11 глава (1/2)

— Сереж, — выпаливает Олег, врываясь в спальню Разумовского. Тот сидит на краю кровати, осоловело моргает и тут же переводит взгляд в дальний конец комнаты. Волков замирает, внутренне ощетиниваясь, но клыки не показывает, лишь медленно переводит взгляд на стоящего над письменным столом человека. Девушку. Лицо ее наполовину освещено светом из комнаты, вторая же часть остается во тьме. Она вскидывает голову и замирает с баночкой таблеток в руках, взгляд ее спокойный, уверенный, она ни одной секунды не боится. Или делает вид, что не боится.

— Я дала Сергею успокоительных, хотя это вряд ли поможет, если вы будете так часто оставлять его одного.

Волк внутри вспыхивает от гнева, оголяет зубы и бросается вперед, готовый вырвать врагу глотку. Олег следует его порыву, качнувшись корпусом в сторону Макаровой, уже готовый сорваться с места, но его прерывает окрик:

— Олеж!

Волк рвущийся в бой взвизгивает, останавливается и прижимает уши, Олег застывает всем телом и медленно поворачивается к Сереже — тот сжимает кулак перед собой, явно что-то держа в руке, и смотрит из-под бровей. Сурово так смотрит, совершенно не испуганно. Взгляд его все еще расфокусирован, но это Сережа, он не так испуган и беспомощен, как кажется. Он еще раз трясет рукой и произносит плаксивым голосом, явно играя.

— Я так устал, Олеж, я так хочу спать.

Олег стоит на распутье, ему немедленно надо сделать выбор. Попробовать схватить сейчас Леру, вытрясти из нее признание, забрать эту чертову банку, попробовать добиться чего-то допросив, не имея на это права. В этом случае он может ничего не добиться, а только спугнуть девушку и не дать Игорю сделать то, что он так хорошо умеет.

Или же отпустить ее сейчас, упустив свой шанс, но получив возможность позаботиться о Сереже.

Что делать, если тот действительно выпил что-то опасное и надо немедленно вызывать скорую, а Олег просто теряет время? Он его и так слишком много профукал, занимаясь не своим делом, вместо того, чтобы охранять Сережу.

— До свидания, Олег, — холодным голосом произносит Макарова. — До свидания, Сергей, — уже мягче добавляет она. — Мне пора домой.

— Спасибо, Лера, — кивает ей Олег и делает шаг в сторону Сережи.

Когда фигура в черном спортивном костюме, с белеющей короткой стрижкой скрывается в коридоре, Олег падает перед Разумовским на колени и испуганно шепчет:

— Что она тебе дала?

— Я не знаю, — еле слышно шепчет в ответ Сережа и, оглядываясь, раскрывает ладонь. На влажной коже лежат четыре зеленые маленькие таблетки, одна из которых отпечаталась размазанным следом где-то на Сережиной линии жизни. — Но это надо выяснить.

— Ты еще что-то пил от нее? — все еще шепчет Олег.

— Я уже несколько дней ничего не пью из того, что она мне дает, — возмущенно шипит Сережа.

— Ты догадался? — изумленно приподнимает брови Олег.

— Я, блять, умный! — выкрикивает Разумовский, и Олег морщится от мата из его уст.

— А мы, похоже, нет, — качает головой он.

— Я пару дней назад понял, — уточняет Сережа. — Ну, что это — не простое успокоительное, я как-то там… не очень. — Он показывает вниз, себе между ног. — Я уже записался к репродуктологу. Но с моим разумом все в порядке. Я ничем не опьянен.

Олег облегченно выдыхает, целует Сережу в лоб и, когда страх за него отпускает, вспоминает:

— Мне надо позвонить Игорю, у нас есть улики. Теперь еще и это, — он забирает из рук Разумовского таблетки, кидает их во внутренний карман пиджака, встает, отряхивает колени и вдруг понимает.

— Почему ты мне ничего не сказал, раз догадался?

Сергей как-то по-птичьи наклоняет голову и, хитро улыбнувшись, произносит:

— Не хотел мешать — у тебя вроде как личная жизнь налаживалась.

— Ага, — глухо произносит Олег, — и я чуть не отдал ей на откуп твою.

***

— Игорь, давай дождемся группы захвата, — шепчет Дима, пока Гром пытается вскрыть замок в квартиру Макаровой. — Мне потом кучу отчетов о неправильно проведенном аресте писать, а на тебя только поорут и все.

— Да тише ты, — шикает на него Гром, и отворяет обитую серым дерматином дверь, морщась от скрипа петель. Он шагает аккуратно, почти не производя звуков. Да и в квартире, судя по всему, никого нет — свет не горит, а высокие потолки старой сталинки поглощают почти весь свет, исходящий из окон. По идее, действительно хорошо было бы дождаться подмоги, но Игорь боится, что они наделают слишком много шума, и Макарова успеет избавиться от улик. Поэтому, как только Дубин выходит из здания Главка, Гром волочит его в сторону той самой служебной машины. Неприметная тойота как раз подходит для слежки, если это понадобится. Но Грома выручает Олег — он звонит и рассказывает, что с Разумовским все в порядке, а Лера, уже отправилась домой и, судя по всему, будет там не раньше, чем через час.

У нее нет транспортного средства, Игорь это хорошо помнит. Но кто мешает ей взять такси или вернуться во вскрытый ими гараж и заподозрить неладное? Игорь уже позвонил начальнику группы захвата, и часть отправил по дороге к башне, а часть — к гаражу с мотоциклом. Но на квартиру девушке почти никого не оставалось. Игорь и так почти без доказательств поднял кучу народу и больше не собирается рисковать проволочками и согласованиями для новой порции подмоги. У них нет на это времени.

Под ботинком скрипит половица, и Игорь зависает с приподнятой ногой, оглядываясь по сторонам, и принюхивается. Пес внутри поводит носом и виляет хвостом, явно учуяв добычу. Сзади маячит Дубин с пистолетом наперевес; Игорь кивает ему в сторону комнаты и тот, мягко ступая, встает за косяком. Игорь просовывает голову в проем, оглядывая пространство и делает шаг во внутрь. И тут же уворачивается от ножа, уходя корпусом в сторону, перехватывая в болевом руку нападавшего. Нападавшей. Та глухо и высоко вскрикивает, роняет нож — тот стукается об пол лезвием где-то около ног — но не обмякает в хватке, как ожидает Игорь, а болезненно пинает его под коленом, заставляя выпустить ее руку.

В почти кромешной темноте Гром ориентируется не по образам, а по ощущениям. Омега накидывается на него сзади, беря в удушающий, Гром резко опускается на колени, стукая ее об пол, заставляя чуть разжать руки, и хватает за локоть. Откуда-то сбоку раздается шуршание, и девушка снова вскрикивает, уже громче и болезненнее. И обмякает, переставая удерживать Игоря за горло. Он вскакивает на ноги и тут же морщится от яркого света — Дима стоит рядом с выключателем, держа в руках пистолет, и с презрением смотрит на лежащую без сознания девушку.

— Вот он, маньяк-убийца, — говорит он, — а все что надо было для задержания — тяжелым предметом по голове, — и показывает Грому приклад пистолета.