпихивая брата во второй раз от экрана, но это только чтобы не лез лицом в ноутбук и ничего не загораживал. — Что значит уровень?
— Да поди группа крови твоя, — Осаму усмехнулся, всё равно глядя на строки данных. — А у меня что? Тут ссылка на меня в строке братьев! Ну-ка… эй, у меня группа крови не такая, как здесь. Что такое B?
— У меня тот же вопрос, только про Bb.
Голос Атсуши раздаётся не сразу — видимо, искал себя.
— О… И я Bb. И папа тоже.
— О, стой, ну-ка дай я посмотрю, — Дазай хватается за лапу Накаджимы и спустя несколько щелчков переходит, видимо, на анкету самого Мори. — О! А папочка-то наш, Рю, B+.
— Вы все это с таким умным видом обсуждаете, будто понимаете, что это, — буркнул Тюя, всё ещё держа телефон в руках.
— Ни капли, — Дазай пожимает плечами. — А у тебя что там написано?
Накахара ровно секунду мечется между тем, чтобы соврать, и тем, чтобы сказать правду, но выбирает всё же второе. А смысл, если они всё равно ничего не понимают?
— С.
— Ууу, выделился, — Осаму фыркнул. — Так, парни, нужно сворачиваться, пока не-
Дверь со скрипом открылась, и Мори вернулся, держа в руках какую-то бумагу и смотря в неё. Он поднял голову только тогда, когда хлопнуло окно, а Дазай сидел на подоконнике, протирая окно каким-то листком из стопки документов. Акутагава с отрешённым видом тёр сухой тряпкой стол.
Помощнички.
***</p>
— А тридцать три — это не код Франции?
— Что? — Тюя отвлёкся от созерцания непонятной точки поверх телефона, смотря уже куда-то сквозь. Хриплый голос Акутагавы привёл в себя.
— Тридцать три, — Рюноскэ, глянув в глаза, кивнул на экран телефона. Товарищ шёл рядом, невольно бросая взгляд на открытую на телефоне фотографию той самой статьи того самого человека, которого Тюя искал. Ну, на фотографии точно был он! Но Тюю угнетало не это. Как-то всё слишком… легко получилось для сверхсекретных данных. — Я к тому, что там, внизу, похоже, его актуальный телефон.
— Телефон? — Тюя проморгался и посмотрел туда, куда аккуратно, не касаясь экрана, чёрным ногтем указывал Акутагава. — О… точно.
— Что вы там секретничаете? — между братом и Накахарой внезапно объявился Дазай, втиснувшись и обнимая за шею. — Чей телефон?
— Ничей, — как отрезает Акутагава, мгновенно сдавая позиции и уходя в отрицание. Но — неожиданно даже для него — Тюя отвечает следом за ним без агрессии и лжи:
— Да этого… Верлена. Я сфотографировал экран, а там влез его номер. Старый, наверное. Сколько лет уж прошло.
— Мне папа сказал, что информация обновляется в соответствии с реальным временем, — Атсуши, плетущийся сзади, обратил на себя внимание, и Осаму, глянувший на него, остановился. Тюя и Рюноскэ без желания остановились тоже — высотка ведь обнимала их за шеи и плечи.
Накаджима и Накахара заметно устали, просидев практически до вечера в том же переулке, в котором сидели и до этого. Они хотели подождать Акутагаву и Дазая, пока те справятся с работой, но оказалось, что ждать пришлось ещё два часа. Атсуши успел съесть уже два бутерброда из рюкзака и был по-прежнему голоден, а вот от Тюи несло этим запахом пыльной библиотеки — есть ему не хотелось. Когда Мори-младшие показались на дороге, оба ожидающих устало поднялись с мест, с лёгкими улыбками направившись к ним, и теперь все четверо пешком шли домой — погода была хорошая, а обсудить что было. Накахара в который раз перечитывал информацию о друге отца, не понимая, что послужило их расставанию. Ну, разлуке. Нет, ну, в смысле, что послужило, что они отдалились друг от друга. Короче! Причину того, что Рандо не поддерживал контактов с Верленом. Да, взрослые люди, но всё-таки лучшие друзья. Съел быт?
— Дазай, даже не сме- — Накахара не особо уже сопротивлялся, когда Дазай выхватил из его рук его же телефон и зашёл в набор номера, на память нажимая на цифры. — Дазай, боже.
— Спокойно, всё будет трэ бьен, — Осаму усмехается, увлечённый набором, и к Тюе и Рюноскэ подходит переживающий Атсуши.
— А может, не стоит? — осторожно предполагает оборотень, косясь на Накахару, но Тюя, видимо, слишком устал за день, чтобы что-то предпринимать.
— С одной стороны, это крайне тупо, — Акутагава пожимает плечами, убирая обе руки в карманы брюк. — А с другой — мы ничего не теряем.
Тюя молчал. Видимо, сейчас его позиция была уже «будь что будет». А Осаму, тем временем, уже нажал кнопку вызова.
— Он с твоего счёта за звонок между странами столько денег спишет сейчас, — Рюноскэ негромко говорит на ухо Тюе.
— Ничего, я потом с него эти деньги вытрясу, — Накахара устало усмехнулся, сосредоточив взгляд на Дазае. Безумец.
— А какова вероятность, что трубку не возьмут? — Атсуши нервно сглатывает. Все четверо стоят на тротуаре, один напротив троих, и ждут.
— Высока, — на этот раз передёрнул плечами уже Тюя. — Да и какая разни-
— О, о, здрасьте! Вернее, бонжур! Бонсуар, да?
Все трое тотчас замолкли. Дазай с дурацкой улыбкой на лице держал телефон у уха и с кем-то разговаривал. Ну, как с кем-то… У Накахары за эту секунду сердце в пятки ушло, хотя здравый смысл подсказывал, что на том конце провода может быть кто угодно.
— Не уверен, что Вы понимаете, что я говорю, но жё нэ манж па си жур и трэ бьен, трэ бьен, бонсуар, — правильно говорят: чем уверенно разговариваешь на чужом языке, тем больше люди вокруг уверены, что ты знаешь его в совершенстве, даже если несёшь жуткую околесицу. — Кхм, а Вы Поль Верлен, да? Поль-Мари Верлен? Или нет? Нон?
Дазай всё с той же улыбкой глянул на троих товарищей, чересчур быстро и часто кивая в ажиотаже. Да не может быть. Да чтоб так просто-
— Ааа, ву компран муа? Ладно, я тогда скажу прямо, Рандо знаете? Артур Рэмбо! Экскьюзе-муа, Артюр.
— Ты что творишь? — зашипел вдруг Накахара. — Хватит мучать людей! Дай сюда!
— Тюя, стой! — Атсуши схватил парня за руку, тормозя и давая Дазаю возможность отскочить назад. — Подожди хоть немного!
— Отдай телефон! — Рюноскэ же начал наступать в оборону, двинувшись к Осаму с намерением выхватить чужой телефон из его рук, но разговорчивый экстраверт не унимался.
— Ай-яй-яй, меня тут убивают, поэтому скажу сразу: зря вы Рандо бросили! Ну, того-этого, сепарэ! Знаете, как он по Вам скучает? А Тюя? Ой как! И мы тоже наслышаны! — Дазай смеётся, сгибаясь пополам и закрывая голову свободной рукой от брата. — Велком! И ареву-
Телефон всё-таки отобрали. Тюя в гневе, видя, что звонок завершён, вновь был готов раздавать лечебных пинков, Осаму громко смеялся, убегая вперёд, а Атсуши если сначала и порывался догнать и разнять, то потом притормозил, не желая оставлять далеко не бегуна Рюноскэ одного. Этот день, кажется, выбил из всех все остатки энергии до конца недели, а ведь был только вторник.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
«Оh mon dieu, — soupire-t-il d'horreur plongeant dans les ténèbres du passé, — ils sont quatre…»</p>