4 глава (2/2)
— Да забей, шучу, — осклабившись говорит он экрану. — Пойдем лучше поедим.
И снова первый срывается с места. Если бы это сделал какой-то другой альфа, Олег счел бы это оскорблением. Но Игорю он уже все прощает
***
Одухотворенное лицо Грома, поедающего шаурму, выглядит презабавно. Олег вгрызается в свой так себе деликатес, пряча за лавашом с овощами и курицей улыбку.
В голову мгновенно приходит мысль накормить этого альфу по-нормальному — хорошим стейком Филе миньон, оссобуко, или фирменной своей лазаньей наконец. Но Олег тут же отметает эту глупую мысль — с недавнего времени он готовит только для своих, только для Сережи.
Олег не особенно голоден — в ноздрях все еще стоит трупный запах — поэтому он откладывает только начатую шаурму на тарелку и берется за кофе. И тут же чуть не давится им, потому что Гром бурчит:
— Ты больше не будешь? — и, дождавшись Олегова кивка, тут же сует его недоеденный лаваш себе в рот.
Олег тяжело сглатывает и удивленно впивается взглядом в деловито жующего Грома. Тот сам, не сразу поняв, что сделал, сначала смотрит на Олега, приподняв брови, потом опускает взгляд на шаурму и замирает. Когда это было, чтобы чужие друг другу альфы делились едой? Олег прислушивается к себе. Но внутри не просыпается собственник-охотник, наоборот — тот факт, что Игорь в прямом смысле доедает за ним, ласкает взъерошенную шерсть его дремлющего волка — тот сворачивается клубком у Олега под сердцем, довольный и расслабленный.
Игорь, подумав немного, принимается дальше за еду, а Олега будто бы выкидывает с этой планеты; вся эта обстановка шумной кафешки, снующие туда-сюда полицейские и студенты, Игорь, так вдохновенно жующий — все это кажется таким правильным, медитативно-успокаивающим. Родным. Олег даже не успевают испугаться таким мыслям, как в эту реальность его выдергивает голос над головой:
— Так и знал, что ты здесь, — блондинчик-лейтенант, которому Олег приносил сведения по первым жертвам, стоит рядом с их столиком, удивленно косясь на Олега. — Появилась запись видеонаблюдения из магазина рядом.
— Дим, хорошо, что ты пришел, — деловито вытирает рот салфеткой Игорь, — пойдем. Надо еще успеть все это посмотреть.
— Я с вами, — произносит Волков, еле успевая подавить ревнивые нотки в голосе.
Игорь уже натянувший куртку, отрицательно мотает головой:
— У тебя нет права — на башне оно заканчивается, ты сам знаешь.
— Знаю, — упрямо цедит сквозь зубы Волков. Игорь только хмурится, мгновенно скидывает с себя радушие, царившее все это время между ними — явно не хочет пускать на свою территорию. Олег понимает его, да, но для него это больше, чем просто очередное дело, как у Грома, для него… — Я могу быть полезен, — почти рыча произносит он, смотря на Игоря исподлобья. Бета, стоящий все это время рядом, предусмотрительно делает пару шагов назад, опасливо переводя взгляд с одного альфы на другого.
— Ты — просто свидетель, — рычит в ответ Гром, наклоняется к нему и опирается на столешницу кулаками, заключая Олега в своеобразную клетку из рук. — Ты — никто, — выдыхает он Волкову в лицо и шарит по нему глазами, будто насмотреться пытается, будто себя убеждает, что Олег на самом деле «никто». А пахнет он снова возбуждением — пряно и остро. Олег втягивает этот запах ноздрями и оголяет зубы, но агрессии больше не показывает — только дружелюбие и профессионализм.
— А еще у меня пятилетний опыт в военной разведке и я владею лучшей службой безопасности в городе, — Игорь все еще не отстраняется, они смотрят несколько долгих секунд друг другу в глаза. По Игорю видно — он взвешивает все «за» и «против», борясь с внутренними препонами, разрываясь между желанием продолжить знакомство и одновременно не допускать Волкова близко. Олег чувствует — его собственная радужка горит, у Игоря же немного опалесцирует, но Волков чувствует — тот уже сдается.
— Если бы твоя служба была лучшей., — говорит Гром и по интонации понятно — спор выигран. Договорить Игорь так и не решается. Весь запал его гаснет, как пламя догоревшей свечи, оставляя маленький тлеющий след намного более привлекательного огня, что так манит к себе Олега. Он облизывает губы, пытаясь лучше прочувствовать вкус Игоря на языке. Тот невольно прослеживает это жест взглядом.
— Я должен это видеть, — бархатным, еле слышным голосом произносит Волков. — Я все равно посмотрю запись, найду способ, ты же понимаешь.
— А кот с тобой, — Гром резко отстраняется и, уже не глядя на Олега, произносит: — Пошли.
И Олег следует за ним.
Олег довольно скалится, но когда проходит мимо притихшего Димы, замечает его недоуменный и завистливый (?) взгляд.
***
На третьем часу просмотра бесконечного потока нечеткого и слишком зернистого видео им выпадает удача — да, как и предполагал Олег, убитого омегу привозят прямо к подножию башни уже мертвым. Да еще очень изобретательно — посадив труп сзади на мотоцикл, словно пассажира.
Убийца ведет себя очень аккуратно. Его черная одежда почти сливается с обстановкой вокруг, он располагается с теневой стороны, где яркие фонари едва освещают пространство. Фигура на черном мотоцикле подъезжает к углу дома, почти полностью скрываемая тенью, поспешно выгружает мертвое тело на асфальт, и немедленно газует. Они прокручивают запись снова и снова — никаких опознавательных знаков. Мотоцикл обезличен — ни номера, ни марки, фигура убийцы затемнена — толком невозможно рассмотреть даже его телосложение.
— Нам надо отдохнуть, — бубнит Дима, а Олег устало трет глаза — в них будто песка насыпали. — Я принесу кофе, — говорит уныло Дубин.
— Да блять, — хрипит Гром, откидываясь в кресле и жмурясь от отчаяния. В какой-то момент Олегу хочется обнять его и утешить, потому что он выглядит как взявший на себя вину всех преступлений мира человек — темные круги под глазами, с утра чуть заметные, сейчас становятся еще более явными, белки глаз покрасневшие, а сжатый в тонкую полоску рот украшают глубокие морщинки в уголках. Олег уверен, что он сам выглядит не лучше. К ним подобрались очень близко, еще чуть-чуть — и убийца окажется в башне. Они не могут этого допустить. Они так обрадовались, когда поняли, что убийца попал на камеры, ведь еще несколько десятков минут назад они все верили — еще чуточку, и они найдут что-то примечательное, что-то, что выведет на след. Но все что у них сейчас было в руках — пара секунд размытого и совершенно бесполезного видео.
Олег наклоняется над экраном и снова давит на Плэй. Стоп — вперед — плэй — стоп — вперед — стоп — плэй. Это даже чем-то напоминает танец. Черная тень на экране наклоняется над телом убитого омеги и снова поднимается. Наклон — черный капюшон, прикрывающий голову, немного сдвигается в бок — убийца отворачивается от камеры и скрывается в тени. Олег проматывает назад на паузе и замирает.
Я эту суку убью рано или поздно, если он продолжит так выебываться, слышишь, Поварешкин, убью, и хуй вы потом что докажете — звучит воспоминанием в голове чуть хриплый голос.
Стоп — капюшон сдвигается — назад — плэй — стоп.
— Игорь, смотри, — хрипит Олег и тыкает пальцем в экран.
— Кошки-матрешки, — недоуменно и одновременно радостно взвыл Гром и обнимает замершего Олега за плечи, перекидывая руку через шею. — У нас есть примета! Дубин, иди сюда, Дубин, мы нашли!
Это «мы» согревает все внутри, немного растапливая холод, покрывающий внутренности после того, как Олег понимает, кто именно это может быть. Олег смотрит на единственное светлое пятно на экране — пепельную прядь волос из-под капюшона преступника и в отчаянии сжимает зубы. Воспоминания накрывают лавиной брезгливости и сожаления.
Пепельные волосы, широкая улыбка, светлые пронзительные глаза. Олег плывет как сука, но ничего не может с собой поделать. А Вадик все заливается соловьем.
— Хороший омега — покорный, — Олег прослеживает, как сильные крупные ладони сжимают бокал с пивом, и вспоминает, как эти же руки вчера сжимали его бедра в душевой казармы, пока Вадим притирался внушительным стояком ему к крестцу.
— Омега должен сидеть дома, должен ждать меня с ужином и текущей дыркой, — скалится Вадик, катая между зубами зубочистку. Волков вспоминает, что он мог предложить вчера только руку дружеской помощи, как бы Вадик не пытался уломать его на большее. — А все эти разговоры про эмансипацию — бред кошачий, — шипит сослуживец и одним глотком осушает остатки пива. Волков почти не слушает — он залипает на вздутые на предплечьях вены на светлой коже, испещренной намеками будущей татуировки. В штанах у Волкова горячо и тесно, а пьяный мозг, отъехавший далеко и надолго уже на третьем бокале пива из-за долгого перерыва в алкоголе, рисует картинки, что бы он вчера мог сделать с Вадиком, если бы их не прервали. В отличие от него, Олег вчера не кончил, а виновник вчерашнего стояка сидит сейчас прямо перед ним в обтягивающей футболке, поигрывает мускулами, и несет какую-то хуйню. Тот все продолжает и продолжает. — А то завели моду — карьеру строят, соревнуются с бетами и альфами за места в армии, еще и нос от хорошего узла воротят. Знаешь что, Волков, я бы их всех пиздил для профилактики. Ввел бы вечернюю процедуру на государственном уровне — как почистить зубы — выпороть омегу за непослушание, вот бы они…
— Собачий ад, как ты заебал, — прерывает этот поток бессмысленных глупостей Олег, притягивает Вадика за затылок к себе ближе, и шепчет, — только языком и треплешься. Ты вчера ни о какой текущей дырке не бредил, когда ко мне подкатывал. — Вадик скалится, пытаясь выглядеть оскорбленным и злым, но Олег видит на дне светлой радужки только похоть. — Ты как давно омегу-то трахал, герой-любовник?
— Да иди ты, Поварешкин, — отталкивает его Дракон, — вон того видишь? — указывает он на молодого связиста, только недавно подписавшего контракт и служащего в их части от силы месяц. Омега сам по себе совершенно неприметный, обходящий боевые отряды стороной, по большей части сидящий в штабе. Но Олег успевший переброситься с ним парой слов и обнаруживший острый ум и едкую иронию, знает, что об такого Вадим только сломает свои драконьи зубы.
— Ну-ну, — фыркает он в новый бокал пива, так вовремя поставленный перед ним барменом-бетой. — Попробуй.
Вадим горделиво расправляет плечи, отдает честь, приставляя руку к пустой своей голове, на что получает от Олега хлесткий удар по ладони и, гаркнув «учись у профессионалов» явно уже заплетающимся языком, направляется в сторону омеги. Олег даже не смотрит в его сторону, даже не слушает глупый басящий бубнеж и сомнительные шуточки пытающегося очаровать омегу Дракона. Он думает о том, как бы им с Вадиком поудачнее, чтобы не узнало командование, снять на вечер номер и нормально, как давно хочется, потрахаться. Несколько чертовых месяцев они ходят вокруг да около, периодически зажимаясь в душевых, палатках, да подсобках. И каждый раз после этого придурок Дракон делает вид, что ничего не было. Может, если это наконец случится, он придет в себя и перестанет отрицать очевидное. Вот как сейчас это делает, например…
Из мечты о хорошей кровати и горячем теле рядом Олега вырывает вопль обладателя того самого горячего тела:
— Ах, ты, сука горделивая! — Олег поворачивается в сторону вопля и тут же соскакивает со стула, несколько секунд — и он оказывается рядом со взбешенным и красным как рак Вадимом, который нависает над омегой. — Я тебе твой длинный язык в твою склизскую дырку засуну, — хрипит он и сдавливает шею ничего не понимающего испуганного связиста. — Знай свое место, — шипит он и бросается вперед, сжимая свои огромные ручищи на горле омеги, — знай свое место, сука!
Олег выходит из оцепенения — ярость наконец вытесняет пьяный дурман — и бросается на помощь, отрывает Дракона от омеги и выталкивает к выходу.
— Успокойся, придурок, — шипит он на Дракона. А тот все время рвется к парню, чтобы завершить начатое. Олег собравшись с силами выдавливает его всем телом из бара, припирает спиной к стылой стене снаружи и орет прямо в лицо. — Дебила кусок, успокойся! Какого хуя ты руки распускаешь? Сперма мозг залила?
— Я его, я его… — сипит Вадим.
Олег сжимает зубы, делает шаг назад и, замахнувшись с максимальной амплитудой, прописывает ему в челюсть. Следующий удар летит в нос.
Волков ждет ответки, но Дракон, пошатнувшись, клацает от удара челюстями, мгновенно замолкает и изумленно выпучивает глаза, шмыгая разбитым носом.
— Так тебе, сука, — хрипит Олег и отходит, демонстративно обтирая ладони о военные брюки. — Как же ты заебал.
— Олег, Олежа, Волч… — с мольбой начинает шептать Вадим, но Волков только качает головой.
— Не подходи больше ко мне с этим. — Они оба понимают, с каким именно «этим». — Забудь обо мне, понял? Только служба и задания, никаких больше «Волчик то, Волчик это». Заебал. — Олег выдыхает обреченно и все же произносит уже более тихим и усталым голосом: — И разберись наконец с собой. Пойми чего ты на самом деле хочешь.
Потом были годы порознь и работа Вадима на Vmeste, когда два года назад Олег не смог отказать старому товарищу. Эти бесконечные романы с омегами компании вечно крутящегося рядом с Олегом Дракона были какими-то показными, вызывающими, демонстративными. Будто бы Волков должен был определенным, нужным Дракону образом, отреагировать. Но тогда у Олега был Сережа, их сложные и, казалось, нерешаемые проблемы в отношениях. И стойкое отвращение к Дракону, который, судя по всему, так в себе и не разобрался.
В конце концов произошел инцидент с Артемом, предпоследней жертвой их расследования. Вадим тогда чуть не прибил бедного парня, приревновав того к их врачу, просто совершавшей ежегодный медицинский осмотр. Олег уволил Вадима без лишних разбирательств, только посоветовав больше не соваться близко к башне и их сотрудникам. Все, что про него Волков сейчас знает — блондинистый альфа работает начальником СБ у Дагбаевых, которые в свое время изрядно попортили Сереже нервы, пытаясь отжать бизнес, но сейчас предпочитают сотрудничать, а не враждовать.
И сейчас, именно сейчас, когда они смотрят это кошкино видео, у Олега что-то щелкает в голове — сразу встает сцена перед глазами, как этот придурок душит того бедного омегу в баре.
Дракон — убийца, почему-то Олег в этом полностью уверен.
— Я знаю одного альфу-блондина, и он тоже ездит на черном мотоцикле, — произносит он сипящим голосом.
Задумчиво притихший Игорь поворачивает к нему лицо и недоуменно приподнимает брови.
— Да таких пруд пруди.
— Ага, но не все в свое время были альфами одной из жертв, — кивает Олег. И уточняет: — И он какое-то время работал на Vmeste.
— Так., — довольно тянет Гром. — Рассказывай.
Олег наклоняется ближе к Игорю, чтобы лучше было видно лицо этого потрясающего человека, и произносит:
— Два года назад у нас был инцидент…