4 глава (1/2)

Олег как всегда приходит раньше всех. Охрана башни только-только сменилась, а Олег тут как тут. Он привычно обходит этаж за этажом — глупая привычка, больше успокаивающая внутреннего перфекциониста, чем действительно полезная — везде камеры, а любимый Сережин помощник «Марго» отследит любые изменения в системе безопасности. Но Олегу так спокойнее, поэтому он продолжает полуторачасовой утренний променад по этажам, продвигаясь сверху вниз. Спустившись на первый, он выходит через черный ход на задний двор, тоже охраняемый, но не так сильно, как этажи башни, граничащей с соседними домами, офисы в которых чаще всего наполнены наполовину. Олег подкуривает первую свою утреннюю сигарету и выдыхает дымом в темно-серое утреннее осеннее небо. В голове ворох мыслей — о Сережке, который после случившегося стал еще более дерганным и нервным, чем раньше, об этих чертовых трупах, что так не вовремя начали появляться, только они решили выходить на международный рынок, о чертовом Игоре Громе, обещавшем вызвать его для допроса в участок и так и не сдержавшем обещание, а ведь Олег ждет, все это время ждет, все эти несколько бесконечных длинных дней, когда ожидание неизбежного тяготит и так истерзанный рассудок; о собственной бессоннице, которая не поддается уже никаким препаратам, и Олег, насыпая несколько таблеток в ладонь перед сном, каждый раз думает — вот найдет его Сережа в чертовой медикаментозной коме, а, может быть, и мертвым, и тогда все, за что они так долго грызлись с этим чертовым несправедливым миром, пойдет по…

Он глубоко вдыхает ноздрями воздух и замирает. Волоски на загривке встают дыбом, клыки заостряются, а мозг наполняется сигналами опасности. Глаза застилает ярко-алая дымка и Олег рычит в наушник:

— Марго, открой ворота на задний двор.

Искин никогда не спорит — замок на высоких бронированных воротах отворяется с характерным скрипучим щелчком, и Олег толкает тяжелую створку.

Запах.

Этот запах Олег узнает где угодно. Он слишком долго окружал его — все годы военной службы. Пропитав не только одежду, тело, а даже душу. Этот тошнотворный смрад Волков узнает мгновенно.

Тонкая, еле уловимая нотка рядом с башней становится удушающей и явной — ветер сменяется, и теперь лежащий у стены дома напротив труп очередной омеги Олег ощущает каждой клеточкой тела.

Он пересекает пустынную улицу в несколько быстрых шагов, почти бегом, и присаживается на корточки рядом с лежащим навзничь телом. Дотрагивается до обтянутого яркой майкой плеча и тут же отдергивает руку. Резко поднимается на ноги и тянется к наушнику.

— Марго, набери мне Игоря Грома.

***

Игорь матерится сквозь зубы, когда кофемашина разбрызгивает горячие капли на свежевыстиранную светлую футболку, оставляя на ней коричневые кляксы, и безуспешно пытается затереть их влажной салфеткой, только больше увеличивая размер катастрофы. Гром шипит от досады и, отставив две кружки кофе в сторону, накидывает сверху джинсовку, прикрывая полами пятно. Несколько секунд думает, не застегнуть ли, и решив, что это будет выглядеть слишком принужденно, решает так и оставить. Берет вновь кружки в руки, делает несколько вдохов-выдохов и направляется к своему столу.

Когда он подходит, Олег даже не смотрит на него, уставившись на фото последней жертвы, найденной им самим прямо у подножья башни Vmeste.

— Ты и так видел это все воочию, думаешь что-то новое найти? — хмыкает Гром и ставит перед ним кружку. Олег наконец поднимает на него взгляд, измученный, уставший, и тянется к кружке. — Не стал ничего добавлять, — кивает Игорь на кофе, — был уверен, что ты любишь черный.

Сам себе Гром добавил четыре кусочка сахара, один при этом закинув в рот и похрустывая им между зубами, пока шел к Олегу, хоть как-то пытаясь перебить волнение, вновь так не вовремя возникшее.

Они только что приехали с места, где Волков обнаружил убитого омегу. Конечно же, сотрудника, которого знал лично. Игорь приехал раньше криминалистов и застал Волкова рядом с трупом на корточках, бездумно глядящим в бледное испуганное лицо убитого. Олег сам был цветом не живее трупа — видимо, так сильно поразила его эта смерть, но даже несмотря на это, он по-прежнему выглядел ну слишком уж красивым. Игорь только раздраженно проскрипел зубами на восхищенно виляющего хвостом внутреннего зверя и пнул его в угол сознания подальше.

— Он не был в списке, — прохрипел Волков.

Игорь не сразу понял.

— Что?

— Тот список, что выслала вам Марго, — поднявшись наконец на ноги прохрипел Олег. — Его там не было.

— Почему?

— Она выдала только программеров и техников. Всех, кто связан непосредственно с основной деятельностью Vmeste.

Гром кивнул, все еще до конца не понимая.

— Этот парень работал в нашем кафе на седьмом этаже. Он делал лучший кофе в мире.

Игорь промычал невнятное «ясно» и больше они не разговаривали.

— Он тебе нравился? — спрашивает невпопад Игорь, пока Олег цедит свой кофе.

Игорь сам не замечает, как снова переходит с Волковым на «ты». И даже запах его не кажется таким удушающим. Приятным — да. Дурманящим, хотя прямо сейчас отдающим кислым отзвуком тоски, да. Но увидев в глазах обычно бесстрастного начальника охраны человеческие эмоции утраты, Игорь больше не чувствует на себе подавления. Быть может, потому что Олег сам не пытается подавлять.

— Ммм?

— Последняя жертва, он тебе нравился? —

— Как ты догадался? — спрашивает тот, удивленно приподнимая брови.

— По твоей реакции, по тому, как ты смотрел на него, а потом на это фото, по тому запаху тоски, который ты источаешь, — говорить так открыто почему-то легко. Ни секунды напряжения, которое царило между ними при Разумовском.

— Кот бы тебя побрал, Гром, с твоим природным чутьем, — немного приподняв уголки губ произносит Волков. Это признание льстит; Игорь пожимает плечами и наконец делает глоток из своей кружки, чувствуя как опаляет скулы от неуместной гордости. Игорь думает о том, как легко Олег раскрылся перед ним, хотя ещё недавно изображал статую. Почувствовал опасность не от Игоря, а из вне? Почему-то сейчас все сомнения на его счет улетучиваются. Гром полностью уверен, что Волков не убивал никого из жертв. И никому не поручал их убийство. Да, Игорь уже встречался с очень правдоподобно лгущими преступниками, которые отлично изображали сожаление.

Но Волков ничего не изображает. Хотя что-то скрывает. И это очевидно. Но это Игорь выяснит потом. Обязательно выяснит.

Совсем не вовремя в голову приходит мысль, но Игорь все же озвучивает ее.

— Ну вот, ты все-таки сам пришел ко мне на допрос. Даже без доп.вызова.

Олег скептически приподнимает бровь, но все же улыбается шутке. Потом резко хмурится и произносит:

— Это какой-то жест. Тело специально принесли, как кошка приносит мертвую мышку своим хозяевам. Каждая жертва — как подношение.

Эта фраза наконец расставляет все на свои места — убийства больше похожи на действия маньяка, нежели совершенные с целью добычи информации. Скорее, информация — это ширма. Игорь берет стул, переворачивает его наоборот, и садится напротив Олега, перекинув ногу через сидушку, опираясь локтями о спинку. Волков как-то странно смотрит на него, оценивающе что ли, начинает пахнуть еще острее — морская соль наполняет пространство вокруг насыщенной свежестью — и сосредоточенно хмурится, готовый слушать. Игорь стараясь не обращать внимание на реакции своего тела, концентрируется на деле, и начинает говорить:

— Что у нас есть, — начинает загибать пальцы Игорь, — убийца — однозначно альфа, скорее всего консервативных взглядов, — указательный следует за большим, а Олег согласно кивает. — Не признающий свободных и успешных омег, злящийся на них за то, что они «претят своей природе», — средний добавляется в кулак. На лице Олега проскальзывает сомнение. — Поэтому он хочет избавиться от них, — добавляет Гром аргумент, но Олег качает головой.

— Но дело не только в их успешности, — прерывает он Игореву тираду. — Они все связаны с Vmeste.

Игорь наклоняется вперед, готовясь произнести тайну. Эта тайна слишком страшная, а для одного из них — слишком личная.

— Убийство ради убийства, — шепчет Игорь и загибает безымянный палец. Олег тоже наклоняется ближе к нему, вслушиваясь в каждое слово, и Игорь не без удовольствия начинает втягивает ноздрями такой уже привычный запах. — И ради того, чтобы напугать другого такого же омегу двадцати семи лет, красивого, успешного холостого, ведь вы все еще не в браке, хоть и связаны, и…

— И являющегося на самом деле целью, — добавляет Олег. В голосе его тщательно скрываемая паника. Но Гром чувствует ее так ясно и четко, что самого начинает немного потряхивать — он сгибает наконец кулак, с силой сжимая пальцы, чувствуя непреодолимый мандраж: в их городе маньяк, и Игорь уверен — убив Разумовского, он не остановится, а еще больше войдет во вкус. Они не имеют права этого допустить. Они срочно должны что-то сделать. Как в его сознании к «ним» присоединяется еще и Волков, Игорь сам даже не понимает. Но одергивать себя не намерен. К тому же тот и правда собирается участвовать.

— У нас сохраняются все записи с камер наблюдения в башне. В том числе — выходящие во двор, — Олег будто предвидит следующий его вопрос. Хотя специальность обязывает, неудивительно. — Ты можешь поехать со мной, сразу вместе и посмотрим.

Игорь, не говоря ни слова, поднимается и накидывает куртку на плечи. Кивает все еще ждущему ответа Олегу:

— Ну, ты идешь?

Допрос Игорь Олегу так и не проводит.

***

— Ничего, — тяжело выдыхает Игорь и откидывается в кресле. — Абсолютно ничего. Будто волшебной палочкой стерли.

Олег в свою защиту выпаливает.

— Это не я, я бы даже не успел, — и сам же тут же стушевывается, понимая, что ляпнул.

— Я тебя буквально с трупа снял, — хмыкает Игорь и хитро прищуривается, будто пытаясь поймать на лжи. Олег смотрит открыто и честно. И Игорь отмахивается. — Верю.

Олег морщится.

— Ну и выражения у тебя, майор.

— Ничего не поделаешь — профдеформация, — скалится как-то грустно Гром, и Олег понимающе кивает.

Олег знает что это. Он и сам много лет воспринимал смерти как само собой разумеющееся. Но спустя пять лет «мирной» жизни немного подотвык. Да и нахождение рядом с Сережей приучило его выверять каждое свое слово, каждый свой жест. Он уже и забыл, как это — говорить, все что думаешь, не опасаясь неоднозначной реакции. С Игорем проще. Он какой-то свойский. Прямой и непритязательный. И очень внимательный к мелочам. Он правильно догадался — тот убитый омега из кафе действительно нравился Олегу. Волков заигрывал с ним, уже после их «разрыва» с Сережей, если так можно назвать то, что между ними сейчас происходит.

Но Гром замечает. По микромимике и запаху.

Но и Волков тоже кое-что замечает — сказывается опыт и природный талант, тем более подобное все же редкость: еще с первой встречи Игорь Гром невольно ему благоволит. Не как альфа другому достойному уважения альфе. А совсем иначе. Мускусный запах возбуждения от Игоря Олег заметил еще в лифте, перед встречей с Сережей. Но он уверен — понравился Игорю он еще раньше, просто Олег не придавал значения скрытым признакам, тем более, Игорь все пытался яриться, показать свое пренебрежение, даже агрессию. А вот теперь от этого знания довольно сложно избавиться. Особенно, когда Гром так близко.

— Такое ощущение, что преступник знал, где и как стоят ваши камеры, — продолжает Гром, пока Олег невольно его разглядывает. Игорь очень привлекательный — крупный, крепкий, с широкими плечами и острыми скулами, с длиннющими ногами с крупными острыми мужскими коленками, об которые Волков постоянно цепляется взглядом. — Ты все еще не хочешь признаться? — то ли шутка, то ли провокация. И смотрит, как он смотрит, вроде бы и сверху вниз — даже в креслах он выше Олега — но исподволь.

— Игорь, — оскорбленно хрипит Волков. — Ты все еще можешь вызвать меня на допрос. Если хочешь — даже с детектором лжи.

Гром лишь задорно фыркает и продолжает смотреть. Тяжело так, вяжуще, пронзительно.

Есть в нем что-то нежное, чувственное, нечто таящее в себе более мягкую натуру: то, как он наклоняет голову в бок, прислушиваясь к Олегу, как внимательно всматривается в лицо, отмечая минимальное изменение мимики, как ищуще раздувает ноздри, пытаясь понять состояние собеседника. Так ведут себя омеги и женщины, больше склонные видеть внутреннее, а не внешнее. По крайней мере, так принято считать. Сережа давно убежден, что эта так называемая физиологическая разница между полами, как первичными, так и вторыми, больше придумана обществом и навязана извне, чем является истинной натурой. Олег уже не раз в этом убеждался. И Игорь Гром — очень яркий этому пример. Волков даже невольно гордится им.

Игорь, видно, стесняется себя такого. И вот сейчас, поняв Олега с полуслова больше внутренним чутьем, чем так присущей альфам логикой, он внезапно смущается, резко переводит взгляд на экран, и нервно начинает теребить край джинсовой куртки.