Супермаркет (1/2)
Со стороны всегда может показаться, что поход в магазин всей семьёй, то есть с детьми — вещь весьма очаровательная и милая. Ну как же, ты с удовольствием покупаешь своему голубоглазому ангелочку йогурт с хрустящими шариками и плюшевого льва, на которого чадо лишь мечтательно посмотрело в отделе игрушек полными блеска глазками, сидя на откидной полочке в продуктовой корзине. Совершенно тихое и милое дитятко терпеливо ждёт, когда ты выбираешь молоко у холодных холодильников и хлеб посвежее, чтобы хрустел в руках и отдавал теплом, играет своей новенькой игрушкой, свесив ноги и вовсе не задевая чистыми ботиночками чистые штанины родителя, и на кассе приветливо улыбается очереди, даже не пытаясь тянуться к яркому мармеладу, красочным упаковкам конфет и ненужных ребёнку мятным жвачкам!..
Ага, щас. Если такие белокурые голубоглазые ангелочки и существуют в природе, то только в виде статуэток в сувенирных лавках, но точно не настоящими существами, которых можно без опасности случайного апокалипсиса брать с собой в людные места.
Но обо всём по порядку.
Юный оборотень Шибусава-младший был достаточно близок к образу белокурого ангелочка с сиреневыми глазками в том, что никогда не шумел. Его можно было спокойно посадить в корзину или повести за собой, дать любую книжку или телефон в руки — и ребёнок не доставит никаких громких проблем: не будет перевёрнутых кверху дном упаковок еды со всего стеллажа, не будет грязи от пролитых бутылок, не будет мусора от неподеленных игрушек. Правда, будет мусор от выпотрошенной игрушки, если что-то мягкое попадёт в маленькие руки — инстинкт кошки мять-мять-мять когтями что-то, что поддаётся этим действиям, берёт верх. Иногда вместо плюшевых игрушек были шуршащие упаковки чипсов или сухариков.
В последний раз, когда Тацухико понял, что сына рядом с ним нет, он вернулся по-прежнему маршруту, помня по продуктам в корзине, в какие отделы заходил, и обнаружил ребёнка в отсеке с товарами для животных: Атсуши, сидя с суженными зрачками глаз на верхушке самой высокой кошачьей башни, обитой бархатом и войлоком, распотрошил большую упаковку кошачьего корма премиум-класса и хрустел им, как сухариками, не в силах остановиться. Шибусава только тяжко вздохнул, даже не пытаясь позвать мальчишку по имени, и, пройдясь вдоль стеллажей, выудил кошачью игрушку-удочку со звенящим шариком и перьями на конце верёвочки. Накаджима мгновенно отвлёкся на звенящий звук, вздёрнув уши вверх, проследил взглядом за ползущим по полу шариком на верёвке и, подобравшись на верхушке кошачьей башни, спрыгнул вниз, как кошка, одной рукой прижимая к груди наполовину опустошённый пакет с кормом. Тацухико тогда легко стукнул ребёнка по голове этой самой удочкой и сказал класть пакет в корзину, а самому идти за ним, отцом, и не отставать. Атсуши даже как-то взгляд потупил, придя в себя. Горе пушистое. Повезло ещё, что в супермаркет удалось прийти в утренние часы, когда посетителей минимальное количество, а вот за удивление сотрудников и охранников, следящих в камеры за происходящим — за тем, как с виду обыкновенный школьник из начальных классов вдруг хватает мохнатыми лапами вместо рук здоровый пакет кошачьего корма, будто тот ничего не весит и совершенно пуст, и со звериной прытью в пару прыжков заскакивает на вершину кошачьей башни, набив щёки хрустящими подушечками, — Шибусава не ручался.
С произвольным вниманием по меркам людей у Атсуши всё уже давным-давно было в порядке — всё-таки, уже как три года не детсадовец. А вот против инстинктов внутреннего подрастающего зверя не попрёшь — большой тигр тоже относится к семейству кошачьих.
Позднее выяснилось, что голодным Атсуши тоже нельзя брать с собой в магазин: либо оставить в машине на парковке и по-быстрому пробежаться по отделам, наверняка что-то забыв из списка покупок из-за спешки, либо прямо в машине вручить ему в руки бутерброд или булочку и следить, чтобы мальчишка был сытым. Человек даже в юном возрасте может справиться с желанием голода, понимая по социальным правилам, что хватать продукты с полок и есть прямо в магазине — нельзя; а вот если голоден зверь, он ест то, что видит перед глазами. Однажды Тацухико не уследил, и ему пришлось вылавливать Атсуши из резервуара с водой в отделе морепродуктов: ребёнок, пока отец отвернулся, встал в охотничью стойку, подкрался к аквариуму с живой рыбой и, схватившись руками за край, окунул лицо прямо в воду, хватая зубами первого попавшегося карпа. На ужин в тот день была запечённая рыба. А во второй раз Шибусава был уже более внимателен и, когда юный хищник замедлил шаг в отделе с мясом и полуфабрикатами, держал мальчишку за руку подле себя, чтобы тот не вцепился в биток на прилавке или куриную тушку. Люди не поймут, если с виду приличный ребёнок вцепится зубами в сырое мясо и с кошачьими звуками негодования не будет давать забрать его из пасти. Смешная картина, на самом деле, в такие моменты, потому что головой Атсуши понимает, что надо отпустить, и глаза испуганные-испуганные, даже извиняющиеся, а челюсти всё равно крепко сжаты — тигр внутри протестует.
Но не бывает худа без добра. Вернее, не бывает исключений без правил.
Всё-таки Атсуши не был проблемным ребёнком по части своей человеческой сущности. С ним маленьким ходить в магазины было просто загляденье — он в своём белом комбинезоне с чёрными полосками и ушками на капюшоне сидел в корзине на откидной полочке, качал ножками и смотрел по сторонам своими большими глазами. Благо что это был всего лишь тигрёнок, а не обезьяна, которой только и нужно, что хватать всё, что попадает под руку. Он искренне и по-детски смеялся, когда Шибусава, глядя, что проход между стеллажами пуст, говорил «Держись крепко!» и разгонялся, изображая машину. Особенно Атсуши нравились повороты, когда из одного отдела отец заворачивал в другой. Ну, а как же: столько чудесных запахов!
Но также была доля и личной выгоды в том, чтобы сына брать с собой на штурм супермаркетов: чуткий нюх улавливал, свеж ли продукт или уже не очень. Накаджима мог так весь день, от полки к полке, от стеллажа к стеллажу, от отдела к отделу, но — увы! — ночевать в магазинах нельзя, да и папа почему-то против. А жаль: пахло в мясных, рыбных, молочных и хлебобулочных отсеках просто восхитительно.
Это полезное свойство острого нюха полностью компенсировало все недостатки поведения юного полузверя и почти полностью приближало его к образу светлого и тихого ангелочка, который ещё и помурлыкать может.
Тюя, конечно же, зверем внутри не обладал, как и острым нюхом. Зато он обладал гравитацией, которая в выборе покупок могла помочь только в том случае, если нужно по-тихому вытащить нужный продукт из чужой корзинки или не дать другим забрать его с полки, подвесив высоко в воздухе.
В отличие от своих коллег, Рэмбо практически всегда был в состоянии неспокойствия, чем его прямого антонима. Спокойным Рандо был только тогда, когда и он, и его сын были дома, а Тюя давно тихо сопел в своей постели, сбив одеяло к ногам и раскинувшись звездой поперёк матраца. В остальное время он был неспокоен. Постоянно. И это состояние усугублялось тем, что Тюя рос гиперактивным энерджайзером и вместе с желанием с кем-нибудь подраться он хотел бегать или прыгать. Словом, он если не бегал, то прыгал, а если не бегал и не прыгал, то с кем-нибудь дрался. К сожалению, Дазай, Мори-старший, не всегда был под боком, и бить было некого. Плюшевых медведей на полках мутузить было жалко, а с другими — неинтересно. Оставалось одно — бесконечно большое пространство коридоров супермаркета между стеллажами, где и место для разгона есть, и препятствия в виде коробок, стендов и людей. И мальчишка этим пользовался. И Артюр был неспокоен. Очень неспокоен.
Рэмбо бесконечно бегал к стойке информации, хватая телефон и сбивчиво, стараясь не сходить на французский, объяснял, что потерялся ребёнок: небольшой рост, голубые глаза, растрёпанные рыжие волосы, цветная футболка и шорты… И в девяти случаях из десяти такое обеспокоенное оповещение обрывалось паузой и облегчённым выдохом: «Ах, да вот же он, за моей спиной…» Или бывало не менее странное: «Ах, ложная тревога, он на потолке». Не зная, кто такой Тюя, можно подумать, что вещающий спятил. А зная, кто такой Тюя, совершенно не удивишься: мальчишка зачастую парил в воздухе позади отца, ходил по стенам или свисал с потолка, пока тот искал его глазами где-то внизу. Рэмбо тогда клал руку на сердце, подолгу стоя на одном месте, чтобы успокоиться, а потом брал сына за руку и не отпускал до самых касс. Уж лучше купить ему лишних мармеладных червячков в кислотной упаковке или разноцветных мишек, чем уговаривать спуститься с потолка, до того как сюда приедет служба спасения, вызванная испуганными сотрудниками.
Иногда, когда Рэмбо понимал, что забыл список покупок дома, он в панике хлопал себя по карманам, смотрел в корзине, а затем хлопал по карманам Тюю, порой заглядывая даже в рот. Странно — скажете вы, не зная ситуации. Неудивительно — скажете вы, когда узнаете, что Артюр просто научен горьким опытом. Накахара много чего тянул в рот, когда был маленьким. (Когда тот только учился ходить и нужно было давать ему витамины роста, достаточно было просто бросить их на пол — ребёнок подбирал всё, что подбиралось с ковра, и ел. Негигиенично, но практично!)
Тюя — славный мальчик, правда. Уж не Рандо ли не знать? Славный и очень активный. Уж лучше так, чем меланхоличное сидение в углу и перебирание кубиков или солдатиков. По крайней мере, это не синдром дефицита внимания или какое-либо другое отклонение: Тюя просто не любит скуку и никогда не будет сидеть на месте, если есть вариант поноситься и выплеснуть энергию. Правда, в людных местах это не поощряется.
Тюя умеет слушаться. Но, как и любой другой ребёнок его возраста, в меру. Он ведь не сбивает людей и ничего не ломает? Да, всё так. Даже те вещи, которые подняты с полок гравитацией, возвращаются на свои места и аккуратно ставятся на стеллажи, а не бросаются на пол в хаотичном беспорядке. Правда, иногда Тюя хватает вещи не гравитацией, а руками, и Артюр к концу похода по магазину обнаруживает в своей корзине совершенно неожиданные вещи, которые он точно не мог в неё положить: игрушечная машинка, упаковка креветок, ручка, пластиковая лейка или набор ножей. Если с какими-то игрушками Рэмбо ещё может смириться, потому что это неугомонный ребёнок (а все знают, что дети в игрушечных магазинах хуже сорок), то с креветками и ножами один вопрос: pourquoi, et surtout à quoi bon? Иногда Тюя даже не скрывает, что что-то хватает с полки; вернее, он никогда не скрывал, просто Рэмбо не всегда видит; но в те моменты, когда сын хватает упаковку сыра дор-блю, рака из резервуара с водой, маленькую граблю для цветов из отдела садоводческих принадлежностей или кактус в горшочке, Артюр, конечно, пытается сопротивляться, но выходит что-то вроде: «Нет, Тюя, милый, стой, мне не нуж- нет, подожди, нам не нужно- ладно, нам нужен этот кактус».
В конце концов, все неожиданные вещи, которые заботливый Тюя складывал в корзину отцу, когда-нибудь пригождались: в какой-то момент на кухне появились те самые ножи из упаковки, потому что прежние затупились, сломались, исчезли из поля зрения; креветки, рак и дор-блю пошли в дополнение к ужину с вином для Рандо и апельсиновым соком для Тюи; лейка и грабелька пошли в пользу кактусу на подоконнике; кактус расцвёл и оказался не простой и бесполезной круглой колючкой, а акантокалициумом с пучком нежных розовых цветков на верхушке. Может быть, у Тюи была какая-то цель, которой он придерживался? В любом случае Рэмбо даже жаловаться не мог. Оставалось гадать, что ребёнок принесёт в корзину следующим и как оно сможет пригодиться в квартире.
Иногда Артюру приходилось бегать. Учитывая, что его способность направлена на защиту и полную непроницаемость извне, его физическую подготовку трудно назвать нацеленной на активность. Да, он может, когда нужно, но когда не нужно — Рэмбо теряется. А у Тюи с активностью всё сильно в порядке, и, когда он в поле зрения отца, но вдруг видит что-то вдалеке и начинает яростно к этому бежать, Рандо прижимает к груди корзину и бежит следом, стуча каблуками сапог, чтобы вернуть чадо к себе поближе. И так несколько раз за пятнадцатиминутный поход в супермаркет за парочкой продуктов. Зато с такими тренировками Артюр порой может себе позволить даже не следить за сыном в упор, чувствуя спиной, как ребёнок зачем-то поднимается в воздух, и неспешно брать его за ногу вытянутой вверх рукой, потянув вниз и поставив на пол обратно, как воздушный шарик.