Кинотеатр (2/2)

Отцы сидели на несколько рядов выше, но всё равно никаких людей между ними и местами детей не было — что они хотели, три недели уж прошло с премьеры. Накахара нарочно сел на самое дальнее от Дазая место, из «чего пожевать» взяв только банку энергетика и подкидывая её рукой, ожидая начала. Да, вредно, он знает, но от одной ничего не будет, да и не увлекается он ими так часто. Рядом с ним сидел Акутагава, не взяв ничего вообще — от этого обилия чипсов и подобной дряни на полках стало плохо от одного вида. Да, завидно, но уж лучше дома поесть, чем пролежать с болями в желудке несколько дней. Накаджима как на несколько дней просмотра фильма собрался, но никто из троих товарищей внимания на это не обратил: макси-стакан попкорна уйдёт в него за полчаса, если не за минут двадцать пять, пачка чипсов и подавно закончится за пятнадцать минут, здоровой бутылки газировки ему хватит примерно на час от фильма… словом, по тому, как кончается у Атсуши еда, можно определять время, если у тебя нет часов. Осаму, видимо, наконец-то позавтракал дома, раз обошёлся одним стаканом, но то, что он сидит рядом с Накаджимой, как бы намекает, что они так или иначе разделят паёк между собой. От таких компаний подростков в кинотеатрах обычно отсаживаются люди, если есть места поблизости, и, глядя на свою четвёрку, отцы догадываются почему…

Мори вздыхает, подпирая рукой голову, Рэмбо укутался в своё пальто побольше, спрятав руки в перчатках в рукава и прикрыв глаза, Шибусава потянулся руками вверх и откинулся на спинку кресла, попытавшись сначала вытянуть ноги, но с горестным вздохом подобрав их обратно — колени едва не упираются в спинку кресла спереди. Они наблюдают, как рыжая, чёрная, белая и бурая макушки то появляются над креслами, то исчезают, и за тем, как попкорн один за одним витает в воздухе — Дазай-кун ловит его ртом, то отклоняясь, то подпрыгивая на месте, но иногда прямо у его лица зёрна перехватывает чёрная пасть способности брата под негромкий смех остальных двух мальчишек, а иногда попкорн охватывается красным свечением и резко корректирует свою траекторию, попадая не в рот, а в лоб или по носу. Хорошо, что Накахара отсел от Дазая подальше — сразу видно, рыжий далеко мыслит.

Но свет гаснет, и начинается… реклама. Мелочь спереди как-то сразу притихает, вперив взгляды в экраны. Артюр встрепенулся от громкого звука, но вскоре просто побольше зарылся носом в шарф и поправил меховые наушники, пытаясь заснуть, Тацухико протёр краем чёрной кофты из-под белого плаща тонкие стёкла очков, Огай зевнул. Не мультфильм — и то хорошо. Экшн, фантастика, двенадцать плюс, кишки и кровь… Может, даже интересно будет. Мори вообще, если честно, не помнил, когда последний раз был в кинотеатре и был ли тут в принципе хоть раз. Лет -цать назад, наверное. Рандо и вовсе не ценитель громких мест, Шибусава просто не разделяет всеобщего интереса кинематографом. Им троим по душе больше литература и желательно в печатном варианте (электронное — совсем не то!), но в темноте особо не почитаешь, а дети сильно хотели. Сейчас, когда они растут и всё меньше нуждаются в родителях, это — меньшее, что взрослые могут для них сделать.

…В какой-то момент Рюноскэ, когда в фильма воцарилась ненадолго тишина после падения главного персонажа с высоты, услышал позади шёпот своего отца: «Это стопроцентный перелом тазобедренной кости и сильнейшeе сотрясение мозга, я ни за что не поверю, что он очнётся в следующем кадре в полном здравии». Пап, ну ты серьёзно? Акутагава едва не обернулся на отца, как вдруг увидел краем глаза, что брат с краю потихоньку слезает с места и потихоньку куда-то сваливает, согнувшись в три погибели и вообще чуть ли не ползком в полной темноте, ориентируясь только на свет от экрана. И стакан-то он свой с собой захватил, как будто на него кто-то позарится. Вот, нехрен столько пить было перед фильмом, придурок.

Но проходит десять минут, а брата всё нет. Честно, он вспомнил об отсутствии Дазая только тогда, когда на экране где-то на заднем фоне за героями промелькнула надпись над дверью WC. Ты чё там, головой в бачке застрял, высотка? Рюноскэ огляделся ещё раз, думая, что он мог просто пересесть, но нет — его не было в зале. Телефон в кармане без единого сообщения, отцы позади глядят в экран. Акутагава в последний раз бросил взгляд на фильм, вздохнул и медленно, как разведчик, сполз с кресла, пролезая через ноги Атсуши и жестом руки показывая «я скоро». Да уж, шагать в темноте между рядами — такое себе занятие, особенно когда чувствуешь на себе взгляды остальных зрителей, но через несколько секунд он уже выбегает в пустой на время идущих сеансов кинотеатр, оглядываясь. Он уже был готов увидеть сидящего где-то на диванчике брата, залипающего в смартфон непонятно зачем и болтающего с кем-то по нему же, но нет — и здесь его нет. Брошен подозрительный взгляд в сторону дверей уборной в попытке отговорить себя от того, что брат застрял там, но вдруг взгляд упал на приоткрытую дверь соседнего зала и торчащую в просвете половину тела.

Дазай не ожидает, что его дёрнут на себя, и у него чуть кола из носа не выливается, пока он откашливается и сжимает свой стакан в руке. Серые глаза брата прищурены, Акутагава только руки в стороны разводит в жесте «чё за хрень», и становятся видны хотя бы его бледные ладони на тонких запястьях из-под длинных рукавов чёрной толстовки, но старший, откашлявшись, только палец к губам преподносит в немой просьбе быть тихим и манит рукой, кивая в сторону приоткрытой двери. Он высокий, он снова просовывает голову в просвет в чужой зал, и Рюноскэ чувствует, что плохой идеей будет последовать предложению, но, оглядевшись по сторонам, аккуратно подходит рядом и заглядывает в зал под головой брата. Видно всего пол-экрана, но…

Тюя поглядел вокруг и понял, что обоих Мори-младших нет. Справа от Атсуши и справа от него самого — пустые кресла, и сам Накаджима сидит в обнимку с полупустым стаканом попкорна, глядя в экран. Кажется, его за едой не беспокоило отсутствие товарищей — он сидел, сняв обувь и держа задними тигриными лапами вместо ног стакан попкорна перед собой, в руках сжимая пакет чипсов и периодически склоняясь к трубочке из бутылки рядом с собой, — и если бы Накахара не дёрнул его за край футболки, перевесившись через подлокотники пустого места, юный оборотень и внимания не обратил бы, что остался один. «Где они?» — Тюю не видно за спинками кресел из-за роста, и шёпота его не слышно тоже, и Атсуши, удивлённо посмотрев на друга с полными щеками попкорна, вдруг понял, что ещё двоих из их компании не хватает. А он-то всё думал, почему он на руку Дазая на попкорне не натыкается уже столько времени! Накаджима только головой отрицательно покачал, и Накахара, выглянув из-за кресел на отцов, убедившись, что они на них не смотрят, занырнул за спинки снова и тихо сполз на колено на пол, поманив за собой и прижав палец к губам, мол, тише. Им повезло, что на их ряде никого больше нет, и Тюя, осмотревшись ещё раз по сторонам, спрятал руки в карманы брюк и оттолкнулся ногами от пола вперёд, слабо светясь красным на кедах и буквально проплыв по ряду над полом и по ступеням вниз, вытянувшись стрункой и встав на ноги только у дверей. Атсуши замешкался, не зная, куда деть всё своё добро, и оставил пачку чипсов на своём сидении, одной рукой прижимая к груди стакан попкорна, другой хватая кроссовки и тихо, на тигриных подушечках и сгорбившись, проскальзывая к выходу из зала.

Дазай совсем не ждал, что ему придётся встать на носки, потому что снизу подтолкнут — под головой Рюноскэ появилась белая голова Накаджимы, а уже под Накаджимой на корточках сидел Накахара, интересуясь гневным шёпотом, какого х- и чего эти двое тут забыли, но никто ничего не ответил. Тюя сам на пять минут завис, втыкая в пол-экрана с другим фильмом и склонив голову к плечу.

Но именно в этот момент на экране что-то громко заверещало в полной темноте, и Атсуши, чуть не подавившись и икнув от испуга, вылетел из общего ряда, споткнувшись о Тюю и стукнув макушкой по подбородку Рюноскэ, а уже Рюноскэ — по Осаму, и все четверо вывалились за дверь.

— Вовремя вы… — Дазай растёр ушибленное место, приоткрыв рот и подвигав нижнюю челюсть. — Можно аккуратнее?

— Я не виноват, — Акутагава растирал голову — острый подбородок брата ударил по макушке довольно сильно. — Там момент интересный, вообще-то.

— Вы совсем идиоты или как? — Накахара и вовсе сидел на полу, повернувшись к ним вполоборота. — Из одного зала в другой? Вам нормально?

— Да мы же на чуть-чуть всего, — Дазай потряс стаканом, проверяя, сколько осталось, и убирая руку в карман джинс. — Мы там даже не пропустим ничего важного.

— Вас полчаса не было! — Тюя встаёт, отряхивая колени и встряхивая головой. — Мы на какой фильм вообще пришли? И ты что молчишь?

Рюноскэ поправил рукава толстовки, проморгавшись — глаза привыкли к темноте и слезились на свету.

— Я за ним вышел.

— Замечательно ты за ним вышел и не вернулся, — Тюя покачал головой, вдруг оборачиваясь на двери зала, в котором шли ужасы и на которые они смотрели из коридора — он стоял ближе всех и услышал, как чудовище вновь заверещало с экрана.

— Ребята, пойдёмте обратно, — Атсуши только сейчас отошёл от испуга, вцепившись в стакан попкорна и смяв его, как полиэтиленовый пакет, ещё и продырявив когтями. — Там отцы могут потерять и… ребята?

Его напрягло то, что Накахара, Акутагава и Дазай загадочно переглянулись, а затем поглядели на него. Тюя хмурил рыжие брови, морща нос, а Рюноскэ и Осаму, посмотрев друг на друга, посмотрели на Накаджиму вновь. Дазай улыбнулся, вынимая трубочку изо рта.

— Ничего не случится, если мы чуть-чуть посмотрим и того, и того.

— Н-но у нас же билеты только на тот, — юный оборотень, нервно сглотнув, бросив взгляд на двери нужного зала, но чувствуя неладное — волосы, смешавшись с шерстью, постепенно вставали дыбом на затылке. — Нас же не…

— Ну, никто же не видит, — когда Дазай хитро щурится — быть беде. Атсуши втянул голову в плечи и, отчаявшись в подозрительно молчащем Рюноскэ, в последней надежде глянул на Тюю. — Если нас потеряют, скажем, что недавно в туалет вышли.

— Ага, все вместе вышли. Группа поддержки, — Тюя едва не прорычал, посмотрев сначала в пол, потом — по сторонам и уже после этого на двери зала с ужасами. Он будто взглядом гипнотизировал её, а затем что-то проворчал под нос и аккуратно раскрыл дверь за ручку, осмотревшись в темноте, прищурившись и развернувшись, махнув рукой: — Только недолго!

Дазай хитро лыбится, скользнув в чужой зал первым, за ним — Рюноскэ, надев чёрный капюшон на голову и максимально слившись с местностью, а Накаджима хотел было развернуться, но Тюя схватил его за шкирку футболки, не поняв намерений и запихивая в зал с ужасами перед собой. Когда дверь захлопнулась и все четверо оказались в зале, Атсуши испуганно втянул голову в плечи, слыша эти стандартные звуки одиноких шагов по скрипящему полу с экрана. Его глаза ярко горели, как у кошки в темноте, но тройка товарищей уже ушла вперёд, а одному оставаться наедине с чудовищами совершенно не хотелось.

Места оказались свободными только парой и на первом ряду, и Накаджима по стеночке прошёл на самое крайнее, сев максимально тихо и подобрав ноги под себя, а Дазай схвачен за шкирку и отброшен в сторону — высотка и на полу посидит, Тюе нужнее. Акутагава уселся в углу на полу рядом с Атсуши прямо в ногах, сев по-турецки и из-за чёрной толстовки совершенно не видный, а Дазай закинул на свои плечи ноги Накахары на сидении позади, чтоб не пинался. Не была известна завязка, не был понятен сюжет, но на экране мельтешила в тёмных углах неприятная тварь, а люди в середине дома вздрагивали от каждого шороха — это уже интересно и объяснений не требует. Удачно они заглянули. Правда, когда солнце по таймлайну фильма начало всходить, тварь растворилась, и Атсуши вздохнул с облегчением. Всегда бы так в ужасах было! Светло, хорошо, никакого монстра…

От нервов попкорн оказался съеден весьма быстро. Накаджима сидел, вжавшись спиной в спинку кресла, весь взъерошенный и вздыбленный на круглых полосатых ушах. Чёрт, надо было не соглашаться, надо было не… Вот зачем он согласился, божечки-кошечки, зачем…

Эти сорок минут казались вечностью. Когда на периферии зрения двинулся Акутагава, Накаджима, забывший про его существование в темноте, вцепился когтями в спинку кресла. Дазай периодически комментировал действия: например, когда в какой-то момент одного из персонажей утянула в темноту тварь, а потом его обнаружили повешенным в одной из комнат большого заброшенного дома, он вздохнул и мечтательно произнёс: «Мне бы также». И после каждого комментария он получал по плечу ногами от Накахары, внимательно слушающего и раздражающегося с каждого лишнего звука: рыжий, склоняясь, шипел, чтобы Дазай замуровал свой гадкий рот, иначе он его ему замурует монтажной пеной, и на минуты две-три угрозы, как правило, хватало, а потом тварь убивала кого-то ещё и Осаму снова им завидовал. И чем чаще монстр появлялся на экране, тем глубже впивались когти юного тигра в несчастное кресло.

И в какой-то момент, когда началась кульминация и чудовище вышло в свет, сверкая своими зубами, когтями, щупальцами и всем подобным, Тюя не выдержал — на голову Дазая с силой наделся пустой макси-стакан из-под попкорна, потому что «да заткнись ты уже!»

А потом чудовище резко оказалось за спиной двух выживших парней, заверещав на всю громкость, и в широкий экран также внезапно со всей скорости врезалась чёрная голова кое-чьей способности, разрывая полотно зубами на несколько длинных клочков.

Накахара понял, что пора линять, первым. Осаму только попкорновый стакан с глаз приподнял, чтоб хоть что-то увидеть, а его уже пнули в спину и зашипели бежать отсюда к чёрту. Рюноскэ столь резкой реакции Расёмона испугался сам, потому ещё встать не успел, зато уже на четвереньках выскочил за угол, там уже вставая, хватая голову агрессивно жующего кусок экрана Расёмона руками и оборачиваясь на товарищей: Тюя перемахнул через встающего Осаму первым, догоняя Акутагаву, а вот Дазай что-то задержался. Гул и шум непонимающих, что произошло, людей в зале нарастал, и вот наконец Осаму соизволил появиться в поле зрения, держа под руками Накаджиму — взъерошенный и распушившийся, поджавший ноги и хвост, он сжимал в когтях кусок кресла, от которого друг и пытался его отодрать.

Никто ничего не успел сказать — четверо вылетели из зала с ужасами в свой зал, будто ничего и не было, и резво расселись по своим местам, делая вид, что здесь и были всё это время. Сердца бились так, что заглушали звуки фильма, и зашуршала под Атсуши его оставленная пачка чипсов, на которую Дазай его, так и не выпустившего кусок кресла из когтей, случайно посадил. Акутагава стянул капюшон с лица, часто дыша и удивлённо пялясь перед собой, не зная, чего испугался больше: той страшной рожи и резкого звука или того, что сделал с экраном Расёмон, успокоившийся и втянувшийся в толстовку. Защитник чёртов… Осаму единственный не выглядел напуганным — он больше расстроился из-за того, что оставил в чужом зале свой недопитый стакан, но бутылка газировки у Атсуши с радостью и без сопротивления прямого обладателя сошла заменой: Накаджима на скромное «можно» молча закивал головой, как болванчик в машине, и, посмотрев на свои лапы, затряс ими, выпуская кусок кресла с чужого зала в свободный полёт на ряд спереди.

После того как все пришли в себя, все четверо синхронно и молча переглянулись между собой, а затем обернулись в просветы между своими местами, с настороженностью и готовностью отхватывать за побег глядя на отцов, но… Но Мори, периодически жестикулируя одной рукой, продолжал комментировать каждое падение или удар длинным названием травмы, Рандо-сан спал, укутавшись в пальто и шарф, а Шибусава-сан, сняв очки, утирал глаза платком — видимо, в фильме кто-то совсем недавно приказал долго жить.

Когда спустя пятнадцать минут пошли титры, а зал стал светлым, четвёрка вздрогнула. На самом деле, фильм они уже толком не смотрели — всё ждали, что из главных дверей выйдут контролёры с полицейскими и укажут на них, прошедших в зал без билета и попортивших имущество, но ничего не происходило. Зрители вставали со своих мест, и сами они подскочили, Дазай даже потянулся руками вверх правдоподобно, косясь на отцов — Мори вставал с места спокойно, потягиваясь тоже, Шибусава убирал платок в нагрудный карман и будил мсье Рэмбо, тормоша за плечо. Они… действительно не заметили? Огай, встретившийся с сыновьями взглядом, только рукой махнул, указывая на выход, но одним выходить из зала что-то не хотелось. Тацухико даже поразился тому, как сильно вцепился в него сын, словно за полтора часа соскучился, да и Мори изумился тому, как обычно идущие впереди младшие плелись за его спиной. Накахаре повезло больше всего — сонный отец никуда не торопился и сливался с толпой других зрителей, а значит, и он тоже.

Им правильно показалось, что на выходе из зала людей, принимающих билеты, стояло больше, чем нужно, и смотрели они на выходящих с подозрительностью, да и в самом холле кинотеатра недовольно шумели люди из соседнего зала, но Шибусава, шмыгнувший носом и удивлённо оглядевшийся по сторонам, желающий спросить у кого-то, что случилось, был утянут сыном вперёд, к дверям, а остальные двое только с вопросительными взглядами обернулись на толпу, пройдя её насквозь и выйдя на улицу.

Солнце светило ярко. Ветер свежий, дышалось лучше. Рэмбо прокашлялся, подставив кулак к губам.

— Должен заметить, нынешние фильмы просто до ужаса неправдоподобны, — Мори посмотрел на небо. — Но сюжет оказался не таким уж плохим.

— Режиссёры явно зря добавили смерть персонажа, — Тацухико нахмурился, убирая руки в карманы светлого пальто, и, посмотрев, как четвёрка детей, стоя спина к спине, уткнулись в свои телефоны, только головой покачал. — Посмотрите на них, прямо-таки впечатления о фильме постить полетели.

— Главное, что им понравилось, — Рэмбо зевнул и проморгался, выглядя уже не таким сонным. — А мы такое и по телевизору посмотреть можем.

— Рандо-кун, ты спал весь фильм, — Огай усмехнулся.

— Ну, иногда я просыпался и слушал… вроде интересно.

— Когда в фильме все начинали кричать и драться, я думал, что буквально смотрю фильм о них, — Тацухико кивнул на фантастическую четвёрку, стоящую в стороне, и Рэмбо с Мори вынуждены были согласиться.

Погода была хорошей. Они сейчас разойдутся по домам, а дети, скорее всего, убегут где-то гулять до вечера. На то они и дети.

— И всё-таки, — Мори прижал ладонь к лицу, качая головой, — если до их двенадцатилетия им снова срочно нужно будет на какой-то фильм, я точно сделаю им по второму паспорту с датой рождения на год раньше. Есть возражения, господа?

Артюр и Шибусава и слова не проронили.