Урратон Блэктайд III (1/2)
12.04.290 ПЗЭ,
Планета Пайк, система Пайк
Все. Конец.
Урратон окончательно это осознал, когда вошел в тронный зал в сопровождении всех своих уцелевших телохранителей. Восстание умерло — и как раз испускало последний дух. Они сделали все, что могли. Но они были всего лишь людьми, не способными творить чудеса. И если Пустотный Бог так и не ответит на их молитвы в ближайший час и не поразит наземников своим гневом, в следующий час будет уже слишком поздно. Последние несколько дней они держались исключительно на собственной стойкости, презрении к смерти, солдатской смекалке, вере в Пустотного и надежде на чудо.
Не одна из этих вещей не могла отбросить обратно в космос толпы врагов, ревущих «Смерть Железнорожденным!», которые насылали на них потомки драконов. Их были тысячи, врагов — миллионы. Они были одинокими камнями, враги — бурным потоком воды, неумолимо стачивавшей их год за годом. Против них была сама стихия, победить которую было невозможно.
Стены, пол и потолок непрерывно тряслись от далеких разрывов снарядов. Язычники-драконопоклонники уже стояли у ворот.
— Мой король, — Урратон опустился на колено перед своим повелителем. Бейлон Грейджой, восседавший на Пустотном Троне, был одет в свои лучшие боевые доспехи с золотым кракеном во всю грудь, который очень ярко смотрелся на темно-синем фоне. Один из его рабов держал большой вибротопор. Второй — шлем в виде кракена. — Я должен вам сказать… Ворота не продержатся и часа.
Бейлон стиснул зубы и побледнел еще больше. Закованные в силовую броню кулаки с такой силой сжали подлокотники, что Блэктайду на секунду показалось, что король сейчас разломает собственный трон.
— Значит, это конец, — негромко сказал величайший из разорителей космического пространства своей эпохи и его голос эхом разнесся в пустом зале. — Я всегда знал, что наземники слабы и трусливы. Знал, что ящерицы, осмеливающиеся называть себя драконами, недостойны нашей верности. Но я не знал, что так называемые «мятежники» смирились с поражением и довольствуются объедками, которые бросает им Кингсланд. Старки… Аррены… Мартеллы… Они ничем не лучше остальных. Если бы у них был твердый хребет в спине, они восстали бы вместе с нами и освободились от гнета Таргариенов! Но нет… Они оказались не только язычниками, но и жалкими трусами.
Глаза старшего сына Квеллона Грейджоя потемнели и налились яростью.
— Если это будет наш последний бой — пусть будет так, — продолжил Лорд-жнец Пайка. — Так отправим же как можно больше наземников в их Семь Преисподних перед тем, как уйти на вечный пир в Чертогах Пустотного Бога!
Начав почти с шепота, он к концу фразы дошел до крика. Но почти сразу остыл и спросил уже спокойнее:
— Что с операцией «Черная месть», лорд Блэктайд?
В глубине души Урратон не был уверен в том, что этот план поможет спасти их народ, не говоря уже о том, чтобы победить оккупантов. Но король отдал приказ — и он должен был выполнить его. В отличие от Ботли и Винча, которые сдались, едва их владения оказались на грани гибели. Нет. Он не пойдет по их стопам. Не посрамит предков и Пустотного Бога. Как не посрамил их Гарен Волмарк, командовавший обороной внешнего периметра Большого Пайка. И он, Урратон Блэктайд, тоже будет сражаться до конца и умрет с оружием в руках. Он молился лишь о том, чтобы Гвинесса и маленький Бейлор остались в живых — и помнили о том, что он отдал все, что у него было, ради них, короля и Веры.
— Все готово, мой король. Мы вывезли с планеты всех отобранных жрецов-Пустотников, офицеров и членов их семей, кого только успели. Они получили приказ рассредоточиться, затаиться и организовать ячейки сопротивления наземникам. Последним, что я услышал перед тем, как нам окончательно отрезали связь, было то, что первые диверсионные группы уже сформированы. Они не сдадутся до тех пор, пока Рейгар и его приспешники не покинут наши миры.
Король легко шевельнул рукой, давая знак Блэктайду подняться.
— Прямо сейчас мои люди уничтожают последние записи, архивы и вычислительные системы. Информация о наших счетах, убежищах, ресурсах, уцелевших верфях и наших тайных союзниках в Вестеросе и Эссосе… Она не попадет в руки врагов. Им придется искать все это самим.
А искать придется долго. Они должны будут перекопать все астероиды и планетоиды во всех системах Железных секторов — да и не только в них. И не факт, что они вообще начнут это дело. Но перестраховаться все равно не помешало.
— Хорошо. Очень хорошо. Ты верно служил мне, Урратон… — лорд-капитан почувствовал, как его сердце забилось быстрее, когда король обратился к нему в такой форме. — Ты и Волмарк… Только вы двое оставались со мной до конца. И у меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность за эту службу. И именно вам я доверю свою последнюю волю…
Урратон кивнул. Он не собирался сдаваться — да и Львы с Розами, как показал опыт сражения за Лордпорт, сами не горели желанием брать пленных. Конечно, если речь шла о капитуляции крупных воинских частей, вроде тех, что были у Ботли, они еще могли договориться о каких-то приемлемых условиях. Если же это оказывались какие-нибудь недобитки, выбравшиеся из руин под мирным флагом, их обычно расстреливали на месте. Точно так же заканчивали свои жизни и пойманные наземниками Железнорожденные дезертиры.
Стоило ли надеяться на то, что они пощадят тех, кто оборонял последнюю крепость самого короля Бейлона? Без шансов. С другой стороны, это означало, что в будущем, когда восстание поднимется из пепла, Железнорожденным понадобится новый король — из тех, кого сегодня не было в этих стенах. Приказы, включающие в себя порядок преемственности, уже были переданы капитанам, участвующим в плане «Черная месть» — которым предстояло возглавить сопротивление.
— Виктарион — наследник? — на всякий случай уточнил лорд-капитан. Буквально за несколько минут до того, как связь окончательно отключилась, они получили послание «Ворона», прилетевшего непонятно откуда — в котором говорилось, что брат Бейлона, считавшийся пропавшим без вести, жив. Никто не знал, где он, когда вернется и вернется ли вообще. Да и сам Бейлон особо не обрадовался новости. Однако других вариантов все равно не было.
Тронный зал снова задрожал, когда прямо над ним пролетело звено бомбардировщиков, высыпая на обреченную крепость смертоносный груз. Отстреливаться от вражеской авиации было больше нечем — или некому. Половина бастионов к этому времени перестала выходить на связь. Вторая еще держалась, но как только падет центральная цитадель — их участь тоже будет предрешена. Враг теснил их методично и неумолимо — в этой неумолимости чувствовалась стальная рука Тайвина Ланнистера.
— Да, Виктарион — наследник, — подтвердил Бейлон, когда рев двигателей над их головой немного стих. — Теон слишком молод — и я не вижу в нем того, кто сможет возглавить дом Грейджоев в грядущие темные дни. А Аша… Она просто баба, — последнее слово он почти выплюнул и источаемое им презрение словно растеклось по всему тронному залу. Все, кто был здесь, разделяли это чувство. Да, наземники могли быть настолько слабыми и выродившимися, что готовы были отдать власть женщинам, но Железнорожденные не были такими. Ни разу за всю их историю ни одна женщина не правила ни одной из восьми звездных систем Железных секторов. Командование и правление было уделом мужчин, а удел женщины — угождать своему господину и рожать ему сыновей. И все.
Стены в очередной раз вздрогнули, но в этот раз следом за грохотом раздался вой сирены — а затем крики. Через несколько секунд в зал влетел молодой воин, подбежал к королю, торопливо поклонился. Его доспехи были все в крови, а старый вибромеч с дымящейся рукоятью и искрящим лезвием готов был сломаться в любой момент. Герб с золотым кракеном на его груди был почти неразличим под огромным количеством глубоких борозд и черных клякс от попаданий лазеров.
— Мой король… ворота пали! — тяжело дыша, выдохнул Железнорожденный. — Они уже здесь!
Бейлон тут же вскочил с трона. Урратону показалось, что он в одночасье помолодел на несколько десятков лет, когда Железный Король легко вскинул над головой огромный топор.
— Закрыть двери! — взревел он. — Готовьтесь к бою! То, что мертво, умереть не может!
Человек тридцать из тех, кто еще оставался рядом с ним в тронном зале, стали собираться вокруг него. Кто-то даже закричал в ответ:
— …Но восстанет вновь, сильнее и крепче!
Они выстроились в три шеренги и стали ждать. За дверью, в коридорах внутренней цитадели, слышались выстрелы и звон мечей, при этом крепость продолжала сотрясаться от попаданий новых снарядов. Время от времени что-то взрывалось уже внутри нее — очевидно, враги вскрывали переборки. Потом послышались крики. Много. Среди них были и боевые кличи Железнорожденых — но они тонули в воплях опьяневших от крови наземников.
И вот, наконец, в дверь тронного зала был нанесен первый удар. Странно, но они не стали устанавливать на двустворчатые двери, на которых были вырезаны два огромных кракена, направленные заряды. Они просто били по ним чем-то тяжелым. Будто хотели насладиться моментом перед последним боем… И все же со временем дверь начала поддаваться.
— Железнорожденные! — громко сказал король всем, кто собрался вокруг него — сейчас их было уже сто с лишним человек. — Помните! Мы не сеем! Мы не сдаемся! Слушайте же мой последний приказ! Убейте всех, кто войдет в эту дверь! И я запрещаю вам умирать, пока вы не отправите как можно больше врагов впереди себя!
И враги… Они их услышали. Как только Бейлон замолчал, удары в дверь внезапно прекратились. Словно его речь потрясла наземников и вселила в них страх.
Урратон и сам на секунду-другую в это поверил. Пока в дверь кто-то не ударил с удесятеренной силой. Как будто чужакам на помощь пришел великан из древних сказок.
Двери тронного зала Большого Пайка строились в ту далекую эпоху, когда вокруг крепости плескалось море и любой капитан мог бросить вызов своему королю, решив, что он более достоин взять лидерство над Железнорожденными, а их король слишком стар, слишком слаб, слишком нерешителен и так далее. И дверь была построена с расчетом на то, что ее будут штурмовать — она могла выдержать многое. Но этого не выдержала. На третьем ударе правая створка с жутким грохотом разлетелась в щепки, а левая, сорвавшись с петель, рухнула вниз.
Все молчали, затаив дыхание в ожидании того, кто должен был выйти к ним из облака пыли и дыма.
И когда он вышел, Урратон, как и многие другие, ахнул от изумления.
Все воины Железных секторов знали об огромном росте и силе лорда Виктариона. Но бывший лорд-капитан показался бы карликом на фоне этого колосса, нависшего над ними подобно горе из дюрастали. Простой смертный в такой тяжелой броне не мог бы даже шелохнуться. Этот же спокойно шагал в ней вперед — и, похоже, уже через многое прошел, судя по тому, сколько следов от клинков и выстрелов было на корпусе и какое количество засохшей крови покрывало каждую деталь. Под ней было невозможно даже разглядеть первоначальную окраску доспехов. Правая рука чудовища оканчивалась исполинских размеров силовой клешней, по которой с шипением скользили шоковые разряды, на левой руке был щит больше человеческого роста — такой же потрепанный, как и вся броня, но на нем еще можно было разглядеть герб с тремя собаками.
Он сразу понял, кто перед ним.
— Убейте его! Убейте Зверя!
Он должен был отплатить этому монстру за все убийства в Кастерли-Рок, Светлой и Лордпорте.
— То, что мертво, умереть не может! — хором взревели Железнорожденные. И их крик был заглушен чудовищным воем гиганта:
— Я — РЕЗНЯ! СМЕРТЬ САМОЗВАНЦУ!
Первый из капитанов, рискнувший сойтись со Зверем, умер почти сразу от удара клешней, которая прошла сквозь его броню так легко, словно и не было ее. Дальше он забил еще пятерых, расшвыривая их тела во все стороны и прорываясь к своей главной цели. Урратон установил на своем импульснике максимальную мощность выстрела и нажал на спуск, но смог лишь оставить на теле монстра еще одну черную кляксу, свидетельствующую о том, что да, он попал.
Бойцы Железной Гвардии с криком бросались в бой, стараясь нападать одновременно, но их враг оказался не только чудовищно силен, но и чудовищно быстр — каждый его удар убивал как минимум одного Железнорожденного. Урратон на несколько секунд был выведен из боя, когда в него с размаху прилетела половина туловища одного из солдат и ударила прямо в шлем с такой силой, что он откатился назад на несколько шагов.
Он почти сразу встал — но этих секунд хватило на то, чтобы король успел оказаться лицом к лицу с чудовищем, которое за это время успело прикончить еще нескольких. Урратон почувствовал, как у него сжимается сердце, когда он понял, что не успеет. Но он все равно попытался. Попытался сделать хоть что-то, чтобы защитить своего короля.